эскизы

Узник


    Тишина глубокой октябрьской ночи на острове в водах Атлантического океана была нарушена внезапным появлением нарастающего рокота летательного аппарата. Стайка тюленей поднялась и беспокойно бросилась в воду вокруг суши.  После спуска  длительностью не более двадцати минут,  из контейнера-камеры был выпущен единственный пассажир. Приговор международного независимого суда потряс весь мир и самого осужденного. «Пожизненное поселение на необитаемом острове без права переписки. Полная конфискация имущества и национализация всех счетов в пользу государства». Он добровольно подписал все необходимые бумаги на передачу своей собственности в обмен смертной казни. Это было гуманно. Трудовой зарплаты, накопленной за два десятилетия, хватило на приобретение скромного жилища и доставки его на необитаемый остров.  Последние апартаменты занимали не более пятидесяти метров квадратных  и представляли собой обычный чум, в которых жили народы Севера в середине двадцатого века.  Раз в год будет доставляться еда и питьевая вода из расчёта на 365 дней.       
   К рассвету тюлени успокоились и вернулись на  места своих лежбищ.  Узник терялся в догадках своего местоположения, ибо ему неизвестно, в каком направлении совершён перелёт и, даже, не понятно, сколько было затрачено времени.  Оглянувшись вокруг,   он увидел со всех сторон воду, омывающую нетерпеливыми волнами берег острова.  За спиной, в сотне метров, возвышались отвесные скалы, покрытые льдом. Узник вернулся в чум через единственную низкую маленькую, толстую дверцу, двухметровый тамбур и вторую, более широкую и высокую дверь.  Тусклое освещение позволяло разглядеть овальное помещение комнаты, в которой по периметру от тамбура располагалась кабина туалета с использованием биоочестителя и пластиковая ванна. Далее, пластиковые полки хозяйственного блока. Коловорот, ледоруб, альпинистское снаряжение. За ним прикрученный стол для слесарно-плотницких работ. Массивная перегородка отделяла спальный топчан, у изголовья которого, напротив тамбура, возвышался изящный платяной шкаф с полками, забитыми одеждой. Напротив топчана был вмонтирован стол для принятия пищи. Рядом с ним нагреватель воды и от него к тамбуру, завершающей деталью интерьера, был продуктовый шкаф с двенадцатью отсеками.  В каждом отсеке тридцать литровых пластиковых бутылок, тридцать наборов «еда на день» и пакет для отходов, который рекомендовалось сжечь в специальной печке, установленной в середине и, тем самым,  дать подзарядку аккумуляторной системе чума.  Узник, надев на себя тёплое бельё, шапочку, шерстяные носки и перчатки, лёг и впервые уснул безмятежным сном праведника.  Сколько дней и ночей природа отпустит в заточении посреди океана в обществе тюленей? Может, повеситься, броситься со скалы или утопиться? Ну, это и каждый дурак сможет. А вот выжить? Тем более с таким снаряжением? Приговор можно считать прощением, но я бы, не простил. А они простили.  Я же никого не убивал! Я защищал…  защищал государство.  Много жертв… много жертв…    




Акция «ВАКЦИНАЦИЯ»



   Ничто не предвещало событий, которые произошли в ближайшем будущем в маленьком коммерческом поселении номер триста семь и, конечно, этого видеообращения не появилось бы, если б  не зажравшийся Центр обеспечения смеси. Смесь «Смейси», это такой препарат, который разработали ещё в прошлом веке, где-то на заре полной колонизации бывшей империи. Ну, это когда государства развивались по национальному и расовому признаку. Так вот, все проблемы Земли решила эта, чёртова смесь. Мы, управляющие поселениями планеты, добавляли препарат в чаи, в кофе, в соки, в питьевую воду «Весельчак», которая пользовалась особой популярностью у молодёжи. Эта смесь победила наркоманию и онкологию. На Земле воцарилась видимость реальной свободы. Регулируемой свободы. Номера требовали только то, что им разрешалось требовать. Хлеба и зрелищ. Четыре часа на общественно полезный труд в день, остальное время на удовольствия. Весь мир поделен по принципу географических, климатических и геологических ресурсов.  Названий больше нет. Есть только номера. Номер триста семь подлежит ликвидации. Виной тому стала смесь, которая закончилась. Она закончилась, как когда-то заканчивается всё.  Её отсутствие достигло критической точки. Жители начали срезать со своих пяток, с затылков и подмышек штриховые коды,  под которыми они числились в Центре переписи и занятости. И теперь появились не учётные, называющие себя людьми. Так себя называли представители биомассы.  Мало того, они стали интересоваться, кто они такие?  Если б знать. А зачем знать? Разрешили тебе родиться, радуйся, веселись, получай удовольствие. Так нет!  Срезанные стали объединяться и самое страшное, интересоваться. Не зря древние говорили, знание – сила! Разрушительная сила.  Смесь сдерживала потребность к знаниям.  Укорачивала физическую жизнь. К шестидесяти годам появлялись полное безразличие и желание добровольно покинуть бренный мир.  Большинство самостоятельно отправлялись в печи, передавая свои номера вновь народившимся.  Веками, создаваемая модель мира стала зависеть от смеси. Вверенная мне территория триста семь в опасности самоликвидации. Что же делать?  Не хочу ликвидации в расцвете сил.  Нужно принимать решение.  Созываю экстренное совещание комитета, и мы издаём Указ по территории триста семь о проведении акции добровольно-принудительной вакцинации! Никто не пришёл! Никто!  Были задействованы все средства массовой информации. Экстренное сообщение о надвигающейся угрозе эпидемии не прошло! Где-то я упустил, накосячил. Не сработало. Издал Приказ для отдела особого назначения, выловить каждого и привить! Отдел пришлось ликвидировать. Даже моя личная охрана разбежалась и не реагирует на мои призывы.  Прощай территория триста семь! У меня в руках пистолет, ампула вакцины повиновения и никого рядом! Привью себя сам! Вы, кажется, этого хотели? Готово! Можете мной пользоваться!
   В кабинет вошли люди, выключили камеру.