Последняя надежда

               


            Почти  целых   семь  лет,  Ирина  -  самый  одинокий  человек  на  белом   свете  -  прожила   без  одиночества…  впрочем,  она  не  была  одинока  настолько,  насколько   это  было   возможно,  реально.…   Но   уж   потом,  спустя   годы,  сброшенная   опять   в  холодную   пустыню  одиночества,  молодая   женщина  познала  нечто   ошеломляющее,  никак   несравнимое   даже   с  теми   жуткими  испытаниями,  которые  остались    позади….
            Она    оказалась   во   власти   доброго   Гения,  который   после   всех  бед,   взял  её   за  руку,  и   стал   водить   по   улочкам   их   скучного  заштатного   городка.  При   этом,  он  приговаривал:  «Смотри!  Смотри,  как   прекрасен   этот  сад!   А   это   здание.…  Какая   архитектура!»   И   всё   вокруг   преображалось.  Любой,  с  раннего   детства,  знакомый   уголок  чудился   теперь    раем.   Так   было  до   того   самого  чёрного   дня,  пока   он  не   сказал:  «Я   уезжаю!  Так  надо».  И  для   неё   всё   померкло….
         До  этого,  она   жила,  как   жилось.…   Не   роптала.   Не  просила  у  Бога   чудес,  и  смирилась.  Раз   такая   судьба  -  что  поделаешь.   Горевать,  о  том,  что  у  неё   не  всё  как   у  всех,  ей   уже   казалось  почти  нелепым.  «Что   толку  горевать?»  -  размышляла  она.   Горевать   можно   о  чём   угодно:   и  о  том,  что   не  можешь   танцевать,  и  о  том,  что   небогата,  нездорова…..  Не   красавица!   Не  царица!  Чудес – то,  не  бывает!
           А   оно  -  то    вдруг  и  явилось…  Чудо…
     Задолго   до  появления   его  в  реальности,  он  начал  ей   сниться,  снился  именно   таким,  какой   он   есть.  Лица  отчётливо   не   видела,  а   голос….  Голос  тот  же.  Почему  снился?   Что   значили  эти  сны?   Ведь  тогда,  ни  о  какой   романтике  не  могло   быть   и  речи!
        Жуткий    2004  год…  Камнями  падали   на  её  бедную  голову  непоправимые   беды.   Всё   рушилось,  ломалось,  уходила   из-под  ног  земля.  У  отца  один  за  другим,  два   инфаркта.…   С  матерью   тоже  творилось  неладное.     Из-за  тяжёлого   психического   расстройства,  она  дважды   пыталась   наложить   на   себя   руки. Раз  пять   она  попадала   в  больницу  с  тяжёлым   нервным   расстройством.
       Всё   это,  в  конце   концов,  сломало   саму   Ирину,  жизнь,  словно  из   дырявого  ведра,  вытекала   из   неё   самой.  Жизнь.…  Та   самая    жизнь,  на   которую   пятнадцать  лет   назад   уже   покушался   пьяный   водитель   роскошной    иномарки.   С  тех   пор,  она,  проработав   после   института  два  года  в  местной  газете,  сидит   в  инвалидном   кресле.  А   самые   близкие   люди,  без   которых   ей   даже  представить   себя  немыслимо   они…    уходят!  Оставляют  её  одну.
        Как   тут   устоять?  Не  сломаться?  Нервы   совсем   сдали.  Заболело  сердце,  начались  приступы  тахикардии…  Страх   смерти,  потные   ладони…   Апатия,   бессилие,  отвращение   к  еде,  неприятие  еды…
        Что   их   спасло  тогда?  Отца?  Мать?  Её?  Подлечилась,  и  она,  и  родители.  Жизнь,  затопленная   бедами,  как   река   в  половодье.  Но  пришёл   срок,  и  река   вошла  в   свои   берега.  Какие   неведомые  силы   помогли?   Ночами,  задыхаясь   в  полубреду,  молила   Бога  о  здоровье.…    А   ей   снова   и   снова   снился   незнакомец,  говорил   о   любви,  о  счастье,  о  том,  как   прекрасна   жизнь.  Эти сны:    так  навязчивы  и  нелепы,  что  она   неистовствовала,  злилась,  -  Какое   счастье?   Какие   мужики
     Но   потом,  дальше….  Спустя   какое-то   время,  всё  преобразилось.  Страшная,  шумевшая   над   её  семьёй  буря,  утихла.   В  какой-то   день,  жизнь   Ирины   стала   похожа   на   перевёрнутую   страницу   книги  -  так   начинался   новый   рассказ,  с  другим   заглавием.
           Подлечились    родители.  И   она   сама   восстановилась.…  Наступил   сентябрь  -  месяц   ей   рождения.  В  том   году,  Ирине   исполнилось   тридцать  три  года.…  Спадал   измучивший  всех  зной.  Подул   свежий   ветерок,  неся   в  себе  живительные  надежды,  а   не  обычное,  осеннее  уныние.
          …День  рождения   отмечали   во  дворе.   Стол   накрыли   под   старой  яблоней.  Лучшая   подруга,  Наталья   всего   наготовила,  накрыла   стол   белой   вышитой  скатертью,  принесла   свою,  очень   красивую  посуду.   Сходились   немногочисленные   гости  -  подруги,  соседи,  двоюродный   брат   с  женой.…  Наконец   дождались   самого  почётного   гостя,  настоятеля   местного   храма  -  отца  Николая.   Работая   в  газете,  Ирина   часто   освещала   жизнь  прихода,  писала   статьи  на  православные  темы.  Батюшка  часто   навещал   Ирину,  восхищался  её  талантом….
          Усевшись   за  стол,  таким  образом,  чтобы   незаметнее  была   её  коляска,  Ирина,  увидев   отца   Николая,     сильно  вздрогнула   и  побледнела.   Батюшка    привёл   незнакомца,  молодого    красивого   мужчину.   Кто  это?!   Где  она   его  видела?!  Нет,  не   видела.  Это   он   так   долго,  так  настойчиво   ей   снился!   Почти  целый  год!
         -  Это  Сергей,  наш  новый   пономарь,  -  с  улыбкой   представил    незнакомца   отец  Николай.  -  Закончил   семинарию.  Прошу  любить   и  жаловать…
        Вскоре  за   праздничным   столом  стало   шумно  и  весело.  Оживлённые  гости,  говорили  обо  всём  на  свете.  Наполняя   бокалы,  пили  за  именинницу,  за   здоровье   её   родителей.…   А  она,   в   который   раз,   смущённо   опускала   глаза,   боясь,  что   слишком   пристально   смотрит   на   человека   из   её  снов.   Сердце   буквально   колотилось,  голова   пошла   кругом,  ей   хотелось   плакать  и  смеяться   одновременно.  Что   с  нею   происходило,  она   ещё   не  понимала.
        Снова   встретились,  недели   через   две.   Был   погожий  солнечный   день,  и  Наталья,  выкроив  часок   свободного   времени,  повезла   её,  на  прогулку.  Из   храма   уже   выходили  люди -  служба  закончилась.   Ирина   увидела   выделявшейся   из   толпы   Сергея,  он   направлялся   к  ним  с  Натальей.   Остановился,  заговорил.  Наталья,  смущённо   промолвила,  что   ей  надо  бы  в   магазин.
       -  Я  недолго.
       -  А   я   бы  мог   с  Ириной   погулять,  -  предложил   Сергей.  -  Вы  не  против?  -  спросил   он,  чуть  наклоняясь.  -  Отпустим   Наташу?
       -  Ну  да,  отпустим,  -   пролепетала  Ирина,  чувствуя,  как  её  щёки  заливает   горячий   румянец….
         Тогда,   в  первый  раз,  он   довольно   долго  возил   её  по  городу.  Они  восхищенно  любовались  берёзами,  так   пёстро  и  живописно  раскрашенными  уходящим   сентябрём.   Они  всё   говорили  и  говорили.  Только   о  чём?  Теперь   никак  не   вспомнить.   В  памяти   остались   только   её   слова   то  том,  что   она   ни  разу  не  была   в  храме.
 -   Сначала,  помню   его  заброшенным,  ободранным.  Один   вид   его  вызывал   у  меня   страх.  Я     очень  боялась  этого   места.   Потом  -  я   уже  в  седьмом  классе   училась,  храм    отреставрировали,  и  открыли   краеведческий   музей. 
  -   А   далее,  всё   вернулось   на   круги   своя!  -  подсказал   Сергей.
  -   Да.  Помню,  как  освящали  храм.  Приезжал  епископ,  монахи.  А  певчие!  Как  они  пели  -  мороз  по  коже!  Потом   все   пошли   на   службу.  А  я   уже   сидела   в  коляске.…  Только   ночью,  во  сне   увидела,  будто   я   в  храме,  будто  плачу  от  счастья,  оттого,  что   там   так   красиво,  и   много   цветов,  как  на  Троицу!..  А   скажите,  икона  Матронушки   там  есть?
         Сергей   кивнул.
       -  И  весит   она  по  левую  сторону,  в  конце  придела?
       -   Да.
        -  А  рядом…  углом,  в  простенке  -  икона  Казанской,  и  там  же  стоит  подсвечник…
       -   Кто   вам   сказал?  -  изумился   Сергей.
       -   Никто.   Во  сне  так  видела…
        Он   уже  привёз   её   домой,  и  внезапно  сердце   сжала   мучительная   боль:  «Сейчас   он  уйдёт,  и  всё.  Всё!»
           Но   тут   Ирина   услышала   фразу,  которая   всё  перевернула   в  её  душе.
           Взяв   её   за  руку,  Сергей   спросил:
           - Когда  мы   снова  увидимся?
         Изумленная,  не  веря   услышанному,  Ирина  ответила  не  сразу:
         -  Ну,  как-нибудь   увидимся…
        На   вопросы   матери  отвечала  рассеянно,  и  даже  раздражённо.   Оказавшись,  после   залитых   солнцем    улиц,  в  родном   доме,    Ирина   почти  ужаснулась:  «Господи!   В  каком  же  убожестве   мы  живём!»
Ночью,  зная,  что   её  никто  не   слышит,  она,  плакала  почти  навзрыд.  «Что   же   теперь   будет?».
        А    вскоре,  пошли  дожди,  разгулялось  хмурое  осеннее  ненастье.  И  так  быстро  позабыв,  вымоленное  у  Бога   здоровье,  своё,  и  своих  самых   близких   людей  -  отца  и  матери  -  Ирина  проводила   дни   в  немом   отчаянии.  Она   думала   дни  и  ночи,  о  человеке,  которого   совсем   не  знала.   Она,  конечно   же,   не  имела  понятия   о  том,  что   Сергей   в  это   время   ломал   себе  голову.  Он  хотел   навестить   её.  Но   под   каким   предлогом.  Мучительно   искал   повод    зайти.
       Дожди  закончились,  и   в  тот   день   выглянуло,  наконец,  бледное,  словно  переболевшее  солнце.   В  окно  постучали.  Это  был  он!
            Оба   находились   в  страшном  смущении.  Он  был   смущён   своей   редкой  книгой  по   истории   православия:
         -  Я   подумал,  что   вам   это   будет   интересно.
        А  она…
         -   Конечно-конечно!  Я   с  удовольствием   почитаю.  -  Пролепетав  эти  слова,  она  испуганно  посмотрела   на  него.  Какие  глаза!  Какие  голубые!
        Не  зная   как  одолеть  своё   волнение,  она  заговорила,  сама  не  зная   о  чём.
         -   В  этой   комнате,  я  болела,  и  эти  жуткие  обои…  они   напоминают…  - потом,  словно  опомнившись,  она  закусила  губу  и  покраснела.
         -  Ни   какие,  ни  жуткие,  -  улыбнулся   Сергей.  -  Обычные  обои.  Приятные,  весёленькие.  И  вообще  у  вас  очень   уютно,  чистенько.
           -  Правда?  -  она   смотрела  на   него   по-детски  распахнутыми  глазами,  и  в  голове  всё  путалось.  «Какие  у  него  губы!  Как  же  они  красиво   очерчены!  А   руки,  маленькие,  белые…  он   что-то  говорит  про  книгу!».
         -   Я  обязательно   почитаю,  -  обещала   она.  -  Я  люблю  такие   книги.
         -   А   как   насчёт   прогулки?  Может,  завтра   выберемся….
       Ах,  эти  прогулки!  Сколько  их  было   за  все  годы!  Они  так  часто  гуляли.  Он  обвозил   её  по  всему   городу,  и  окрестностям.  Разглядывали  вросшие  в  землю  дома  и   обсуждали  то,  что  когда-то  в  них   жили  люди,  любили,  рожали  детей,  умирали…
      Они  так   любили  самые  отдалённые   глухие  Богом  забытые  улочки.  Однажды,  утаившись   в  таком  месте,  он  опустился  на   колени,  и  стал   целовать   её   ладони.
        Но   это   было  потом,  а   сначала….  Их   снова  разлучило  ненастье.
И  в  один   из  этих  пасмурных  и  печальных  дней,  он  позвонил  ей.  Просил   послушать  песню,  которую   он  посвящает  ей.  В  трубке   послышалась  знакомая   мелодия,  и  голос   Аллы   Пугачёвой:  «Ты,  теперь  я  знаю,  ты  на  свете   есть…».   Не  сразу   сообразила,  что  у  него  там   включён  магнитофон.  Слушала  и  плакала.  Слёзы  ручьями  текли  из  её   глаз.  «Какое   счастье, что  он  не  видит!  Не  видит,  как  я  плачу». 
       Накануне    праздника  -  Введение  Богородицы   во  храм,  была  такая   метель!  Их  двор   так   замело  снегом,   что  бедные   родители  не   знали,  что  делать.  Однако,  едва  наступило  утро,  как  пришёл   Сергей,  а  с  ним   двое  мальчишек,  из  тех,  которые   ходили   заниматься  в  воскресную   школу.  Глядя   в  окно,  Ирина  видела,  как  они  расчищают   двор.  У  неё   перехватило  дыхание,   тряслись  руки…
     В  тот  же  день,  он  пообещал   ей,  что   на  праздник,  она  будет  в  храме…
     Ей  даже  теперь   страшно   вспомнить.…  Какие-то   мужики   тащили   её  в  коляске  по  ступенькам,  которым   не  было  конца.   Казалось,  они   вот-вот  упустят  её  и  она  разобьется.
       А   когда   её   завезли,   она   просто   ахнула:  внутри   храм   был   не  только    прекрасен  -  он  был   именно   таким,    каким   годами   виделся   ей   в   снах…
Служба   ещё   не   начиналась,  и  Сергей  тихо   промолвил:
     -   Ну  вот, свершилось…  Введение   Ирины  во   храм.  Это  теперь  твой   праздник.
    А   далее  было   введение   в   совсем   другую  жизнь…  Никто,  наверное,  и   не догадывался   об   их   любви.  Тем   более,  что   вскоре   их   сблизила   общая   творческая   работа…   Больше   года,  они   вместе   готовили    на  районном   радио  передачи   о   православии  -  она   писала   тексты,  а  он  записывал   на  магнитофон.   Выходили   даже   на   областном   радио.
        А   ещё,  целых   два   года,  они  с  Сергеем   проводили  заседания    православного  клуба.  И  не  только   заседания,  но  ещё   разные  вечера,  на  которые   приходило   множество   людей.  Какой   восторг   вызывал,  их   творческий   дуэт!  Сколько   аплодисментов!  Сколько   слёз   на   глазах   женщин!
       Каким   же   бесконечным,  упоительным   было   её   счастье!   Или   это   был  сон  о  счастье?   Ведь   однажды,  она,  в   конце   концов,   испытала,  нечто   похожее  на   пробуждение.
   …Снова,  как   в  тот   далёкий,  такой  счастливый  год,  разгуливалось  осеннее  ненастье.  Ирина   с  тоской   смотрела   в  окно,  по  стёклам   хлестал  крупный  холодный   дождь.  Укрывшись  одеялом,  постанывал   приболевший    отец.  Мать,  с  привычным   для   неё   ворчаньем   чистила  мелкую,  не  уродившую     картошку.   Ирина,    вспоминала   вчерашнее   заседание  их   православного   клуба.  Людей   пришло   так  много!  Это   был  полный   аншлаг.   И  всё  же,  что – то   менялось.   Наставало   какое  -  то   другое   время. Исподволь  изматывала   тревога,  переходящая  в  страх.
        -  Дьякон   твой,  всё  с  батюшкой  не  ладит,  -  сказала  мать.  -  Грозится  из  храма  уйти.
         Слова  эти   прозвучали  так   неожиданно  и  неприятно.
        -   Это   на   вчерашних   посиделках  обсуждалось?  -  с   иронией   спросила   дочь.
        -   Да   ты  сама-то   и  спроси,  -  грубо  продолжала  мать.  -  Он-то   вроде   жениха  тебе.
       -   Что-что?  - Ирина  резко  подалась  в  сторону  матери.
       Но   та  продолжала:
        -   А   то!..  Что   ж  людям – то  говорить.  Который  год  водитесь!  Заморочил  тебя,  дурочку!
        -  А   что  не  так?  -  возмутилась     Ирина.  -  Тебе   не   нравится,  что  я   счастлива?
       -  Да   уж,  подвалило   счастье!  Может,  он  замуж  тебя    возьмёт?  Обвенчаетесь…
      У  Ирины   побелели  щёки…               
Она   хотела   что-то   сказать,  но  не  находила  слов.
       -  Да  разве  ты  поймешь!..  -  губы   её   дрогнули,  и,   уронив   голову   в   ладони,  она   зашлась   в  отчаянном   рыдании….
        Ночью,  потрясённая   внезапным  открытием,  Ирина   лежала,    широко  распахнув глаза…   Ноги,   отнялись,  руки  тоже    плохо   работают.   Вон   как   мать   сегодня  чистила   картошку.  А  она….    ничего  не  может.   Ни   готовить,  ни  стирать,  ни  убирать.   Даже   себя   помыть   без   чьей-то  помощи  -   это   нечто  запредельное.
       Сергей   уже   несколько   лет   возит   её   по  городу.  Они   вместе   работают.  Он   постоянно   говорит,  что   любит  её.  Но…   иногда  они  целуются,  больше   ничего…. Она   счастлива   тем,  что   есть.  Но   вдруг,  очень   остро   осознаёт:  « Так  не   бывает!  А  если   он  бросит   меня?   Я  же   умру.  И   почему   они  не  ладят  с  батюшкой?».
         Этот   последний   вопрос   мучил   Ирину  больше  всего.  И  при  первой   же  встрече,  она   с  мучительным   волнением   спросила:
      -  У  тебя   неприятности   с  отцом  Николаем?   Почему,  объясни  мне.  Пожалуйста!
      -   Да   нет   у  нас   неприятностей,  -  выдержав   паузу,  -  промолвил   Сергей. -  Просто   мы   по-разному   смотрим   на  одни  и   те  же  вещи.
       В   глазах   Ирины   блеснули   слёзы:
       -  Очень  жаль!  Отец   Николай   прекрасный   человек!
       -   Да   ты   пойми!  Дело  даже  не   в  нём!  -  он,   как   ребёнка,   гладил   её   по  голове.  -   Ты   же  видишь,  что     вокруг   творится.  Что-то  дикое   происходит.   
      -  А   у  меня   свои   планы,  мне   хочется   изучать   богословие.
Только   не  у   нас.  Я   давно   мечтаю   уехать   заграницу.
        - Куда?  -  сердце  Ирины  упало.
       -  Ты  будешь   смеяться,  мечтаю   уехать   в   Париж.
      Видя,  как   мертвенно  побледнело  лицо   её  подруги,  он  засмеялся,  тряхнул   её  за  плечи.  -  Ну,  что  ты?   Это  лишь   мечты,  фантазии…
         Ирина,  не  без  труда,  но   все,   же   заставила   себя   успокоиться.  Да  ей,   просто   не  верилось,  что  он    уедет.  Это   же  катастрофа!  К  тому   же,  её   обрадовала  путёвка  в   Крым,   в  санаторий   для   больных   с  её   диагнозом.   Однажды   она  уже   там   была,  и  ей  там  очень   понравилось.  Фантазия   заработала  в  позитиве.  За   окном   холод,  хмурая  осень.  А   там,  ослепительное   солнце,    ласковое   море,  блаженный   отдых…  Размечтавшаяся,  потерявшая   бдительность,  она   с  лёгким   сердцем,  уехала   в  Крым…
         Три   недели  отдыха   и  лечения   пролетели,  как   во  сне.  Загоревшая,  накупавшаяся   в  тёплом   ласковом  море,  Ирина   возвращалась   домой.  Она   предвкушала  радость   встречи  с  Сергеем.  Очень  по  нему  соскучилась.
Соскучилась   страшно!  Смертельно…   Поезд    уже   еле   скользил   по   перрону.  Ирина   увидела   в  окно  санитарную   машину.  Её   всегда   встречали   медики.…  Из  машины   вышла   мать   и   Наталья.  А   Сергей?   Почему   его   нет?  Сердце   её   вдруг   так   мучительно   заныло.  Казалось,  она   сейчас   умрёт.
     Ощущение   вселенской   катастрофы   нарастало,  когда   машина   тронулась,  и  поехала,  повезла   её   домой.   Ирина   лежала   на  носилках,  укрытая   одеялом.   Рядом   с   матерью   сидела   Наталья.  В  ответ   на  пытливый   вопрошающий   взгляд   подруги,  она   смущённо   молчала…
        А  оно   всё   нарастало   это  чувство  непоправимой   беды,  потери   чего-то  главного,  без   чего  немыслима  сама   жизнь.  Измученную   дорогой,  но  ещё   больше,  этой   тайной,  разрывающей     сердце,   тревогой,  её   выкупали   в  горячей   ванне,  одели   во   всё   чистое,  хрустящее.  Но  лечь   в  постель,  Ирина   отказалась  -  села   в  коляску.   За   окном   хмуро,  деревья   уже   совсем   голые.  Зато   в  доме   натоплено,  уютно,  чисто.   Всё   как   всегда.   Только   тишина   какая-то,  недобрая.
          Когда   ушла   Наталья,  тишина   эта   стала   особенно   невыносимой,  необходимо  было   её   взорвать.
         -  Ну,  что   молчите?  Партизаны!  -  резко  заговорила  она.  -  Где   Сергей?  Может,   скажете?
         -   Нет   его,  уехал,  -  нервозно  бросила   мать.  -  Ты  разве  не  знаешь?
         -   Не   знаю.  А   куда   уехал?
         -   Да   уж   нам-то,   откуда   знать?  -   в  голосе  матери   нарастало   негодование.  -  Рассчитался   со  своих   работ.   Отец   Николай   всё   уговаривал.  А   он  ему:  чихал,   мол,  я   на   ваше  русское  православие.…  У  вас  тут   и   в  Бога-то   никто  не  верит.
«Значит,  Париж,  -  это   вовсе   не  химера! -  промелькнуло   в  её   сознании.  -  Но  почему   вот  так  -  даже,   словом   не  намекнул!  Тайком   уехал!  Сбежал!».
      Позднее,  она  и  вспомнить   не  могла,  каким  образом   тогда,  в  её    руки   попала  одна   из   принесённых   им   книг.   Машинально     отвернув   твёрдую   обложку,  она  увидела   на  обратной   стороне,  один   из   прекрасных   рисунков   Сергея  -  он   был   талантливый   рисовальщик.   А   здесь,   на   суперобложке  шариковой   ручкой,  мастерски   была    изображена   Эйфелева   башня.    Ирина
вздрогнула,  и,  выронив   книгу,  залилась   рыданиями,  переходящими   в  истерику.
        Поздно   вечером,  на    постель  к  ней   подсел,  притихший,  постаревший,  измученный  своими   недугами,  отец.
      -   Смириться   надо,  дитятко…  Бог  строптивых   детей    не  любит.
      -  Значит,  я   умру,  папочка.  Потому   что  жить  без   него   не  могу.
      Мать  оставалась   хмурой   и  молчаливой.  Но    явно   удвоила   заботу   о  ней.  Чуть  ли  не  каждый   день   предлагала   помыть  голову.  На  обед   готовила   любимые   блюда   дочери,  наводила   чистоту  в  доме.  Она  же  возила  её   теперь   и  на  прогулки.  Наталье   было  некогда.   У  неё   родился   уже   второй   ребёнок,  мальчик  Серёжа,  которого   крестила   Ирина.
      К  тому   же,  ей   и  в  голову   не  приходило,  что  после  их   последнего   разговора,  Наталья     не  знала,  как  к  ней  и  подступиться.  Застала   подругу  в   слезах,  ну  и   сказала,  что  думала:
      -  Пора  уж,  тебе  отпустить  его,  кумушка!  Сама  же  говоришь:  будто  ангел   был   над   тобой   все   эти   годы.
      -  Ну   да!   А  дальше-то   как    жить?  Жизни-то   нет,  кончилась…  Ты,  вон,  со  своим,  обвенчалась,  детей   родила.  Вот   и  попробуй,   отпусти… 
       Лицо  Натальи  потемнело:
       -  Да  уж,  коль  надумает  бросить,  никто   не  удержит.
       Но   Ирина   в  ответ   так   и  взвилась:
       -  Значит,  Сергей   меня   бросил?   Да   у  него   каша   в  голове…  Он  на  каких-то  богословских   идеях   помешался.  Сам  не  ведает,  что  творит.
       -   Так  потерпи.   Может,  он   что – то   решит.  Глядишь,  вернётся   ещё.
       -  Да   уж…  никто  ничего  не  понимает.   Пока  он  рядом  был,  и  вы  все  были.  А  теперь   все   вдруг,  такие  занятые.
       -  Да  ты  же   сама   от  себя  всех  отталкиваешь.  Вон,  Маринке,  церковной   уборщице   нагрубила.  Она  к  тебе  со  всей   душой,  а   ты…
        -  Тупая  она!  -  грубо  ответила   Ирина.
        -   Ну  и   что?!  -  Наталья   не  удержалась.  -  Сергей  над  ней  всё  подтрунивал.  Да   где  он  теперь?  А  тебе   здесь  жить.  С  нами…  тупыми.  Эх,  кумочка,  грех   нам   ссорится – сына  ты  моего   крестила.  Отец  Николай…
        -   А  ты  скажи!  -  вспылила  Ирина.  -  Может,  епитимью  на  меня  наложит!..                На   одной   из      прогулок,   мать,будучи   уязвлённой   ледяным   безразличием  дочери   ко  всему   на   свете,  не  стерпела.
     -  Ты   хоть   бы  отца   пожалела,  -  с  упрёком   сказала  она.  -  Он   уже  и   так…  последние   силы  теряет.   Того   и   гляди…   преставится.
     -  Хорошо,  не  буду!    Я  бы  и  сама   уже  преставилась…  с  превеликим   удовольствием.
        Шло   время,  а   душа   её  по – прежнему  разрывалась   на  части.  Ирина   стала  строптивой,  основательно  отпугнув  от  себя   всех  прежних   друзей,  всё   своё   окружение.
         Прошёл   уже  не  один  месяц,  когда,  отец  Николай,  во  время   великого  поста,  пришёл  к  Ирине   домой,  чтобы   исповедовать  её  и  причастить.  А   совершив   таинство,  смотрел   на  неё  печальными   глазами:
       -  Гордыня   в  тебе,  дитя   моё.   Усмири   её….   Грешен   я,   привёл   этого  человека,  прямо   к  тебе  в  дом…    
     -  Чем  же   он  так   плох, батюшка.
     -   Гордыня,  -   всё   гордыня,  -  повторил   священник.  -  Я   всё  молюсь  о  нём.  Но   боюсь,  он   уже  отошёл   от  нашей  церкви,  от   православия.   А  то  и  вовсе,  отпадёт.
     -  Слово – то,  какое,  страшное!  -  прошептала  Ирина.  -  Нет,  батюшка!  Не  может  этого   быть.
     Но,  постаревший   за   последнее   время,  отец  Николай,  только   вздохнул.
     -  Времена,  какие!..    Церковь  нашу,  с  потрохами  бы   съели.   Секты   разные,…   словно   сетями   народ  опутывают.   Вот   и  Сергей.   Пришёл   к  нему   однажды,  а  он,  мессу  католическую   смотрит.  Видно   в  интернете  нашёл,  записал…  Щеки  алые,  глаза   горят:  «Вот,  батюшка,  послушайте!   Это  же   чудо!»  А  чудо-то   сатанинское…. 
       Визит  отца   Николая   привёл,  без   того  измученную   Ирину,  в  состояние   ступора.  Оно   продолжалось   несколько   недель.   Жизнь   без   Сергея   была   невыносимой.   Всё   безразлично….  Только   бы  он  был.  «Солнечным  лучом   блесни    в  окне,  Вот  и  всё,  что   нужно  мне».  Ей   вспомнились   слова   той  песни,  и  сердце   заныло  ещё   мучительнее.  «Что  же  ты,  милый,  вот  так,  пропал!  Хоть  бы  чем – то  о  себе   напомнил!  Мне,  ведь  абсолютно   всё   равно,  чего  ты  хочешь.  Кем   станешь.  Католиком,  протестантом,  сектантом!  Ты   это  и  есть  ты.  Тебя   никто   не  заменит!  Ничто  и  никто!».
            И   словно   в  ответ   на   это   увещевание,   в  её   комнате,  однажды  зазвенел,  бесконечно,  длинный,  телефонный   звонок.  Благо,  в  доме  никого  не  было.  Она   так   вздрогнула,  что  не   сразу  ответила,  не  сразу  поняла,  что   её   соединяют  с  Парижем.
       … Разговор   был  довольно  долгий,  но  беспорядочный.  Ирина   не  находила   внятных   слов,  ей   казалось,  что   всё  это   сон,  бред.  И,  как   во   сне,  или  бреду,  она   выкрикивала:
        -  Почему   ты   уехал?  Почему  не  сказал?  Как  мне  жить?
       Но,   всё,   же   ему   удалось   донести   до   её   сознания,  всё  то,  что  он   хотел…   Они   останутся   друзьями.   Они   будут   общаться  -  по  телефону,  по  интернету,  по  скайпу.   А  Париж  -  это  не  навсегда….
        Так   началась   для    Ирины,  ещё   одна,  новая   полоса   жизни.   Она   решила   раз  и   навсегда:  «Буду   жить,  как  жила  -   писать   статьи  в  газету,  ни  отказываться  от   любой   работы.…  Кажется,  батюшка,  что – то   предлагал,…  буду   всё   делать,  со   всем   соглашаться.  Но  о  Сергее  - никому!   Ни  слова!»
        Она   старалась   всеми   силами,  быть   спокойной,  и,  Боже  упаси!  -  выдать  свою  тайну….    Теперь   она,  постоянно   работала.  В  общении   со  всеми  старалась   быть   спокойной   и   ровной.   Все  кто   её  знал,  облегчённо   вздохнули:   успокоилась!  И,  слава   богу!»
        Никому   и   в  голову   не  приходило,  что  покой – то  свой  она   и  потеряла.  Навсегда!   У  неё   была   теперь   своя   тайная   жизнь,  о  существовании   которой  никто   даже   не   подозревал.  Дверь    в  её   комнату   плотно   закрывалась.   Звонил   Сергей,  обычно,  ночью.…   К  этим   звонкам,  она   уже   привыкала.   Но,  когда  он   предупреждал,    что   в  такой-то    час   у   них   будет   общение   по  скайпу!   Её  заранее   начинало   лихорадить.
      Ссылаясь   на   выдуманное   недомогание,  она  запрещала  матери   входить   в   свою  комнату.  И  запершись,  начинала   колошматить   свои   наряды,  выбирать   косметику,  делать    причёски.  Пусть   он   увидит   её   на   мониторе,  но   она   хотела  выглядеть  королевой…  Может,  и,  не   сознавая   этого,  она   жаждала  оставаться  любимой, желанной!  Хотела   затмить   собою   этот  проклятый  Париж!
          Однако…  увидев   его  самого,  Ирина,  каким – то   шестым   чувством   осознала,  что   ничего   этого  делать  не  надо.    А    когда,   эти    «встречи»  стали    частыми   и  привычными,  Сергей   заметил:
          -  Милая!  Зачем   ты   так   помпезно   одеваешься?  Зачем   на  твоём  лице  столько  косметики?
        Услышав  его   слова,  Ирина,  буквально   загорелась  от  стыда.
        -  Ой,  да  нет  же!  -  смущённо   лепетала   она.  -   Это,  скорей   всего,  монитор   искажает.  Ну  а  там…  как   там   женщины   одеваются? 
          Сергей   пожал   плечами:
          -   Да  как.…  Очень   изящно,   только   просто.
          -   Поняла!  Это,  значит,  как   ты?..   
          Тут   она   впервые   заметила,  как  он   сам   одет.   Яркая   спортивного  покроя   рубашка…  Её   уж   никак   не  сравнить   с  облачением   православного   дьякона.  А   его  прелестные   кудри!..   Да   ему  не   нужны   никакие   хитрости  модных   нарядов.  Он  прекрасен!  И  чем   проще  одет,  тем   ярче  выделяется   его   красота…
         Многое,  очень   многое,  откроется   ей   потом,  не   сразу.   Особенно,  после   того,  как   он,   наконец -  то   расскажет   ей,  как  он    живёт. 
       Ей   уже   с  трудом  верилось   в  то,   что   он   измучен   решением   каких-то   богословских   идей.   Он  теперь  не   вспоминал  о  своём   душевном  кризисе  -  он   просто   жил!    Работал    в   какой-то   богатой   семье,  прислуживал   больному   старичку.   Услышав  это,  Ирина   ощутила   нестерпимую   боль   в  душе,  непонятную,  но   жгучую  обиду.
          -За  это,  наверное,  очень   мало  платят.
          -   Немного.  Но  мне   хватает.  Другой  работы  нет.…  Но  у  меня   много   личного  времени.   Я   посещаю   лекции   в  Сорбонне.   Бываю   в  соборе.…   Недавно  был   на   концерте   Мерей   Матье.   Париж  бесподобен!
            Слушая   всё  это,  Ирине   чудилось,  что  она   умирает.  Каждая   его  фраза,   как   удар   ножа   в  сердце!
          -  А   как   же    богословие?   Как   же  те   вопросы,  от  которых   сходил   с  ума?
         По   лицу   Сергея   пробежала   тень:
          -  Я  и  теперь   ищу.…   Ищу   ответы   на  свои   вопросы.…  Не   думай,  что   я  живу   в  раю….   Живу,  порой,  впроголодь.   Но   в  Париже   многие   так   жили   и  живут.  Париж  того   стоит!   
         -  Ты   принял   католичество?
         -   С   чего  ты   взяла?   Да   с  этим   не  так – то  и  просто.…   Но   православие  -  оно   меня   убивает…
         По   лицу   Ирины  текли   слезы:
          -   Ты   сошёл   с   ума!
          Горькая   усмешка   появилась  на   его  губах:
          -  Может  быть.
          -   Значит,  тебе   никто  не   нужен?   Ни  Россия,  ни   те,  кого   ты   здесь   бросил?
          -   Я   этого   не   говорил.         
          - Так   скажи!   Скажи,  что   тебе  не  нужна  твоя   мать!  Говорят,  на   Украине,  где   ты    её   бросил,  люди   голодают…
       В  этот   момент,  монитор   погас:  интернет  отключили….    
       За   их   домом,  всё   больше   разрастался   большой   сад,  и  каждый   раз   после  этих,  полуфантастических   свиданий,  Ирина,  самостоятельно   ехала   туда  по  дорожке,  чтобы   ото   всех   укрыть   своё   горе,   свою   боль.   Прошло   уже   почти   три  года!  Но   она    любила   его   ещё   жарче,  ещё   сильнее.   Но   что   делать   с  этой   любовью?  Как   жить?
        И   всё   же,  она   так   боялась,  что   однажды   прекратится    даже   эта   «фантастика»,  эти   полуреальные  встречи.   «Господи! -  молила  она,  поднимая   к  небу   мокрое   от  слёз   лицо.  -  Господи!   На   тебя   моя   последняя   надежда!   Мне   ничего   от   него   не   нужно….   Только   верни  его   сюда!   Только   бы   я   могла   видеть   его  и   слышать.   Только   бы  он   жил    здесь,  и   служить   Тебе  Единому!».
          А   иногда,  намолившись,  и   наплакавшись,   Ирина,   умывалась   ледяной   водой,  приводила   себя   в  порядок.   Потом   робко   просила   мать   погулять   с  нею,  но   при   этом,  обязательно    провезти   её   к   вокзалу.   Всякий   раз   в   одно   и,  тоже,   время….
         Это   в   те   минуты,   когда    мимо   их   городка    проезжал,  так   называемый   московский   поезд.
        Она   была   уверенна   в  том,  что   однажды,  этот   поезд   остановится.  Потом  из   какого   -  то   вагона,  по  ступенькам   сойдёт   Сергей.   Так   будет.   Будет.   Её  жизнь,  её   любовь,   её   страдания   не  могут   не   иметь   смысла.