Воробей

- Люська! Люська! Беги быстрей! Там у дома Спициных из-под крыши воробей выпал из гнезда и на завалинке валяется. Хорошенький такой! Все уже побежали посмотреть, а ты одна прохлаждаешься!

Так кричал ровесник Люси соседский мальчик, которому тоже было всего пять лет, и который ну никак не мог пропустить такое зрелище - воробьи из гнездышек выпадают не каждый день.

Люся оделась мигом. Стояла ранняя весна. На отрывом календаре на листочке был нарисован салют, и стояла цифра девять. Цифры Люся знала, и она умела по буквам очень медленно читать слова. "М-м-м-а-а-а-и", - прочитала она.

- Эх ты, грамотейка! Маи тебе, как же! Май! Вот что там написано. Месяц так называется. Сегодня восьмая годовщина Дня Победы! Слышишь, по радио говорят.

Огромная черная тарелка висела на стене рядом с окном. Звук в ней не регулировался, хотя какие-то торчащие колесики и были в металлическом устройстве в середине черного бумажного репродуктора. Люся их крутила. Бесполезно. Репродуктор орал так, что слышно было его везде. Только иногда он, устав от своей громкости, переходил на шепот.

Сегодня он гремел!

- Восемь лет назад немецкое командование подписало акт о безоговорочной капитуляции Германии!

Диктор говорил ликующим голосом.

- Расцветали яблони и груши, поплыли туманы над рекой...

Запела Клавдия Ивановна Шульженко.

О том, что недавно была война, маленькая Люся знала. Их старый купеческий дом стоял в центре города, и в одном квартале от дома за углом была базарная площадь города.

Маленькой Люсе не разрешали одной ходить на рынок, но она иногда добегала до угла улицы и заглядывала за угол. Там кипела жизнь. Поток людей двигался на базар и обратно. На завалинке большого дома в ряд сидели побирушки. Среди них были и калеки. Безрукие и безногие люди. На крошечных колясках с деревянными колесиками. Не на хлеб просили они. На выпивку. И все это понимали, и все подавали им. Иногда со слезами. Это война оставила такой страшный след.

Время было трудное. Донашивали солдаты свои гимнастерки со споротыми погонами, да и шинели еще носили весной и осенью. И солдатские ремни.

В доме у Люси висел солдатский ремень, на котором отец правил бритву опасную.  Иногда этим ремнем доставалось слегка и Люсе, и её младшему брату, с которым они были погодками.

Тогда Люся предложила выкрасть этот ремень и закопать. Вместе с четырехлетним братом они осуществили план. Вдоль забора в конце огорода они вырыли длинную ямку маленькими ручками, положили в неё ремень, загорнули и утоптали ножками.

Вот дома искали ремень! А нет его! Тю-тю!

А весной стали копать огород. Выкопали ремень. Люся не стала ждать разборок. Она очень громко на всякий случай заревела.

Все всё поняли. Она еще и загородила собой своего младшего брата. Заступился за неё дядя Гриша - старший брат отца. Герой. Так думала о нем Люся. Потому что у него на груди в День Победы красовались две красные звезды. Очень красивые. Потом она узнала, что это ордена солдатской славы второй и третьей степени. Тоже серьезная награда.

- Молодец, девочка! Знай наших! А ты, Ваня, ремнем не маши. Детки у тебя хорошие!

Люся реветь перестала. Дядю Гришу все слушались. Дядя Гриша в обиду не даст!

Только она успела вчера пережить историю с ремнем, как тут новая история на улице, воробей из гнезда выпал!

Люся оделась мигом. Ботинки она не зашнуровала. Некогда. Случай вон какой интересный, от торопливости своей она накинула на себя старое зимнее пальто из облезлого плюша. На голову - зимнюю шапку. Её прямо на бегу поймала старшая сестра. Такая вредная, она заставила Люсю переодеться.

- Куда в таком виде? - грозно спросила она.

- Воробья смотреть.

- Вначале приведем тебя в порядок.

Ужас! Сестра умыла её. Заплела тонкую косичку, завязала бантик. Велела одеть куртку.

- На улице уже тепло. Май на дворе. Но без теплой курточки еще рано ходить. Одно хорошо - можно идти без платка и без шапки.

Отпущенная на свободу Люся не побежала к месту происшествия, она полетела! Не пропустить такое зрелище. Успеть.

Плотная толпа ребятишек стояла возле дома, выкрашенного когда-то красной краской и обшитого досками. Теперь краска облезла, и дом утратил свой праздничный вид. Из-под крыши из воробьиного гнездышка и правда выпал воробушек. Как известно - воробьи - птица не выводковая, а птенцовая. Выводковые детеныши птичек как только вылупляются из скорлупы, уже готовы к самостоятельному передвижению. Цыплята и утята и индюшата бегут за мамой на своих маленьких ножках. Воробьишки сидят в гнезде и растут. А воробьиха и воробей носят и носят им червячков и личинок всяких гладеньких, и кладут им в их раскрытые желтые ротики. И уже через десять дней птенчики начинают обрастать перышками.

Перед Люсей все расступились. Все уже на птенчика налюбовались. Пусть смотрит. Не жалко.

Птичка была уже большой. Размером как настоящий воробей. Перышками она еще не обросла. Только крылышки были покрыты маленькими перьями, да грудка. А на голове сквозь перышки виден был пушок. И он стоял на голове дыбом, торчал смешно в разные стороны, как зонтики старого одуванчика, когда половину их уже сдует ветром, и это придавало птенчику воинственный и страшноватый вид. А вот тельце птички было голеньким. Абсолютно.

Из ворот дома вышел дядя Ваня. Высокий очень человек. Около двух метров ростом. Он был ветеринаром. Ему носили все соседи заболевших домашних животных. И он всех лечил. Вылечил даже заболевшую курицу бабушки Поли. Чем вызвал всеобщее восхищение. Говорили, что на войне он лечил коней. И ему доверили заботу о коне, на котором сам главнокомандующий принимал Парад на Красной площади.

Работал дядя Ваня ветеринарным врачом в лечебнице для животных. Делал прививки коровам, лечил лошадей, которых в городе еще было очень много. Вот и сейчас по дороге ехала телега, а возница кричал, что меняет старые тряпки на воздушные разноцветные шары. В другое время все бы ребятишки уже бежали за телегой. Но тут - воробей. Живое существо. И когда вышел из ворот дядя Ваня, все дети сразу заговорили одновременно.

- Дядя Ваня, дядя Ваня, вот, воробей выпал.

Дядя Ваня был одет в шевиотовый костюм серого цвета и в прекрасную фетровую шляпу под цвет костюма, и начищенные светлые туфли, он был при галстуке! На его костюме красовались все ордена и медали, полученные на войне! Он шел на торжественное собрание по случаю восьмилетней годовщины Победы в Великой Отечественной войне.

Люся сомневалась в том, что такой разряженный дядя Ваня будет помогать маленькому птенчику.

- Так. Кто-нибудь брал птенца в руки? Нет, никто не брал? Очень хорошо. Не трогайте его, не прикасайтесь. Старшие ребята, несите мне лестницу. А я - за рукавицами.

И звеня медалями на груди, дядя Ваня вернулся в дом и вышел к детям с огромными брезентовыми рукавицами. Мальчики принесли лестницу. Дядя Ваня в рукавицах взял птенчика и, поднявшись по лестнице прямо к гнезду, осторожно положил птенца на место.

- Теперь будет жить. А то если у птенца есть запах человека, птицы его назад не принимают. Запомните это.

Люся запомнила. И поступок солдата, которому так тяжело было подниматься по лестнице, потому что нога у него в коленке не гнулась. Из-за ранения, полученного там, в этих жестоких боях. Запомнила, как урок доброты. Они не ожесточились, они не потеряли своего доброго отношения к миру. Они его сохранили и нам передали. Донесли. И нам нужно передать его дальше. Полной чашей. Не расплескать. Пусть будет в наших душах и в душах детей и внуков наш русский свет доброты и сострадания. И не погаснет.

А сестра Люси выросла и стала учителем биологии. Однажды она писала реферат о воробьях. И Люся много интересного узнала об этих удивительных птичках. Но самое удивительное - воробьиное зрение имеет одну особенность. Воробьи видят мир в розовом цвете. Вот так то! А на вид не скажешь. Что может быть обыкновеннее воробья?