Про дурака

               

   У Понтифака Вуглускровича Покусакина было много недостатков. Однако природа надарила его и одним достоинством: он был дурак.
   Подберет, бывало, на улице какую-нибудь задрипанную погибающую зверушку – и возьмет к себе жить. А зверушка возьми и вырасти вдруг в справного, до жути верного своему спасителю кобелька. Однажды даже спас такой найденыш-кобелек Понтифака от погибели неминучей, бесстрашно бросившись на жуткого волкодава: тот попытался загрызть Покусакина. Однако кобелька почему-то напугался и убежал. Эка, дивятся умные люди – везет же дураку. Сами-то они кучу денег платят за всяких там элитных, ужасно медалированных собак. А элитные собаки того жуткого волкодава настолько боятся, что готовы сожрать со страху все свои медали и покусать своих же хозяев: на фига, мол, водите нас его дорогами?!
   А то, еще, подумает дурак свою очередную дурацкую думку: «Зачем мне лишнее жилье?» Да и отдаст. А жилье каким-то странным манером его детям переходит. Живут дети и радуются: хоть дурак – да наш, любим его! Люди снова в недоумении: о как, опять дураку подфартило – дети его любят. Не то что наши… и дальше иногда прибавляют не совсем литературное.
   Ни на какую работу дурак устроиться не мог: кому такой нужен? Ему даже в журналистике места не нашлось. Да и то сказать! Взяли как-то Понтифака на скотобойню, велят: бычка забей да тушу разделай, чтоб через полчаса готово было. Приходят через полчаса: стоят дурак с бычком, обнимаются, у обоих морды дово-о-ольные. Вуглускрычу чуть не по шеям: план, мол, горит, а ты тут свои дурацкие бычковые антимонии! А он в ответ: да вы что, как же его забивать – вы посмотрите, у него в глазах даже днем звезды отражаются! Глянули – да, отражаются. А план? А печёночки свежей начальство ждет! Короче, сами забили. Дурака, понятно, уволили. Потом долго пытались звезды днем хоть где-нибудь увидеть – нету. Поздно. А так почему-то хотелось людям увидеть такое чудо. Они-то не умели без дурака. Опять позавидовали ему…
   Или стишки дурак напишет. Расклеит по заборам, люди читают, дивятся – что за умница этот автор, даже знает, где запятые ставить! Потому узнают, что дурак написал – опять за шапки хватаются: эвон что учудил-то! А с виду… Знать, любит Боженька-то дураков… Везет…
   Шел как-то Понтифак Вуглускрович по весенней улице, лыбился солнышку своей дурацкой улыбкой. Тут мимо машина едет. Раз – и обрызгала его с ног до головы из лужи. И уехала. А дурак стоит и ревет в голос: «Да зачем же он уехал?! Вдруг он это нечаянно сделал и теперь переживает ужасно! А я даже простить его не успел…» Тьфу, плюнули в сердцах люди – как есть, дурак! Но почему-то после этого кое-кто из них – умных – стал спать хуже: вспомнилось старо-давнее слово «совесть». Хотели, было, по привычке, позавидовать дураку, потом подумали – и отказались. Ну его. Лучше умными остаться. Оно так как-то спокойней.
   В общем, жил себе дурак с этим своим единственным достоинством, стеснялся своих недостатков, жалел по-дурацки умных людей – да так и помер. А поскольку ничего у него не было, закопали его в простой дощатой домовине – нашлись такие же дураки, вскладчину ему это удовольствие устроили.
   Глядь, людей опять завидки берут: им-то обидно в дощатых, они себе загодя чего подороже присматривают, а потом, перед самой смертью их жаба начинает душить – эх, дескать, на хрена же я такую кучу бабок потратил, мне ж таперича по барабану, в чем лежать буду! Ну, отчего так дуракам везет?! – как знал про жабу эту…
   А уж как мимо могилки дураковой пройдут, тут их и вовсе распирать начинает. Он-то с портрета на них смотрит – и улыбается им всем абсолютно счастливой улыбкой. Нет, ну надо же! – дивятся люди,– и жил дураком, и помер таким – счастливым…
   И хочется им позавидовать дураку. Очень хочется. Некоторые – которые еще не совсем умные – даже пытаются. Но – не выходит. Потому как умные ведь они – понимают: не каждому дано дураком быть. Непростое это дело.