Левитация

Был я в тот день, помню, страшно голодный.  И когда, проходя по длиннющему Дунькиному коридору главного здания ЛГУ, я унюхал запах жареного мяса, резко поменял курс в направлении буфета.

Взял так называемое "баранье рагу" - несколько симпатичных и одурительно пахнущих кусочков баранины.  Истекая слюной, схватил вилку и кинулся к столику, к свободному месту.  За столиком поглощали обед еще трое, которым через несколько секунд суждено было узреть невиданную трагическую сцену с моим участием в главной роли.

Зубами я остервенело вцепился в кусок баранины.  Я был настолько голоден, что забыл о свежей пломбе, всобаченной мне в зуб пару дней назад.  Раздался треск - это пломба наткнулась на баранью косточку и ушла внутрь зуба.  В самую его мякоть, содержащую пару миллионов болевых рецепторов.  Примерно так проваливаются постройки  в подземные полости во время землетрясений.  И таким же манером когда-то обрушылся лифт во чреве Останкинской башни.

Мне показалось, что внутри черепа взорвалась противотанковая мина.  Я заорал от чудовищной боли, подпрыгнул, вилка из моей руки вылетела куда-то вправо, тарелка с остатком мяса перепрыгнула через головы впереди сидящих, ибо в прыжке я задел коленями край стола.  Стул с грохотом отлетел назад.  Оглушенные моим воплем и шокированные последующей сценой, ни хрена не понимающие посетители вылупили на меня глаза.

По всем законам ньютоновой физики я должен был после прыжка немедленно свалиться обратно.  Но этого не произошло, в чем и состояло чудо происходящего события.  Боль была настолько острой, что я завис в воздухе, схватившысь за голову, крючась и суча ногами над столом.  Я был подвешен на собственной боли, как на прочной веревке, и не падал.  Кто-то скажет: мол, показалось, мол, масштаб времени в твоем мозгу в результате страдания изменился.  Да ничуть не бывало!  Пока я висел в воздухе и был еще в сознании, я отчетливо видел, как публика повскакивала с мест и обступила меня, висящего в воздухе, плотным кольцом, хлопая глазами от наблюдаемого зрелища.  Даже буфетчица прибежала поглазеть на невиданное явление, обогнув прилавок - а опережая ее, из посудомойки, уронив на бегу полотенце, выскочила и шустро оказалась впереди толпы толстая тетка в грязно-белом халате.   Ну никак не могли произойти все эти события в течение секунды, требуемой для моего падения с высоты двух метров.

А в итоге я отключился и не помню, что было дальше.

Читатель скажет: врешь, парень, такого не может быть.  Ну чем я могу возразить оппоненту?  Ведь никто из присутствующих не вел протокола и не снимал меня, свободно висящего в воздухе, на кинопленку.  Весьма слабым аргументом в пользу реальности только что описанного события может быть еще такой вот факт.  Сверлили мне в советские времена верхний зуб.  Понятно и совершенно естественно, что через несколько секунд сверления верхнего зуба (либо насажывания тебя на железный зубоврачебный зонд) ты обнаружываешь свое тело в несколько измененном геометрическом положении:  подошвы твои находятся на сидении зубоврачебного кресла (там, где должна находиться задница),  задница - на подголовнике, а голова у самого потолка.  И наоборот, если изверг терзает твой нижний зуб, то голова твоя натуральным образом оказывается на месте задницы, то бишь на сидении, а задница и вся нижняя часть тела с судорожно дергающимися ногами - на полу.  Так вот: когда мне сверлили верхний зуб, я тоже испытал состояние невесомости.  Не касаясь никакой опоры, я медленно взмывал к потолку, держась исключительно на вращающемся сверле, воткнутом мне в зуб.  Озверелая врачиха, поднявшысь на цыпочки и сжымая двумя руками наконечник бормашыны, тянулась к моему рту и все пыталась не потерять ускользающую цель своих садистских издевательств.  А вращение сверла постепенно передавалось моему телу, и я с возрастающей скоростью крутился в воздухе над креслом,  задевая подголовник ботинками.