глава 4

Глава 4. Новое задание

 Всё куда-то исчезло, растворилось во тьме…
 Даже звёзды теряются в кронах акаций.
 Ты слышишь шёпот, всё как будто во сне —
 Это голоса твоих галлюцинаций.*


 — Разрешите, сэр? — Пирсен постучал в двери генерала Солтанова.

 Грузный мужчина с кривым шрамом на левой щеке кивнул и показал суб-лей­тенанту на выдвинутый стул. Его специально так ставили, чтобы любой по­сетитель мог, не выбирая, занять указанное место: генерал Солтанов был пе­дантом, и гордился этим фактом.

 — Вы ознакомились с заданием?

 — Да, сэр!

 — Вопросы?

 — Почему мы?

 — Стоимость иконы вы уже узнали? — генерал дождался утвердительного кивка и продолжил: — На Новом Союзе состоится большое межпланетное бо­гослужение, куда собираются все патриархи, митрополиты и прочие цер­ковные иерархи. Связано это, как мне сказали, с какой-то датой в христианс­тве. Для них это очень значимое мероприятие, и было решено привезти туда ценную икону.

 — А что, реплика бы их не устроила? — удивился Пирсен.

 — Не нам судить, — поморщился генерал, не ждущий от этого задания ни­чего хорошего.

 Он был согласен со своим подчинённым, что нет никакого смысла тащить за миллионы световых лет деревянную доску. Но их не спрашивали, просто поп­росили содействия и получили всё, что просили.

 — Вам позволяется взять столько техники, сколько нужно, не менее двух ки­боргов, самых лучших людей — главное, доставить на Новый Союз груз в це­лости и сохранности.

 — Есть, сэр! — вскочил суб-лейтенант.

 — И запомни, Пирсен, головой отвечаешь!

 — Да, сэр, я понял, сэр. Разрешите идти?

 — Идите…

 Генерал проводил взглядом офицера и прижмурился, молоденький же сов­сем! Эх…

 Выдернутые с Альты и доставленные не на базу, а на Центральную, десантни­ки проводили время в своё удовольствие, точно зная, что это ненадолго. Так и получилось, уже через три дня их доставили в космопорт, где погрузили в сравнительно небольшой транспортник, оснащённый очень серьёзным воору­жением, даже на первый, беглый взгляд. Экипаж и капитан были столь яв­ные армейцы, будто у них погоны на плечах отпечатались. Потом-то выясни­лось, что все они уже в отставке, но по-прежнему выполняют особые за­дания командования.

 — Здорово! — Гром ввалился в командный отсек и нахально подмигнул в от­вет на три пары возмущённых глаз. Капитан так вообще стал шевелить уса­ми, словно таракан.

 — И тебе не хворать, — ответил, наконец, пилот, крепкий мужчина, сияющий татуированной лысиной.

 — Короче, нас к вам прислали. Каюты покажете?

 Капитан отмер и поднёс к губам комм:

 — Рита, покажи гостям… их место.

 На призыв капитана откликнулась рослая девица, чуть мужеподобная, но в целом симпатичная. Окинув неприязненным взглядом десантников, она кив­ком пригласила их следовать за собой.

 — Рубка, — Рита ткнула пальцем в закрывшуюся дверь. — Без нужды не со­ваться. Кают-компания и столовая.

 — Всё вместе? — спросил Джамаль, осматривая большое и по-армейски не­уютное помещение.

 — Да, а вы против?

 — Нет, — пожал плечами Гром.

 — Санузел, душевая, кухня, — показывала Рита, — киборги есть?

 — Два.

 — Тогда их сюда.

 Место для киборгов было оборудовано в кладовке с инвентарём — пара по­лок вдоль стены. Там же была раковина с водой и слив в полу, вполне доста­точно для гигиены.

 — Дальше, грузовой отсек и машинное отделение, — Рита показала двери и сообщила, что делать пассажирам там нечего.
 Десантники промолчали, по опыту зная, что на малых транспортниках это обычное дело.

 — Тут у нас тренажёрный зал, — Рита открыла дверь в небольшую каюту, за­полненную всякими прибамбасами, и уточнила: — здесь есть душевая. Те­перь офицерская палуба. Вам там тоже делать нечего, вас приказано раз­местить на нижней.

 Вояки переглянулись, не споря: на нижней, значит, на нижней. Там распо­лагалось несколько больших отсеков, с двухъярусными кроватями, тумбочка­ми и полками, всё вполне привычно.

 — Так, уборка вашего отсека на вас, на кухню не суйтесь, у нас есть повар, если только он не попросит помощи. Но это вряд ли, никто вас разносолами кормить не будет, обойдётесь, — Рита так явно была недовольна их появлени­ем на корабле, что с неё можно было писать эпическую картину — девушка в гневе.
 Мужчинам было всё равно, они пришли дело делать, а не надменных девиц очаровывать.

 — Ну, что? Будем располагаться? — Гром подождал, пока Рита уйдёт, и бро­сил на одну из кроватей сумку.

 — Будем, — согласился Джамаль, ставя свою сумку на соседнюю кровать.

 Десантники начали разбирать спальные места, подшучивая друг над другом — не в первый раз они летели на таких транспортниках. Обоим приписанным к отряду киборгам выдали по банкекормосмеси и отправили в кладовку с при­казом отдыхать.

 — Что думаете? — поставленная задача вызывала, мягко говоря, удивление.

 — Иконы мы ещё не сопровождали, — хмыкнул Гром.

 — И священников тоже, — подтвердил Джамаль.

 — Новый опыт, это всегда хорошо. Никто не знает, сколько нам лететь до мес­та?

 — Семь дней, если повезёт.

 — А если нет? — спросил Генрих, тот самый новичок, отличающийся редкой наивностью и румянцем на щеках.

 — Тогда мы станем Летучими Голландцами и будем вечно скитаться в космо­се! — заржал Гром, щёлкнув того по носу.

 — Да ну вас! — отмахнулся Генрих.

 Для него всё ещё было в новинку, даже первое задание на Альте оставило только восторженные воспоминания. Так уж получилось, что ничего страшно­го рядом с ним не происходило, зато интересного было, хоть отбавляй. Он улёгся, не дожидаясь взлёта, и расслабился. Быть десантником ему нра­вилось всё больше и больше, хоть парень до сих пор так и не понял, почему его, без подготовки, без опыта, сунули в элитные войска. Если бы он знал, что тому виной был банальный сбой в программе и схожие имена двух раз­ных людей, то подумал бы сто раз, а так ли ему сильно повезло?

 Десантники между тем, проигнорировав все меры безопасности при взлёте, когда полагалось занять места и пристегнуться, вытащили откуда-то карты и устроили состязание на звание лучшего дурака отряда. Генрих прислушивал­ся к азартным выкрикам, раздумывая— встать и присоединиться или по­валяться? Старинная поговорка гласила: солдат спит, служба идёт, и он в полной мере собирался последовать её совету.

 — Туз!

 — А я козырем!

 — Ах ты, шайтан… отбой.

 — Три девятки…

 — Десять и два вальта…

 — Отбой, а так?

 — Нормально, детка… нормально, сюда короля, сюда женщину, а эту — ко­зырем… Что, съел?

 — Т-ю-ю-ю… Джамаль! Мать твою так, что ты свои конечности раскидал?

 — Не трогай мою мать, — прошипел обычно спокойный Джамаль. — Не тебе своим грязным языком трепать её святое имя!

 — Тихо! Джамаль, он извиняется… — Гром выразительно глянул по сторонам и остальные закивали, что, да-да, извиняется.

 Новичок удивился тому, с какой яростью прозвучали эти слова, и как успока­ивающе говорил Гром. Странно, что такой мрачный на вид громила с такой теплотой в голосе говорил о матери. Парень вспомнил свою мать: в ушах не­медленно зазвучал высокий визгливый голос, рассказывающий сыну, какой сволочью был его отец, пьяница и бабник. Сколько себя помнил, столько мать и говорила про это, Генрихне спорил — отец ушёл, когда ему было пол­года, видно не выдержал постоянных истерик жены. Мать никогда не понима­ла мальчика, сначала пытаясь объяснить ему, какое он ничтожество и бал­ласт, а потом решив воспитать преданного себе сына. И добилась лишь того, что Генрих сбежал из дома сразу при первой же возможности и, побол­тавшись и перебиваясь случайными заработками, пришёл на вербовочный пункт. Хмурый сержант с протезом вместо левой руки осмотрел парня и дал ему направление, а вот там Генриха, непонятно за какие заслуги, сходу за­сунули в космодесант. Как он понял уже потом — по ошибке. После, разоб­равшись, ему подготовили направление в Учебный центр, но приказ просто не успел дойти: случилась заварушка на Альте.

 Вот и сейчас они опять куда-то летят, но, судя по тому, что его оставили в от­ряде, командование не считает эту миссию очень сложной.

 С тихим шелестом опустились плотные ставни на окна, отсекая их от света и воздуха. Генрих до последнего смотрел на синее небо с плывущими белыми облаками, прямо как дома. Только там ветер сильный, и облака не пушистые, а порванные резкими порывами в клочья. Корабль задрожал, разогревая двигатель, и вибрация всё усиливалась, пока не перешла в равномерный гул, пробирающий до печёнок. А потом всё разом закончилось, людей при­давило к местам, Генрих услышал, как кто-то крякнул от натуги. Давление усиливалось, казалось, что ещё немного и их раздавит, но вдруг всё прекра­тилось: корабль вышел на заданную высоту, и включились гравикомпрессо­ры. Народ зашевелился, кто-то направился к выходу из отсека, кто-то к сво­ей кровати, обычное дело в перелёте. Генрих смотрел на суету и думал, как сильно отличаются опытные солдаты от таких, как он. Быстро и легко, они признают любое сооружение или корабль своим временным жилищем и обжи­вают его за считанные минуты. Интересно, киборги тоже сейчас обживают своё место? Или они сразу, как только получили приказ, уходят в спящий ре­жим?

 Вопреки всем приказам, Пятый не спал. Лёжа в ячейке для отдыха, он чуть повернул голову и смотрел на краешек неба, что виднелось в окне. Альта, Центральная… эти миры для киборга ничего не значили, разве что на одних было тепло, а на других холодно, где-то стреляли, а где-то нет, вот и вся раз­ница. Процессор настойчиво требовал перейти в спящий режим, но Пятый каждый раз отклонял запросы. Почему? Он не знал, просто было странное, неясное желание смотреть на небо, на облака, на свободу. Он не знал, что это такое — свобода, но смутно осознавал, что это иное его обычному состо­янию. В системе содержались обрывочные записи о пребывании на Альте — остальное киборгу стёрли при смене программы. Лес. Тропа. Краулер. Взрыв. Куски горелой плоти. Крик. Было ещё кое-что, более раннее: пе­релёт, армейская операция, освобождение заложников. Пятый закрыл глаза в тот самый момент, когда на окна опустились ставни. Вот сейчас уже можно и перейти в спящий режим: больше ничего интересного не будет. Напосле­док он запустил сканирование, убедился, что система функционирует нор­мально, почти на сто процентов, проигнорировал требование пополнить энер­гию, и уснул, не заметив зависшей на внутреннем экране надписи: «Перейти в спящий режим? Да/Нет?..»

 Здание, большое с зеркальными стёклами. Люди в боевой экипировке, скры­ваются, используют каждое укрытие. Штабной краулер, у которого стоит злой полицейский, доказывает что-то спецназовцу. Что-то про киборгов. На экра­не лицо преступника, надменное, скучающе-презрительное, хищное. Он ле­ниво выговаривает, поучает, ставит условия: дети в обмен на флайер и воз­можность беспрепятственно уйти с планеты. Люди делают вид, что верят, но даже они знают, что преступник обманывает. А киборг в этом просто уверен: процент правды в словах террориста минимален. А ещё преступник не сомне­вается, что все условия выполнят, все — потому что там дети. Группа детско­го сада, которую привели на экскурсию в музей — он расположен на вось­мом этаже. Маленькие перепуганные дети, киборгу даже не нужно включать фильтр, чтобы вычленить отчаянный плач. Картинка размывается, смазывает­ся, ломается на куски. Мелькают стены, окна, зеркала, искажённое злобой лицо преступника. Недоумение в его глазах, угасание жизни, тишина. И рез­кий взрыв эмоций, непонятных, бьющих по рецепторам, открытых, пугающих. Маленькая ладошка на щеке, шепот: «Тебе больно, да? Вот. Возьми кон­фетку, мама говорит, что от конфетки всё пройдёт. Кушай, пожалуйста». Ше­лест обёртки, сладость во рту, женский крик: «Лана!». И девочка бежит навс­тречу женщине, тонкие косички смешно подпрыгивают, на концах синие бан­тики, на правой — развязан, свисает мятыми верёвочками. И конфета, слад­кая — он знает этот вкус, система пытается вывести информацию о красите­лях, ароматизаторах, добавках, но киборг игнорирует. Просто конфета, прос­то вкус. Откуда это пришло? Пятый не знал — картинка. Из памяти.

 Десантники тоже бродили недолго, привыкнув использовать любое свобод­ное время, чтобы отдохнуть, они вовсю пользовались этим во время перелё­та.

 Корабль ушёл в прыжок, и когда он исчез с экранов лидаров, в одном из ка­бинетов прозвучала простенькая мелодия. На экране появилась короткая надпись: «В пути».

 ______________
 *Хельга – «Не оставляй меня в темноте»