Трасса 2Б

Трасса 2Б на много километров пролегала сквозь уральский лес. Ухватываясь за самые верхушки елей, красное солнце оставляло дорогу в сумерках по вечернему пурпурному небу. Шуршащий рык перекатывался среди лесной черты. По дороге одиноко ехал бардовый запорожец, постукивая деревянными балками, высовывающимися из багажника. За всё время путешествия не было ни одной машины, до которой могли бы донестись попсовые песни радио "Дача". Но теперь звук убавлен, и в открытое окно вслед за окурком неслись ругательства и перебранка. За рулём сидел человек средних лет, одетый в клетчатую промокшую потом рубашку, с поблескивающей от этой же жидкости лысиной. Одной рукой придерживая руль, он изучал карту, иногда прикладываясь ею, чтобы стереть капли с горячего лица. Рядом сидела женщина тех же лет массивного телосложения. Аляповатое платьице было расстегнуто на две пуговицы, открывая взору сморщенную красную кожу и серебряный крестик на веревочке.
 - Хочу пи-и-исать!
Донеслось с заднего сиденья. Упитанный ребенок восьми лет уткнулся в кресло своей матери.
 - К отцу с этим обращайся, он же у нас капитан.
С издёвкой в голосе отвечала женщина. Шурша пакетами из-под чипсов, ребенок распластался по всему заднему сиденью и захныкал. Под его весом тихонько лопнула конфета.
 - Да щас, Колюнь, щас... Дай бы только из этого хрёбаного леса выехать...
Мужчина снова уставился на карту. Черчежи "Урала-2005" нагло не соответствовали ожиданиям водителя. Если верить масштабу, они должны были выехать на вторую часть два часа назад. После неё следовало село Чульчеево, в котором для всей семьи и запорожца была уготована встреча с любимыми дальними родственниками. Но они оставались такими же далёкими, как и их генетическое родство.
  - П-а-а-ап, я п-и-и-исаюсь!
Мужчина отбросил карту на бардачок и притормозил около обочины. Ребёнок побежал за деревья, а пара вышла к оврагу, чтобы размять затёкшие ноги.
  - Ну чё там, с картой-то?
Тихим голосом проговорила мать. Водитель тяжело вздохнул и почесал мокрый затылок.
  - Да хрен его знает... Толь свернули не туда, толь в карте неправильно поставили... Других дорог всё равно нет, авось вывезет нас на трассу побольше, там и спросим куда двигать.
  - Может Галька всё напутала? Не Дмитрова, а Казара был проезд?
  - Та не, Казара в горы ведет. Едем-то правильно. Вот всё карта виновата, ошибка видать. В дебрях этих.
Мать приставила ко рту ладонь и посмотрела в небо.
  - Коля!
Мужчина строго позвал сына, подойдя к деревьям. Из кустов, переваливаясь, вышел ребёнок с неясной радостью в глазах.
 - Па, ма, пойдёмте что я нашёл!
 -  Солнце уже садится, некогда нам кусты изучать.
 -  Там не кусты, там храм!
 -  Какой храм?
Не от культурного интереса, а от трепетной набожности, отец пошёл в лес, и следом его жена. Рёбенок пошёл по мощёной заросшей дорожке, и среди сосен и молодых лиственниц раскинул руки-сардельки перед маленьким, чуть выше человека, каменным изваянием. На верхнем "этаже" лежал засохший грязный воск и свечи, а внизу-много орехов, маленьких косточек и ягод. Мать с отвращением подумала о язычниках, но неожиданно увидела, что сын где-то подобрал куклу, и теперь крепко держал её, прижав к круглому животу.
 - Ты где это нашёл?
 - Та рядом!
Он повертел находку в своих толстых пальчиках. Маленькая человекоподобная игрушка из лоскутов ярких тканей игриво поблескивала желтыми огоньками на глазках-пуговицах. Красные штанишки немного запачкались, но выглядела кукла совсем новой.
 - Положил бы ты её на место.
Мужчина скрестил руки на груди, почувствовав холодный ветер.
 - Нет, не положу. Теперь она моя. Захочу-Вальке отдам. Или в сервант поставлю.
Родители не стали его уговаривать, находя это вполне правильным, хозяйственным решением. К тому же, они никогда не упорствовали в своих требованиях, ибо не любили слёз. Немного поудивлявшись странной находке, семейство поехало дальше по трассе.

 Кромешная тьма воцарилась среди лесов. Маленький светлячок-запорожец упрямо навёрстывал свой долгий путь, а вечерняя прохлада чуть подсушила влажность с лиц путешественников. Сын занялся раскрасками, мать дремала, положив голову на вынутую из пакета подушку. Приятное умиротворение смыкало водительский взор. Неожиданно, на горизонте показалось пятнышко света.
 - Оп-пля...
Негромко высказался мужчина.
 - Чо такое?
Женщина поднялась с подушки.
 - Вон глянь.
У обочины показалась милицейская машина и сам милиционер. Подойдя ближе, он дал знак: "Останавливайтесь справа". Когда тарахтящий запорожец остановился, он пробасил:" Выходите все из машины". И когда, недовольно кряхтя, тучное семейство выплыло из авто, перед ним вместо милиционера стояли два человека в белых рубашках и чёрных подвязках. Орлиным взглядом они смотрели на людей, сплетя в локтях свои руки и закинув их назад в прямой осанке.
 - Эа-а, а где милиционер? Он же только что тут был!
Двое переглянулись, и ответили водителю:
 - Он уволился.
 - когда-а?
 - Очень давно.
Мужчина почесал подбородок и протянул свои права, но те жестом отклонили их.
 - Виталий, Евдокимова и их сын Коля. Знаем-знаем.
Родители ошарашено уставились на мужин.
 - Откуда?? Вас Сидоровы послали? Так мы давно тут култыхаемся! Уж разумите такое дело, как нам на трассу выехать, а?
 - Вы на пути к ней.
 - А сколько ехать-то осталось?
 - Долго-долго.
Последнюю фразу люди повторили в унисон, и оттого это "долго" стало во много раз дольше. Тут один из белорубашечников заприметил колобкоподбного ребёнка с куклой в руках. Вынув кисть из-под локтя своего близнеца, он подошёл к нему:
 - Это моя кукла. Верни её мне.
Белорубашечник протянул руку.
 - Нет, она моя.
 - Отдай её. Сейчас.
На лице человека отразилось раздражение.
Мать загородила рукой сына. Белорубашечник оскалился. Тоже самое сделал и второй.
 - Отдайте куклу! Отдайте куклу!
Прорычали они. Семейка попятилась назад, с ужасом наблюдая за искажающимися фигурами: они будто прожигались насквозь кислотой, что уже текла из их острых ртов, растворяла глаза, но не злобный взгляд. Белорубашечники двинулись на них. Водитель заорал:
 - Садитесь, пля!!
Мать быстро проковыляла к машине, ребёнок визгливо захныкал и бросился тоже. Хлопнув дверью, мужчина вдавил педаль газа и машина сорвалась с места. Пребывая в глубоком шоке, никто не говорил. Радио трещало звуками белого шума.
 - Папа-а-аня...
Прописклявил прижавшийся к двери ребёнок.
 - Кукла-то у меня осталась...
Он протянул игрушку водителю и тот выкинул её за окно. Раздался треск и топот. С минуту всё было тихо. Лес начал редеть и меняться. Небо светлело, будто бы возвратив вспять сумерки облачного вечера. Дорога поплыла, став чёрной водой. Ослепительное сияние — и запорожец вылетел на магистраль. Не успев повернуть, авто влетело в стоящие перед автобаном машины: вдребезги разлетелись деревянные балки, железная крыша и водитель, с огнём взвились в небо остатки обивки, осыпаясь железным смрадным дождем. Валил чёрный густой дым от перевёрнутого минивена, который, задев близ стоящую машину, смял и её. Фонарь медленно погнулся и завис над месивом. Только черная жижа, выходящая из трупов, не горела.