Мой брат победитель

   Москва, 90-тые годы 20 века.

   Мой брат Виктор – бандит. Наш отец – алкоголик. Мамы не стало два года назад. После её смерти всё в нашей жизни пошло кое-как. Отец пьёт, а брата никогда нет дома. Даже его жена Светка не знает, где он. И знать не хочет. Наверно, она права. Зачем зря нервы портить?
– «Счастливые часов не наблюдают», – однажды сказала Светка. – Деньги есть, машина, квартира – чего ещё человеку надо?

   И всё-таки не понимает Светка своего главного счастья. Муж её любит. Сам Виктор о своих чувствах молчит. Но я слишком хорошо его знаю. Вот бы научиться любить, как он. Молча делать своё дело и ни словом, ни взглядом не показывать, как это тяжело – идти путём, далёким от твоего истинного призвания. Иногда умоляю его, чтобы сменил профессию. Но он каждый раз уходит от разговора. Наверно, даже Светка, если б захотела, не смогла его отговорить. Он привык сам всё решать. Имя Виктор означает «победитель».

   В соседней комнате верещат мои племянники. Светка мне их подкидывает иногда. Сегодня поехала в косметический салон. На вопрос: «Как Витя?» прощебетала что-то невнятное и упорхнула – этакая яркая пташка. А её птенцы Толик и Юлька курточки скинули и к деду. Вот, кажется, не просыхает старик, перегаром от него несёт – хоть нос затыкай, еле на ногах держится, но как же любят его ребятишки! Больше, чем Виктора. Что поделаешь, если дети неделями не видят родного отца. И никогда он их не приласкает, не поговорит с ними. Просто не умеет возиться с малышами.

   Сколько же времени я не вела дневник! Много воды утекло с тех пор, но жизнь продолжается. Отец, как обычно, напился и уснул. Племянники тоже спят. Теперь они всегда будут у нас ночевать. Виктора со Светой больше нет.

   До мельчайших подробностей я помню тот день, когда их не стало. Сначала в дверь позвонили менты:
– Открывайте, а то выломаем дверь.
   Открываю. Они мне руки за голову и к стене. Отца чуть не убили – он с похмелья не сразу понял, что от него хотят. Малышей до полусмерти напугали. Обыскали квартиру. Устроили засаду, а нам велели молчать.
   Я кое-как успокоила детей. Все мы ждали чего-то. Наступила ночь. Никто не спал. Дети не плакали. Где-то был в то время их отец?
   Наконец в дверь позвонили. Двое пошли открывать. Раздались шум борьбы, крики, выстрелы. Затем всё смолкло. Я поняла: это – конец. Ведь мой брат – бандит. Стоило ему вынуть оружие – и его участь была решена. Зачем он это сделал? Брат ненавидел проигрывать. Поэтому не смог сдаться. Пан или пропал.

   Говорят, всё, что ни делается, – к лучшему. Когда умирает близкий человек, такая мысль кощунственна. Вот думаю: каково было бы Виктору, если бы в последний день своей жизни он заглянул в глаза детей? Увидел бы их – повзрослевших за одну ночь. Не более ли это тяжкое наказание, чем быстрая смерть от пули? Что тут скажешь. Столько времени прошло, но всё ещё при мысли о брате у меня сжимается сердце, и на глаза наворачиваются слёзы. Виктору бы это не понравилось.

   Говорят, что мёртвые не обижаются. Зато обижаются живые. Да ещё как! Дети на днях учинили мне допрос насчёт «папы Вити».
– Почему его убили? Он что – был плохой?
   Чувствую, если отмолчусь или попытаюсь отвлечь, – надуются, как мыши на крупу. А то ведь могут и бойкот устроить. Мне только этого не хватало. Приходится рассказывать детям об отце. И говорю я о нём только хорошее. Как он любил всех нас и хотел, чтоб мы были счастливы. Дяди в форме убили его случайно.

   Единственный свидетель подлинной жизни брата – его жена Светка. Но она не проболтается. В тот злополучный день её сбила машина. Она так и не пришла в сознание и умерла в больнице через несколько часов. Если есть жизнь после смерти, они там встретятся…

   Тонкий серп месяца насквозь пронзает небо. Я всматриваюсь в тёмные глубины, пытаясь прочитать в них судьбу детей моего брата. Но небо молчит.