Штрафбат

               
              Позвольте представиться: индивидуальный предприниматель Иван Ильич Подневольный. В малом бизнесе почти два десятка лет. Мне 53, но выгляжу старше.  То сердце кольнет, то суставы заноют. Сон неглубокий, и в последнее время ночами кошмарит. Вот недавно приснился помощник санитарного врача. Бумажку в лицо тычет и грозно так спрашивает: «Товарищ Подневольный, а почему у Вас в производственном помещении всего две мухи летают? По СанПиНу полагается пять штук и со всех смывы взять нужно. Что мне теперь с Вами делать ?!»               
             Утром технологу рассказываю, а она, бедняжка, побледнела, съежилась под халатом, в глазах страх шевелится. Шепотом меня спрашивает: «Да где же мух, окаянных, взять, коли нет их у нас?» Пора наверное, ее в отпуск отправлять, если мой сон за чистую монету принимает. Нервы ни к черту - изработались!
             Сегодня решил лечь пораньше. Жена таблетку «сонную» дала. Уснул почти сразу. Вижу: сижу в кафе, пивком балуюсь, хорошо, душевно. Вдруг чувствую на себе взгляд. Мужик в генеральских погонах за соседним столиком сидит, улыбается мне, рукой машет, к себе приглашая. Приглядываюсь к нему, вроде бы знакомый…
             «Ба, так это же Штраф Штрафыч! - осенило меня. - Ишь как заматерел. А в 90-х таким заморышем был стоимостью в сто рублей. Первый раз пришел такой робкий, застенчивый, все извинялся, когда бумагу писал о нарушениях. Вежливо меня на «Вы» называл. Даже от чашки чая отказался. А потом обвык, уже и кофе с коньяком на вынос брал, запросто на «Ты» перешел. Бумажки свои писал исправно, рассуждая вслух: «Ты же понимаешь, если не найду никакого нарушения - значит не работаю, нагоняй от начальства будет со всеми вытекающими последствиями. А премию получать всем хочется.» А потом, когда другие пошли: сэсовские, экологические, россельхозные, первый потерялся.»
                И вот я сижу за его столом, разглядываю Штраф Штрафыча : лицо холеное, мундир с иголочки. А он, видя мой интерес, хвастает: «Да, растем. Сегодня был ТАМ, - жестом показывает на самый верх, - полномочия, знаешь, какие дали!» На салфетке золотым паркером рисует цифры. Смотрю на нули и чувствую, как липкий холодный пот катится по моей спине. А Штрафыч, не обращая внимания на бледность моего лица, как ни в чем не бывало продолжает: «Батальоном теперь командую. Орлы, молодые, напористые. Думаю казну вмиг наполним. Ну, а ты все там же, по тому же адресу?»
             - Да все там же, - еле слышно отвечаю.
             - Ладно, рад был видеть.  Ты по счету рассчитайся.
             И уже на выходе, весело подмигнув, добавил: «Жди в гости. На днях с батальоном заскочу.» Оглядываю стол, потом смотрю в свой кошелек, прикидывая имеющуюся наличность. Руки не слушаются, ноги ватные, а в горле сплошное бульканье.
              Просыпаюсь с криком.
              - Нет, гад, не увидишь ты меня ни завтра, ни послезавтра! Достали, закрываюсь к такой-то матери. Завтра же к тетке в деревню с женой укатим: давно звала. Заведем кур да гусей с утками. И забуду про СЭС, ПЭС, МЭС, экологию с метрологией в придачу.
               От принятого решения сердечный ритм пришел в норму, на душе стало тихо и спокойно. Поживу еще, однако!