Свидание

В неподвижном воздухе разлился полуденный июльский жар. Разморенные пассажиры на пригородной платформе сбились под козырек, дающий слабое подобие тени, по цистернам стоящего неподалеку грузового поезда жирными блестящими струйками стекал расплавившийся мазут, раскаленные рельсы железнодорожного полотна ярко сверкали на безжалостно палящих солнечных лучах.

Лето в Петербурге, как обычно, внезапно вступило в свои права, однако вместе с радостью от долгожданного солнца принесло нестерпимую духоту с обдающей с ног до головы горячей влажностью.

Татьяна не спеша шла по платформе с пятилетним сыном, крепко сжимая его липкие и влажные пальчики. Малыш устал и капризничал, то и дело норовя вырваться из цепкой маминой руки. Дойдя до спасительного тенька, они остановились. Татьяна рассеянно бросила взгляд на людей, но тут же огорченно отвернула голову. Она давно привыкла к роли матери-одиночки, однако до сих пор не могла равнодушно смотреть на счастливых папаш со своими обожаемыми чадами.

Вот и сейчас, неподалеку от них стоял крепкий загорелый мужчина, заботливо укачивающий в коляске спящего младенца. «Вот как должно быть… Вот как должно быть.. А у тебя этого нет… Нет, и вряд ли будет», - эти привычные мысли закрутились у Татьяны в голове, но потом, кажется, тоже расплавились на летнем зное.

Неслышно подошла электричка и забрала с собой оживших пассажиров. Первые минуты Татьяна устало прикрыла глаза, наслаждаясь свежим ветерком, врывающимся в вагон из открытых окон. Наконец, она вздохнула, открыла глаза и огляделась по сторонам. Напротив них сидел незнакомец, молодой человек лет тридцати, голубоглазый, светловолосый, чрезвычайно приятной наружности. Он открыто и дружелюбно смотрел на Татьяну и ее малыша, и по его взгляду было понятно, что он не против побеседовать. Молодые люди вскоре действительно разговорились, и Татьяна отметила про себя, что ей очень понравился их случайный попутчик. Остановив мороженника, он торопливо вынул из белых брюк мелочь и купил два рожка, вежливо протянув их маме с сыном. Татьяна уже с нескрываемым удовольствием разглядывала Алексея (так он представился) и за оживленным непринужденным разговором не заметила, как быстро пролетело время и за окнами замелькали знакомые домики. Пора было выходить, и сердце у Татьяны радостно встрепенулось, когда Алексей попросил ее номер телефона…

А на следующее утро Татьяна уже ехала обратно в Петербург. Вчерашний попутчик в белом костюме пригласил ее на свидание. Стараясь не поддаваться тревожным мыслям и сомнениям и не укорять себя в легкомысленном поведении, Татьяна с замиранием сердца ехала и отсчитывала остановки перед волнительной встречей.
Вылетев из вагона на Московский вокзал, Татьяна сразу же разглядела в толпе Алексея. Он стоял несколько поодаль от перрона с букетом цветов и искал глазами Татьяну…

Пытаясь унять в себе лихорадочное состояние, Татьяна бессмысленно уставилась в меню. Алексей, напротив, очень внимательно выбирал блюда, иногда поднимая свои ласковые голубые глаза на Татьяну. Они сидели в открытом ресторанчике на Невском проспекте и не знали, с чего начать разговор. Оба понимали, что он должен начаться с объяснения этого стремительного знакомства. Наконец, Алексей заговорил первым.

- Татьяна. Вы мне очень понравились. С первого взгляда. Правда. Очень понравились. Давайте будем «на ты»?

Татьяна кивнула. Ей не хотелось перебивать его.

- Знаешь, чем ты мне понравилась? У тебя открытый взгляд. В твоих глазах можно прочитать все твои мысли, желания, сомнения. Наверное, ты очень честный и правдивый человек.

Татьяна смутилась и опустила голову, не пытаясь спорить. Пусть уж говорит! И Алексей говорил. Говорил о своих привычках, наблюдениях, философствовал о смысле жизни… Настала очередь говорить и Татьяне. Бокал шампанского вскружил ей слегка голову и она с, быть может, излишней пылкостью рассказала свою историю: печальную, непростую, но нет-нет! Не надо ее жалеть! Она справится со всеми трудностями и выйдет победительницей!

А Алексей все это время не сводил восхищенных глаз с Татьяны. Восхищенных, но одновременно печальных.

Татьяна мучилась вопросом: «Отчего печальных?» И не могла найти ответа.

- Пойдем, погуляем? - предложил Алексей и протянул Татьяне руку.

Она молча встала из-за стола и протянула свою. Алексей ласково пожал ее и подозвал официанта. Татьяна с нарастающей тревогой наблюдала за ним, теребя букет цветов. Наконец, они вышли из-за стола и направились к Летнему саду.

- Алексей, ты ведь что-то не договариваешь мне, - робко начала Татьяна, когда они, нагулявшись, повернули к Марсовому полю.

- Сейчас скажу.- Алексей кашлянул и помрачнел.- Да, скажу. Мне так хорошо с тобой находиться, и обмануть тебя совершенно невозможно.

Татьяна внутренне напряглась: «Что не так? Он - женат? Он – преступник? Он – аферист? Альфонс?». Но далее произнесенные им три слова оглушили ее, и она едва сдержалась, чтобы не упасть.

Он произнес их неслышно, одними губами: «У меня ВИЧ».

Первые секунды Татьяне показалось, что она летит куда-то в пропасть вниз головой, но потом острая жалость или, откуда ни возьмись, материнский инстинкт вернули ее в реальность, и она лишь участливо пожала ему руку холодеющими от ужаса пальцами.

-Ты не отняла у меня руки? Спасибо тебе! – Глаза у Алексея потемнели и сделались влажными. - Пойдем, сядем.

Они сели на лавочку. Татьяна смотрела вдаль перед собою и слезы беззвучно лились у нее из глаз. И Алексей стал рассказывать уже свою историю: тоже печальную, непростую, но помноженную страданиями в тысячу раз.

Его разговор прервался звонком мобильного телефона. Он взял трубку и отключил звонок.

- Это - будильник. Напоминание, что пора пить лекарство.

Аккуратно вытащив из кармана пузырек, он высыпал на ладонь две таблетки и запил предварительно прихваченной из ресторана водой.

Взглянув на Татьяну, Алексей окончательно расстроился.

- Ты молитву какую-нибудь знаешь? – спросил он ее.

- Только «Отче наш», - Татьяна говорила еле-еле, не в силах воспринимать до конца обрушившуюся на нее новость.

И тогда Алексей, слегка наклонившись к Татьяне, тихо стал читать:

- Надеждо всем концем земли, Пречистая Дево, Госпоже Богородице, утешение наше! Не гнушайся нас грешных, на Твою бо милость уповаем: угаси горящий в нас пламень греховный и покаянием ороси изсохшая сердца наша; очисти ум наш от греховных помыслов, приими мольбы, от души и сердца со воздыханием Тебе приносимыя. Буди о нас ходатаица к Сыну Твоему и Богу и отврати гнев Его Матерними Твоими молитвами. Душевныя и телесныя язвы исцели, Госпоже Владычице, утоли болезни душ и телес, утиши бурю злых нападений вражеских, отыми бремя грехов наших, и не остави нас до конца погибнути, и печалию сокрушенная сердца наша утеши, да славим Тя до последняго издыхания нашего...

Татьяна молча слушала Алексея, и впервые истинный смысл этой знакомой молитвы "Утоли моя печали" проник в ее разрывающееся сердце. Она подняла голову, и, взглянув сквозь слезы на голубое небо, увидела золотые купола Спаса на Крови.

- Мне пора, Алексей. Мне нужно ехать домой. Не провожай меня, пожалуйста.

Они обещали друг другу созвониться, но при этом оба отчетливо понимали, что никто и никогда из них первым этого не сделает…

Татьяна ехала обратно домой и также молила, как утром, чтобы электричка прибавила ходу. Запыхавшись, она ворвалась домой, и схватив сына на руки у удивленной и встревоженной бабушки, ушла с ним в детскую комнату. И только там, почувствовав тепло и сладкий аромат детского тельца, Татьяна окончательно успокоилась.