21. Встреча

               
Эрик, младший из семьи Бельских по фамилии своего деда – Поляков, который пропал без вести где-то на Южном фронте, поддался своим фантазиям, стремлениям и совсем уже непонятным снам, зовущим его на Урал. Поехал Эрик по адресу до сих пор неизвестной ему любимой девушки Ильи, написанным на конверте для Марии Ивановны, - в далекий город Березники и нашел там младшего сына Валентины – Егора. Сам Егор уже был на пенсии и жил, окруженный детьми и внуками, но встретил Эрика приветливо, так как характер имел добрый, как и его отец Матвей. Про далекую московскую любовь своей мамы Егор знал отдаленно, а про разные чёрмозские тайны не знал совсем, но помог Эрику  связаться с чёрмозской родней.
Так и оказался Эрик на таинственной земле своих предков, чтобы постараться разгадать тайну, которой скоро должен был исполниться вековой юбилей и к разгадке которой никто даже и не   приблизился. Взяв  с собой все записи деда, Эрик  с интересом всматривался в незнакомый пейзаж – ничего из увиденного не напоминало те описания, что хранились у прадеда Илария. Первым делом встретился Эрик с племянником Валентины Вениамином Геннадьевичем, единственным сыном младшей дочери той самой Шурочки, возлюбленный которой был непосредственно причастен к тайне клада. Вениамин мало что знал о преданиях своей семьи, но проживший всю жизнь в Чёрмозе, ощущал необыкновенную силу притяжения этой земли, скудной для земледелия, с суровыми зимами, со снежными заносами и оторванностью от «большой земли». Вырастил здесь дочь, переехавшую в областной центр, похоронил в этой земле мать и бабушку Шуру, а теперь с женой Ниной растил внука, привезенного дочерью.
Приехавший их Москвы  человек заинтересовал Вениамина увлеченными рассказами про историю Чёрмоза, тем, что знал многие события, случавшиеся в Чёрмозе  лучше самих чермозян, что интересовался видами Чёрмоза до затопления, спрашивал у Вениамина не сохранились ли у него какие-нибудь семейные записи. Веня рассказал, что когда умерла его мама, он разбирал мебель в доме бабушки Шуры, и нечаянно уронил старинную икону в окладе-ящичке, когда ящичек развалился,  оттуда выпала пожелтевшая записка. На записке неуверенным бабушкиным почерком были записаны какие-то странные слова. Записку он куда-то прибрал.
- Это не просто слова, а старинные заклинания, - сказал Эрик и показал подобную записку, написанную красивым почерком своего прадеда Анатолия.  Аккуратно разложив на столе пожелтевшую карту, раскрыв записи Илария Власовича и читая таинственные заклинания, Эрик  и Вениамин попытались разобраться в сложившейся ситуации: что из написанного, правда, а что давнее суеверие, не имеющее к настоящему времени никакого отношения. Вениамин хорошо помнил, что в восстановленном храме в центре Чёрмоза под алтарем находится замурованный лаз в подземный переход, ведущий к ротонде в городском саду и дальше до берега Камы. Раньше, когда в храме размещался клуб, а на месте алтаря была сцена, под сценой они с мальчишками часто прятались на лестнице, ведущей в тоннель, чтобы остаться на очередной киносеанс без билета. А однажды, пробираясь в тоннель,  прошли по нему вплоть до ротонды. Они были еще совсем маленькими, чтобы пролезть сквозь узкий лаз. Но в темноте тоннеля было очень страшно, и больше они такое приключение не повторяли. Вениамин также вспомнил, как подростком карабкался по какой-то кирпичной кладке в яме на берегу Камы, непонятно откуда там взявшейся. Разглядывая карту и сопоставляя события, Вениамин и Эрик пришли к выводу, что записи Илария Власовича имеют под собой достоверную почву, хотя и записаны со слов Анатолия Полякова. Нет, видно не зря Эрик носит фамилию своего настоящего прадеда – Поляков, хотя Бельские и усыновили его дедушку Илью, а фамилию оставили Поляков, так как Иларий Власович очень уважал Анатолия и как родную дочь любил Леночку. Эрик всю жизнь чувствовал себя не оторванным от далекой земли и видел ее во сне, никогда не побывав на ней. Он знал, что не успокоился бы до тех пор, пока не побывал  в этом удивительном крае, так изменившемся со времен, описанных в  воспоминаниях его родных, так притягивающем его дедушку Илью, влюбившегося в уральскую красавицу и до последних дней сохранившего любовь к ней. И даже не важно, лежит ли где-то заветный Клад, это все равно чужой клад, хоть и его семья имела к нему непосредственное отношение, и, может быть, золото ждет именно потомков тех героических людей, чтобы явиться снова на белый свет, претерпев почти вековое заточение.
Эрик подсознательно чувствовал потребность посетить могилу далекого предка и Вениамин повел его на старинное кладбище, где  старые захоронения, обозначенные мраморными плитами, заросшими мхом, чередовались с едва обозначенными холмиками безвестных могил. Вот среди этих холмиков и должна была находиться могилка прапрадеда Игната, проводившего свою внучку с молодым мужем в Москву. Оказывается, какое это утешение, навестить могилу предка. Родители всегда должны умирать раньше своих детей – это закономерно, хотя так больно хоронить родных. Но неправильно, когда матери хоронят детей, но если есть хотя бы могилка,  есть где плакать, но вот когда у детей нет даже могилы, как было у Марии Ивановны (ее Ильюша пропал без вести, без  захоронения), и поэтому так важны для нее были заветные письма на Урал, тем, кто помнил и любил ее дитя. И вот Эрик стоит на той самой земле, что взрастила его предков и привила ему самому непонятное стремление посетить этот край. Существуют народности, для которых совсем не важны захоронения: прах сжигается и развеивается по ветру, словно душа умершего безвозвратно улетает в космос без какой-либо надежды на встречу. Но у нас, у русских, все не так: Эрик чувствовал какое значение для его народа имеет ощущение причастности к ушедшей истории через своих  предков, словно близкие нам люди продолжают присутствовать в нашей жизни, но не в виде бестелесных призраков, а в виде реальных внутренних советчиков и собеседников: «Как бы Он поступил?»; «Что бы Она сказала?» И всегда, в трудных случаях возникает потребность вспоминать тех, кого любили и ценили при жизни, кого потеряли, но все равно интуитивно надеялись на встречу в другом мире. Так было легче жить дальше, когда потеря кажется невосполнимой. Вот для этого просто необходимо конкретное захоронение, а для многих русских после Великой Отечественной Войны оставались братские могилы и высеченные в камне незабываемые имена. Эрик, в силу своей молодости, не задумывался о бессмертии, но ощущал всем существом, что находится на земле предков, словно дед Игнат и Анатолий Поляков направляют его усилия на раскрытие Великой Тайны – обнаружение Клада.
Среди спокойного сна Эрика в эту ясную белую ночь, которая бывает лишь в северных широтах и так завораживает не только в Питере при разведении мостов над Невой, но и в далеком городке над Камой, явился к Эрику, как тень отца Гамлета его прадед Анатолий. Появился он как бы на экране из интернета, молодым, красивым, (Эрик видел его фотографию вместе с женой Леночкой), и приветливо кивнул правнуку, приглашая к диалогу. Анатолий хотя и был Эрику прадедушкой, но умер таким молодым, что остался на много  моложе для сорокалетнего Эрика, поэтому он обратился по-простому:
- Скажи, Анатолий, действительно ли существует «золото Колчака»?, - видение молча кивнуло.
- А карта расположения верная?, - и снова подтверждающий кивок. – Значит ли это, что искать надо под водой?
Все расчеты Эрика подтверждались, они с Вениамином были близки к окончанию поисков, но как добиться, незаметного для остальных, работ под водой на виду у всего поселка? Эрик с Вениамином придумали создать кооператив, зарегистрировать его в администрации и взять в аренду территорию пруда, для установления дамбы и разведения ценных пород рыбы. Администрация была заинтересована в создании новых кооперативов и новых рабочих мест для населения, так что пошла навстречу инициативе хозяйственников. Занимаясь бизнесом в Москве, Эрик имел небольшой капитал для начала намеченного, к тому же предпринимателям в банке выдали приличный кредит за приемлемые проценты, и работа закипела. Погода и природа благоприятствовали намеченным планам, за продолжительные световые дни была воздвигнута дамба-перемычка, отделяющая запруду от основного Камского водохранилища. Предстояло осушить участок расчетных раскопок и приступить к намеченному проникновению в тоннель.
Добиться разрешения на проведение работ оказалось на удивление просто, вероятно, потому что жизнь в Чёрмозе текла по провинциальному спокойно, народ жил бедно, не было разбоев и грабежей, и по сравнению с Москвой, не пришлось задабривать взятками – обошлось небольшими презентами в виде коробки конфет и бутылок коньяка. Но развернувшаяся бурная деятельность в районе пруда не осталась незамеченной для местной знаменитости - Василия Соловарова, который по чёрмозским меркам был весьма зажиточным коммерсантом – имел в собственности два магазина. Настороженно отнеслась к москвичу и местная интеллигенция, подозревая явную подоплеку прибытия богатого столичного бизнесмена в такую глушь. По поселку поползли различные слухи от совершенно нелепых, до вполне правдоподобных. Любопытство не ограничивалось разговорами, Василий Соловаров организовал круглосуточное тайное наблюдение за ходом работ. Совсем уж некстати, или наоборот, как раз во время, Василий Соловаров вспомнил рассказы престарелого дедушки, (в честь которого он сам был назван Василием),  о событиях, происходящих в начале прошлого века. Вспомнил, как дедушка рассказывал о нашествии в Чёрмоз вооруженных до зубов войск знаменитого Колчака, так в последние годы прославленного. В далекий, всеми забытый Чёрмоз, где не было ни красной армии, ни стратегических объектов приходит действующая белая армия и укрепляется на несколько месяцев, притом активно ведет нескончаемое расследование, словно бы ищут чего-то или кого-то.  Что можно было искать в Чёрмозе, где кроме грохочущего завода да нескончаемых болот вокруг поселка ничего и не было?  Ну образовался ненадолго, как и везде комитет каких-то революционных депутатов, да все разбежались с приближением войск Колчака. Почему же так усиленно искали Степана Павленина, почему хватали и пытали население?  Что пытались узнать? Взять живым Павленина не удалось, а от других бесполезно было добиваться тайны  - никто  ничего не знал, это уж дедушка Соловаров знал наверняка. Может к расследуемой колчаковцами тайне были причастны москвичи, что увезли в Москву первую чёрмозскую красавицу Лену, в которую почти смертельно был влюблен дедушка в далекой молодости? И вот в Чёрмозе опять появляется гость из Москвы, начинает что-то там копать. И к чему бы это? Что у них под Москвой мало озер что ли, какая там рыбка? Что-то постоянно тревожило теперь Василия, все чаще с появлением москвича стал ему вспоминаться дедушка, он даже снится ему и все пытается что-то сказать. Просто паранойя какая-то. Вот и из Чёрмоза он столько раз пытался уехать, но жизнь оборачивалась так, что он вынужден был возвращаться и непременно навещал в троицу могилку деда Соловарова, которого помнил очень хорошо. Суровый был дедушка, строго воспитывал внука, часто наказывал, хотя и любил по своему, чувствовал в нем свое продолжение, именно  в нем, а не в безвольном, вечно выпившем сыне. Сын Василия старшего женился поздно, и теска отца был его единственным ребенком. Жена сына ребенком занималась мало, а вскоре вообще оставила на дедушку с бабкой. Нет, маленький Васька  не жаловался на жизнь с дедом, тот всегда умел завлечь его различными сказками, и самая любимая сказка была про незримое чудище, что живет на болоте на берегу Камы. С детства Вася боялся ходить в лес и на болото, хотя все чермозяне в сезон запасались там ягодами и грибами. Когда Кама разлилась и затопила болота, Василий почти забыл о своих прежних страхах, и вот, приезд москвича и непонятная суета в районе затопления, возродили прежние страхи к таинственным местам.
Наконец, в теплый светлый вечер рабочие осушили от воды  намеченный участок запруды и ушли по домам, на месте работ остались Вениамин и Эрик. Они с интересом изучали оголившуюся, полуразрушенную кирпичную кладку, сверяясь с записями в планшетах, издали за ними наблюдал Василий Соловаров, спрятавшись за каменным обелиском, возвышающемся на берегу. Переговариваясь, Вениамин и Эрик пошли  прочь от дамбы, не замечая следящего за ними Василия. 
Неожиданно на совершенно ясном небе появилась яркая точка, которая приближалась к Земле, оставляя светящийся след. Все жители Чёрмоза наблюдали за необычным явлением не похожим ни на северное сияние, ни на свечение ракеты. А яркая точка превратилась в огненный шар, пролетающий в небе, и вдруг, траектория полета резко изменилась словно невидимая рука направила траекторию прямо на Чёрмоз, еще мгновение и …  Взрыв произошел точно в середине пруда и тут случилось невероятное: огненный шар проникнул в расчищенный грунт и оттуда в небо вырвался смерч огня и камней, разлетевшихся на многие километры.  От взрывной волны снесло много крыш с домов, повылетали стекла из окон и витрин, людей разметало как спички.  От огненной лавины Василий укрылся за обелиском, а потом началось что-то невообразимое – на поселок с неба посыпался град мелких и крупных раскаленных камней. Не сразу люди осознали, что собой представляли эти «камни», поостыв, эти камни превратились в золотые слитки  и царские монеты. В поселке началась паника. Вертолеты МЧС, немедленно прилетевшие к месту катастрофы, привезли службы МЧС и  представителей всевозможных ведомств, для решения не только медицинских, но и финансовых вопросов.
А уцелевшее население не растерялось, тут же принялось собирать разбросанное богатство по всей округе и припрятывать в потаенные места, прекрасно понимая, что воспользоваться им в ближайшее время вряд ли придется. Но прибывшие представители различных  ведомств, придумали хитрый ход, чтобы собрать хоть что-то из исчезающих сокровищ: они предложили официально сдавать найденные ценности как лично обнаруженный клад за 25% вознаграждения, соответственно оформленное. Для бедных людей это был единственный выход получить выгоду, а для государства единственная возможность хоть что-то собрать из так называемого клада Колчака, а то, что это золото пролежало почти в вековом заточении, сомнения не оставалось.
Так и закончил свое существование под землей злосчастный Клад, из-за которого пострадало даже в последний момент существования множество ни в чем не повинных людей. Так и избавился Клад от одиночества с помощью небесных сил. Район падения метеорита был тут же окружен и назван «запретной зоной», чтобы избежать проникновение посторонних людей; а все пространство заполнили личности с металлоискателями, и надолго растянулись работы по восстановлению поселка, который из бедного и заброшенного превратился в цветущий и вновь отстроенный.   И все это благодаря упорству и сообразительности Эрика Робертовича Полякова, потомка проживающих здесь когда-то деда Игнатия и Леночки. Эрик отстроил в Чёрмозе великолепный дом и стал вывозить на лето семью, если у них возникала такая охота.

                К О Н Е Ц