Психолог для души. Глава 4

                А шок все продолжался.
 Я с трудом разлепила веки и резко встала, пошатываясь в разные стороны. Завывания будильника заставили меня полностью очнуться от и так не очень продолжительного отдыха. Ну вот, уже пять утра. Я нащупала заветную кнопочку и наконец таки заткнула невыносимую мелодию. Отошла на пол шага назад и чуть не свалилась. В голове шумело, будто где-то внутри меня сломался хитроумный прибор. Я попыталась было встать, как тут же комната резко сузилась, заплясала и начала вертеться во всех направлениях. Да что со мной такое?! Может я вчера...
Стоп. А что вчера произошло? Пытаюсь откопать хоть самые мизерные воспоминания о вчерашнем дне. Но...пусто! В голове абсолютно пусто! Лишь только монотонный шум продолжает изводить мои нервы. Кое как встаю, провожу рукой по шее, груди и...кричу от боли. Руку нестерпимо жжет, будто приложили кусок раскаленного металла. У меня паника. Самая настоящая и подлинная истерика. А может я умираю?! А мои три года учебы в университете? Я что, напрасно растила сине-зеленые круги под глазами? Я просто так исписала сотню толстенных тетрадей красивым почерком? И все это для того, чтобы в один прекрасный весенний день вот так покинуть бренный мир, скрючившись на полу? Да и как я брошу архив?! У меня же работы навалом. Хочешь не хочешь, жить нужно.
- Два ключа, один замок!
Вдруг сами по себе зашевелились мои губы, проговаривая странные и совсем уж нелепые в этой ситуации слова. Но, видимо, что-то важное заключалось в этой фразе, ибо меня тут же отпустило и я, глубоко вздохнув, без сил упала обратно на кровать.
 Я в себя пришла только спустя десять минут. Шум в ушах немного стих, сердце билось уже не так бешено. Впрочем, самочувствие в пределах нормы, вот только память барахлит и совсем нет энергии. Чувство такое, будто я всю ночь провела в компашке экранных вампиров, которые не прочь были полакомиться даже такой скелетиной, как я.  Странно, очень странно. И совсем не нормально. Снова провожу рукой по шее. Под пальцами чувствуется камень. Ах, да, точно. Это же тот самый кулон из архива.       А с кулоном дело было так. Я, в силу своей любознательности и привычки лезть куда не следует, забралась в одну из дальних коморок здания. Ни толстенный ковер паутины на стенах, ни десятисантиметровый слой пыли на полу, под которым что-то отвратительно похрустывало, меня не смутили. Я вооружилась какой-то сухой веткой, которую уже не помню где раздобыла, и смело отворила почти черную от времени дверь. Мама дорогая, каких только литературных извращений там не было! Маленькие, черные книжечки со странными рисунками, сухие, плотные потемневшие свитки, обмотанные некогда красными лентами, удивительные узоры на обложках книг и еще множество диких, но с тем же обворожительно прекрасных произведений со страшными иллюстрациями. И вот потянуло меня, несмотря на плохое предчувствие, в самый дальний конец комнаты. Тусклый свет карманного фонаря открыл мне обзор на высокий столик, укрытый видимо бархатом. Вокруг стояли изящные подсвечники с тонкими, черными свечами, которые почему-то вызвали у меня неподдельный страх. Я хотела быстренько сбежать, пока меня не засекли работники архива, и не припечатали ко лбу солидный выговор под соусом нравоучения за мои тайные вылазки в запрещенные комнаты. Но тут мне вдруг показалось, что под старым бархатом не просто гладкая поверхность. Там явно лежало то, что не было предназначено для чужих глаз. Но для моих - как раз в пору. Кстати, сейчас я искренне пожалела, что у меня такой зоркий взгляд . Но в тот момент я была на пике всеобъемлющего счастья. Ведь я нашла! Высмотрела нечто древнее, а значит почти обязательно ценное для науки. Я потянулась к бархату и быстрым движением сдернула его. Когда тучи пыли улеглись, полчища чего-то шуршащего и мерзкого расползлись а я наконец прочихалась и прокашлялась, сквозь щелки прищуренных глаз мне удалось разглядеть толстую книгу, заботливо обернутую в еще один слой ткани. Я, превозмогая желание бежать из этого жуткого места, ибо каждую секунду меня не покидало ощущение, что сейчас мне за шиворот свалится какая-то здоровенная, волосатая и ядовитая гадость, все же аккуратно развернула ткань. Передо мной лежала действительно внушительная потертая книга. Прямо на обложке был выцарапан ровный треугольник с красивыми завитушками в каждом углу. Раскрыв книгу я не без удивления увидела...тайник. просто в бумаге был вырезан такой же треугольник, в котором, на самом дне книги, лежал кулон с серебряной цепочкой. (Наверное серебряной, я не считаю себя экспертом в ювелирном деле.)
Дрожащей рукой я вынула кулон из тайника. Это был голубоватый осколок камня, формой напоминающего скорее ключ, чем кулон, в котором красиво переплетались веточка хвои, маленький росток какого-растения с длинными шипами и блестящий листик, схожий на лист лавра. Я помню как замерла тогда от такой красоты. Мне даже показалось что камень вибрировал, окутывал меня теплом, мне вдруг захотелось спать, лечь прямо тут, у стола, на мягкую пыль, и сразу же видеть сны, укрываясь уютным жаром кулона. Но, слава моей головушке, здравый смысл оказался сильнее. Поэтому я стремительно захлопнула книгу, от чего вся пылюка снова взлетела вверх, похоже устремившись в мой нос, потому что чихала я еще дня два после находки, и быстро ускользнула из комнаты, судорожно закрыв ее на замок. А после убежала домой под пристальными взглядами прохожих. Ну я бы тоже на их месте удивлялась, увидев бредущую по улице девушку, с ног до головы покрытую паутиной и всеми остальными прелестями заброшенных комнат, да еще и со странным амулетом на шее. Да да, мне хватило ума напялить на себя старинную штуковину, которую специально положили в тайник, чтобы вот такие умные и самоуверенные леди как я не надумали ее примерять. Но я то, апчхи, на леди не смахиваю. Мне можно.
   Похоже, древность кулона давала о себе знать. А может и не от него мне стало плохо, может это недосып все такие сделал свое честное дело. Мне с этим некогда разбираться. Меня ждет работа и зарплатушка, кормилицы мои любимые. Прячу кулон под ночнушку, почти на корточках выползаю из спальни и... начинаю очень громко и убедительно визжать. Тень, вашу дивизию! Здоровая, движущаяся тень, которая была мне почему-то до боли знакома.
- И вас с добрым утром, Доротея Святогоровна. Сказала тень и приветливо махнула рукой на стол, где стояла маленькая тарелочка с аккуратными, идеально круглыми блинчиками, от которых поднимался пар. Несмотря на мой жуткий испуг пахли они так аппетитно, что мой желудок тут же ответил бурным и довольно громким приветствием.
- А вы то, Доротея, мне вчера так и не признались, как вас зовут.
- Ну, во-первых, я предпочитаю называться Дарьей или Дарой. А во-вторых, что тут происходит?!
Я честно старалась сдержать истерические нотки в голосе и не плакать как маленькое дите, увидевшее бабайку. Хотя сейчас так оно и было, бабайка собственной персоной сидела передо мной. Зря меня бабушка в детстве пугала, вот оно на психике теперь и отразилось, пожинаю плоды, как говорится.
- А вы что, действительно запямятовали? Максим я. Тот, который умер.
Я тупо уставилась на тень и...вспомнила! Все вспомнила! Как вчера потерпела первый шок на пороге спальни, как согласилась помочь, как злилась на Макса. Тут моя девичья сущность уже не выдержала. Я всхлипнула, спрятала лицо в ладони и просто напросто начала плакать. Прямо как в детстве, когда соседские мальчишки напугали меня игрушечной крысой. Я правда им отомстила потом, но что толку, страх то остался. Вот и сейчас. Мне страшно и жалко себя, бедную воришку чужих кулонов. Я и не заметила как Макс подплыл, взял меня под локоток и тихонько отвел к дивану, поближе к блинчикам.
 Надкусывая уже второй шедевр кулинарии и запивая его теплым молоком, до меня вдруг дошло, что я так упорно хотела узнать.
- Максим. Но вы уж точно не могли испечь блины. Откуда эта скатерть-самобранка?
Тень хмыкнула
- Домовой ваш очень сговорчивым и хозяйственным оказался.
- КТО?!
Я подавилась молоком и начала громко откашливаться, то ли от страха стать тенью, то ли от нового шока.
- Ну так а вы не знали? В каждой квартире домовой обитает. Их сейчас правда очень мало осталось, уходят из квартир, считай вымирают. Идут, бредут в парки, леса, дворы. Да без тепла и заботы человеческой жить не могут, угасают, сморщиваются. Потом на том месте прохожим неудача сопутствует. То споткнутся, то подскользнутся. А это дух домового буянит. Раньше добрый был, помогать хотел без всякой корысти. Теперь на весь род человеческий обозлился, обиделся. Только животных любит, стережет птичьи гнезда, муравейники всякие. Грустит когда разоряют чье-то жилище, плачет, проклинает.
У меня снова слезы по щекам полились. Я почему-то перестала обращать внимание на абсурдность ситуации и рассказа в исполнении призрака. Мне просто было жаль домовых.
- А чего они тогда уходят от людей, если им на воле плохо?
-  Ну а как им с людьми существовать? Вон сейчас в квартирах одна ругань, одно лицемерие, одна фальшь. Считай фон энергетический так чернеет, что даже домовой с этим справиться не в силах. Душит его негатив, все его старания на нет сводит. Лишь в некоторых квартирах люди ценят друг друга, любят. Там и домовым, и животным хорошо живется.
- Откуда ты за ночь таких подробностей понабрался?
- Так Яков мне четыре часа напролет про свою жизнь нелегкую ведал. Я тут уже экспертом международных потусторонних отношений стал.
- Яков? Домовой что ли?
Максим утвердительно махнул головой.
- А с чего ты взял что ему доверять множно?
- Эээ, Дарьюшка, так а домовые врать не могут. У них цель единственная - уют человеческий охранять. Это после превращения они злыми духами становятся. Ты, кстати, Якову не забудь гостинцы прикупить. А то он больно жаловался что нынешним людям чужды вековые традиции.
- Да не забуду я, не забуду. Ой, время!
 Вот же черт. Снова опаздываю. Я бы еще долго слушала и внимала рассказам тени, если бы на часах не виднелась страшная цифра 8:05, которая означала печальное начало дня, наполненное криками “начальства“. Я срочно проглотила последний кусочек блинчика, все таки не в силах осознать что их испек...домовой Яков, и побежала приводить себя в порядок.
  Через каких-то минут двадцать, а по моим меркам это ооочень быстро, я собралась, накинула на плечи рюкзак и уже приготовилась бежать спортивной трусцой. Но не тут то было. Максим внезапно разволновался.
- А куда это вы, Дарья, собрались? Неужно меня здесь покинете вот так, без капли сожаления?
- У вас, Максим, есть Яков. А меня архив ждет.
- Архив? Самый настоящий архив? Ну, там где подлинные документы, газеты...
- Да, да
Перебила я тень и уже почти бежала на месте, не зная куда себя деть и как приглушить чувство вины.
- Тогда я с вами. Я тут один не останусь. Придут злыдни, а я без защиты...
Расспрашивать кто такие злыдни я посчитала нецелесообразным, учитывая то, что до работы у меня осталось минут пять. Я раскрыла рюкзак и вывалила книги. Ничего. Сегодня не так много пар.
- Тогда полезайте в рюкзак, быстрее, прошу вас.
- А как я туда всунусь? Я не смогу сложиться квадратом!
- ДА ХОТЬ ПАРАЛЛЕЛЕПИПЕДОМ!
Макс заткнулся и юркнул в рюкзак. И все же он идеально туда поместился.
Не обращая внимания на недовольное бурчание призрака, я захлопнула дверь, перед этим все-таки заглянув на кухню, сказала “спасибо за вкусный завтрак“ пустому пространству и стремительно покинула квартиру.
 Хоть я и бежала на работу в полной прострации с вселенским хаосом в голове, мне перед самым выходом показалось, что Яков смотрит на меня из-за угла кухни и благодарно улыбается.