Предчувствие

   Василий поднимался на взгорье среди разросшихся кустарников бузины и краснотала. Вечерело. Напрямки до деревни оставалось где-то километра полтора через поле…пшеничное поле. Как он мечтал, давно мечтал, совсем,  как в детстве пробежать, раздвигая щекочущие колосья до середины поля, распластаться на колючем ароматном соломенном покрывале, и смотреть…смотреть в бесконечный купол уплывающего неба, подкрашенного персиковыми румянами. Боже! Когда это было? И было ли?!
   Тропинка тем временем уверенно вела на край посадок к берёзовому перелеску, потом в низину к речушке  с тёмной водой и заросшим головками купавниц болотцем. А наверху за брошенными усадами и редкими частоколами огородов уже виднелась деревенька. Родная любимая деревенька.
 
   Василий замешкался…остановился, опустил на землю тяжёлую кладь... задумался…
-Сколько же я здесь не был? Лет тридцать?! Более?! Последний раз приезжал на свадьбу сестры. Это было…это было …точно не помню… в каком году, но  очень давно. Небось, уж внуки выросли…а я, всё слоняюсь по необъятным просторам земли.  Всё еще жить собираюсь. А сколько её осталось, жизни то этой?! Ничего! Ещё повоюем…-
   На окраине подле кудрявой черёмухи старый знакомец - колодец …деревянный  с выщербленными от времени почерневшими брёвнами сруба, поросшего мхом, и скрипучим журавлём. А вода! Какая здесь была вода! Василий опустил бадью. Она ухнулась до самого дна, и он легко вытянул полведра мутноватой жидкости. Назвать водой её можно только условно. Пить такую точно нельзя. Вздохнув, Василий поднялся и поспешил в проулок. Ноги сами несли его домой, они не забыли дорогу. Да, и как забыть?! Даже ночью с закрытыми глазами он пришёл бы сюда безошибочно.
 
   Дом встретил бывшего  хозяина зарослями малинника, шиповника, полыни, и густо разросшейся выше пояса крапивой. Заколоченные двери, мутные глазницы окон, покосившееся крыльцо и рухнувший двор…вот и всё наследство. Василий сел на ступеньки, дрожащими руками достал пачку сигарет, закурил…на щеке блеснула скупая слезинка.
   -Ну, вот я и дома… и что теперь? И куда теперь?-
Он поднялся, огляделся, и медленно пошёл вдоль улицы. Тишина и отсутствие света в окнах домов пугали. Соседский дом заколочен, следующий, бабы Веры - тоже, и следующий…и ещё один. Только где-то в конце деревни теплился огонёк. Василий постучал, подождал минутку для приличия и сугорбившись, неловко протиснулся в низенькую дверь хибары.
   -Эй, хозяеваааа, кто есть домаааааа?! – никакого ответа не последовало. Он прошел в горницу. На кушетке под одеялом кто-то зашевелился. Старушонка неторопливо поднялась, свесила сухонькие ноги в залатанных шерстяных носках…
-Что тебе милок? Откуда ты тут?-
   И тут у Василия что-то щёлкнуло в памяти. Да это же тётя Лиза, его бывшего приятеля мать. -Ну да, она...конечно она... как постарела...-

   -Баба Лиза! Это я, Васька Михайлин… ты узнаёшь меня?!-
   -Нет, милок, не узнаю. Запамятовала я что-то. Одна я здесь. Давно уже одна…почитай третий годок одна живу, нет, ещё Варвара…кошка. Одна радость, поговорю с ней, вроде и полегчает. Пропала совсем наша деревня. Старики помЕееерли, кто помоложе в центральную усадьбу перебрались поближе к ентоооой, как её…цивилизации. Елееектрики недавно наезжали, провода поснимали. Я им говорю, что вы делаете, еретики окаянные, а они смеются в ответ, дескать, не к чему тебе бабка свет, загостилась ты… и впрямь,давно уж загостилась…-
   -А Мишка где, твой Мишка? –
   -Там-пробормотала бабка, махнув рукой в сторону погоста…
   -И матерь твоя Дуся уж седьмой годок, как там заселилась… и я собираюсь.

   Пора мне, верно пораааа. Ждут меня там, скучают, зовут, я чувствую… а его не обмануть… предчувствие…