Амулет паладина

Питер сидел в комнате для допросов и хмуро покусывал губы. Он был небрит, грязен, скверно подстрижен, сутул и нескладен. Щёлкнул замок, бесшумно открылась дверь. На стул, стоящий с другой стороны металлического стола, сел человек, бывший его полной противоположностью – импозантный седой джентльмен с аккуратной бородой в светло-сером шёлковом костюме.
С ним явно было что-то не так. Питер понял, что на вошедшего ему больно смотреть, будто бы он глядел на солнце – правда, сияющее невидимым светом.
- Добрый день, мистер Поллок, - ожидаемо глубоким и властным голосом произнёс посетитель. – Меня зовут Иеремия Эхлерт, я – тюремный психолог. Параллельно я – белый маг.
Старик уставился на Питера, ожидая чего-то.
- Но магии не существует, - чувствуя себя участником абсурдной пьесы, ответил молодой человек. – Это сказки для детей.
- Ну да, - кивнул Иеремия. Затем он поднял вверх правую руку и она вспыхнула ярко-белым светом. – Магии нет и моя рука не может светиться. Но она сияет, не так ли? Пощупай, посмотри через объектив камеры на телефоне, ущипни себя пару раз, - он вытащил из кармана смартфон и положил его на стол перед Поллоком, а затем взглядом расстегнул наручники, которыми тот был прикован к столу.
Питер некоторое время пытался осознать произошедшее, а затем всё сделал так, как предложил волшебник. Судя по всему, это действительно было нечто магическое – сначала преступник решил, что рука намазана каким-то люминесцентным составом, но она была сухой и явственно светилась изнутри.
- Ну, так и быть, - вздохнул парень. – Предположим, Вы – белый маг. Что Вам надо?
Мистер Эхлерт жестом погасил свечение и достал из кармана золотой амулет в виде головы льва, у которого вместо гривы были солнечные лучи.
- Вас взяли за хранение и распространение наркотиков. Скорее всего, Вас посадят на 4 года. Фелония класса Е, если я не ошибаюсь. Это немного, но есть варианты куда приятнее провести время, верно? Вас могут выпустить без залога, если Вы согласитесь носить этот предмет на шее и периодически его активировать.
- Что это? – недоверчиво прищурился Питер.
- Это моя разработка, я назвал его «Амулет паладина». Тут проще испытать, чем объяснять. Наденьте его и скажите: «Свет во тьме светит…» Когда пожелаете (если пожелаете) прекратить его воздействие, произнесите: «…и тьма не объемлет его».
- А если я откажусь?
- Отсидите свой срок. И будете по ночам смотреть в потолок, думать о моих словах, о том, как я снял с Вас наручники и горько сожалеть о том, что сделали неверный выбор.
- Ладно, попробуем, - подумав, кивнул Поллок. Он надел амулет и произнёс положенные слова.
И на него нахлынула волна обжигающе холодной ясности. Как будто всё в голове и в душе сразу встало на свои места. Он знал, что такое хорошо и что такое плохо. Он знал, что и как делать. Он знал, ради чего жить.
Жизнь – это служение. Служение Свету, Добру и Порядку. Всё просто.
Питер почувствовал себя гораздо сильнее духовно и физически, чем обычно. Обыденное вялое мельтешение мыслей в голове, разболтанность и душевный раздрай растворились, как соль в воде. Вся его сущность будто бы сплавилась в один острый клинок, готовый сражаться со злом и служить высоким идеалам.
И как он раньше не понимал настолько очевидных вещей? Почему он был так слеп?
Теперь же он видел ясно, как никогда прежде. На старца теперь не было больно смотреть – наоборот, его сияние (кстати, теперь оно было видимым) вызывало восхищение и благоговейный трепет. Да, это тот человек, которого хочется защищать. Это тот, кому хочется служить. Светлая, чистая душа, самим фактом своего существования оправдывающая то, что мир ещё до сих пор не погиб в огне.
А ведь есть ещё тысячи других. Обездоленные дети, беженцы, смертельно больные… Всем нужна защита. Всем нужна опека. Всем нужно понимание.
Я был рождён, чтобы нести свет.
О, сколько зла я натворил раньше! Но я могу его искупить. Путь этот ясен и очевиден. Мне нужно побриться, постричься, привести себя в порядок, начать новую жизнь. И помочь в этом Джейн.
Джейн. Я люблю её. Как я смел кричать на неё? Как я смел поднять руку? Это святотатство.
Но она любила меня таким, какой я был. Ей нравилось то, что я был задирой и душой компании, она смеялась, когда я рассказывал похабные анекдоты. Что она скажет на то, что я изменился?
Нечеловеческим усилием воли Питер собрался и пробормотал: «…и тьма не объемлет его».
Это было больнее, чем удар ногой в живот. Волна света и ясности схлынула, оставив на поверхности сознания лишь грязь и мусор. Теперь понимать, каким он был – и есть – преступнику было практически невыносимо. Он зарыдал и обхватил руками голову.
Иеремия вытащил блокнот и делал там заметки, периодически поглядывая на Питера с добродушной улыбкой экспериментатора.
- Я… я согласен, - спустя несколько минут с трудом проговорил молодой человек, не осмеливаясь поднять взгляд.
- Чудненько. Я бы даже сказал «славненько», -  усмехнулся волшебник.
***
Джейн с радостными возгласами бросилась на возлюбленного, чуть не сбив того с ног. Она была невысокой, очень красивой темноволосой женщиной с тёмно-карими, практически чёрными глазами.
- Я так рада, так рада, что тебя выпустили! – шептала она, уткнувшись лицом ему в грудь. – Как тебе это удалось? Я так переживала за тебя!
- Удалось договориться, -  уклончиво ответил Питер. – Я так по тебе соскучился, ты даже не представляешь.
- Представляю, - по-особенному улыбнулась девушка. – Я даже покажу тебе, насколько я по тебе соскучилась…
Она потянула его за собой наверх по лестнице. В их спальне всюду горели свечи, большая кровать была усыпана красными лепестками, на столике стояли бутылка с вином, два бокала и вазочка с виноградом. Джейн любила, когда всё как в кино, поэтому она толкнула парня на ложе и разорвала на нём рубашку.
- Что это за подвеска? – удивлённо спросила она, уставившись на висящий на шее Поллока амулет.
- Это подарок от тюремного психолога, - не подумав, ляпнул молодой человек. – Если сказать «свет во тьме светит», то…
Водоворот покоя и чистоты снова нахлынул на него, проясняя рассудок, угашая страсть и развеивая все желания, кроме одного – служить Благу. Питер вдруг внезапно понял, что добрачные половые отношения – это плохо. «Я ведь не животное», - подумал он. Странно, что десятки раз до того это не приходило ему в голову. «Нужно предложить Джейн выйти за меня замуж и узаконить наши отношения».
Аккуратно сняв с себя барышню, бывший наркодилер поправил рубашку (и зачем она её разорвала, это же порча имущества и выражение непочтения к труду тех, кто шил эту одежду!) и преклонил колено.
- Джейн Янг, я прошу Вашей руки и сердца, если будет на то также согласие Вашей семьи. Умоляю Вас, станьте моей женой, - сказал он, глядя ей в глаза.
Девушка явно была в замешательстве. Нахмурившись, она постучала Поллока по лбу.
- Ты совсем с ума сошёл? С тобой вообще всё в порядке? На тебя по дороге из тюрьмы напали амиши и промыли тебе мозги? А как же «живи быстро, умри молодым», наркотики и рок-н-ролл?
- Я не хочу этого, - покачал головой парень.
- А чего ты хочешь? – скрестив руки на груди, спросила Джейн.
Питер понимал, что по правилам социальной игры он должен ответить «тебя», но он вдруг понял, что не хочет лгать. Что лгать тоже плохо. И что он не хочет жениться.
Он хочет служить гуманистическим идеалам.
«А как же физическое влечение? Оно же свойственно нашему виду», - подумал несостоявшийся заключённый.
И тут он вдруг увидел себя на пирсе. Перед ним расстилался до горизонта и дальше в бесконечность пречистый холодный океан – как Северный Ледовитый, только бесконечный. Бесконечно глубокий. Извечно совершенный. Небо было затянуто серой пеленой облаков, в воздухе кружились редкие снежинки. В пальцах Питер сжимал тлеющий уголёк. Он вдруг понял, что этот уголёк – это всё то тёплое и животное, что есть в нём. Он казался таким крошечным и незначительным по сравнению с этим обжигающе холодным и чарующе чистым (о, как недостаточно этого слова, чтобы выразить всю непорочную, незапятнанную, хрупкую и могущественную красоту этого видения!) океаном, что ему даже стало слегка смешно. Как можно всю жизнь быть рабом собственной похоти и инстинкта продолжения рода, если с самого момента твоего рождения в твоей душе есть этот пирс и эти священные волны? Как мелочно и убого вообще всё, чем живут люди… Улыбнувшись, парень разжал пальцы. Уголёк упал в воду, с шипением погас и пошёл ко дну – только нет дна у этих вод.
Джейн трясла его и плакала.
- Питер, Питер, что с тобой?! У тебя даже глаза поменялись! Приходи в себя, пожалуйста! Прошу тебя!
- Со мной всё в порядке, - произнёс молодой человек, поднимаясь с ковра и садясь в кресло. – Куда более в порядке, чем я даже мог раньше представить.
- Ты мне можешь хоть что-то объяснить? – спросила девушка, трясущимися руками наливая себе вино.
- Амулет на шее делает меня лучше, если сказать специальную фразу. Это как кодирование, - подумав, сказал Поллок.
- Тебя в тюрьме загипнотизировали?
- Вроде того. Только есть ещё дополнительные преимущества.
Питер вытащил из кармана квотер (монету в 25 центов) и без особых усилий скомкал его пальцами.
- Мне дарована сила, чтобы сделать мир лучше.
- Это круто, конечно… - вздохнула Джейн, сделав глоток из бокала. – А как-то разгипнотизировать тебя назад можно? Может, найдём специалиста?
- Есть кодовое предложение, которое делает меня прежним, только я не хочу возвращаться  в первоначальное состояние. Я наконец-то обрёл ясность, полноту и смысл существования, а раньше я был пленником сомнений и безысходности.
- Ты можешь сказать это предложение? Ради меня. Пожалуйста… - возлюбленная умоляющими глазами уставилась на него и встала на колени.
«Я ведь смогу в любое время снова активировать амулет, а отказывать девушке в столь невинной просьбе нет смысла», - подумал Поллок. – «Так и быть».
- И тьма не объемлет его, - прошептал он.
Теперь стало ещё хуже. Это то же самое, что всю жизнь жить на мусорке, затем попасть в белокаменный Монсальват, пройтись по его прекрасным залам, услышать пение ангелов… и снова вернуться на мусорку.
Как грязно вокруг. Как мерзко. Как тошно.
Окно не помыто. За окном – косой серый дождь и мигающая вывеска стрип-клуба. Во дворе дерутся пьяницы. Сосед за стенкой орёт на жену, это слышно.
- Питер? – неуверенно пробормотала девушка. – Ты плачешь?
- Свет… - хриплым голосом начал он, схватившись за амулет.
- Нет! – взвизгнула Джейн, срывая с парня талисман и швыряя его в окно. – Прекрати! Ты не должен снова превращаться в этого ледяного робота! Вспомни, как мы вместе угоняли машины и всю ночь катались по городу! Как гуляли по клубам и пробовали ЛСД! Как ты прятался у меня в шкафу, пока отец с дробовиком искал тебя по всему дому!
Поллок схватился за голову. Да, это была бурная, яркая, наполненная страстью и приключениями жизнь. Многие мечтают о такой… Но хватит. Хватит. Как можно выкидывать деньги на аренду лимузинов, вермут, марихуану и стриптизёрш, если есть голодающие дети, пострадавшие в катастрофах, больные и нищие? Но Джейн… Разве он может расстаться с ней? Она очень красива и умна. Она рисует и танцует. Ах, как прекрасно она танцует! Она любит пёстрые платья, шали, браслеты и прогулки босиком. Её смех завораживает. Но она – бунтарь и странник по природе. Она не хочет осесть на одном месте, завести семью, ходить в церковь и читать классическую литературу. Она хочет объехать весь мир, побывать на десятках концертов, нажраться в хлам в каждой столице Европы и украсть шапочку Папы Римского. И вот что делать?
Он нуждался в ясности, чтобы сделать правильный выбор. Он пробовал разные наркотики, но Свет был самым чудовищным из них. Один раз увидев этот пречистый дивный океан, ты уже не сможешь жить, как прежде. Ты всегда будешь желать вновь погрузиться в его освежающие сияющие воды.
Питер вышел из спальни и бросился во двор. Джейн кричала, плакала, умоляла его остаться, но зов Амулета был сильнее.
***
«Блажен муж, иже не идет на совет нечестивых… Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну», - шептал Амулет. И Питер слушал. Потому что Свет был прав, как всегда.
- Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня, - произнёс он слова, которые звучали у него в голове. – Само собой, это касается и Джейн. Всё просто.
Он зашёл в переулок, где трое парней прижали к стене девушку-подростка с розовыми волосами. Было вполне очевидно, что сегодня она лишится не только денег и телефона.
Но Свет знал, куда идти и что делать. Само собой, Питер никого не убивал, потому что убивать – это плохо. Он просто расшвырял нападавших и вызвал полицию. Дал показания. Провёл девушку домой и отказался от благодарности.
И он всё больше чувствовал, как он теряет собственное «Я». Как будто это уже не он говорил, не он действовал, не он думал, а Свет был через него и был в нём. «В конце концов, любой буддист на моём месте сказал бы, что Я – это иллюзия. Пожертвовать своим Я во имя Блага, Порядка и Справедливости – это хорошая затея», - думал Поллок.
***
В штате Висконсин есть город Ла-Кросс. Там в одном из полицейских участков недавно появился новый сотрудник. Он всегда сдержан, аккуратен, идеально выбрит и учтив. Он посещает церковь, жертвует деньги на благотворительность, всегда готов выслушать и поддержать советом. Он ухаживает за своей тётей, которая прикована к постели. У него дома всегда чисто и убрано. Он не ходит в гости, его никто никогда не видел в баре с кружкой пива. Он не играет в настольные игры и не ходит на рыбалку. Каждую свободную минуту он посвящает служению людям.
Многие женщины пытались проявить к нему симпатию, но все они приходили к выводу, что у него нет души. Что-то с ним было явно не так – он был слишком правильным и порядочным. Как будто ледник в человеческом теле. Или андроид, запрограммированный помогать, служить и защищать.
Его зовут Питер Поллок.
***
- Жаль, что эта девушка, как её… - начальник тюрьмы защёлкал пальцами, пытаясь вспомнить.
- Джейн Янг, - произнёс белый маг, наливая себе чаю.
- Да, Джейн, точно. Жаль, что она накачалась наркотой и сожгла себя перед входом в тюрьму в качестве протеста. Ещё обвиняла нас в том, что мы нелюди и отобрали у неё любимого.
- Увы, не все люди умеют правильно подбирать форму выражения своих идей, - усмехнулся Иеремия. – Итак, что мы решили?
- Тестирование прошло успешно. Теперь все преступники, совершившие тяжкие злодеяния, будут лишаться свободы воли благодаря амулетам паладина и становиться социально полезными элементами. Если ты убил или изнасиловал – то ты лишил себя права иметь свободу выбора, так как воспользовался этой свободой неправильно. Мы построим дивный новый мир! – бодро заявил начальник, раскуривая сигару.
- Чудненько. Я бы даже сказал «славненько», -  широко улыбнулся мистер Эхлерт.

На картинке - герб Персии.