Мечта

     Сорок восемь веселых, юрких початков… Восемь важных бобин-барабанов… И к каждой шесть нитей, сплетающихся в одну. Нити с тоненьким звоном ввинчиваются в воздух.

     Можно стоять, затаив дыхание, возле каждой тростильщицы из бригады Галины пчелиной. И особенно очарует любого прекрасная, как музыка, работа самого бригадира.

     Бегут, худеют на глазах початки. Как по клавишам, легонько ударяет Галя по рычажкам, останавливающим барабаны – чтобы не оборвалась, не убежала далеко шаловливая нить. А оборвется… В тонкой смуглой руке мелькнет серебряный крючок. Почти неуловимое движение пальцев – и снова ввинчивается в воздух спираль-дыминка.

     Галя улыбается мягко и чуть растеряно. На темных завитках волос, на длинных ресницах, на смуглых щеках – белоснежные пушинки – снежинки, дыхание хлопковой метели.
 
     Нет у меня никаких секретов, - улыбается. - Само собой получается.
Я не верю. Нет секретов? А что это такое? 188 килограммов пряжи в день – норма. Галя сдает по 230-250 килограммов. Брак в два раза меньше допустимого. 5,5 тонны сверх плана даст девушка к 17 октября.

     Галин отец, помощник мастера крутильного цеха, Иван Александрович сказал серьезно:

     - Поспорье у нее…

     «Поспорье» - слово древнее, народное, емкое…
Сто лет назад, даже больше ста, день за днем Корзинкинская мануфактура высасывала из своих рабочих здоровье, мысли, радости. И среди этих измученных, уставших людей прадед и прабабка Пчелины, ткачи.

     По полсотни лет отдали они нелегкой работе и дело свое передали детям. Но большие перемены готовила эпоха своему поколению. В 1915 году погиб где-то в финских болотах Александр Пчелин. Но, наверное, капли и его крови кумачом легли на боевые знамена перекопцев в 1917 году.

     Не раз древко такого знамени держала в руках и ватеровщица Лидия Пчелина, вдова солдата.

     На место отца пришел на фабрику № 1 сын его, Иван. Потом подросли и стали текстильщицами две дочери Ивана – Рита и Людмила.

     А в это время третья дочь была так далека от мыслей о потомственной гордости своей семьи. Волшебный мир музыки, звенящей прозрачной стеной, вдруг отделил ее от всего. Она опускала тонкие пальчики на клавиши рояля, и звуки, как капли весеннего дождя, падали в пространство. С юностью пришло новое увлечение – балет. Многочасовые занятия не утомляли. И будущее представлялось: сцена, танец, музыка.

     Однажды, когда за окном, тихонько вздыхая, оседали подтаявшие сугробы снега, написала Галя письмо известной балерине Семеновой, попросила совета.
Умно и  честно писала артистка. Сказала, что поздно начала Галина заниматься трудным искусством танца и не стоит обманывать себя красивой, но бесплодной мечтой.

     Опустились руки, отчаяние поселилось в сердце, привело ее на комбинат, в контору первой фабрики. Все равно, куда. Но шли дни, и таяла горечь разочарования. Все чаще останавливалась Галина около сестры, тростильщицы Людмилы. И однажды попросила у своего начальника перевести ее в цех, к сестре ученицей.

     Пальцы, знавшие мелодии Чайковского, ловко связывали ускользающую нить. И совсем неожиданно почувствовала Галя, что до радостной боли в сердце любит свой цех, работающих рядом людей. Может быть, невидимая нить, связывающая поколения Пчелиных, питала ее, как молодое деревце соком, любовью к своей древнейшей профессии.

     Росло мастерство. А оценки ему ставила жизнь. Галю выбрали бригадиром. Бригада вступила в соревнование за звание коммунистической и победила. Пришла слава – Галя встретила ее с испугом и недоверием. Ей казалось, что все сделанное бригадой – просто, обычно. А люди говорили: такого бригадира поискать, таких бы людей побольше.

     А учеба тянула все больше. Политкружок, университет передового опыта – как подготовительный курс к чему-то. К чему же?

     Мы вместе вышли из текстильного института.

     - Боюсь. Экзамены – сложное дело. Но инженером очень хочу быть…

     Я снова вспоминаю старое, теперь уже не очень понятное слово «поспорье». «Помощь, пособие, барыш, прибыль» - разъясняет его значение словарь Даля. Кажется, жизнь вложила в него другое значение. Пожалуй, такое: любовь к профессии, стремление к новому. Ведь это имел в виду Галин отец.

     На бюро горкома комсомола говорят о девушке с Перекопа. Ее называют «маяком». Ее – потомственную текстильщицу, нового человека – бригадира бригады коммунистического труда.

     Комбинат «Красный Перекоп».

     Юность, 1961