Говорит сердце. Глава 5

10.05.2016
Сегодня Родительский день. По этому случаю были с мамой на кладбище. Тема мёртвых и живых волнует меня с самого раннего детства, когда уходили в мир иной те или иные родственники, когда потусторонний мир открывался ярче и глубже, когда св сны приходили почившие и медленно, как в плохом кино, влаживали в меня свои впечатления о тамошней жизни, о которой они и не мечтали, но которая, как неотвратимость, пришла и погрузила в себя.

Мёртвые - не защитники ли они наши? В хороших книгах лучшего писателя Америки Стивена Кинга мёртвые приносят именно ту помощь живым, без которой был бы печальный конец. Так получается, что живому человеку помощи ждать не от кого: "скорая" приедет не раньше чем через полчаса, сын или дочь забыли спросить о здоровье, ведь им нужны только деньги и наследство, а соседи - эти молчащие ледяные истуканы - они как КГБ: всё видят, но ни кому не приходят на выручку. Вот потому и инфаркт, сахарный диабет или острый перитонит приблизят тебя к пропасти, если помощь не придёт из низа этой самой пропасти.

Как я боялся видеть свою мёртвую бабушку! А эта её задравшаяся ночная рубашка, кусок выбранной светом нагой плоти - не ужас ли это для юного мальчика, не повод для дальнейших стрессов и фобий? А умерший в самоубийстве любимый родной брат?  И ты видишь его безжизненные мёртвые глаза, в которых ты любил наблюдать отсвет солнца, - и вот они уже ничего тебе не скажут своим прежним блеском, они будут упорно и вечно молчать. Всё это может свести с ума, переполнить твой сливной бачок мозга, но КТО-ТО не хочет мешать тебе вольно жить, этот КТО-ТО желает, чтобы ты дышал свободой: удил рыбу, слушал добрую вечную музыку и наслаждался любимым телом близкого человека.

В Древнем Египте мёртвые считались опорой живых. На Руси существовал культ предков, своеобразное почитание своего рода, имевшее древние корни. Смерть воспринималась русичами заслуженным отдыхом, да и египтяне, те, что не правили и не выжимали последние соки с трудовой массы, стремились жить так, чтобы успение твоего много работавшего тела было подарком Небес. В наше время компьютерного бума виртуальный человек облекается в некие файловые коконы - и кажется вечным и непреходящим: фотографии и тексты такого человека НАВСЕГДА останутся на просторах Сети, если только не исполниться мечта Дмитрия Глуховского - атомный конфликт супердержав. Но кто знает - возможно и атом не навредит виртуальному человеку, - а значит, Египет, Русь и прочие канувшие в Лету цивилизации, растиражированные сканерами и айпэдами, сохранятся, прорастут вечными видоизменениями их сохраняющих устройств.

14.05.2016
Говоря о смерти, о потери жизни и каком-то новом витке своего существования, стоит заметить, что в этой теме много возвышенной силы, много притягательности. Если что и волновало человечество на всём протяжении своей истории - только - сколько это человечество просуществует. Глобальный, всечеловеческий вопрос, изводящий актуальностью каждый непустой череп.

Одним поздним вечером я с хорошим добрым "Кэноном" гулял по набережной провинциального заграничного города. Волны выполняли свою монотонную работу, мир сотрясали экономические коллапсы, и только я был настроен увидеть нечто из вон выходящее. Взглянув на часы, я отметил, что полчаса, проведённые в этом клочке городских территории не подари мне ничего нового. Собираясь уже покинуть пустую набережную, я заметил запах... сладкого мяса. Я вообще не люблю мясо, считаю его насилием над невинными животными, а сладкое люблю только в виде хорошей халвы. Но теперь о хальве не могло быть и речи: пустота, не одной лавки или магазинчика на колёсах.

Спустя пятнадцать минут я заметил с десяток густо бредущих со спуска дороги толпу, что-то бубнящую словно рой ос. Мне стало не по себе, но будучи не робкого десятка, я не сдвинулся с места, только положа ладонь на стучащее сердце, впился взглядом в это драматическое шествие. Может, спортсмены? Но почему вокруг бёдер у них полотенца? Может, купающиеся, ну, типа, местная традиция омовения в море? Чёрт, но эти чудики шатаются как пьяный техасский шериф. Да они ни какие не любители морских купаний, они мертвы как та старая бабушкина яблоня, что я спились месяц назад! Одуреть, такого я ещё не видел: с горки улицы спускается к морю группа мертвецов. Они идут с морга, который я разглядывал, отметив его оригинальную архитектуру.

Я присел на мокрый песок. Сквозь джинсы я почувствовал манящую к себе влагу, приятно обтекавшую мои бёдра. Но то что я видел, мало приносило удовольствия. Садизм какой-то: шествовать из морга в море на виду у бедного россиянина! Я схватил фотокамеру и нащёлкал несколько снимков. Вот уж обрадуется мой редактор "Светильника"! Ещё бы: теперь каждый скажет, увидев мои снимки высоко качества с мертвецами, идущими в сумерках, непременно пробубнить что эта грёбаная Европа окончательно спятила! Ну, прямо как музыка AC/DC! Да, не обмочится бы. И не потерять самообладание, а то могу и дёрнуть как ошпаренный, ведь это зрелище и мёртвого сведёт с ума!

Да, попал я! Я стал крыть на чём свет стоит этот дурацкий город, всю эту европейскую муть. Настоящая "горячая точка". Мой брат рассказывал, как видел летающий шар над местом, где покрывали друг друга автоматным огнём они с чеченами. Этот шар как бы фиксировал пролитие крови, но ****ь, так и помог нашим. А теперь эти мертвецы, шествующие по улицам цивилизованной страны! Если бы брат это увидел, ему вряд ли это понравилось. А вот его жене Виолетте это зрелище пришлось по душе. Она любительница ужасов, любительница со стажем. Мало ей переживаний за мужа.

Ну, вот - они уже у кромки моря. Меня они не заметили или сделали вид. Входят, что-то бормоча, входят не спеша в тёплый морской ореол. Запах стоит такой, что будто горит мясной магазин. Любителей такого вы вряд ли найдёте. Есть, конечно, любители потрепать себе нервы, но они долго не живут. А я хочу жить, хочу рассказать об этом зрелище, закуривая пятую-восьмую сигарету и запивая стаканом водки. Да, что либо со спиртом сейчас не помешало бы. И им дать - этим не живым, но ходящим. И какая сила их только подняла?

Они плывут! Куда, зачем? Возможно, их манит свет на том острове. которым я любовался до всей этой жути. Их манит тот яркий, чуть зеленоватый свет, да и для меня он притягателен. Что любят живые, почему не должны любить мёртвые. Плывут, и шум плещущейся воды отдаётся в моих ушах. Я подошёл к тому месту, от которого они взяли старт. Неприятный ком брошенных полотенец и луна, бьющая мне в глаза, словно я здесь лишний. Да, вот теперь и массовый заплыв временных жителей местного морга. Тяжёлый юмор! Не пора ли покидать это дурацкое место, пока моё сердце ещё осталось в груди, а не выпрыгнуло и не отправилось следом за эти чудиками? Пора уходить; всему своё время. Пусть плывут, а то может их там ждут - там, на том острове. Всё может быть...