Шестнадцать девчонок и два пацана!

Самый расцвет Великой и Могучей Советской Империи, её размах и… приятная весёлая школьная жизнь середины семидесятых. Время исполнения практически всех детских желаний, в пределах разумного, конечно. Время весёлых пионерских лагерей с их прощальными кострами и песнями. Время первых цветных телевизоров в домах каждого честно «в поте лица» работающего гражданина страны. Времена бесплатных секций и кружков по возможностям и способностям ребёнка, по его желаниям. Хотя, с последним хочется иногда поспорить…

- Стасик, я хочу тебя записать в кружок бального танца, - говорит спокойным, но не терпящим возражения голосом моя мама, показывая две пары чёрных кожаных «чешек», принесённых ею с магазина. Блин, вроде, за молоком и хлебом ходила, а где-то их достала! Вот ещё наказание, бальные танцы! Девчонка я, что ли?!
- А зачем? – пытаюсь возражать, хотя, заранее знаю, что это бесполезно.
- Будешь красиво танцевать, выигрывать всевозможные конкурсы. Вон, смотри, по телевизору их показывают, по заграницам катаются с театрами, красиво же, - это первые «ласточки» из приобретённого недавно папой на «тринадцатую» зарплату цветной «Чайки-714», где одни «лебединые озёра» и показывают…

Сопротивляться маме бесполезно, меня, недавно ступившего на порог школы первоклассника, за руку ведут в кружок бальных танцев в так называемый «детский сектор» нашего поселкового кинотеатра. Читать и писать я хорошо умею, а в танцах, честно сказать, не силён, да и с девчонками всё больше разговоры разговариваю. Хотя, в садике мы же танцевали всякие там вальсы и ещё что-то пошустрее. Там же, на танце к какому-то празднику мне и приглянулась та самая белокурая и большеглазая Танюшка. Точно! Уже бодрее бегу впереди мамы:
- Мам, ты чего еле-еле ползёшь!? Я же не успею, всех девчонок разберут по парам! Давай, прибавляй, пошли скорее! – уже я тяну за руку, а не она меня.
- Ты чего!? – опешила слегка мама. – Только что губы надутые были и еле полз за мной?
- А что, и передумать нельзя, что ли? – и мы вбегаем по лесенкам творческого заведения для детей…

- Ну что ж, набор только начался, как раз ваш год и набираем в группу человек двадцать, - смотря в моё свидетельство о рождении, констатирует строгая тётенька в очках и с пучком на затылке. Точь-в-точь Тамара Павловна, моя учительница, только пониже будет.
Она разглядывает меня, как манекен и показывает на дверь:
- Прошу в раздевалку для мальчиков.
А там… всего один такой же, как и я, только темноволосый, стриженый под «чёлочку» мальчик, с надутыми губёшками, в белой маечке, чёрных шортах и «чешках». Им оказался Игорёк, из соседней с этим заведением, школы и… нас получилось всего двое пацанов среди, страшно и весело подумать – шестнадцати симпатичненьких девчонок с разными цветами кудрявых и некудрявых волос. С разным цветов глаз. Все на первый взгляд красивенькие и миниатюрненькие. Конечно, в балерины разве возьмут толстых, как моя сеструха Светка, куда ей. Да и разве я такую подниму вверх?

Дни пошли своим чередом, мы с Игорьком подружились, стали вместе ходить на эти танцы. Да вот беда, мой дружок закадычный, Вовка, узнал от своей мамы через мою маму, куда я хожу. А как узнал, понеслась:
- Да ты что, дурачок, что ли? Это же девчонкам надо туда ходить! Тоже мне, придумал, «чешки», девчоночья обувь! То ли дело – кеды, вот они! – и он с гордостью показал на своих ногах новёхонькие кеды для игры в футбол.
- И что? Представляешь, с девчонками танцую! Их там уйма! Выбирай любую! Их шестнадцать, а нас всего два пацана! Во, где выбор! Мне уже одна понравилась, нас в пару поставили, - уже сбавив тон, успокаивался я, думая, что Вовка начнёт мне завидовать.
Да не тут-то было, и он сильнее расхваливает футбол, мужскую сильную выносливую игру. А у меня в голове опять «варится каша «дружба», любимая мною с пелёнок.

Так Вовка поселил мне в душу сомнение на счёт девчоношности бальных танцев и мужественности футбола. В свободное время, уже лёжа в кровати, я начал задумываться, что же сделать. И не нашёл ничего, умнее:
- Мам, - с надутыми губами и скорбным личиком я вошёл в квартиру из кружка бальных танцев, - я «чешки» потерял. Как же я буду танцевать?
А это, кстати, уже была вторая пара, которую я потерял. Первую-то я действительно по рассеянности где-то оставил. А эту… я просто спрятал, так хотелось больше туда не ходить. И девчонки уже надоели, все какие-то обидчивые и придирчивые. То не так держишь за пояс и «сильно прижимаешь», то, «как слон ходишь» и на ногу наступил, достали! А я виноват что ли, что они тяжёлые и на ногах не стоят?!.

Да только мою маму сложно провести и она поняла что-то неладное, но сильно не ругала, а отправила в ванну мыться после улицы. Как только я разделся, она зашла, якобы, меня помыть, хотя, я уже давно моюсь самостоятельно. И тут она видит на моих ногах несколько синяков и понеслось!
- Я уже давно поняла, что ты не посещаешь танцы! Где болтаешься? – а в руке широкий кожаный папин солдатский ремешок с блестящей бляхой со звездой…

Оказывается, мама давно догадывалась, что я не там провожу время, заметила по моим измазанным зеленью спортивным штанам, майкам и, конечно, по синякам на ногах. Да ещё случайно встретила на улице маму одной из девчонок с наших танцев. Так секрет, который знали шестнадцать девчонок плюс балетмейстер плюс Игорёк, узнала и мама. А я уже около месяца бегал с пацанами на футбол. Перемазал на травяном газоне почти всю спортивную одежду, трудно отстирываемую, изодрал почти новые кеды и получил с пяток синяков. Да это «семечки»! Потом у меня насчитывалось по пятнадцать синяков на каждой ноге, как самоотверженно играл левый защитник Стасик, впоследствии и до конца детской карьеры зарезервировавший для себя номер 4. Но, это уже совсем другая история…

Мама постепенно смирилась с моим выбором, выдав, правда, пару раз ремнём по тому месту, что на газон приземляет футболиста. Но, естественно, больше за наивное детское враньё, чем за само действие. Не позабыла она при этом напомнить одну истину:
- Неужели ты думал, что мы не узнаем, куда ты ходишь? Глупый, наивный и любимый ребёнок. Родители всё и всегда про своих детей знают. Заруби себе это на носу…

Блин, уловка не удалась, а «зарубил» на всю жизнь, что маме врать нельзя. Но, хорошо, что так хорошо закончилось. Мама всегда права и в этом я убеждался и до сих пор убеждаюсь по жизни постоянно…

Но… это опять совсем другая история…

4 мая 2016 года