Глава I. Приглашение

Почтовый ящик подмигивал мне, хвастаясь новым сообщением. Олеся. Я глянула на тему письма и удивлённо присела на край стола. Не то чтобы мы не поддерживали связь после её переезда в Англию, нет, мы постоянно переписывались по электронке и в соцсетях, я была в курсе всей её жизни в Нортамберленде, и всё же в этот раз ей удалось меня не то чтобы удивить, но озадачить. Первый раунд, однако ж, был за мной: узнав о моей свадьбе, она засыпала меня вопросами и комментариями, а, получив пару фоток, откровенно не узнала своего бывшего коллегу по дирекции информационных программ. Все Данькины злоключения происходили уже после Олесиного отъезда, и она помнила его исключительно как тихого, затырканного мальчика, которого называли "сирота казанская" и постоянно отправляли на ночные аварии и прорывы труб. Поэтому я не удивлялась, что у Олеси челюсть отпала после моих снимков. Данияр тогда ослеплял собой весь Савёловский ЗАГС, неудивительно, что именно его приняли за жениха, а вовсе не тихого и неприметного Луи-Армеля в своей вечной чёрной рубашке даже на собственной свадьбе. Олеся бомбардировала меня вопросами, на которые я ответить не могла и сочиняла что-то несусветное. Про Дежанси она отписалась скупо, что-то про любителей разноцветных глаз, Елисейских полей и прочих вывертов. Мне ужасно хотелось ей напомнить, что её собственный выверт был вообще на грани разумного. Но она только закидывала меня удивлёнными смайликами, будто я поразила её в самое сердце. Кажется, она вообще не верила, что я могу выйти замуж хоть за кого-то, пусть даже иностранца и гражданина Евросоюза. Хорошенькие дела, ей, значит, можно, а мне уже не можно? Зато теперь настала её очередь заставить меня упереться в монитор.

"Ты же получила загранпаспорт, — писала она мне по электронной почте, что подразумевало некоторую приватность беседы, — даже в Париж к своему аналитику моталась. Теперь не отвертишься, у нас через месяц третья годовщина, и я требую твоего присутствия. В конце концов, ты тоже приложила руку к обустройству моей личной жизни."
"Олесь, я тебе уже объясняла, я не хочу в это ваше логово. Я и Линсдейлу это объясняла, ещё тогда."
"Не смеши, после того, как Сэйдж упокоился в своей темнице, здесь абсолютно безопасно. Юль, хватит придуриваться, я так по тебе соскучилась, и Томми тоже будет рад тебя видеть."
"Ты предлагаешь мне бросить всё и рвануть к вам на туманный Альбион? А мужа мне куда девать и Даньку тоже?"
"Да бери их с собой, в замке можно роту разместить... а Данька у тебя здесь каким боком?"
"Он мой шеф, и не спрашивай, что это означает. Нас и так обзывают триумвиратом, как бы кошмарно это не звучало."
"В скайп!" — скомандовала Олеся. Делать нечего, я запустила голубенькую программу.

— Привет, — она улыбалась мне с экрана. М-да, жизнь в Англии всё-таки здорово её изменила. Конечно, с таким мужем можно позволить себе любые причуды для собственной красоты, но, надо признать, сейчас Олеся просто ослепляла. Из симпатичной, но, в общем-то, заурядной девушки она превратилась в настоящую леди, даже черты лица, казалось, стали более благородными и утончёнными. Волосы она выкрасила в пепельный цвет, который ей шёл гораздо больше, чем свой собственный, сделала стильную стрижку, на плечах дорогой неброский палантин... Ох, блин, и только я как была пугалом с отросшими корнями, так и осталась, а Дежанси мою внешность никогда не критиковал, чем не давал мне повода для совершенствования. Как он вообще на мне женился, не пойму, и даже Данька тут был бессилен что-либо объяснить, даже будучи узким специалистом этого профиля.
— Привет.
— Юль, — она сразу перешла с места в карьер, — я что-то не пойму. То есть, ты, конечно, объясняла, но, прости, это дикость. Как тебя угораздило жить сразу с двумя мужчинами, причём один из них твой законный супруг? Он что у тебя, глаза на всё закрывает?
— Блин, Олеся! — Как, господи, ну как ей объяснить, это надо лично пережить. А я и сама хороша. Язык мой — враг мой, когда ж я научусь правильно формулировать... Да и что значит "живу"? С одним днём, с другим ночью, так, что ли? — Дежанси мой муж, и слава богу. А с Данькой я работаю по двенадцать часов в сутки, всю неделю. Плюс он наш сосед и постоянно трётся в гостях.
— А твой Луи только улыбается? Доверие на грани разумного?
— Данька Луи-Армелю жизнь спас два раза, — тихо сказала я, — и давай на этом тему закроем.
— Отстала я от современных реалий, — хмыкнула Олеся, — ладно, хрен с тобой, ты всегда была немного чокнутой. Так я тебе что звоню: скажи мне, когда у тебя отпуск?
— Ну... — я задумалась. — У Луи в августе, я завишу от Данияра, а Данияр берёт отпуск, когда хочет, чересчур независимая личность.
— Ну так пусть тоже возьмёт в августе, и вы все прилетите к нам.
— Олесь...
— И слышать ничего не желаю! Три года я тебя клещами тащу в Чиллингем, и три года ты каждый раз сочиняешь какую-нибудь отмазку. Теперь всё, хватит, раз уж ты и во Францию летала и не умерла, то и в Англии выживешь. Томми тоже удивляется твоей упоротости.
— Уж Томми твой лучше всех должен понимать, почему я не хочу в Чиллингем.
— Между прочим, я звоню по его настоятельной просьбе. Ты же не откажешь человеку, которому, в сущности, спасла жизнь?
— Обычно бывает наоборот, — заметила я, — хотя... Чем чёрт не шутит...  Знаешь что? Я поговорю с мужем и с Данькой. Если всё срастётся...
— Что-то у тебя с этим твоим корреспондентом мутное, — прищурилась Олеся, — честное слово, выглядит это странно.
— Не переживай. — "Мутное" это слабо сказано. — В ваших бастионах он будет смотреться просто шикарно. И потом, думаю, твоему Томми будет интересно с ним познакомиться. Да и с Луи-Армелем тоже. У них есть один... м-м-м... объединяющий их нюанс.
— Какой? — У Олеси загорелись глаза.
— Секрет. — Такие вещи надо на месте прояснять. — Пойду со своими разбираться. Вечером ещё поскайпимся, когда узнаю, что почём.
Олеся кивнула и завершила сеанс.

Дежанси, как обычно, встретил меня после работы на проходной, чмокнул в щёку и поинтересовался:
— Как прошёл день?
— Наш президент собрал большое совещание по оборонно-промышленному комплексу. У Даньки яд с клыков капает, причём с утра.
— Понятно. А у меня уже голова кругом от подготовки визита главы Русского музыкального общества в Париже сюда, в Москву. Эти высококультурные связи меня в гроб вгонят, а мадам Тюроншо бросит первую горсть земли. А что у тебя ещё, кроме Путина?
— Олеся написала сегодня. Приглашает нас всех к себе в бастион на годовщину свадьбы.
— О! — у Луи-Армеля загорелись глаза. — Это здорово. Я бы не отказался посмотреть на настоящий замок с привидениями.
Да уж, ты бы не отказался. Тебе уже всё равно, все твои злоключения давным-давно быльём поросли, семейка тебя больше не тревожит, и даже перстень теперь висит на видном месте, как и положено фамильной реликвии.
— Знаешь, вот она столько раз мне на мозг давила, чтобы я приехала, но... Не знаю. Что-то меня держит и не пускает туда, вот не хочу и всё! А она вцепилась в мой загранпаспорт как бультерьер, даже не знаю, что бы ещё такое придумать...
— Давай придём домой и спокойно обо всём поразмыслим, — Дежанси приобнял меня, и мы двинулись в направлении Пятницкой улицы, — расскажешь мне эту вашу с баронетом историю ещё раз, а там видно будет.

— Ну и что ты упрямишься? — Дежанси смотрел с неподдельным удивлением, выслушав меня очень внимательно и не перебивая. — Нас не так часто приглашают пожить пару дней в настоящем средневековом замке, да ещё и на полном обеспечении. Твоя подруга права, ты просто упорствуешь почём зря, и я тебя не понимаю.
— Луи, ну я же только что в который раз рассказала тебе эту дикую историю...
— Она уже закончена, — он покачал головой. Разноцветные глаза смотрели с недоумением. — и потом: люди тебя на годовщину приглашают. Без тебя никакой любви бы там не случилось...
— Да знаю я!..
— Так, не заводись, — он подошёл и приобнял меня за плечи, — плесни себе пока, а я наберу Дану.
— Не стоит, — буркнула я, — в это время ты его снимешь с очередной девочки, а он этого не любит.
— Ничего, прервётся на пару слов. — Луи-Армель вытащил телефон и ткнул пальцем в экран.
— Алло. Это я... Не отвлёк?... Ну мало ли...  Ага, хорошо, мне тут надо с тобой одну вещь обсудить... — он вышел на кухню.
Через минут десять Дежанси вернулся и сообщил:
— Сейчас, оденется и зайдёт. Неохота по телефону объясняться.
Вот почему они всё решают без меня?

Данька действительно через некоторое время припёрся к нам, на ходу стягивая растрепавшиеся волосы в куцый хвостик. Вид он имел весьма довольный, видимо, мои догадки попали в цель. Увидев меня, он покачал головой.
— Что на этот раз?
Дежанси вкратце описал ситуацию, периодически косясь на меня. Я молча цедила пиво. Раз они такие умные, пусть сами и разбираются. Я никуда не хочу.
— Юль, не тупи. — Данияр уселся в кресло с видом начальника, которого подвёл подчинённый. — Луи прав, ты просто выпендриваешься. По поводу отпуска не морочься, я завтра зайду в кадры и всё улажу, а теперь объясни, пожалуйста, причину своей несговорчивости.
Как я могу это объяснить? Нечто большее, чем интуиция, подсказывало мне, что поездка в Чиллингем ничем хорошим не обернётся. То же самое чувство посещало меня, когда Луи вызвал Даньку на поединок, и когда Люсьен Дежанси совершал своё покушение уже на самого Луи-Армеля. Я кое-как описала свои ощущения.
— Предчувствия вещь хорошая, — кивнул Данияр, — но не забывай: с тобой будем мы. Оба. Я, между прочим, буду посущественнее любого привидения, которых ты так опасаешься. А Луи всё-таки каратель.
— Бывший каратель.
— Каратели, как и чекисты, бывшими не бывают, — усмехнулся Данька.
— Как и кто? — не понял Дежанси.
— КГБ. — Данияр откровенно упивался собственным монологом. — Да и мистер Линсдейл, если я всё правильно помню, медиум высокого уровня, если что, предупредит об опасности. Хотя вот тебе бояться призраков... Если даже мне ты ухитрялась сопротивляться, да так, что я плюнул, то я не понимаю. Ты там будешь в самой что ни на есть безопасности, а мы за себя постоять сможем. К тому же я ни разу не был в Нортамберленде. В Лондоне был, в Саутгемптоне был, в Глазго, кажется... да, на саммите, а вот в замке с привидениями... Всё! Завтра я разбираюсь с отпусками, Луи тоже, у себя там, в посольстве, а ты звони своей Олесе и проясняй детали. И почему я всегда лично должен вправлять тебе мозги?

— Всё пытаешься найти отговорки? — Олеся глядела на меня с монитора и пила кофе. Я её разбудила, кажется, за временем совсем не слежу. — В сотый раз повторяю: завтра принесёшь документы в посольство, к вечеру получишь визу. Томми сделает пару звонков, тебе эту визу на золотом блюдце принесут. А у твоих... м-м-м... мужчин визы есть?
— У Даньки точно есть, у Луи... да, тоже. Точно.
— Ну и всё. Про рейс скажешь, вас встретят. Всего и делов, а ты...
Все эти люди медленно, но верно тащили меня за шкирку в графство Нортамберленд.

*    *    *

— "Зелёный коридор"?! — у Луи-Армеля натурально отпала челюсть. — У твоей подруги муж премьер-министр?
— У мужа моей подруги папка компромата на премьер-министра и на всё правительство, — буркнула я, озираясь по сторонам. Терпеть не могу Шереметьево, худший из наших аэропортов, — вот и пользуется своим положением от случая к случаю. Он сам признавался мне, что не джентльмен.
— Тем лучше, — потёр руки Данька, — мы хоть контрабанду и не везём, но я ненавижу досмотры. Пошли, когда ещё так полетаем, с ветерком. А ты учись, как нужно грамотно мужику на шею садиться, — он стрельнул в меня глазами и усмехнулся чему-то своему.
 
В Хитроу я совсем упала духом. Громадные стеклянные помещения окончательно подавляли волю и давали понять, что пути назад нет. Пройдя в огромный зал прилёта, мы пытались понять, куда идти и кто нас будет встречать. Вскоре от стойки одного из баров отделилась высокая фигура. Я узнала его с первого взгляда, хоть с момента нашей последней встречи прошло три года. Томас Стэнли Линсдейл ничуть не изменился: те же светлые, аккуратно причёсанные волосы, прозрачные глаза и дорогущий галстук. И только лицо не такое каменное, каким оно было в номере "Мариотта".
— Джулия. — Меня он тоже узнал. — Будто и не прошло трёх лет, верно?
Да, Томми, верно. Как твоя рука?
— Прошу. — Я сделала жест в направлении Даньки и Луи-Армеля. — Мой муж, Луи-Армель Дежанси. Мой шеф, Данияр, фамилия слишком сложная для произношения. Сэр Томас Стэнли Линсдейл, третий баронет Уэйкфилд, наследный владелец замка Чиллингем.
После всеобщего обмена рукопожатиями и пары дежурных фраз мы сидели в белом "ягуаре", который посреди небольших городских машинок выглядел настоящим монстром из фильмов о Джеймсе Бонде. Ну Олеся, ну блин... Даже завидовать не получается, настолько это какой-то запредельно иной уровень существования. Мотор почти неслышно заурчал, и наша разномастная компания покинула Хитроу.

— Надеюсь, он не франкофоб, — озабоченно прошептал мне на ухо по-русски Дежанси.
— Господи, с чего ты это взял? — Я тоже отвечала шёпотом, благо сидели мы на заднем сидении, и наш разговор было очень трудно подслушать тем, кто спереди.
— Все англичане не любят французов, это такое же общее место, как файф-о-клок.
— Файф-о-клок давным-давно на свалке истории. Господи, Луи, ну что ты порешь? Линсдейл вполне адекватный человек.
— Он ужасный сноб.
— Титулованная особа, что ж ты хочешь. А вообще сноб у нас Данияр, а вовсе не этот лорд. Да что ты к нему привязался? Странные вы с Данькой оба, то чуть ли не силой тащите меня в Англию, а теперь вот франкофобия вылезла.
— Я просто хочу прояснить, как мне с ним общаться.
— Не затрагивая болезненных вопросов англо-французских отношений. Луи, да что с тобой? Только не говори, что ты ревнуешь.
— К этому альбиносу?
— А что ты ему тогда весь затылок глазами прожёг? У тебя англофобия в лучших традициях?
— Я, вообще-то, далёк от предрассудков.
— Он тоже. Лучше представь глаза Олеси, когда она Даньку увидит. Жаль, ты не застал его в предыдущей версии.
— Я не могу представить глаза Олеси, потому что не представляю саму Олесю пока что. Судя по тому, что её мужа словно в отбеливателе прополоскали, у твоего шефа нет шансов.
Тут я прыснула в голос. Данька обернулся.
— Хорош заговоры плести. Думаете, я ничего не слышу?
Вот ведь скотина, я совсем забыла, что слух у этого подлеца лучше совиного.
— Спик инглиш, придурки. Уважайте хозяина дома.
Сам хозяин дома невозмутимо вёл машину. Слишком уж невозмутимо. Что тебе от нас понадобилось, Томас Стэнли Линсдейл, что твоя жена насела на меня, как прораб на штукатура? Я уже разучилась верить в совпадения, вся моя жизнь свидетельствовала о том, что ничего случайного не бывает, и если мы приезжаем сюда, в Англию, по настоятельной просьбе сэра Томаса, значит, здесь есть двойное или, не удивлюсь, тройное дно. Мучительное предчувствие беды захлестнуло меня с головой, вот только я не могла понять его истоков. Олеся права, Сэйдж давно и надёжно запечатан в своей темнице, туда даже водили ночные экскурсии, а остальные призраки замка Чиллингем никакой опасности не представляли. Но тогда отчего же меня трясёт, как прогульщика на экзамене, трясёт до одури и мерзко тянет в животе? Чего ещё я не знаю об этих стенах и их обитателях?
Трое мужчин никакого волнения не проявляли, Луи вроде утих, рассматривая проносящиеся за окном пейзажи, Данька вёл охренительно светскую беседу с сэром Томасом об истории Англии вообще и замка Чиллингем в частности, тот в ответ выдал такую лекцию, что заслушалась даже я. Всё шло хорошо. Всё, мать их в интершум, шло хорошо и просто чудесно, и только мне хотелось беспричинно плакать.
Вдали медленно вырастала громада Чиллингема во всём своём великолепии, в окружении буйной зелени и с трепещущими флагами Англии на башнях. Мимо пронеслось пастбище с белыми коровами. "Ягуар" влетел на территорию крепости и остановился у входа.
— Welcome to Chillingham castle, — передо мной распахнулась дверца. — here we are on spot.*



* — Добро пожаловать в Чиллингем. Вот мы и на месте (англ.)


Продолжение: http://www.proza.ru/2016/05/11/1284