Векша. Цикл Кукловоды. Глава 1

Утро в посёлке – что может быть тише? Наверно, только вакуум космоса, о котором Инга знала только из книжек да древних журналов. А вот сельская тишь представала в шесть утра во всей своей наглядности и непреложности. Солнце показало взлохмаченную макушку из-за горизонта, не спеша выползать на вышину небосвод.
Инга босыми ногами встала на ступеньки веранды, ощутив прохладу потемневших досок, потянулась, тихонько зевнув; утренняя прохлада зябко проникла под сорочку. Хорошо!! Жаль, что ненадолго – скоро все проснутся и займутся своими делами, будут сновать туда-сюда, воздух наполнится шумом. Взгляд устремился в небо – бесконечная синева, светлеющая с робким восходом солнца, оказалась чиста, без единого мазка облаков. Воздушным змеем в небе парил коршун – единственное тёмное пятнышко на безупречном синем стекле. Инга помахала коршуну, мысленно пожелав ему удачи в охоте – вдруг самой потом повезёт?
Не везло в последнее время многим охотникам посёлка, не только ей одной. Крупной дичи давно не попадалось, одна мелочь. Кто-то говаривал, что охотничьи угодья пора расширять, мол, добычу уже побили в округе, вот она и ушла; кто-то придерживался версии, что дичь целенаправленно распугивают, кто-то же и вовсе грешил на лешего – мол, люди уважать его перестали, добычей не делятся, вот он, дескать, зверьё и птицу скрыл от охотников.
Если честно, Инга не знала, с кем соглашаться, батя помалкивал, флегматично пожимая плечами – пока не голодаем, так что не расстраивайся, моя великая охотница. Инга и не думала – но вот возвращаться домой с тощенькой подстреленной белкой как-то уже поднадоело. Даже волки куда-то делись, а то, что ни день, то мелькнут серыми тенями в поле.
- Уже проснулась? – тихонько шепнул батя. Инга сумела сдержаться и не вздрогнуть – всё-таки далеко ей до родителя во многом, хотя уж за девятнадцать-то лет можно было и научиться почти всему.
- Ага, - Инга неторопливо обернулась. Отец сонным не выглядел. Вообще, на подступах уже к пятидесяти годам, он держался молодцевато: никакого брюшка, крепкий, жилистый; въевшийся загар на сухощавом лице, в глубине желтовато-карих глаз затаилась весёлость и бесшабашность. Хотя уж кто-кто, а Инга знала, что стояло за этим вот юношеским задором…
- Я, сегодня, наверно, в горы пойду, прошвырнусь… - сказала Инга. – А то ведь надоело уже…
- Не надо, - Векшин легонько хлопнул её по плечу. – Скоро переезжаем мы.
Инга развернулась, впившись в лицо отца вопрошающим взглядом. Переезжаем?
- Ага, - кивнул он в ответ на немой вопрос дочери.
- А куда? – Векшу почему-то совершенно не порадовала перспектива переезда.
- В Горинск, - сказал отец. – Чует сердце моё, что пора…
- А что мы там делать будем? Я ж там подохну от скуки… - Инга тоскливо воззрилась на отца.
- А вот это маленький секрет, - Векшин улыбнулся с хитрецой. – Так что потерпи дня два. Обязательно увидишь… Чем ты опечалилась, дитя моё? – он мягко взял дочь за плечи. – Жалко уезжать отсюда?
Инга молча кивнула. Глаза почему-то защипало. Бодрое настроение куда-то испарилось.
- Не волнуйся, домик на окраине, двухэтажный, второй этаж весь твой, шикарная ограда, а главное, природа рядом, - отец подмигнул. – И потом, ярмарки рядом. Согласись, что таскаться за двадцать километров ради одной вещички – как-то утомительно.
- Я оленя один раз полдня по лесу гоняла, - буркнула Инга. – Это было почище походов на ярмарку.
- Да, вкусная оленинка была, - Векшин мечтательно поцокал языком. – И тем не менее…
- Ладно, - Инга вздохнула, глядя в пол. – Я пойду, прогуляюсь...
- Ладно, - покладисто кивнул отец. – Только будь осторожна.
- Пусть другие осторожничают, - Инга ушла в свою комнату.
Откуда появилась в штанах и приталенной рубашке из грубого сукна, расшитых неярким орнаментом, и в невысоких мягких кожаных сапогах на шнуровке. Кожаный пояс, стянувший талию, чуть провис под тяжестью  скрамасакса. Волосы, спадавшие ниже плеч, пришлось собрать и заколоть на затылке длинной железной шпилькой.
- Лук не возьмёшь? – спросил Векшин, с доброй усмешкой взглянув на дочь.
- Да нет, пожалуй, - сказала Инга хмуро. – Меня зверьё итак знает… Прошвырнусь к малиннику у озера, так что если что, знаешь, где искать мои растерзанные останки.
- Хорошо, доченька, - понятливо кивнул отец.
- Маме привет, - не глядя на родителя, Инга быстро выскочила из дома, выскользнула из ограды, зашагав по утоптанной, уезженной дороге посёлка. По обе стороны широченной (и единственной) улицы тянулись нестройные шеренги домов на разнокалиберных участках. Снаружи посёлок был окружён защитным валом, в центре высилась наблюдательная башенка, где поочерёдно несли дежурство бойцы отряда самообороны. Инге вспомнились снисходительные ухмылки бати, возникавшие при виде поселковых вояк. Оглянувшись назад, найдя взглядом десятиметровую башню, она хмыкнула – часовой клевал носом, прислонившись спиной к опорной балке, державшей крышу; у плеча виднелся ствол винтовки. Если Лютый увидит, звиздюлей служаке не избежать. И поделом, ибо нечего спать на посту. Желание спасти недотёпу от справедливой кары, сиречь, разбудить, опустило голову, едва подняв. Гадко хихикнув, Инга зашагала дальше.
Лес зеленел в полукилометре от посёлка, тихий, спокойный. Огромный и старый, он был безразличен к маленькому посёлку, разместившемуся под боком, пусть кучка людей иногда и пакостила ему, вырубая деревья. Лес был слишком велик.
Грунтовая дорога, уводившая от посёлка, плавно изгибалась у опушки леса, черно-серой змеёй вилась через огромное поле, скрываясь между холмов, исчезала вдали, упираясь концом в Горинск, центр местечковой цивилизации, город торговли, ремёсел, разврата и сомнительных благ (по выражению батьки). Инга бывала там неоднократно, и не сказать, что город вызвал у неё желание перебраться за его стены. Шум, пыль… Ничего от лесного спокойствия и тишины.
Инга неторопливо шагала по траве у обочины дороги, поглядывая по сторонам. Коршун по-прежнему безмолвным воздушным змеем кружил в голубеющей вышине.

Лес встретил Ингу приветственной тишиной, чуть слышно шелестящей на разные лады – ну не красота ли? Шаг сам собой стал  мягче, тише зашуршала трава, поблескивающая росой, и прошлогодняя листва под ногами. Воздух обдал чуть сырой прохладой, Инга зябко поёжилась. Устремилась вглубь, неторопливо петляя между деревьями, вытащив скрамасакс. Не для того, чтобы защититься в случае опасности. Точнее, не только для этого. Просто войдя под полог леса, стройных берёз, могучих дубов, она ощутила себя хищницей, сильной и по-звериному грациозной. Отец учил представлять себя частью того, где оказываешься, вести себя соответствующе. Векша считала, что уже научилась – во всяком случае, ощущение слияния с природой было полное.
Деревья постепенно окружили Ингу могучей стеной, скрыв от взгляда всякий намёк на цивилизацию… Первобытная живая тишина.
Инга неторопливо и мягко шагала между деревьями, изредка наклоняясь, чтобы сорвать одинокую ягодку, неосторожно высунувшуюся из-под листочка…
В ближнем лесу попытки найти ягоды, грибы могли предпринять только отчаянные лентяи. Посельчане углублялись в лес порой до десяти километров – к примеру, недалеко от лесного озера росли буйные заросли малины – но туда редко кто ходил. Далековато. Да и встреча со зверьём могла кончиться нехорошо, на Ингиной памяти и такое не раз случалось…
…Ровное тёмно-серое зеркало лесного озера поблёскивало посреди обширной полянки; дикие заросли малинника произрастали вблизи кромки воды.
Векша осторожно подошла к ближайшим кустам, чуть пошарила массивным лезвием скрамасакса в переплетении колючих змеистых стеблей – на предмет кусучих змеистых гадов. Иные гадюки искусно маскировались в зарослях, выжидая появления птиц, неосторожно решивших полакомиться нежными ягодами…
Среди листьев мелькнул серый чешуйчатый хвост, донеслось негромкое шипение.
- Вали, подруга, - небрежно бросила Инга, громко шелестя кустарником. Змеюка поспешила ретироваться, поняв, что тут ей ничего не светит.
Задумчиво кидая спелые ягоды свободной рукой, Инга неторопливо шла вдоль малинника, пребывая в самом благостном расположении духа – эдакая расслабленная, дежурная настороженность, слух привычно обострился. Волки, медведи, лесные кошки – не редкость. Инга, впрочем, не боялась – здешнее зверьё нападало на людей только в крайнем случае. Да и лес не казался враждебным – чуть слышный шелест деревьев, просыпающиеся в ветвях пташки запевают свои песенки, всякая насекомая живность выбирается из своих укрытий в поисках пропитания…
Векша осторожно присела на корточки, улыбаясь – божья коровка прильнула к искрящейся капельке росы, совершенно не обращая внимания на человека.
Интересно…
- Не лопни только, - усмехнулась Векша шёпотом. Жучок, будто послушав её, отлип от заметно опавшей капельки, поднял надкрылья, чуть слышно зажужжав крыльями, стремительно взлетел, быстро исчезнув из виду.
Вздохнув, Инга выпрямилась, продолжив истреблять малину, спустя какие-то минуты обойдя куст… Набрав мягкой, чуть кислой ягоды, она тихо подошла к озеру. Берега поросли осокой, пообсохшей от нежных прикосновений первых солнечных лучей. Ступая осторожно, Инга интереса ради вглядывалась в пышный зелёный ковёр, надеясь найти следы чьёго-нибудь присутствия.
Метром правее трава оказалась заметно примятой. Присев на корточки, осторожно пошарив скрамасаксом в траве, Инга сделала вывод, что это одинокий волк пришёл напиться воды. Бережок тут оказался заметно выше, потому серому пришлось припасть, чтоб дотянуться до воды – видимо, так сильно хотел пить, что не стал искать местечко поудобнее…
Приблизившись к краю берега, Инга осмотрела песок, небольшой полоской выступивший из воды – летом озеро немного мелело, но не пересыхало, питаемое донными ключами… В искомом месте виднелся чуть стёртый водой отпечаток волчьей лапы, пожалуй, лишь чуть-чуть меньше ингиной ладони.
Векша замерла, напрягшись. Отведя руку с тесаком, сказала громко:
- Стой, где стоишь, а то завалю!

Развернулась, услышав негромкую усмешку.
Рослая фигура в поношенной серо-коричневой штормовке с капюшоном и пятнистых шароварах органично вписывалась в лесной фон.
- Араксин, а я тебе не говорила, что не люблю, когда ко мне подкрадываются? – спросила Инга,  вернувшись к прерванному занятию.
Андрей подошёл ближе, уже не скрадывая шаги. Инга мельком взглянула на него, хмыкнула.
- Тоже гуляешь?
- Ну да, - отозвался Андрей. – Волка выслеживаешь?
- Ага, пил тут, часа полтора назад, - поделилась Инга наблюдениями, про себя отметив наблюдательность Араксина.
- Да, что-то его спугнуло… - сказал Андрей задумчиво, подойдя к оставленному на траве следу, присел, потрогал землю руками, поднёс чуть испачканные пальцы к носу.
- Кровь… раненый, волчара, - Андрей взглянул на Ингу с непонятным выражением серых глаз. Векша мысленно пристыдила себя за невнимательность.
- Кто это его, интересно было бы знать… - скорее, риторически спросила Векша.
- Пойдём, покажу, что у нас тут в лесу происходит. Не бойся, приставать не буду…
В голосе Араксина зазвучали странные нотки – то ли тревога, то ли тщательно скрываемое недоумение.
- Эх, а я так надеялась… - притворно вздохнула Инга. – Что у нас происходит?
- Идём, - Андрей упруго поднялся, стремительно зашагав в сторону деревьев. Инга, недоумённо хмыкнув, поспешила следом. Что бы то ни было, из-за пустяка Андрей тревожиться не стал бы…
- Далеко идти? – Инга поравнялась с Андреем.
- С километр где-то, в овраге…
- Тебе, может, стоило ружьё взять? Тебе-то можно…
Андрей, не глянув на неё, усмехнулся, коснувшись висевшей на поясе кожаной плети.
- Да не, всё не так плохо. Можно и волкобоем управиться…
Инга серьёзно кивнула, внутренне согласившись – в ударный конец было вплетено свинцовое грузило, местные мужики такими плетьми могли сломать волку хребет или раскроить ему череп, так что оружие серьёзное. На то и зовётся волкобоем.
Инга сверху вниз поглядывала на Араксина – виделись не столь уж часто, Андрей мог подолгу пропадать в лесу, возвращаясь с неплохой добычей.
- Слушай, а ты правда ходишь в Сопки? – не удержалась Инга. Вопрос давно вертелся на языке, среди поселковых охотников ходили такие слухи.
Андрей неопределённо мотнул головой.
- Когда как… Мужики поют? – осведомился он, криво улыбнувшись.
- Когда как, - передразнила его Инга. – Просто мало кому прёт в последнее время, а ты частенько гружённым приходишь. То коза, то оленёнок…
- Леший благоволит, - сказал Андрей уклончиво. Инга понятливо кивнула – почему бы и нет? – и замолкла, настороженно вслушиваясь в окружающий лес да поглядывая под ноги, чтоб не споткнуться о выступающие корни вековых деревьев.
Какое-то время они шли молча, держа, как определила Векша, направление на север… Потом Андрей стал забирать левее. Плеть повисла в руке, едва касаясь билом кончиков невысокой травы, почти не шуршавшей под ногами Араксина. Инга поневоле перешла на «кошачий шаг», следуя чуть позади Андрея. Плеть и скрамасакс… А если там окажется кто-нибудь, кого таким скудным арсеналом не испугаешь?
Овраг вскоре возник прямо по курсу, плавно углубляясь на добрый десяток метров. Инга знала это место – овраг тянулся километра на полтора, будучи почти вдвое меньше в ширину. В том году тут обреталось волчье логово – до прихода группы охотников. Батин волчий жилет, искусно пошитый в Горинске первоклассной портнихой – как напоминание о том рейде. И в довесок – следы от волчьих зубов на голени.
- Блюдём тишину, - шепнул Андрей, не оборачиваясь, чуть ссутулив неплохой ширины плечи.
Инга молча кивнула, держась по-прежнему позади, мимоходом подобрав увесистый камешек. Надо было лук всё-таки прихватить, пожалела она мельком, обострившимся зрением изучая лес. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь густые кроны, отчего тут оказалось заметно темнее…
Всё та же живая тишина, Инга не чувствовала враждебного присутствия. Хотя в воздухе и был след некоей настороженности – но это ощущение шло из разряда тех, что невозможно описать словами. Некая настороженность, ощущаемая, вполне вероятно, не больно-то человеческими инстинктами – вот и всё…
- Осторожней тут, - сказал Андрей негромко. – Под ноги смотри…
По-кошачьи мягко и тихо шагая, они медленно спустились на дно оврага. От Инги не укрылось напряжение, с каким Араксин шёл, осторожно ставя ноги на землю.
- Видишь пень впереди?
- Да.
Обычный дубовый пень, оставшийся от векового дерева – на таких охотники оставляли часть добычи лешему. Но ни на нём, ни вокруг него ничего подобного не видать.
- Правее него бугорок видишь? – спросил Араксин.
Инга кивнула.
- Чей-то тайник, - сказал Андрей. – Я его нашёл его вчера ещё, но вскрывать не стал… и вокруг следы нескольких человек. А метрах в тридцати отсюда – кто-то развлекался стрельбой. Остались следы от пуль в дереве. И волка кто-то подранил. Какому придурку такое в голову прийти может?
- Не знаю, но ведь и нас могут… - Инга ощутила, как неприятно холоднуло где-то в желудке.
- Могут, - сказал Андрей. – Но в округе сейчас никого, кроме нас. Я к озеру вышел, когда обход местности делал, спиральку нарезал, думал, может, наткнусь на кого-нибудь из поганцев. А наткнулся на тебя. Это не ты?
- Может, Лютому стоит сказать? – спросила Инга, пропустив неуклюжую попытку пошутить мимо ушей. – Прошерстил бы с бойцами лесок здесь…
- Ага, - хмыкнул Андрей с нотками сарказма. – Почешется он… Ради чего? Обстрелянного дерева? И подраненного волка? Мало ли кто тут что делал… И потом, чего они этим добьются? Следопытов в группе Лютого с гулькин нос, да и задача Лютого с его отморозками – посёлок охранять. Патруль и поиск сюда не входят…
С этими словами он зашагал к месту предполагаемого тайника. Инга осталась на месте, тиская скрамасакс и обшаривая взглядом густые кроны деревьев, края оврага.
Андрей же осторожно присел у бугорка, вроде бы ничем не отличавшегося от обычной лесной кочки, поросшей травой и усыпанной листвой. Вынул из-за невысокого голенища небольшой кинжал, осторожно поворошил прошлогоднюю листву, совсем опасливо погрузил недлинное обоюдоострое лезвие в почву. Инга поневоле напряглась, поймав себя на мысли, что ждёт взрыва – хотя кому может прийти в голову ставить мины? Даже чуть подогнула ноги, изготовившись прыжком уйти от разлёта осколков, благо далеко стояла.
Но нет, секунда, другая, третья – Андрей, живой и невредимый, продолжал осторожно тыкать кочку кинжалом. В какой-то миг лезвие металлически стукнуло обо что-то. Инга заметила, как Андрей резко замер – будто волк, заметивший добычу. Или охотника. Мина, подумала Инга почти что обречённо. Но нет. После короткого оцепенения, улыбнувшись Инге мимоходом (вышел волчий оскал), Андрей продолжил изучение кочки… Миг спустя он вырезал пласт земли, сковырнул, отогнул в сторону, сунул руку в ямку.
- Взгляни, - он выпрямился. – В посёлке такое сокровище враз изымут и плетей отсыпят…
Инга подошла ближе, заглянула в нутро несомненного тайника.
На провощённой ткани лежала длинная, не лишённая красоты винтовка со странной формы прикладом, а также оптическим прицелом. Ствол украшала недлинная толстая трубка. Рядом лежала небольшая сумка, скорее, подсумок. О его содержимом гадать не приходилось.
- Это СВД, - сказал Андрей, нарушив воцарившуюся паузу. – Снайперская винтовка Драгунова. С глушителем. Интересно, кому понадобилось ныкать снайперку?
- Заберёшь? – спросила Векша.
- Конечно, - Андрей осклабился. – Никому не говори, ладно? А я тебе что-нибудь подарю. Что-нибудь эдакое, блескучее.
- И молва нас поженит, - засмеялась Векша.
- А ты против? – Андрей прищурился. – Вон какой я справный, такую винтовку нашёл.
- Где ж ты раньше был со своим предложением, - Инга вздохнула. – В Горинск мы скоро переезжаем.
- Когда? – Араксин удивлённо вскинул брови.
- На днях.
Андрей поднял винтовку и подсумок, металлически брякнувший.
- Векш, ты, правда, не говори никому, ладно?
Он поднял СВД стволом кверху, прицелившись в голубое небо.
- Я разве трепушка? – сердито спросила Инга. – Можешь не беспокоиться, забесплатно промолчу. А зачем тебе пушка, кстати?
- Пушка мне не нужна, - Араксин в упор взглянул на Ингу. – А вот такая машинка никогда лишней в хозяйстве не будет. Мало ли…
- Ясно, - Инга ухмыльнулась. – Ладно, играйся, а я пойду домой…
- Ага, дяде Вите привет.
- Обязательно.
- Осторожнее там, мало ли.

Вопреки своим словам, домой Инга не спешила – наоборот, едва выйдя из оврага, тут же заняла наблюдательную позицию в кустах неподалёку – интересно было, что станет делать Араксин. Хотя, конечно, риск быть замеченной есть – Андрея к ротозеям не отнесёшь, битый волк. Однако с любопытством порой не поспоришь…
Из оврага доносился тихий шелест листвы – а потом стало тихо.
Выждав ещё несколько минут, Инга тихонечко, пригибаясь, выбралась из кустов и подкралась к краю…
Андрей неторопливо удалялся, длинномерная винтовка висела у него за спиной. В душе Векши поневоле подняла голову зависть. Везунчик… Бате бы такая пушка пригодилась в охотничьем ремесле, а то постоянно возится со старой «магазинкой», каждый раз со спуском и затвором мается после очередной охоты. Старушка всё чаще и чаще осекается. А новую и не купишь, пока старое барахло в конец не развалится. Инга в очередной раз про себя посетовала на идиотский закон, пришедший из Горинска. Если кратко, то – одна семья, одно ружьё. И вдобавок – двадцать патронов на месяц. И все стрелянные гильзы сдать, так как всё строго учитывается. Иначе – будешь долго отчитываться, и даже на плеть напороться можно. Не состоявшим на военной службе сельчанам запрещалось иметь самозарядное, автоматическое огнестрельное оружие и те его модели, в магазин которого входило больше десяти патронов.
Обоснование к этому закону – «во избежание кровопролития между жителями района». А если честно – то во избежание равенства сил, если население взбунтуется против главарьского режима. Опасения не напрасны – каждый взрослый мужик села или посёлка сызмальства был приучен дружить с лесом, охотиться и выживать, случись такая нужда. Если что – готовый отряд партизан.
Народ, впрочем, не унывал – каждый, за ограничением на огнестрел, мастерил на свой лад луки, арбалеты, самострелы, достигнув в этом занятии определённого совершенства, равно как и в стрельбе из них. Запрета на подобное творчество не было (главарь, видать, очень прочно верил в абсолютное превосходство огнестрельного оружия над прочими), народ изощрялся как мог. Лук, сделанный отцом Инги, к примеру, с сотни метров пробивал волчий череп. Компактный, но тугой и дальнобойный инструмент, любовно изготовленный по старинным рецептам. Тренировавшись в стрельбе из него, Инга сбила в своё время все пальцы в кровь, но упорство было вознаграждено отличными результатами… И именно сейчас Векша пожалела, что не взяла его с собой.
Андрей довольно быстро поднялся вверх по склону оврага, неторопливо зашагав куда-то в сторону Чёртовых Сопок. Видать, решил опробовать находку, сделала вывод Векша, тенью скользя следом, держа дистанцию метров в полсотни. Ни листочка, ни веточки не хрупнуло под ногами – таким манером она нередко скрадывала белок, птицу, даже оленей пару раз. С человеком, лишённым звериной остроты природных чувств, подобные фокусы удавались и того проще. Тем более что Араксин весьма пренебрежительно наблюдал за тылом – оглядываясь изредка, быстро и бегло.
В крови бурлило чувство звериного азарта, от которого тело преисполнялось лёгкостью, стремительностью, подвижностью, готовностью и к удару, и к бегству. Инга сама себе казалась бесплотным лесным духом. Невольно обострившееся внимание улавливало движение каждой веточки, мелькавшая далеко впереди спина Андрея виделась столь же чётко, как стволы ближайших деревьев. Игра поневоле увлекла.
Векша начала забирать влево, продолжая следовать за Андреем, ловя взглядом каждое его движение. Кажется, или он несколько напрягся? Походка из прогулочной стала упруго-хищной, широкие плечи чуть подались вперёд. Но винтовка оставалась на спине, да и плеть по-прежнему висела на поясе. Значит, никакой опасности пока нет. Инга и сама ничего такого не чувствовала. Значит, рядом либо логово крупного зверя… либо ещё что-то. Зачем-то же понадобилась Андрею винтовка с глушителем.
Может, на медведя решил поохотиться или на росомаху. Ладно, будем надеяться, что его секреты не настолько важны, чтобы он всадил ей пулю лоб.
Ингу ни разу не посетило желание развернуться и отправиться восвояси, она продолжала красться следом. Скрамасакс легонько постукивал по бедру, приходилось легонько придерживать ладонью.
Лес постепенно становился гуще и мельче, чаще приходилось уклоняться и изворачиваться среди ветвей плотнеющего кустарника и подроста, поневоле пришлось подобраться ближе, ускорив шаг, чтобы не потерять Андрея из виду. Но в какой-то миг рослая жилистая фигура исчезла – вот Инга обогнула очередную берёзу, отвлеклась лишь на мгновение – и Андрея словно бы и не бывало.
Векша тихо вытащила скрамасакс – мало ли… Хотя что есть клинок против пули?
Заложив небольшой крюк, огибая кусты, переступая через колдобинки и ямки, она вышла к следу Араксина. Зорко оглядываясь, она поворошила клинком траву, прошлогоднюю листву. Потеряла прочно – ни сломанной веточки, ни сбитого листочка, перед тем, как оборваться, следы, и без того малозаметные, упираются в пятачок голой утоптанной почвы. А метром правее сереет плоский валун, на который можно очень удобно прыгнуть. А с него, если навыки позволяют, - и в кусточки тихонечко. А там, пока юная охотница осторожничает, приближаясь, убраться куда подальше, благо кусты густые, спрятаться несложно.
Ушёл, зараза, подумала Инга с насмешкой над собой. Ладно, леший с ним, ушёл так ушёл. Наверняка просёк слежку.
Инга вложила тесак в ножны, тихо пятясь назад, почти по собственным следам – так, на всякий случай, и вовсе леший тут ни при чём. Леший её ни разу не путал, не водил кругами, как это с соседом Митрием случилось месяца два назад. Тот, видать-таки рассердил лесного духа чем-то.
Обратно Инга шла гораздо быстрее, оглядываясь с удвоенной бдительностью – вдруг теперь Андрей решил поиграть в следопыта?
Но нет, чутьё помалкивало, слежки Векша не чувствовала…
- Инга! – окликнул её весёлый голос. Векша оглянулась на зов – шурша листвой, к ней шли двое односельчан, вооружённые луками. Лёшка и Фрол.
- У вас отгул, что ли? – Инга не сдержала улыбки, глядя на них – юные бойцы поселкового отряда самообороны выглядели довольно несуразно, явно более привычные к своим автоматам, нежели к лукам. Добычи не видать, старинное охотничье оружие держат довольно неуверенно – как Инга, надо полагать, держала бы автомат. Мешковатые тускло-зелёные робы с капюшонами, подсумки…
- Ага, вроде того, - отозвался Фрол. – Зверья нигде нет…
- Так вы шумите на весь лес, откуда ж зверью-то взяться? – Инга засмеялась. – В Чёртовы Сопки сходите, там вам будет и зверьё, и добыча.
- Да не, недосуг, - с бравым пренебрежением отмахнулся Лёшка. – Да и Лютый не разрешит.
- Боитесь? – с подначкой спросила Инга. – А Араксин, знай себе, таскает дичь, и ничего…
- Араксину там в самый раз и гулять, а нам место-то дурное, старики запрещают, - Фрол, чуточку более рассудительный, нежели его приятель, хмуро покачал головой. – А ты-то тут откуда? В смысле, гуляешь?
- Ага, - Инга кивнула, вздохнув. – В последний раз, можно сказать… Переезжаем скоро.
- Куда? – удивился Лёшка.
- В столицу, - усмехнулась Инга. – В Горинск, сиречь.
- А что вы там забыли-то? Шум, вонь, пыль…
Инга пожала плечами.
- Бате занеобходимелось, может, работёнка непыльная подвернулась, вот и тащит нас собой.
- Ну и ехал бы сам, чего вас-то с тётей Олей тащить?
- Да как хозяйство-то оставишь на двух баб, - Векша хмыкнула. – Особенно когда у одной к хозяйству и душа-то не лежит.
- А-а, вон что…
- Не проводите до дома, защитнички? – Инга лукаво улыбнулась. Крепкие сытые физиономии, пушащиеся ещё юными зачатками усов и бороды, расплылись в улыбках. Всегда приятно побыть защитником – особенно если защищать не от чего.
- Давно бродите-то? – спросила Векша, неторопливо шагая впереди.
- Да с вечера, - отозвался Фрол. – Лютый увольнительные на два дня выписал, мы с Лёхой казённое оружие сдали, взяли луки и пошли. У озера пару уток подстрелили, там же зажарили и схавали.
- А ночевали где? – Инге подумалось, что ужинали охотнички на противоположном берегу озера, где малинник как раз не рос, иначе бы следы она заметила.
- Да на лабазе, тут недалеко.
Инга кивнула. Был лабаз – дядя Паша делал, чтоб медведя бить. И ведь добыл косолапого, приманив на мёд. Батя всё собирался воспоследовать примеру односельчанина, да теперь уж явно не получится, с этим переездом. А жаль, Инга бы охотно помогла.
- Медведь всю ночь орал, - заметил Лёшка.
- На вас сердился, - сказал Инга. – Ходите тут, казарменным духом лес травите.
- Чего это? – обиделся Лёшка.
Инга демонстративно принюхалась:
- От вас, ребятки, ружейной смазкой прёт за версту, я бы и то учуяла, хотя у меня вот насморк недавно прошёл.
Она оглянулась на них с улыбкой. Фрол бегло обнюхал свою одёжку, пожал плечами с видом лёгкого недоумения.
- Ничего не чую, - сказал он.
- И я, - поддакнул Лёха.
- Принюхались, - весело проворчала Инга. – Всё бы вам с автоматами носиться, мальчишки…
- Служба, - важно ответил Лёшка. – А то придут нехорошие люди, позарятся на наш посёлок, увидят, какие у нас тут красивые женщины…
Инга резко развернулась, ведомая, скорее, инстинктом. Две приземистые фигуры чёртиками из коробочки возникли позади обоих служак.
Инга едва успела раскрыть рот, чтобы предупредить, как тут же жёсткая длань накрыла пол-лица, лишая воздуха, правая почка взорвалась болью, показалось на миг, что это вошёл нож. Тело непослушным мешком заваливалось назад, хрип оказался задушен в зародыше; туманящимся от боли взглядом Векша наблюдала, как Лёшка и Фрол падают на землю, зажимая страшные раны на шее, пуча глаза, хрипя. Неизвестные, обряженные в лохматые камуфляжные костюмы, разделились – один, бегло озираясь, подошёл к Инге, безмолвной рыбкой корчившейся на земле, второй дважды всадил длинный нож ребятам под рёбра. Хрипы стихли.
Тот, кто срубил Ингу, развернул её набок (правая сторона спины взорвалась новой болью, Векша зашипела сквозь зубы разъярённой кошкой), примяв коленом рёбра, мигом позже Инга шеей ощутила прохладу стального лезвия.
 - Жидкая добыча, - пробурчал кто-то из ублюдков. Инга навострила уши, стараясь дышать через раз, потихонечку.
- Зато товарец неплох, - другой беззастенчиво хлопнул её по заднице. – Попа как орешек.
- А надо, чтоб как яблочко… - произнёс третий. По голосу его можно было сразу отнести к вожакам – спокойный, уверенный тон, двое остальных как-то неуловимо притихли.
- Мелкая ещё, - продолжал он. – А уже с большим тесаком. Девочка, где кукол потеряла? Или родичи от бедности купить не могут? – и явно обращаясь к своему, сказал. – Дай сюда тесак…
- С кем имею честь? – прошипела Инга, скорее, от злости, чем от боли. Тяжесть скрамасакса исчезла с тихим скрипом лезвия, выползшего из ножен.
- Твои мужья и любовники на ближайшее время, - сказал невидимый Инге главарь этой троицы.
- Рада оказанной чести, - Инга хмыкнула через силу. – Но всё-таки? Даже нелюбимого мужа как-то же зовут, кроме «козёл», «свинья»…
И тут же охнула от тычка под рёбра. Никто одёрнуть хама не спешил, Инга прикусила язык, лихорадочно соображая, что делать… Главное, не дёргаться – батя всегда учил прежде всего не дёргаться… Кажется, её собираются продать куда-то? Значит, для этого они должны её туда доставить. А данная задача требует придать пленнице транспортабельное положение. А это уже шанс, и не малый…
Что-то создавало определённое неудобство в затылке, такое чувство, что что-то закрутило прядку волос… Что-то? Ну конечно же, шпилька…
- Языкастая, - заметил кто-то из пленителей…
- Зубы тоже наверняка острые, - сказал главарь. – Ладно, поднимите-ка её…
Вывернув руки за спину, двое убийц без усилий поставили Векшу на ноги, не успела она опомниться, как на голову тут же набросили холщовый мешок, душный и вонючий.
- Вперёд, - скомандовал главарь.
Странная процессия двинулась трусцой, Инге, как нетрудно догадаться, оказалось хуже всех – не видя дороги, поддерживать темп похитителей. Может, удастся подвернуть ногу и заставить повозиться с собой… Ага, тут же возразила себе Векша, куда тебе против троих крепких мужиков с одной только шпилькой да подвёрнутой ногой?
Оставалась последняя шальная надежда – на случайного встречного односельчанина, именно сегодня идущего домой с охоты с ружьём… Мужики-то в посёлке не робкого десятка… Может быть, даже Андрей со своей бесшумкой…
- Помогите!! – закричала Векша, с отчаянием осознавая, как глухо звучит её голос из-под холстины.
Дыхание перехватило намертво от удара в солнечное сплетение, Инга сбилась с шага, обвисая на руках похитителей, силясь ухватить хоть чуть-чуть воздуха и понимая, что ничего не выходит… Словно издали донёсся чей-то полный злобы голос:
- Рот открывать будешь, когда прикажут, сука… Идём!
Ей почти силком поволокли, тело, охваченное спазмом от удара, отказывалось слушаться, Ингу невольно сгибало от боли и удушья, сознание плыло…
- Осторожнее надо, долбоюноша, зашибёшь ведь… Живая?
Её грубо потрясли, остановившись, однако Инга лишь могла беззвучно открывать рот в попытке вдохнуть. Сознание, кажется, решило дезертировать, Векша боролась с подступающим беспамятством лишь из страха окончательно стать беззащитной в лапах ублюдков…
Чернота нахлынула внезапно и резко…

Глаза открылись сами, едва вернулось ощущение собственного тела. Вокруг царил разреженный едва видным светом мрак, набившийся в ноздри и рот воздух оказался душным смрадом, солёный пот щипал глаза и лоб… Значит, мешок всё ещё на голове… Запястья горели, кисти плохо слушались – ей наспех стянули руки верёвкой за спиной. И теперь кто-то нёс её на плече, беззастенчиво придерживая ниже талии.
Главное, не показывать, что пришла в себя…
Интересно, сколько я провалялась в отключке, спросила себя Инга, прислушиваясь к себе. Голова немного гудит – но это оттого, что несут её почти вниз головой… А так – не похоже, чтобы кто-то воспользовался её беззащитным состоянием. Дисциплина… либо недостаток времени.
Тихо – идут молча, слышна ритмичная строенная поступь в хорошем темпе, экономное дыхание. Слаженная, хорошо обученная команда.
- Передохнём? – осведомился главарь (Инга хорошо запомнила этот голос).
- Можно… - лаконично отозвался кто-то. – Да и товар уже должен ожить, вон, пальчики дёрнулись. А ты думала, голуба, не заметим?
Инга промолчала из чистого упрямства.
- Люблю гордячек… Ладно, клади её, я тебя сменю. Водички хлебнуть не помешает, думаю, ей тоже. Да? Ну, молчи.
Ингу приземлили аккуратно (ну да, не дрова ведь), прислонив спиной к дереву. Наглая пятерня содрала мешок с головы, болезненно прихватив волосы.
- Аккуратней, блин! – пробурчала она, чуть мотнув головой. – Я ж девушка…
- Захлопнись, - отмахнулся главарь, и Инга послушно прикусила язык, подумав, что это сейчас лучшее, что стоит делать. Осмотреться не помешает, да и нападавших запомнить…
С последним возникла проблема – прикрытые тенями капюшонов лица при внимательном рассмотрении оказались испятнаны сажей. Ради маскировки, понятное дело. Плюс у одного оказался короткий автомат, украшенный глушителем.
Заметив Ингин взгляд, автоматчик подмигнул ей, сверкнув зубами, желтыми даже на фоне грязного лица. Не вожак, сразу сделала вывод Векша. А вот тот, что возился с фляжкой – как раз главный, чувствуется в нём некая безмолвная сила, по которой можно было угадать вожака волчьей стаи. Словами трудно выразить, но по манере движений можно уверенно судить – он главный… Так что символ власти тут не автомат, точно. Достойный противник для бати…
Вожак подошёл к ней, присел на одно колено, протягивая фляжку.
- Руки не развяжешь? Я сама могу… Да и трут верёвки сильно. Хоть ненадолго?
Инга надеялась, что её голос звучал достаточно жалобно.
- Пей, - сказал Волк (как про себя его именовала Инга).
Инга прильнула губами к фляжке, тёплая вода оросила пересохший язык и нёбо. Дав ей сделать пару глотков, главарь отнял фляжку.
- Путь неблизкий, в туалет отлучаться некогда будет, - сказал он в ответ на возмущённый взгляд Векши. Векша чертыхнулась про себя. Ситуация уже не столько пугала, сколько бесила – идиотизм какой-то… Дурной сон, не иначе. Только вот проснуться не получается, и Лёшка с Фролом остались где-то позади с перерезанными глотками, а родичи ни сном ни духом о случившемся с доченькой, которой захотелось погулять, поностальгировать по родным местам… Доностальгировалась, вздохнула про себя Векша.
- Не грусти, чай, не на рудники тебя ведём, - сказал автоматчик, видимо, заметив её выражение лица. – Раз в день ножки раздвинешь со всем старанием – и живи не парься.
- Идём, - скомандовал Волк, расправляя холстину с видом полной непреклонности. – Своими ножками побежишь, вон они у тебя какие красивые и сильные.
Он подошёл к ней, стиснув плечи и подняв на ноги без заметной натуги… Инга всадила колено ему в пах – резко и неожиданно, следом подалась всем телом, вминая лбом нос супостата, стремглав кинулась прочь, бешеными скачками проламываясь сквозь кусты, ведомая отчаянным желанием свободы… Над головой упруго свистнуло, Векша инстинктивно метнулась влево-вправо, едва успевая уклоняться от веток, грозящих хлестнуть по лицу, а в голове билась одна мысль: «Только бы не споткнуться». Споткнёшься, упадёшь – а со связанными за спиной руками это несложно – и всё. Догонят, изобьют, окончательно сломают. Бежать, бежать!
Кажется, кто-то из троицы гнался за ней. Настырные мрази! Инга мчалась, не разбирая дороги, не оглядываясь, петляла, зная одно: остановишься – и долгая жизнь в рабстве обеспечена…
Ноги забивались, не выдерживая бешеного темпа, дыхания не хватало, сердце билось где-то под горлом, но Векша продолжала бежать, выписывая петли, гигантскими прыжками перепрыгивая пни, поваленные деревья.
- Стой, сука! – пропыхтел кто-то почти над ухом. Чужой голос подхлестнул бичом, мышцы взорвались ускорением, где-то в подсознании промелькнула испуганная мысль – выдержит ли сердце? – но тут же утонула в волне страха…
Плечо стиснула пятерня преследователя, Инга инстинктивно рванулась в сторону, осознавая, как теряет темп, резко остановилась, едва удержавшись на ногах, присела на корточки, чуть не клюнув носом, когда крупное тяжёлое тело налетело на неё, запнувшись и неловко кувыркнувшись вперёд с нечленораздельным рыком.
Векша взлетела на неверных ногах, бросившись к преследователю, барахтавшемуся в попытке подняться. Н-на, тварь! Ботинок с размаху врезался в закрытую капюшоном голову, повергая супостата на землю, Инга бросилась прочь, стремясь выиграть побольше времени, понимая подкоркой, что сил на хороший рывок уже не остаётся, что скоро её настигнут так или иначе и тогда… Что будет «тогда» Инга боялась и думать, и потому продолжала бежать.
Ноги заплелись словно сами собой, теряя равновесие, Векша скрючилась запятой, но всё равно земля пребольно врезала по рёбрам слева, болезненно досталось и локтю. Закричав бессильно, Инга затрепыхалась, словно попавшая в сетку щука, бешено брыкая ногами, спутанными чем-то вроде болы.
Вражина подлетел коршуном, напрыгнув на Ингу, навалившись всем телом, накрывая лицо рукой в перчатке, отгибая голову назад.
- Спокойно! – рявкнул он приглушённо. Ослеплённая Инга почувствовала иззубренное лезвие, придавившее гортань. И замерла, из горла невольно вырвался рык отчаяния и злобы.
- Прыткая, - устало засмеялся Волк (опомнился таки от оплеухи, поганец).
- Чтоб ты сдох, шлюхин выползок… - прохрипела Векша, бурно дыша. Лёгкие грозили разорваться, сердце норовило выломать грудную клетку.
- Таким красивым ротиком такие грязности говоришь, ай-яй-яй… - нож плашмя прижался к губам, обдав солоноватым привкусом крови. Крови ребят…
- Я тебе глотку выгрызу, сука… - пообещала Инга, преисполненная решимости так и поступить, представься лишь возможность.
- Всё может быть, - сказал Волк бесцветным тоном. – Но сейчас я сверху… Встаём, встаём, а то после такой гонки резко ложиться нельзя – неровен час, сердце ещё сорвёшь. Ребят! – крикнул он. – Поймал я беглянку…
Держа нож у горла Векши, Волк свободной рукой помог ей подняться.
- Слушай, а ты часом не кастрат? – осведомилась Инга, чуть отдышавшись. – Я ж тебе хорошо зарядила…
- Хорошо ты мне зарядила в нос, - Волк усмехнулся, продолжая прижимать лезвие к её шее. – А по основной мишени попала чуть слабее. Где таким штукам научилась?
- Жизнь заставила… - пробурчала Инга. – Сельские девки тебе не абы где… Да убери ты нож, я тебе больше бить не буду, обещаю.
Волк засмеялся, убрав-таки нож и уперев лезвие в спину чуть ниже рёбер.
Убрал, называется, мрачно подумала Инга.
- А вы откуда будете, такие быстрые и красивые? – спросила она после недолгой паузы. – Я уже всё равно сказать никому ничего не смогу, а там, куда вы меня ведёте, это вообще значения иметь не будет.
- Вот и не забивай голову лишним знанием, - с мягкой непреклонностью сказал Волк.
- Таинственные, спасу нет просто, - хмыкнула Инга.
- Помолчи, трещишь много… - он сам замолк, такое чувство, озабоченно.
- Когда мне ещё поговорить удастся нормально? Трудно тебе, что ли? – Векша обернулась к нему. – Или ты не любишь говорить?
Она стремилась заболтать его, отвлечь, попутно выцеливая, как бы сподручнее пнуть по коленке…
Рядом с ухом туго шухнуло, раздался мягкий шлепок.
- А… - сказал Волк, Инга машинально прянула в сторону, оглянувшись – главарь похитителей сделал пару неверных шагов, удивлёнными глазами таращась в никуда. На груди расплывалось неаккуратное пятно, из маленькой дырочки толчками выплёскивалась тёмная жидкость…
Волк качнулся, будто подрубленное дерево, и рухнул с глухим стуком, откинувшись на спину. Инга таращилась на распростёртое тело, чувствуя, как челюсть отвисает против воли, неуверенно шагнула назад. Мгновение спустя, будто уколотая шилом ниже талии, вскинула голову, оглядываясь. Кровь тяжело ломилась в виски, в голове звенела пустота…
Рослая фигура неторопливо двигалась к ней, переправляя длинную винтовку за спину. Инга неловко попятилась, споткнувшись обо что-то мягкое, неуклюже рухнула на спину, беспомощно извиваясь, а душа стыла ужасом, животным и невыразимым по силе, клокочущим на разные лады и зовущим бежать…
Незнакомец подошёл спокойно, откинув капюшон.
- Живая? – спросил он строго, оказавшись Андреем Араксиным.
- Развяжи меня! – Инга взорвалась истерическим криком, суча ногами.
Араксин достал нож (Инга невольно замерла), аккуратным рывком перевернул Ингу набок, коротким движением размахнул путы. Инга спешно вскочила на ноги, растирая затёкшие руки.
 Андрей тем временем присел около трупа Волка, без всякой брезгливости повернул голову убитого, приглядываясь.
- И этот… - сказал Андрей негромко, такое чувство, узнавая ублюдка.
- А те? – неуверенно спросила Инга, чуть успокоившись и взяв себя в руки.
- Остывают, - лаконично отозвался Андрей. – Умойся…
Он протянул ей фляжку.
Пока Инга умывалась, Араксин обыскивал труп.
- Как интересно, ох, как интересно… - приговаривал он.
- Ты откуда здесь? – спросила Инга внезапно севшим голосом. Кашлянула, прочищая горло.
- Из лесу, вестимо, - хмыкнул Араксин. – Медведя выискивал, поселился тут новый топтыгин. Хотел винтовочку опробовать… Опробовал, блин… - Он выпрямился, склонился к ней, взяв её за подбородок.
- Они тебя не трогали? В смысле, что…
- Нет, девичья честь не пострадала… - Инга улыбнулась через силу, хотя нутро уже подрагивало от пережитого. – Спасибо…
- Потом, - отмахнулся Андрей, продолжая вглядываться в её лицо. – Везучая ты, подружка… И я везучий…
- Не вижу радости в лице, - Инга чуть прищурилась. Подчёркнуто спокойный тон Андрея нравился всё меньше и меньше. – Не понравилась роль спасителя?
- Да нет, почему же… Это горинцы, - сказал он вдруг. – Этот – Карась. А те двое – Колька Востров да Марат Хакасов… Из гвардии, - со значением произнёс Андрей.
- Ка-ак?! – Инга прикрыла рот ладошкой в изумлении. – С а м о г о?!
Араксин кивнул.
- Да… И это явно не самодеятельность, - сказал Андрей. – Пехотинцы, конечно, народ рукастый до всего, что плохо лежит, могут порой и девку одинокую, в лесу встреченную, прислонить, но это пехота… А вот гвардия…
- Твою мать! – не сдержалась Инга. – Что ж теперь будет-то?
- Погоди помирать раньше времени, - хмыкнул Араксин. – Трупы я припрячу, в наших лесах три трупа – это даже не иголка в стоге сена… Хуже, что придётся прижухнуть.
- Почему?
- Их будут искать, - сказал Араксин. – Гвардейцы – народ особый, особое жалование и спрос за пропажу… И с учетом того, что эти трое тут были как бы инкогнито, то и искать их будут скрытно, с особой тщательностью. Ладно, Векшунь, это мои заботы… Твоя задача сейчас – идти домой и держать рот на замке. Хотя нет… Папе расскажи, лишним не будет, дядя Витя не сболтнёт никому, а меры примет…
- Ты что! Маму удар хватит! И как я в таком виде появлюсь дома? – Инга отвернулась, чувствуя комок, застрявший в горле. Слёзы душили, но Векша держалась из чистого упрямства.
Руки Андрея легли на плечи.
- Поплачь, Векшунь, - прошептал он. – Поплачь, все свои…
Инга строптиво дёрнула плечами, вырываясь, обернулась, быстро размазала слёзы.
- Пошёл ты! Они Фрола и Лёшку убили! И меня хотели продать…
- Лёшку и Фрола? Твою мать… - Андрей зло сплюнул. - Где их прирезали?
- Недалеко от опушки, - сказала Инга. – Что ты собираешься… - она охнула, запоздало спохватившись. – А откуда ты знаешь…
- Кровь на ножах свежая, - сказал Андрей. – Тебя не резали, значит, это их кровь.
Инга прищурилась, глядя в лицо Андрея, сосредоточенное, решительное.
- Что будем делать? – спросила Векша, внутренне подобравшись.
- Идём в посёлок, говорим, что Фрола и Лёху кто-то завалил, а что остаётся? – Андрей пожал плечами. – Поднимется шум, надеюсь, что большой, может, горинцы, в какие бы игры они не играли, поутихнут малость. Горинск один, а посёлков вокруг – много. Народ наш, если что, быстро сменит покровителя. Спалашич, вон, нуждается в жителях.
- Там болот много, - машинально заметила Инга. – Так что? Идём?
- Да, только в порядок себя малость приведи, - сказал он. – Если что – вместе гуляли.
- Ладно, - Инга нервно хихикнула. – Но смотри, а то батя жениться заставит.
- Да и ладно, - Андрей хмыкнул. – И женюсь.
- Ага, щас прям! Так я и согласилась… Руки!