Блестящие

     Электрика Изолентова, когда ему до пенсии оставалось меньше года, назначили ответственным по энергетике в нашем не очень большом предприятии. Изолентов, выглядел слишком бодрым для своих лет и всегда предпочитал вместо спецовки носить модную и удобную одежду. Став начальником, он начал приходить на работу в ярких, даже слегка вызывающих нарядах и по-прежнему не забывал расточать комплименты в адрес молоденьких сотрудниц. Сотрудницы постарше обсуждали между собой животрепещущие вопросы: сколько получает новый энергетик  и в каком магазине он покупает свои «эксклюзивные» наряды.

     Примерно через неделю после его назначения, у нас с ним состоялся такой разговор.
     - Ты перестань меня называть по имени и отчеству! - почти накинулся на меня тогда Изолентов, когда поздоровались.
     - Как же тебя называть, Федор Дмитриевич?! - удивился я.- Ты ведь теперь начальник, и по возрасту старше меня.
     - Для тебя я по-прежнему Федя. Все-таки, столько лет вместе проработали! Да ты и не мой подчиненный вовсе.
     - Может мне называть тебя Блестящим? – предложил я.- Естественно, только между нами, не при людях.
     - Называй,- сразу согласился Изолентов,- а я буду называть тебя Штангенциркулем, как немца. Потому, что ты всегда ходишь с ним в кармане или в руке.
     - А почему это я «Блестящий»?- решил он уточнить у меня про себя тоже.
     - Смотри,- пояснил я,- ботинки у тебя всегда начищены до блеска, штаны – из особой блестящей ткани, очки – контрастные  и тоже блестят!

     Я тактично не упомянул его блестящую лысину и не прогадал. Изолентов  довольный засиял, как новый медный полтинник, еще больше вживаясь в образ, созданный мной для него.
     - А-а-а, ты вот о чем! Тебе понравились мои штаны? – поддержал он приятную для него тему.- Могу уступить по-дружески, не дорого. Размеры, смотрю, у нас с тобой примерно одинаковые. Только пиджак тебе не подойдет, ты шире меня в плечах. Да, у меня и пиджак есть такой. Ты не видел, я в прошлую среду был в нем?
     Я выразил сожаление по поводу того, что пропустил такое примечательное событие.

     - Никогда не носил костюмы, не мое это,- продолжил Изолентов.- Лучше я куплю куртку и отдельно штаны. Но тут случилась серебряная свадьба наша. Это, значит, мы с женой прожили вместе двадцать пять лет. Подожди, не дай соврать, десять лет тому назад это было. Жена тогда настояла. «У меня,- говорит,- будет красивый макияж, сделаю обалденную прическу, надену роскошное платье. А ты, - говорит на меня,- будешь сидеть рядом, как чучундра, и позорить меня! Никогда не бывать этому! Пошли, выберем  тебе приличный костюм».
     Вот тогда и купили мне тот блестящий светлый костюм, первый и единственный в моей жизни. Дорогой был, зараза! Я целую зарплату за него выложил тогда. Ну и что? Просидел я в костюме весь вечер, как медведь в скафандре. Ни поесть толком не мог, ни сплясать! Боялся капнуть чем-нибудь или к  жене сильно прижиматься. Любые краски на нем за километр видать! Особенно, если краска от чужой женщины.

     Еще один раз я одевал тот костюм на концерт какого-то приезжего певца. Это в том же году, когда мы справили серебряную свадьбу. Опять вышла оказия! Весь народ, пока мы с женой шли по улице, а потом в концертном зале, казалось, смотрели только на нас. Я думаю, конечно, больше смотрели на меня. Хотя жена у меня тоже женщина видная – выше меня ростом и два раза толще в обхвате по талии. Да, смотрели женщины и, что удивительно, больше молодые красивые девушки. Видать, во мне есть что-то этакое!
     Это еще не все. Начинается концерт и на сцену выходит певец – столичный пижон: наглаженный, накрашенный.  И, представляешь, на нем точно такой  же костюм, как у меня, будто в одном магазине с ним покупали!  Артист  смотрит на меня, я - на него. Мы сидели близко от сцены, в первом  ряду.  Он петь толком не может из-за этого, а я – сосредоточиться и наслаждаться музыкой, за которую  заплатили немалые деньги, между прочим. Промучившись так, и кое-как исполнив две песни, певец ушел со сцены и вернулся обратно в цветастой рубашке и в облегающих штанах, как женские рейтузы. Сквозь которые, моему взору с первого ряда явственно вырисовывались все вены и шрамы на его артистических ногах, не говоря уже о тех принадлежностях, расположенных выше, чем отличались мужчины от женщин во все времена. Кого он хотел изобразить тогда, я не знаю до сих пор! Во время антракта  мы ушли из концерта. Жена даже обрадовалась – ее явно угнетало повышенное внимание к моей персоне со стороны не только прекрасного пола, но и отдельно взятых представителей богемы.

     С тех пор я костюм не одевал ни разу и он висел в шифоньере без дела. Несколько раз порывался его выкинуть. Жалко было, он все как новенький.  Его даже моль не ест, анафему!
     Тут меня поставили начальником. И я вспомнил про костюм. Только, видишь, все сразу не одеваю: или отдельно пиджак, или – брюки. Таким образом, чтобы слишком не бросаться в глаза.
     Ты ведь знаешь нашего директора Геннадия Геннадьевича. Он - человек интеллигентный, сам всегда одевается  со вкусом, элегантно, но боюсь, когда-нибудь скажет мне: «Ты  что, Изолентов, хочешь выглядеть солиднее меня?!»
     Я хоть и пенсионер уже, но считаю - с начальством лучше не конфликтовать!