Глава 98. На расстоянии

Сулейман зашел в детскую. Мехмет играл с братьями.  Гнев все ещё переполнял его. Но он понимал – сейчас, глядя на малышей, не посмеет их обидеть.
А Хюррем разлаживала вещи…
- Мама, мама, а почему братья не поехали с нами?
- Шехзаде… Повелитель отпустил нас двоих… погостить.
- Мама, тебя кто-то обидел?
Хюррем посмотрела на дочку. . Еще немного сил хватило на улыбку:
- Нет, доченька.
- Мама, я защищу тебя! Я сильная!
- Ты принцесса, Михримах. Для защиты у меня есть шехзаде и твой отец, но я сама разберусь.  Не стоит всовывать свой носик во взрослые дела. Прости, солнышко, я устала.
- Мам, ты ляг, а я тебя укрою.
- Нам ещё надо разложиться.
- Мама, не надо, - настаивала кроха.
Хюррем сняла корону и верхнюю накидку, и прилегла на софу. Малышка притащила ей, вместе с Эсмой хатун, одеяло, и укрыла маму. Хюррем смотрела на Михримах. Какая все-таки у неё дочь! И пусть кто-то посмеет сказать, что Хюррем её не любит – да накажут его небеса! Весеннее равноденствие Хюррем султан.
Султана и не заметила, как уснула. А Эсма с Михримах сами все расставили. Михримах прилегла рядом с мамой, устав с дороги.
Шли недели. Однажды Хюррем отвели в сад. Там ей слуга передал письмо. Жестом она дала ему знак ждать. Это был ответ  шаха. Уже давно Хюррем написала ему письмо – хотела сделать доброе дело в Мекке. Для этого даже с Дайе хатун посоветовалась.
- Повелитель вам может разрешить все что угодно, но. Учтите, султана, рабыни не могут желать добрых дел на святых землях.
- А Махидевран почему можно?
- Строить фонтаны в городе не запрещено.
Хюррем задумалась. Она спросила:
- Дайе хатун, я верю в вашу мудрость. Что мне делать?
- Напишите шаху. Вам придет отказ. Но в письме напишите, что хотите провести в Святые земли воду. Водопровод там необходим. Оставьте копию письма себе. Покажите султану ваше письмо и ответ на него. Он ответит, что все по закону. В ваших правах требовать свободу, если вы хотите.
- А он может жениться на свободной?
- Может. Но султаны давно не заключали брак.
Хюррем хотела поговорить с султаном. Он долго не отвечал. Наконец, их встреча состоялась в близи охотничьего домика.
Сулейман приехал верхом и тайно, лишь с малым сопровождение. Хюррем в зеленом бархатном платье, сшитым служанкой из Европы на их манер, вышла к нему. Боль не утихла, Хюррем ещё не могла простить обиды, что нанес ей самый близкий человек.
Она остановилась на пороге летнего домика в пару комнат. Султан подошел к ней. Хюррем поклонилась.
- Зачем звала?
- Мог бы и попросить прошения. Я не забуду тебе побои.
- Почему ты так говоришь со мной.
- Пошли, зайдем.
Сулейман послушался. Гордая, прекрасная Хюррем… на самом деле он сильно скучал по ней, но гордость ещё была задета.
-  Возьми, нужно утвердить, - она передала чертеж.
- Ради этого ты меня звала?
- Нет. Как мои сыновья?
Хюррем еле держала себя в руках. Мысль что султан причинил вред её детям выводила её из себя. А он молчал.
- Говори сейчас же! - Хюррем приказывала султану.
- Да как ты смеешь, женщина!
- Не ты их рожал!
Сулейман опешил. Ни одна женщина в его стране не смела так себя вести. Но от обиды, злости, часть которой выплеснулась на султана, Хюррем уже не соблюдала этикет.
А султан злился. Хюррем взяла его за горло:
- Я убью тебя, если ты что-то сделал с нашими детьми!
Сулейман перехватил её руку и повалил на землю. Хюррем упала и едва ли не ударилась.
 - Что ты делаешь! Живы твои дети!
Хюррем затрясло. Она закрыла лицо руками.
- Хюррем, - мягче сказал султан. – Посмотри на меня.
- Не хочу! Я не заслужила!
- А что мне было думать? Больно?
- Да…
Сулейман гладил её голову, вплетая длинные пальцы в её рыжую гриву.
- Зачем ты меня бил?
- Не знаю…
- Наши сыновья правда живы?
Сулейман взял её за подбородок. Они смотрели друг другу в глаза:
- Я много приношу тебе боли, но я не делал это… из удовольствия. Такова моя сущность. Ты сама полюбила «османского дьявола»
- Тогда ты был для меня Богом…
Хюррем опустила глаза. Сулейман наклонился к ней, и поцеловал. Она обвила его руками – как бы там ни было, а в его объятиях ей было спокойно.
Под утро она проснулась. Сулейман смотрел на неё, заботливо укутав её , обнаженную, в одеяло.  Хюррем была как и прежде стройной. Каким надо было быть глупцом! Хюррем проснулась.
- Повелитель? А почему вы не спите?
- Не могу. Ты не даешь мне уснуть.
Хюррем повернулась на бок:
- Что это значит?
Он вплел пальцы в её волосы. Она положила лицо на его ладонь.
- Хюррем, я могу что-то сделать, чтобы ты меня простила? Так низко я повел себя с тобой, как не позволял вести себя даже с простыми рабынями на одну ночь.
- Говори прямо, ты посчитал меня девкой с таверны.
Сулейману было сложно признать, но он сказал:
- Тогда, скорее всего, да.
- Меня, что никогда не давала даже повода подумать! Что всегда тебе верна была!
- Прости меня.
- Выйди пожалуйста, я устала.
- Хюррем.
- Выйди!
И почему султан, одевшись, так послушно вышел? Он не знал. Сулейман ходил по саду, пока не придумал, чем загладить свою вину. Обидно было, как Хюррем захлопнула перед ним дверь. Но он понял её.
Ещё был запас времени. Сулейман постучал:
- Хюррем, открой.
- Махидевран благородней же, к ней и едь.
- Хюррем, не говори чепухи! У меня есть к тебе разговор.
Хюррем открыла дверь. Сулейман с порога набросился к ней с поцелуями. Хюррем не успела опомниться, как оказалась в постели.
- Что ты делаешь? – улыбалась она.
Сулейман поцеловал её грудь, затем шею и губы.
Собирать порванное в порыве страсти платье не было смысла, и Хюррем стала искать другое. Нашла что-то.
- Я приготовлю тебе борщ.
Сулейман улыбнулся. Хюррем не было какое-то время, потом она вернулась в домик.
Султан с удовольствием съел борщ.
Хюррем стояла у окна, сложив на груди руки.
Султан подошел к ней, и приложил губы к её шее.
- Хюррем. Ты так много пережила. Я хочу сделать тебе подарок. Может так ты простишь меня.
- Какой?
Они смотрели друг другу в глаза.
- Ты свободна, Хюррем. Я лам тебе вольную.
- Сулейман! – Она бросилась ему на шею, счастливая.
Султан улыбался.
- Спасибо тебе!  Я не могу тебе передать, как я счастлива!
- Теперь я могу жить.
- Но… Михримах заболела. Останешься на ночь?
- Останусь.