Домик Кондрат

 Двери с шипением закрылись за мной, и состав понёсся вперёд.
- У-у-у-у-у... - набирали обороты валы электромоторов, и с каждой секундой гул становился громче, а когда состав развил крейсерскую скорость — звук стал тише, перейдя на монотонный шёпот.
 Вокруг сидели люди с отсутствующим выражением лиц, и мне стало смешно от мысли, что у этой кучи народа может быть одно лицо, с одним его выражением. «Интересно, а между лампами в тоннеле — одинаковое расстояние?», - стал думать я, понимая — что расхождение может быть на микрометры, и даже - на сантиметры. От последней этой мысли я невольно вздрогнул... "сантиметры»... и как теперь мне после этого жить? Теперь бессонница мне сегодня обеспечена — это точно.
 Я уже ехал пятнадцать минут-тридцать две секунды, и понимал, что разрезаю всё это время - пространство, несясь в тусклом свете ламп.
 Покинув станцию, по мокрому тротуару и потом уже разбитой до невозможного дороге - я, сгибаясь под струями дождя - миновал свалку, и пройдя мимо кучи ржавых остовов автомобилей-покойников — зашёл в небольшого вида домик, примостившийся на самом краю кладбища стали и пластика.
 Домик не принадлежал к нему, как впрочем — он не был записан ни в одном государственном реестре: находясь далеко от глаз людских, документально он давно уже считался снесённым, и на месте свалки стоял жилой дом, но действительность внесла свои коррективы — дом тут стоял, но в сотни раз меньше, и судя по архитектурному стилю — дом видел ещё Революцию 1905-го года, а возможно - и был свидетелем разгрома войск Наполеона l.
 Каменный, некогда красивый, но сейчас обшарпанный — он служил сторожкой смотрителю парка, а парк сам располагался тут же — где сейчас стоит автопарк, а точнее — мёртвый автопарк, с убиенными давно автомобилями. Это безмолвное автопредприятие было настолько переполнено, что его предпочли закрыть, и когда чиновники собственноручно, в отчётах и на бумаге, построили на его месте многоквартирный дом — все благополучно забыли про это Богом забытое место.
- Ты пришёл... заходи... - молодая женщина, с печальным лицом, стояла на крыльце.
 Такая у неё привычка: если пришёл я, то она откроет дверь, выйдет наружу, привычно скажет: «Ты пришёл... заходи...» и, как привидение - неслышимо проплывёт в недра жилища, где я, мгновенно войдя внутрь за ней - нигде не обнаружу её.
  Так же произошло и на этот раз. Нисколько не удивляясь, я снял верхнюю одежду, под умывальником вымыл руки, и прошёл на кухню.
 Как только я сел за стол — слева от меня метнулась рука, и тарелка с резиновым кроликом появилась передо мной. Я вздрогнул — у кролика было надорвано... ухо! Превозмогая отвращение и отводя взгляд от неприятной картины — я полез в карман, вынул оттуда пару свежепойманных замлероек и, закинув вверх голову и раскрыв широко рот — погрузил их в него; размеренно работая челюстями, я повернул голову в сторону Лины, и взгляд мой красноречиво говорил: «Так-то!».
 Девушка с досадой вздохнула, отвернулась от меня и, ещё шире раскрыв рот — схватила микроволновку, и проглотила её, даже не жуя.
- Что ты делаешь, совсем ошалела? - флегматично возмутился я.
- А что? Ты же по ночам грызёшь автомобили, а мне какую-то микроволновку - и нельзя?
- Но ты же её из сети не выдернула, тебя могло бы убить, - задумчиво сказал я в пустоту.
- Могло... - тощая блондинка поникла опять, и по её застиранному,
серого цвета и простого покроя платью пробежала муха... без крыльев.
"Таракан!", - догадался я. - Пошли спать... - сказала Лина.
 Сев на кровать — я отстегнул ногу, вынул правый стеклянный
глаз и положил в раствор; потом, сняв парик и вынув челюсть — с
наслаждением лёг на кровать, раскинув в стороны все три свои конечности.
- Лин, иди сюда, - улыбался.
 Лина причесалась и, подумав: «Как хорошо, что на мне всё настоящее, а не навязанные извне модные тенденции», - легла на кровать, и прижалась к мужчине всем своим худым, настоящим телом. Она посмотрела в его единственный глаз своими чистыми и глубокими, как озеро Байкал - глазами, и с зубками цвета жемчуга улыбкой сказала: - Как это хорошо, что мы — вместе... Вечер близился к концу. Город шумел, гудел, светился всеми возможными цветами неоновых вывесок, и не собирался засыпать, а в его середине, среди леса, пустырей и болот — стояла огромная и всеми забытая свалка автомобилей, среди которых стоял маленький домик — оплот любви, забытый цивилизацией домик — о котором в мире никто не знал, и который нигде не был учтён.

Астана, 10.05.2016
Музыка: Angelight