О том, как счастье приходит в дом

О том, как счастье приходит в дом или "она сама завелась"

Два года назад, традиционно проводила свой весенний отпуск вдали от дома, наслаждаясь общением с любимой сестрой и её семьёй, а также благоуханием расцветающих фруктовых деревьев и множества других растений. Мое пребывание у них проистекало неизменно приятно и безмятежно, поэтому, когда я возвращалась в Москву, и представить себе не могла, что ждёт меня по привычную сторону океана.
Войдя на участок, была изумлена увиденной картине: все вверх дном, вдоль и поперёк какие-то странные, нелогично расположенные (то есть труб никто не клал и класть не собирался) окопы, а по середине бережно подстриженного родителем газончика сидит странное облезлое существо непонятной масти с трудно трактуемым выражением лица: то ли обрадованным, то ли виноватым, то ли испуганным.
Без задней мысли в голове (в семье с детства имелся строжайший запрет на заведение крупногабаритных животных, ну как крупно? - крупнее хомяка) я довольно ехидно спросила: "Кого это ты тут без меня завёл?". Мне буркнули в ответ: "Она сама завелась", - и мы прошли в дом. В нём было тепло и уютно, можно было, наконец, расстаться с чемоданом, скинуть обувь и передохнуть после длительной и утомительной дороги.
Но там, на улице, сидело грязное с проплешинами существо, которое не ело и не пило неведомо сколько времени. И я собралась налить ему воды.
- Не кормить, не поить, не гладить! Одним словом, не приручать! - скомандовали мне самым безапелляционным тоном, и руки мои, занесённые над раковиной, снова опустились.
Через пару дней, заметив, что странное существо, несмотря на холодность приёма, никуда уходить не собирается, я осторожно уточнила, как долго это будет продолжаться? На это мне решительно ответили, что собаку (оказывается, это была собака! Кто бы мог подумать?) надо отваживать, и, с деловым видом, принялись это делать. Взяли кусок прекрасного свежего мяса, припасенного на обед, отрезали от него кусочек поменьше и бодро направились на участок.
Существо, которое было определено, как собака, вело себя крайне осторожно и, несмотря на чувство голода, явно обострявшееся при виде и запахе мяса, подходить боялось. Хотело, делало шаги навстречу, но при малейшем движении рук и, тем более, корпуса, поджимало хвост и убегало на противоположный конец участка, - и не дозовешься.
После нескольких неудачных попыток, воспитателю и укротителю удалось выманить несчастный комок свалявшейся шерсти за калитку. Там комку посчастливилось получить заветное мясо. Но калитка перед носом захлопнулась. Собака осталась по ту её сторону.
По крайней мере, так думал тот, кто только что распрощался с кусочком отменной вырезки ради того, чтобы остаться единоличным хозяином участка. Но когда он обернулся... У него случилось дежавю: в нескольких шагах сидело грязное, взлохмаченное недоразумение и очень аккуратно, без излишнего напора, но повиливало хвостиком.
Великий собаковед просчитался: все те дыры в заборе, которые однажды уже послужили зелёным коридором для этой обормотины, не отказали ей в своём гостеприимстве и теперь. Моё присутствие на крыльце никем замечено не было. Посему, повествование идёт от лица живого тому свидетеля.
Номер с выманиваем псинки за участок, душещипательными и проникновенными разговорами и разъяснениями, что здесь её не любят и не ждут, что ей лучше поискать менее бессердечных хозяев, повторялся из раза в раз. Но ни к чему не приводил. Она вновь и вновь возвращалась, все чаще повиливая хвостиком, а иногда - даже поднимая ушки.
Если сделать отступление в чуть более серьёзном ключе, то собака действительно голодала, потому что ловила и съедала птиц. Примечательно, что несмотря на это и на наше отношение, по утрам на крыльце нередко оказывалась загубленная птичка - с нами делились, нас угощали. И это был поистине царский подарок! Чего стоило ей, голодной и больной, отказаться от с таким трудом пойманной добычи в нашу пользу?
Я все это понимала сразу и в полной мере. Сердце моё обливалось кровью, ночами мне плохо спалось, но также я знала, что есть решения, которые нельзя принять за кого-то. Нужно дать время. Впрочем, я не очень верила, что однажды...
Спустя две недели, мы уезжали на июньские праздники в любимое и столь принятое в нашей семье путешествие на четырёх колёсах. Встали рано, несли к машине много сумок и вещей. И вот, почти совсем уже погрузились, когда, несмотря на прохладу раннего утра, в сумерках нарисовались четыре лапы, уши и хвост: нас пришли провожать.
Строжайший и ужасный взглянул мельком на приблудший образец безмолвной скорби и безграничной преданности и бросил мне через плечо: "Если она вдруг всё ещё будет здесь, когда мы вернёмся, то так и быть, пускай остаётся".
Каких усилий мне стоило не прыснуть со смеху прямо на месте, словами не передать. Но сев в машину и взяв себя в руки, я равнодушно мяукнула: "Если за столько недель, несмотря на отсутствие кормления и внимания с нашей стороны, она не ушла, то почему, собственно, должна уйти теперь?".
Прозвучавший ответ оказался в духе прежнего понимания собачьей сущности: "Ну, она увидит, что нас нет и здесь ей точно больше ничего не светит, и уйдёт". Логика - поразительная вещь! Что собака чует по запаху, видит, что все хозяйство оставлено ненадолго и прекрасно отдаёт себе в этом отчёт, кому-то в голову явно не приходило.
Три дня дорог и старинных городов России прошли мною незамеченными. Я знала твёрдо - собака не уйдёт, но и настрой главного мог измениться. В несвойственном мне молчании провела я эти дни. Дни томительного ожидания и полного неверия в чудо. Честно старалась не думать, отвлекаться на все, на что только было можно отвлечься. Однако в памяти то и дело всплывали уже полюбившаяся к тому моменту рыжеватая шерстка и пугливые, но такие выразительные и доверчивые глаза.
Мы возвращались поздно ночью. Фонарный свет падал лишь на угол дома, разглядеть что-либо перед ним было невозможно. С замиранием сердца я вышла из машины…
Комок счастья, сонно позевывая, выполз из-под ели и дружелюбно вильнул хвостом.
Не смогла в темноте разобрать лица старшего, но заметила необычное: не вынимая сумок из багажника и не говоря ни слова, он направился в сторону дома, стал подниматься на крыльцо, отпирать дверь.
Осипшим от волнения голосом мне удалось выдавить: "Ты куда? Чего случилось-то?". И получила ответ, перевернувший всю мою последующую жизнь: "За миской, надо же ей молочка налить".

10.05.2016