Шутка

Дальние Зеленцы-забытое богом место. На самом краю земли, среди голых, поросших мхом сопок у самого Баренцева моря расположился поселок. За много верст отсюда жилья не было. Сопки, сопки, сопки и море. Дикая завораживающая северная природа крики морских птиц и шум рокочущего океана.  Коротким северным летом-полярный день, сопки радуют глаз разнообразием цвета. Множество птиц прилетают сюда выводить потомство. Грибы и ягоды щедро растут на склонах, во мхах и низкорослых стелющихся деревьях. Летом отсюда можно добраться на гэтэске по бездорожью до оленеводческого поселка Туманный, а оттуда автобусом в Мурманск. А зимой попасть сюда можно было только морем. С моря через узкий пролив попадаешь в уютную, закрытую от ветра бухту Оскара. Вокруг, вернее возле бухты и был создан поселок. До Октябрьской революции здесь образовали научную биологическую станцию, позже выросшую в Морской Биологический Институт Академии Наук СССР. Здание института было построено из дерева и было на время повествования уже старым, но вид у него был впечатляющим. С красивыми башнями и переходами, с балконами и колоннами. От плавпричала в поселок и к институту была дорога. Метров через двести вправо начинались двухэтажные деревянные дома барачного типа. И в первом же доме первый этаж занимал магазин, с одной стороны промтовары-с другой продукты. Двухэтажных домов было не более десяти, а то и меньше по другую сторону дороги стояли пару одноэтажных бараков, где у каждого владельца жилья был свой вход. Чуть выше одноэтажных бараков, на сопке стояло кирпичное четырехэтажное трех или четырехподъездное здание, гордость института. В каменном здании жило начальство и самые нужные институту сотрудники. От плавпричала влево дорога вела на улицу с одноэтажными, темными и унылыми деревянными домами местных жителей. Их было тоже не много. Еще была школа и детский сад. Впрочем, все, как везде. Был коровник и гараж. Был небольшой флот из научных судов. Была погранзастава. Раз в неделю в бухту заходил пассажирский теплоход и на нем можно было добраться до столицы Заполярья, в Мурманск. Продукты, и все остальное доставляли сюда морем на грузовом судне. Снабжение там было отменное. Государство заботилось о тех, кто был оторван от большой земли и цивилизации. В то время, о котором пойдет рассказ, я работал на грузовом судне в должности старшего механика и время от времени бывал в этом поселке. Народ в поселке нас уважал и не зря. Мы привозили людям под заказ нужные им вещи и за это пользовались особым расположением.                Однажды зимой. А зимы здесь особые. Во-первых, полярная ночь. Мороз, темень, только снег и северное сиянье. И ветер, ветер, ветер. Вокруг, куда не глянь белые заснеженные сопки. Ветер и снег в лицо. Во-вторых, тяжелое дыхание Ледовитого океана. Постоянно штормовое Баренцево море, которое и летом-то не балует тихой погодой.                Это было вначале восьмидесятых. Однажды зимой пригласил меня с моим другом Андрюшей Багровым, электромехаником с нашего парохода, в гости один хороший человек. Ученый, кандидат или доктор наук, не помню. Звали его Дмитрий Юрьевич. Жил он в одноэтажно бараке. Нам было интересно посмотреть на быт местных жителей, и мы с удовольствием пошли в гости. Взяли на судне продуктов, в магазине затарились спиртным, не с пустыми же руками в гости. Идти от магазина метров 50, а ветер валит с ног, пробирает до костей. Снег моментально заносит следы. Сугробы по колено, а где и выше. В квартире тепло. Уютно горит огонь в печи. На полу и на самодельной кровати оленьи шкуры. Посредине самодельный стол, вокруг самодельные же стулья. Тепло и уютно. За окнами темень и снег, сполохи северного сиянья. Хозяин нарезает ломтиками очищенные яблоки, чтобы засунуть их в утку, которую хочет запечь для угощенья. Тяпнули с морозца по стаканчику коньячку, и беседа заструилась красиво и непринужденно, как весенний ручеек. Дмитрий Юрьевич стал с упоением рассказывать о своей научной работе мы вспоминали морские истории. Тут загрохали в дверь и в дом вошли еще два гостя-наш старпом Серега и второй помощник Саша Сухарев. Они уже слегка под хмельком и в хорошем настроении.
- Вот зашли на огонек.
Изрек старпом.
-Не прогоните?
-Что Вы, Сергей? Очень рад. Сейчас утку поставлю в духовку. А вы пока по рюмашке, с холода.
И Дмитрий Юрьевич захлопотал у плиты.
Саня достал из рукава бутылку спирта и не раздеваясь разлил по стаканам.
-Что вы эту воду пьете?!
Он махнул рукой в сторону бутылок с коньяком.
-Вот напиток мужчин.
И залпом хлопнул стакан. Вместо закуски долго нюхал свой рукав.
-Ух. Можно и раздеться.
Мы молча наблюдали. Сашку мы любили. Он был хороший моряк и душа парень, но любил пустить пыль в глаза. Выпили все. Хозяин опять вернулся к своей теме и начал повторять, как он много лет вычислял какую-то морскую бактерию и наконец он ее вычислил и поймал. И вот теперь наука обогатилась еще одним названием. Дмитрий Юрьевич явно гордился своим научным гением. Мы вежливо поддакивали. Но уже понесло и Сашу.
-Кому нужна Ваша мондавошка! Страна хочет Героев. Стране нужны мировые просторы. Вот я…, например, утку Вы жарите не верно. Я…
Героем он конечно видел себя, но в конце монолога голова его упала на стол, и он уснул, пуская слюни. Старпом жалобно смотрел на нас:
-Ну и что мне с ним делать?
-Как что? Тащи на борт. Ты привел.
-Как?
-Я у соседней двери санки видел. Давайте погрузим и отвезем.
Придумал Андрюха.
А что, правильно.
Втроем погрузили Санька на сани и по сугробам поперли на судно. Это нужно было видеть. Ну да ладно. Мы с Андрюхой вернулись кушать утку, а расстроенный старпом остался на борту. Ему теперь стоять за второго вахту.                Время мы провели чудесно, ароматная утка, тепло печи и отблески живого огня. Мягкие оленьи шкуры и интересная беседа. Дмитрий Юрьевич коренной петербуржец и очень интересный собеседник. Из потомственной интеллигентной семьи. Знаток биологии моря и севера. В общем вечер прошел замечательно. Хотя дорогу на пароход помню смутно. Утром меня разбудил стук в дверь. В каюту заглянула белесая голова второго помощника.
-Дед. Не спишь?
-Уже нет.
Голова была тяжелой. Сушняк склеивал рот. От никотина во рту кака.
Ну че надо, юродивый?
Ласково-ехидно спросил я.
-Извиняться пришел?
-За что?
Саня смотрел невинными голубыми глазами.
-А что Чиф не рассказал?
О чем? И он вообще-то отдыхает…
Подозрительно глядя на меня пролепетал Саша.
-Как за что? То, что мы тебя на санках перли это ладно. А вот за что ты Человека обидел…
Я уже встал и жадно пил минералку прямо из горлышка. Внутри все дрожжало. Организм требовал опохмелки.
-Кого я обидел?
Саня уже вошел в каюту и закрыл за собой дверь. Я, делая паузу, открыл холодильник. Достал початую бутылку водки и плеснув пол стакана выпил.
- Тебе не дам. Увидев его жалобный взгляд,-молвил я.
-Иди извиняйся, а то вечером отход.
-Куда извиняйся? За что? Перед кем?
Алкоголь уже пробежал по моим венам и по душе разлилось тепло. В дверь опять постучали. Пришел Андрей.
-На судне все нормально. Машинная команда трезвая, работают. Я их предупредил, чтоб тебя не беспокоили. Капитан на борту не ночевал, только пришел. Так что все Тип-Топ.
Доложил Андрей.
-Ну как Санечек, после вчерашнего? Как настоящие мужики спирт хлещут?
Заржал Андрюха.
-Да я что. –Мямлил Саня.
Тут вступил я.
-Ты зачем гад Советскую науку лет на двадцать назад толканул?
-Какую науку? Куда толканул? -Моргал глазами Санек. Он не понимающе смотрел то на меня, то на Андрея. Андрюха молча ждал продолжения…
- Как какую, Советскую. -С пафосом возвестил я, доставая второй стакан и бутылку. Мы с Андреем выпили.
-Попей Саша водички. У тебя с животом все в порядке?
Ласково поинтересовался я. –Что тебе пойла на столе мало было? На хер ты у человека микробу выпил.
-Какую микробу?
-Какую? Заспиртованную. Человек 20 лет вычислял, ловил. Можно сказать, мог содрогнул весь научный мир. Может Нобелевскую премию получить мог… а теперь, что он предъявит обществу? Она может в одном экземпляре оставалась.
Андрюха въехал в тему, водочка и у него побежала по жилам.
-Ладно хоть бы только мондавошку выпил. А уткой-то зачем по лицу?
Саня сел. Лицо было недоуменным и испуганным. Губы обидчиво дрожали. Я плеснул в стакан и протянул ему.
-Выпей полегчает.
Саня закачал головой; -Да нет парни, не буду. Лучше скажите. Что я натворил?
-А то и натворил. Человек в гости пригласил, утку с яблоками приготовил. Поляну накрыл. Можно сказать, отчитался перед народом, тут он показал на меня, и я одобрительно кивнул,- о результатах своих работ. А ты-враг народа, полез смотреть микробу заспиртованную и выпил ее. Когда тебя хозяин обиделся, ты его уткой по морде лица. Яблоки по переборкам, утка улетела в печку, а ты, блин, вырубился. Пришлось тебя на саночках домой, на пароход переть. Потом до утра ученого валерьянкой отпаивать… Так что теперь в сортире дерьмо свое собирай, ученые в нем микробу будут искать…
Андрюха правдоподобно вздохнул и потянулся к бутылке.
-Ребята. Пойдемте со мной. Что же делать? На Сашу было жалко смотреть. Он враз осунулся и потемнел.
-Все пить завязываю. На всегда! -грустно изрек он.
-Да уважаемый, -подзуживал, я-а как же настоящие мужики? Стране нужны герои!
-Утку помню… Шепотом произнес Саня: - Я все вспомнил. Господи! Что я наделал?
Мы переглянулись и засмеялись.
-Ладно Шурик, не бзди. Мы пошутили. Давай по рюмашке и займемся делами. Мне топливо посчитать нужно, Андрей пойдет рулевку проверит. Давай Саша, это мы тебе за саночки.
- Да ну Вас, успокаиваете. Я все вспомнил.
И вышел из каюты.
Нам уже смеяться не хотелось.
-Ниче, Андрюха. Пусть пить научится и людей уважать. Наука ему.
Но Саша так уверовал в нашу выдумку, что дома рассказал об этом жене. Она примчалась на пароход в слезах и с расспросами. Мы ее разубеждали, как могли. Но она поверила лишь после встречи с Дмитрием Юрьевичем, когда он проездом в Ленинград был в Мурманске. А Саня сколько его помню к спиртному не прикасался. Я его встретил через несколько лет. Он дослужился до капитана и всерьез благодарил меня за шутку.
-Спасибо. Наука мне на всю жизнь. Все бы так шутили….