Изгнание из Урбанида. Глава 1

                1
    
   
     ...Сначала была тьма, тишина.
     Стена оказалась на удивление хрупкой: после первого же прикосновения на ней появилась крупная ветвистая трещина. Еще одно прикосновение - и через образовавшееся отверстие хлынул поток ослепительного белого света. Я попытался закрыться от него рукой.
     За те мучительные минуты я успел тысячу раз проклясть себя и свою глупость. Свет был невыносим. Он впивался, вонзался, вгрызался в меня. Никогда я не испытывал такой боли. Я перестал обращать на нее внимание, когда, обретя снова способность видеть, заметил в отверстии какое-то крупное и блестящее тело.
     Состояло оно из трех блоков, располагавшихся друг над другом. Верхний блок, имевший форму шара, безостановочно дергался и раскачивался, а иногда, точно удерживаемый какой-то невидимой пружиной, накренялся в сторону, замирал, и начинал вдруг быстро закручиваться до тех пор, пока противодействие не брало верх, и тогда шар с ужасающей быстротой  раскручивался, обретая, таким образом, свое исходное положение. Средний блок кубической формы был покрыт странным полупрозрачным материалом, под которым постоянно что-то шевелилось, крутясь  и подпрыгивая. Нижний блок имел вид перевернутой пирамидки с закрепленным на вершине колесиком. Из пирамидки то и дело раздавались какие-то хрюкающие звуки, а колесико каждое мгновение поскрипывало и повизгивало, стоило только Трехблочному начать какое-нибудь движение, как-то: сдвиг вправо, влево, вперед, назад, легкий прыжок вверх.
     Сперва моему взору был доступен только средний блок. Вскоре, однако, откуда-то появились длинные металлические щипцы (как оказалось позже, прикрепленные к нижнему блоку), - они быстро и проворно начали убирать стену передо мной, отщипывая от нее по кусочку. В конце концов, большая ее часть превратилась в небольшую аккуратную горку из обломков бледно-красного цвета, сложенную неподалеку.
     Передо мной стоял Трехблочный. Он управился со своей работой и замер, как бы в ожидании чего-то.
     Наглядевшись на него, я попробовал встать. С трудом поднявшись и покинув пределы своего разрушенного обиталища, я попытался рассмотреть окружающее меня пространство.
     Поначалу я не мог понять, что это была за местность: судя по песку, барханам, причудливо переплетающимися где-то вдали, и небычайно яркому Солнцу - вроде бы пустыня, но, судя по обилию сухой травянистой растительности, торчащей прямо из песка - вроде бы и степь. Это было странное место, но еще страннее было то место, откуда я, собственно, вышел. Оказалось, что все время до своего ''освобождения'' я находился в некоей яйцеобразной форме... Как знать, быть может, это и было яйцо... Такое же овальное, непрочное. Чем не яйцо? Выходило, что я, в буквальном смысле, вылупился из яйца!..
     Я долго стоял, не решаясь отдать предпочтение какому-либо из направлений, и смотрел по сторонам. Стоило мне, однако ж, сделать первый шаг, как Трехблочный, все время находящийся неподалеку, о существовании которого
я уже забыл, издал совершенно невероятный по своей тональности звук, - мне не оставалось ничего другого, кроме как застыть в замешательстве. В этом странном звуке, представлявшем смесь из какого-то ужасного визга, металического грохота и, что называется, чиха, не было ничего повелительного, скорее наоборот: Трехблочный будто бы выражал недоумение  и досаду от бессилия повлиять на сложившуюся ситуацию, и даже обиду. ''Что-то", скрытое под тканью среднего блока, усилило динамику и амплитуду своих таинственных движений, головной блок завращался с удвоенной силой, длинные свои руки-щипцы Трехблочный воздел к небу, словно совершая молитву. Немного погодя он принялся скакать на месте, оборачиваясь с каждым прыжком на 180 градусов, но уже совершенно беззвучно... Я внимательно наблюдал за всеми его
движениями. Они, действительно, были очень странны... Трехблочный продолжал прыгать в течении нескольких минут, затем замер. Как мне следовало это понимать?
     Эти вопросы так и остались бы для меня вопросами, если бы я не сделал второй шаг в прежнем направлении - в сторону  реки... Последовавшая за этим чудовищная звуковая волна заставила меня снова остановиться. У Трехблочного началась истерика. Он крутился, метался, бросался в разные стороны и, по всей видимости, испытывал страдания. Когда он смолк, я вдруг понял, что мне его жаль. ''Как можно бросить его здесь?'', - спросил я себя.
      ''Как я смогу оставить это нелепое, глупое создание здесь, в этом пустынном месте, в совершеннейшем одиночестве?..''.
     Итак, сделав для себя все необходимые выводы, я решил взять Трехблочного с собой.
     - Пойдем, - сказал я ему и махнул рукой, приглашая за собой.
     Трехблочный стоял на месте, опустив свои руки-щипцы в песок.
     - Пойдем-ка, - повторил я, - оставаться здесь бессмыленно...
     Сделав несколько шагов, я вновь ощутил, как мои барабанные перепонки сопротивляютвя звуковой волне. Это было уж слишком.
     - Что ты верещишь, как идиот?! - крикнул я ему.
     Трехблочный умолк.
     - Тебе же сказано было идти со мной! Что тебе еще нужно?! А ну, пошли! - вцепившись в металлические щупальца, я попытался сдвинутьТрехблочного с места, но едва ли бы мне это удалось:  Трехблочный принялся кричать с утроенной силой - мне пришлось отойти.
     - Заткнись! - кричал я ему, но он продолжал верещать, а затем повторил свой загадочный ''танец''.
      Мне, по-прежнему, не хотелось оставлять его, но он, похоже, об этом и не догадывался. Более того, делал все для того, чтобы вновь оказаться в одиночестве.
     В отчаянии я принялся ходить вокруг Трехблочного, пытаясь таким образом понять, чего ему надо. "Может быть, какая-нибудь особеннось в его конструкции подскажет мне верный ответ?'', - спрашивал я себя, глядя на Трехблочного, который, кстати, ни на секунду не выпускал меня из виду...
     Но вдруг произошло неожиданное: чудное создание остановилось, а затем резко подалось в мою сторону. Я, естественно, отшатнулся, но Трехблочный продолжал приближаться ко мне.
     - Ты чего это?! - воскликнул я и в то же мгновение упал, споткнувшись о что-то. Трехблочный приблизился ко мне и замер во всем своем нелепом величии.
     - Ну ничего себе, - прошептал я, глядя на него снизу вверх, потирая ушибленные места.
     С трудом поднявшись, я отошел от Трехблочного подальше, опасаясь еще каких-нибудь фокусов. Но все было тихо, кроме того, что Трехблочный продолжал следовать за мной... Он приближался ко мне настолько, насколько я от него отходил... Я понял кое-что...
    Повернувшись к Трехблочному спиной, я двинулся в том же направлении, прислушиваясь к каждому звуку, издаваемому Трехблочным, послушно следовавшему за мной,
     Мы направлялись туда, где не было ни гор, ни леса, ни реки.Со временем перестала попадаться даже трава. Песок сменился потрескавшимся, сухим, как сама сухость, серым
покровом. Впереди виднелось только ясное холодное небо.
     Утомившись, я присел на первый же попавшийся камень и задумался.
     - Вот тебе и на... Меня только что вынули из какого-то яйца... Я успел подраться с каким-то странным существом. Я не имею ни малейшего понятия ни о своем местонахождении, ни о том, куда я иду. И вот я сижу и размышляю об этом, словно это какая-то банальность. Завтрак, так сказать. Да...
     Взглянув на Трехблочного, я понял, что он теперь совершенно спокоен и, быть может, даже счастлив. И тут меня осенило:
     - Да ведь ты хочешь меня куда-то привести, или я ошибаюсь, - спросил я, хитро прищурившись. Ответа не последовало.
     Весь день мы были в пути. Каменистая равнина постепенно приобретала вид пустыни. Солнце  спряталось за горизонт.
     Наступила ночь. Вокруг стояла тьма, такая плотная и непроглядная, что ей, как мне подумалось, ничего не стоило бы взять меня в свою могучую руку, сжав покрепче, и прихлопнуть, уничтожив совершенно. Страх овладел мною, - местность была незнакомая. Какие сюрпризы она могла преподнести?
     Я был беззащитен перед неизвестностью, перед этой пустыней, этим странным небом, лишенным луны и звезд, перед Трехблочным, застывшем где-то поблизости в таинственном молчании... У меня не было никаких сомнений в том, что пустыня населена, и меньше всего хотелось столкнуться с ее обитателями. Я представлял себе типичного обитателя этих мест - это было, безусловно, чудовище... Огромный зверь с огромной пастью и змееподобным туловищем, вполне подходящим для удачной охоты здесь. С такими вот безрадостными чувствами я и уснул, скорчившись на песчаной поверхности.
      Весь следующий день, как и предыдущий, мы также плелись куда-то в песчаную даль. Плелся, точнее, один лишь я, - Трехблочный проворно семенил где-то далеко впереди. У меня и мысли не было повернуть: какой в том, думалось мне тогда, мог быть толк?
      Ближе к вечеру мы подошли к громадному камню прямоугольной формы. Судя по всему, он и был конечной точкой нашего путешествия.
     - А... вот оно что... - пробормотал я устало и опустился на камень, - вот оно что...
     Ночью, вдали, над кривой линией горизонта расплылось сияние, безрадостное и сонное, бледно-голубого цвета. Не найдя никакого разумного объяснения этому явлению, я предпринял попытку не обращать на него внимания. Но далекое сияние словно обладало некой таинственной властью надо мной, над моими глазами, которые ни с того, ни с сего оказались неспособны смотреть на что-либо другое...
     Мной овладела безотчетная тоска, которая приходит обычно с неизвестностью...
     И вдруг меня словно молнией поразило:
     - Да это же город!!! - заорал я страшным голосом и тут же поспешил замолкнуть.
     Трехблочный ничего не отвечал, но видно было, что он находится в таком состоянии, что, казалось, еще чуть чуть - и ответит. Я решил до поры до времени воздержаться от каких-либо резких телодвижений - вопли Трехблочного могли
привлечь неведомых тварей с хищным нравом, в чем я ни капли не сомневался.
     Когда приблизился рассветный час, и по светлеющему небу начали расползаться светлеющие блики, в моей сонной и усталой голове окончательно сформировался план дальнейших действий. Я резко встал, затем подошел к Трехблочному и сказал:
     - Я ухожу.
     После этого повернулся и зашагал в нужном направлении. Шел свободно, легко и решительно. Однако спустя некоторое время почувствовал, что к правой ноге прицепилось что-то
жесткое и холодное. В одно мгновение перед глазами пронеслись утренние краски, купол неба, Трехблоный, крепко зажавший в своей железной ладони мою несчастную ногу, желтая песчаная равнина... И не успел я выкрикнуть ''черт возьми!", как снова оказался во тьме...
     Очнулся ближе к ночи. Открыл глаза и увидел темно-синее небо. Голова жутко болела. Воспоминания пришли не сразу. Превозмогая боль, я приподнялся и огляделся вокруг в поисках Трехблочного. Он стоял неподалеку с невозмутимым видом, повернувшись ко мне боком.
     - Идиот.
    Я схватил первое, что попало под руку и швырнул в Трехблочного. Это был довольно увесистый камень. Трехблочный чуть пошатнулся и замер...
     Всю ночь я лежал и смотрел на небо. Зарево на горизонте, разгоревшись пуще прежнего, заняло собой четверть небесного свода. Оно было похоже на гигантский фиолетовый цветок. Оно то тускнело, то разгоралось с новой силой, настолько ярко, что Трехблочный, располагающийся к нему боком, приобретал новые, признаться, мрачноватые черты.
     Мельком взглянув на Трехблочного, я заметил следующее: сначала большие выпуклые глаза Трехблочного зажглись двум ослепительными фонарями, затем один из них начал производить вращательные движения. Спустя некоторое время Трехблочный погасил свои фары и снова замер. Я не придавал его действиям никакого значения. Они казались мне бессмысленными... Зачем он привел меня сюда? К этому ненавистному камню? Я даже начал подозревать его в предательстве. В том , что он, вероятно, собирается принести меня в жертву какому-нибудь чудовищу, как в той сказке, и получить от этого какую нибудь выгоду...
     И тут случилось то, чего я опасался больше всего: позади кто-то заревел таким жутким ревом, что мне не оставалось ничего другого, как приготовиться к самому худшему. Какое то время я продолжал, скорчившись, лежать на земле, закрыв голову руками, уподобляясь беззащитному зверьку, дрожащему в ужасе. Затем, осмелев, открыл глаза и даже отважился приподняться и увидел  е г о. Он имел довольно крупные размеры и передвигался ползком, оглашая местность своими жуткими воплями. Воображение мгновенно нарисовало образ того самого чудища, которое, как мне представлялось, должно было обитать в этих ужасных местах... Не в силах справиться с ужасом, охватившим мое жалкое существо,  я вскочил и бросился куда глаза глядят. Бежал долго, бежал до тех пор пока не ощутил некую стесненность в движении...

   
2006 г.