Мороз

     Учитель школы №2 поселка N Иванов Иван Иванович вышел из дому морозным январским утром.  Мороз был настолько силен, что после первого вдоха на улице у Иванова перехватило дыхание. "Дыши носом!" — взял себя в руки Иванов и пошел в школу. 
     По дороге он почувствовал, что у него отвалился нос, он пощупал его рукой, носа действительно не было. Однако надо было обязательно провести урок в 6 "Б", в котором он был классным руководителем. Поэтому Иванов стоически пережил это и продолжил свой путь.
     Когда он пришел в школу, в коридорах было как-то необычно тихо и безлюдно. Иванов прошел до конца коридора и открыл дверь.  В классе никого не было, кроме отличницы Зоткиной. Она сидела в очках с толстой черной оправой, с красным галстуком, пионерским значком и  неестественно красными щеками.
— А где все, Зоткина?
— А сегодня мороз, никто не пришел...
     Зоткина невозмутимо смотрела на него умными глазами отличницы. Иванов хотел было её отпустить домой, но вспомнил, что после него будет урок литературы, который будет вести заведующая горОНО.
"Если Зоткина пришла, значит и другие смогут прийти, тем более, что недалеко живут, — подумал он и решил пройтись  по домам, чтобы собрать учеников на занятия.
     Идя по улице Ленина, Иванов почувствовал, что у него отвалились уши. Он оглянулся на них, но поднимать не стал, потому что ему нужно было обойти пятнадцать домов, и времени было в обрез.
     Дойдя до дома ученика Петрова, Иванов  постучал в дверь. Дверь не открыли. Взъерошенная голова Петрова на мгновение высунулась в окно и исчезла в темноте комнаты.
— Живо собирайся! — зычно крикнул Иванов в  закрытую дверь, сложив ладони лодочкой. Петров вновь выглянул из-за занавески, испуганно посмотрел на учителя и утвердительно кивнул головой.
     Иванов пошел дальше на улицу Карла Маркса. Он подошел к дому Сидоровых. Только он открыл калитку, как из конуры выскочила собака  и, бросившись на него, тотчас замерзла,  застыв в воздухе в атакующей позе.
     Иванов подошел к ней, снял варежку и постучал по её носу указательным пальцем. Раздался красивый хрустальный звук, подобный тому, который мы слышим, когда стучим вилкой по пустому бокалу. Иванов подождал, пока красивые обертоны растворятся в прозрачном морозном воздухе,  и подошел к дому Сидоровых.
     Тем временем он не заметил, как у него отвалился указательный палец. Собака покосилась на него глазами, которые были единственной не замерзшей частью тела и попыталась гавкнуть. Однако окоченевшая нижняя челюсть ее опустилась лишь на четыре с половиной градуса, при этом раздался  тонкий, колкий звук, подобный тому, который мы слышим, когда откалываем сосульку с козырька крыши.
     В доме Сидоровых было тихо. Иванов постучал в дверь. Никто не открыл. Иванов постучал еще раз и хотел было уже уходить, но в его воображении предстала завгорОНО, со строгим вытянутым лицом и удивленно приподнятыми бровями.
     Тогда Иванов стукнул изо всех сил в дверь. Старый деревянный дом зашатался, но устоял. По шиферной крыше пробежала волна, а сосульки проиграли первые десять нот: "Смело мы в бой пойдем...". Иванов угадал мелодию с первых пяти нот, и с сожалением вспомнил, как в детстве пропускал уроки на баяне, так и не выучившись играть.
— Кто там? — вдруг послышался голос ученика Сидорова из-за двери.
— Живо собирайся! — зычно крикнул Иванов в  закрытую дверь, сложив ладони лодочкой. После некоторой паузы Сидоров пообещал учителю прийти в школу.
     Наконец, обойдя дома всех учеников и получив от них обещания прийти на уроки, Иванов вернулся обратно в школу. Уже издалека он заметил на крыльце школы прыгающего от холода ребенка. Это была Зоткина, но он её не сразу узнал. Она закутала лицо шарфом так, что осталась одна щель для глаз. Из этой амбразуры Зоткина невозмутимо смотрела на него умными глазами отличницы.
— Что случилось, Зоткина? — спросил Иванов.
— Позвонила завгорОНО и приказала закрыть школу, так как мороз больше тридцати градусов, — ответила Зоткина.
Иванов опешил, но потом, собравшись сказал:
— Иди домой, Зоткина, ты — молодец! Ты — настоящий пионер!
     Зоткина убежала домой, а Иванов решил дежурить весь урок, который должна была вести завгорОНО, чтобы отправить пришедших учеников обратно домой. Он прыгал на крыльце школы сорок пять минут и под конец так сильно, что деревянная доска  с плакатом ("Уроки рисования, музыки и пения культуру школьника повысят без сомнения"), прислоненная к стене школы, упала в сугроб.
    В этот момент Иванов вспомнил, как много лет назад он стоял в почетном карауле у портрета Ленина во время школьной линейки. "Лучшие пионеры школы стоят в почетном карауле у портрета вождя коммунистической партии Владимира Ильича Ленина!" — и через тридцать лет ярко звенит в ушах Иванова голос школьной пионервожатой Наташи.
     В тот момент Иванову было и волнительно, и приятно, и совестно, что его хвалят при всех. От смущения он шевельнул ботинком, задел портрет, и Владимир Ильич Ленин упал с грохотом лицом в пол, подняв большое количество пыли. Зал зашумел, школьники дружно захихикали, а Иванову от того до сих пор  совестно.
     Прошло сорок пять минут, к школе пришли не все, кто обещал. Иванов сердечно поблагодарил собравшихся детей и отправил их обратно домой, а потом подумал о том, что пионеры уже не те, что были во времена его детства, что все идет к худшему. Он пришел домой, напился горячего чаю с сухарями и через некоторое время с удивлением и радостью нащупал на себе отвалившийся нос, уши и указательный палец.

13-14 мая 2016 г.