О науке и наукообразии

О науке и наукообразии

Эти рассуждения, хотя и написаны на русском языке, не следует соотносить с какой-то конкретной страной. Может, к России они относятся даже в меньшей степени. Описанные явления носят общий характер и присущи многим западным странам и ориентирующимся на них другим государствам. Автор также использовал мысли, высказанные Александром Кирьяко, и присланные им материалы на эту тему. То есть заметки можно рассматривать как синтез мыслей автора и Александра Кирьяко.
Начнём с постулата, что спектр качества научных работ непрерывен, от откровенного словоблудия до выдающихся открытий. Что обусловливает качество? Критерии его оценки и цели, поставленные участниками. Критерии и цели не совсем совместимы, находятся в постоянном взаимодействии, в какой-то части в конфликте, и постоянно влияют друг на друга. Есть несколько основных «игроков». Во первых, общество, в лице правительств, пытающееся стимулировать развитие науки - на сегодня в основном деньгами, потому что деньги в западных типах общества постепенно подменяют все остальные многообразные аспекты жизни. Это очень удобно: думать, что дал деньги, и все проблемы будут решены. Многие люди только в таких терминах и воспринимают действительность.
Понятно, что такие люди не видят проблему в комплексе и не делают многое из того, что необходимо с точки зрения оптимального развития науки. Всё внимание на распределении денежных ресурсов. В силу своего однобокого видения мира, они используют однобокие, а значит заведомо необъективные, критерии, по которым выделяют деньги на научные исследования. Ну что может понять такой человек? Престижность научной публикации. Не саму публикацию, но именно её престижность, которая, кстати, понимается однобоко. Есть список престижных научных «раскрученных» журналов, в которых научная публика изо всех сил старается опубликовать свои работы. В данной ситуации появление статьи в таком издании тождественно определённой денежной сумме. Известное имя тоже критерий. Как это имя заработано, на чём, значения по большому счёту не имеет. Главное, чтобы было на слуху. «Модная» тематика другой критерий. Замелькало в печати слово «нанотехнологии», начинаем выделять деньги на эти самые, как их там, «надтехнологии». Я, конечно, утрирую, но слово это не сам придумал, несколько лет назад своими глазами видел в газете. В контексте той публикации явно имелись в виду «нанотехнологии». Может, и опечатка при наборе была, неважно. И далее через запятую можно перечислить остальные критерии той же пробы. Пожелания вышестоящего начальства, мнения влиятельных людей, подвижки в других странах, где-то свои ребята пользуются более благосклонным вниманием, и так далее. Ну если вы не разбираетесь в науке, что ещё вам остаётся делать? Улавливать движение волн в информационном пространстве. А оно сейчас очень насыщенное и турбулентное. Конечно, есть ещё такая вещь, как экспертные оценки, но выслушав их, в итоге доверяют в основном внутреннему голосу, своему политическому чутью.
Читал как-то нормативные документы по развитию науки и образования в двух странах. Я не претендую на роль человека с государственным видением, для этого надо иметь опыт и быть ближе к театру действий, но со здравым смыслом у меня более-менее в порядке. Так вот, по поводу документов. Грустно, девицы! Эти программы обречены на провал. Я показал материал ещё нескольким здравомыслящим людям, узнать их мнение, не высказывая своего. Диагноз был тот же самый. В чём мне видится основной недостаток программ? Нет общего видения, нет комплексного подхода, нет понимания реальных проблем и их причин. Обе программы пронизаны расхожими стереотипными идеологическими установками, которые на сегодня убедительно доказали свою несостоятельность или, как минимум, выявили серьёзные дефекты. Но именно они составили базу этих программ.

Итак, это сторона «благодетелей». На другой стороне находятся получатели денежных средств. Для многих из них деньги такое же универсальное средство измерения всего и вся, как и для дающих. Оговорюсь, есть небольшая часть настоящих учёных, преданных своему делу и светлым идеалам науки. Но на сегодня не они делают погоду. Они в меньшинстве, и их количество по разным причинам быстро сокращается. Остальные усваивают правила игры, цель которой получение денег для жизни. Часто, жизни довольно комфортной и не обременённой непосильными трудами.
Что же это за правила? Правило номер один, это что надо исповедовать определённую научную школу, или концепцию. Иными словами, надо принадлежать к группе влиятельных учёных, которые контролируют научные журналы, издание книг и вообще имеют монополию на определённую разновидность научного знания. Правило номер два. Надо присягнуть на верность именно этому научному знанию, во всех его аспектах и неуклонно, до последней капли крови противника защищать все постулаты не взирая на факты, открытия, ставящие под сомнение эти идеи и так далее. Когда речь идёт о деньгах и жизненных интересах, как вы понимаете, все средства хороши. Самое главное, удовлетворить критериям, по которым выдаются деньги. Научная истина и реальная значимость научных результатов там хождения не имеют, и иметь не могут, мы об этом говорили. Престижность публикаций, шумиха в прессе,  привлечение на свою сторону авторитетов потяжелее, для того, чтобы «пробить» гранты побольше – вот чем, к сожалению, занимается большинство современных учёных. И поскольку эти критерии являются определяющими, формируется соответствующая категория людей. Научное видение, разумеется, страдает от этого в первую очередь, не говоря уж о научной истине.
Ещё давно я обратил внимание на зашоренность мышления рецензентов своих статей, когда посылал их в международные журналы. Среди трёх рецензентов один-два были, что называется, «ни в зуб ногой». Дело было не в статьях. Статьи были нормальные, в итоге их публиковали, и многие до сих пор активно читаются (это можно проследить по электронным ресурсам библиотек). А теперь я получаю девять таких рецензий из десяти. Рецензии стали злее, высокомернее, чувствуется, что писавший получал удовольствие от поливания грязью материала, в котором он даже не пытался, а теперь я начинаю приходить к такому мнению, что и не в состоянии, разобраться. Есть журналы, в которых мои статьи публикуют, потому что уже зарекомендовал себя в каких-то областях. Но в других журналах, в той же дисциплине, даже нечего пытаться что-то опубликовать, потому что там уже свой определившийся круг авторов, своих ребят. Вот такая тенденция в «развитии» науки. И это только один штрих из многих, которые демонстрируют неблагополучную ситуацию с качеством научных работников и проблемы в системе в целом. Нет системы контроля. Практика критерий истины. Ракета либо полетит, либо нет. Реактор либо работает, либо нет. Технологическая линия либо производит продукцию, либо стоит. Всё понятно. А статью можно написать любую, бумага всё стерпит. Это уже конечный продукт. Будет её кто читать, или нет, не имеет никакого значения. Главное – опубликовать и получить следующий грант. Тут даже наоборот! Статью надо написать так, чтобы её вообще никто не понял! А свои ребята скажут, что результат интересный. Потому так и процветает элитарность в науке, потому изо всех сил выстраиваются барьеры самими учёными, чтобы никто не понял, что они там делают на выделенные деньги. Потому они и могут водить за нос простодушную публику десятилетиями, что всех убедили, что они занимаются страшно сложными вещами, абсолютно недоступными для посвящённых. А на деле, нет таких вещей, которые бы нормальный человек не понял, если ему их объяснить по-человечески. Не-ет! В этом-то и суть, чтобы запутать всё, сделать непонятным, и получить за это деньги. Александр Кирьяко ссылается на книги Джона Хоргана (http://www.johnhorgan.org/), содержание которых один к одному перекликается с нашими мыслями.
Вот такая ситуация с наукой сегодня. Можно ли её переломить, и надо ли? Насчёт надо, у меня нет сомнений. То, что можно, тоже. Но надо приложить усилия, надо чтобы это кто-то захотел сейчас. Если оставить всё как есть, то в скором времени развитие науки зайдёт в тупик. Причём это будет структурный кризис науки, то есть и организационный, и идеологический, и кризис кадров и системы образования (наука влияет на образование, не надо забывать и об этом). Тогда, волей-неволей, придётся что-то делать. Делать будет некому, никто ничего толком не будет понимать, и начнётся дёргание, и хаос. И тем науку загонят в ещё более кризисное состояние. И кончится это принятием радикальных мер, чем всегда заканчивается такой «цикл развития».

Какие меры следует предпринять?

Критиковать относительно легко. И всё же, критика по делу полезная вещь, если уметь её слушать и делать правильные выводы. Хотя, чаще всего критика воспринимается как злопыхательство, попытка оклеветать, или ущемить чьи то права и интересы. Одним словом, плохо народ на критику реагирует. Я вообще не понимаю, зачем всё это пишу. Прочитают материал единицы, что-то полезное для себя найдут ещё меньше. И уж совсем невероятно, чтобы эти строки подвигли кого-то что-то реально поменять. Похоже, пишу больше для себя, как-то привести мысли в порядок.
Что реально можно сделать в сложившихся условиях? Исходная ситуация: все сами умные, сами знают, что им делать и как. На чьей сторона сила? Ответ – на обеих. Чиновники сами не будут проявлять инициативы - такой, настоящей, в интересах дела. Им и так приходится крутиться, чтобы обезопасить себя от происков коллег, случайно не повернуться уязвимым боком, не сделать что-то против указов и гласных и негласных установок сверху. Я серьёзно, это хоть и бесполезная для общества, но напряжённая работа. Им надо дать указание сверху. А значит, надо разработать хороший и понятный план, в деталях, в сроках, с указанием и обеспечением ресурсами и т.д. И это должен быть комплексный и реалистичный план с жёстким контролем прохождения всех промежуточных этапов.
В этом плане много что должно быть учтено, но разработать его можно. Хотя, судя по тем программам, что я видел, не с помощью тех, кто сотворил предыдущие планы. Основная задача, это поменять критерии оценки качества научной продукции. Ясно, что сам факт публикации должен мало что значить при современном состоянии науки. Реальные результаты и экспертная оценка, которую нужно и можно сделать как можно более объективной, вот что должно значить при оценке. Сразу высвободится огромное количество ресурсов, сегодня уходящих на написание и пропихивание статей в журналы и книг в издательства, на исследования ради публикации как таковой. Слабость моего предложения в том, что тогда чиновники должны полагаться на экспертную оценку, более глубоко вникать в вопрос. И это ослабит значимость и значительность чиновников, с чем они не захотят смириться. Поэтому надо вводить систему оценки эффективности деятельности чиновников на той же основе. Надо понимать, что чиновники очень гибкие люди, им без особой разницы, что делать. Если критерии и стимулы будут такие, что делать что-то хорошо им будет выгодно, они будут это делать. Если же отдать дело полностью в их руки, то тогда они вернутся в своё естественное состояние – будут делать карьеру с помощью своих веками наработанных методов, то есть внутренними политическими играми, показухой и выслуживанием перед начальством. Они невластны что-то здесь поменять. Чиновниками надо руководить, им надо ставить задачу и строго спрашивать за её выполнение. Ошибка многих правительств это то, что они доверяют разработку планов развития самим чиновникам, а они не могут это делать в принципе, это не их сфера. Они бы и рады, но они не могут. Нужно широкое видение, а чиновник его не имеет и иметь не может, поскольку всю жизнь занимается совершенно другими делами.
 Учёные довольно быстро приспособятся к новой системе, найдут «дырочки», но поскольку «дырочек» в системе станет меньше (сейчас это просто широчайшие ворота), то постепенно учёный мир пересортируется, и люди потолковее и почестнее может начнут попадать на ключевые позиции, и тем самым улучшать систему. «Кадры решают всё» тоже крайность, но неизмеримо более эффективная, нежели «деньги решают всё». Вкупе с оптимальной организационной структурой кадры действительно могут улучшить состояние науки, сделать её важной составляющей и одной из основ развития страны. А иначе каждый будет «грести под себя», не думая, и тем самым разрушая общее дело.
По большому счёту, наукой нормально может заниматься не так уж много людей. Прирождённый учёный произведёт на порядки больше и качественней научной продукции, чем средний учёный. Прирождённый, сверхталантливый грузчик перенесёт мешков в два раза больше, чем просто хороший грузчик, и не более. А вот настоящий прирождённый и соответствующим образом подготовленный учёный создаст продукт в сотни и тысячи раз более ценный, чем рядовой научный сотрудник (которые, кстати, тоже нужны, чтобы доводить до ума детали, на которые у большого учёного просто нет времени, а часто и интереса). В науке концепция «кадры решают всё» очень актуальна.
Как уже было сказано, развитие науки и образования явление комплексное. Я даже не буду пытаться перечислить множество других вопросов, которые также требуют решения. Но вот об одном ключевом принципе нельзя не упомянуть даже в этой короткой заметке. Закрытости, элитарности науки надо всячески противостоять. Нет никаких правильных теорий или разработок, которые нормальный человек с подготовкой в этой области не способен понять. Если экспертная оценка будет, что «мы ничего не понимаем, что нам тут рассказали», такое направление надо прекратить финансировать, немедленно, какой бы нездоровый ажиотаж вокруг него не был создан. Мастеров раздувать из мухи слона более чем достаточно. Более того, это искусство настолько развилось, что теперь слоны надуваются из ничего.
Надо разрешить преподавать в университетах людям, которые хотят это делать по зову души, бесплатно (при условии, если им есть и они могут что-то сказать). Оплата труда преподавателей должна зависеть от качества преподавания, то есть и студенты и коллеги, и третьи лица должны оценивать качество курсов.
Вообще, учёным много платить не надо. Если действительно сделал что-то хорошее, ну поощрить можно премией, за результат. Но самого учёного, а не администратора. А так, если он действительно учёный, он даром работать будет. Я знаю, что говорю, сам так работал. Конечно, деньги на жизнь надо иметь, но ведь их можно заработать помимо научной деятельности. Какой-то минимум, чтобы нормально жить, можно давать, но не более. Возможность заниматься исследованиями сама по себе награда. Я помню, в разговоре с тогда член-корреспондентом академии наук Чириковым он высказал такую мысль, что его удивляет, что за возможность заниматься тем, что ему интересно, ему ещё и платят. Моя мысль звучит парадоксом, но на самом деле, одно это очистит науку от большого количества балласта. Мера, нужна мера. Люди, для которых деньги имеют большее значение, чем занятия наукой, уйдут в другие области. Те, которым хоть сколько-то дай, лишь бы ничего не делать, при нормальных критериях оценки научного труда тоже не задержатся, в итоге всё равно отфильтруются.
Насчёт научных званий и степеней. Кандидатская как квалификационная работа может и ничего, пусть будет. А постоянные докторская степень и профессорское звание, пожалуй что ни к чему. Я первый готов лишиться и того и другого, никаких проблем. Пусть будет «гамбургский счёт». Сами учёные знают, кто есть кто, между прочим, даже когда они поедом съедают своего талантливого коллегу. Вот уж где точно нужно развивать демократические начала, так это в науке. А сейчас там, извините, такая дисциплина, что римские легионеры и македонские фаланги просто «отдыхают». Профессор как звание, ассоциированное с должностью, вроде нормально; доктор наук как должность может существовать, если уж так охота (хотя есть иерархия научных сотрудников). Но надо подтверждать и то, и другое, проходить аттестацию скажем раз в три-четыре года. По завершении работы, или при выходе на пенсию, можно давать звание «заслуженного профессора» - тем, кто заслужил. В общем, идея понятна – почивать на лаврах не придётся, придётся работать, всё время. И просто за званиями и степенями отсидеться не удастся.
И на этом завершу свои заметки. Я бы много мог написать. Я вообще бы мог составить план мер по развитию науки для какой-нибудь страны, но меня об этом никто никогда не попросит, потому что все сами умные. А если и слушают, то почему-то отдают предпочтение тем, кто только и умеет, что туман напускать и всё усложнять, чтобы никто ничего не понял. И оттого они такими умными кажутся. А я что, я наоборот - за то, чтобы всё понятнее было, потому что за дело болею. Я ведь и системы разрабатываю простые, без всяких «наворотов», стараясь выкидывать всё лишнее, срезать все углы. А вот уже это совсем не просто, можете поверить мне на слово. Зато мои системы работают «как часики». Почему-то, когда надо дело делать, болтуны не справляются.

Приложение. Комментарии А. Г. Кирьяко

Вы правы, что нынешний век требует, как никогда, проанализировать и что-то предпринять, чтобы установился некоторый порядок в мыслях и обществе. Мне кажется, что за последние лет 70 движение было столь стремительным, что мы не успели ни осознать, ни среагировать на изменения, которые всех привели в смятение огромным количеством нового. Какой смысл в таком ускоренном движении? В сущности, достигнув определенного высокого уровня, дальнейшее стремление его повысить во что бы то ни стало, не представляется разумным. Есть возможность купить телевизор, машину, стиральную и т.д. Прекрасно. Но делает ли более счастливым приобретение еще одного-двух телевизоров, машин и т.д.? А ведь на это человек тратит свою жизнь – энергию помноженную на время. А на жизнь, как таковую, не остается ни энергии, ни времени. Остается что-то, что вызывает недоумение: все, казалось бы есть, а жизни нет. В чем тогда смысл дальнейшего повышения уровня жизни? Я думаю, что древним грекам очень повезло, что они жили в бедной, но теплой стране: они вынужденно перестали гнаться за богатством, а занялись своими «человеческими» делами.   
 
В науке творится такое же безобразие, как и во всем. Я долго не мог поверить своим глазам. Очень велика была вера в то, что ученые «жизнь отдают за истину». Жизнь заставила отрезветь, и я уже не вижу разницы между бизнесменами и людьми науки. Но «верующих» еще немало, особенно в России. Многие понимают, что нынешняя наука, построенная на «вавилонской» методологии, является эрзацем науки.  Но в лоне это «вавилонской» науки выросло уже несколько поколений студентов, которые убеждены, что такой она и должна быть. Всех остальных они называют «лжеучеными» и на порог не подпускают к официальной науке. Прежде в России было немало тех, кто пытался бороться с вавилонской наукой, но им до самой смерти затыкали рты (и до сих пор льют на них грязь). К сожалению, большинство из них уже умерли, а среди их последователей почти не осталось квалифицированных специалистов.
 
Вот выдержка из интервью одного «лжеученого» (его уровень в науке действительно невысок, но положение он обрисовал очень точно):
 
- Как вы оцениваете положение дел в науке?
- Научное сообщество - это самая закрытая социальная группа из всех известных. Ее закрытость обусловлена специфическими факторами, объединяющими членов этой группы. Один из таких факторов - главенствующая на данный период времени совокупность научных убеждений, именуемых парадигмой. В системе конкретной парадигмы все участники данной социальной группы защищали свои диссертации, воспитывали учеников, писали научные статьи. Такая общность постепенно приводит к формированию жесткого гештальта - интеллектуальной иллюзии единства личности и матрицы. Любая опасность разрушения парадигмы инициирует активность всех членов данного сообщества, направленную на защиту ее целостности. Эти механизмы формируют структуру, по своей закрытости не уступающую жреческим кастам и признающую единственный суд - свой собственный. Судить приходится нечасто - в этой уникальной социальной группе царит поразительное единодушие. Причина - в преданности единому патриарху: парадигме. И любой инакомыслящий зачисляется безальтернативным судом в разряд лжеученых. Но, как известно, парадигмы не вечны.
- Их разрушают лжеученые?
- Те, которые впоследствии переходят в разряд великих ученых. Тех, которые не приняли новую научную парадигму, просто исключают из научного сообщества. Такая борьба конкурирующих систем - это нормально, это эволюционный процесс. Однако следует учитывать, что изначально в этой борьбе существующая парадигма превосходит наступающую конкурентку и по количеству приверженцев, и по методологическому обеспечению. Вот почему создание специальных подразделений в защиту существующих научных убеждений - это огромное преступление не только против прогресса, но и против науки в целом!»
(в последнем предложении речь идет о том, что при Российской АН создана комиссия по борьбе с «лженаукой»)
 
Но самое интересное, что научные идеи, созданные «вавилонянами»,  нисколько не отличаются от того, что пишут "лжеученые". Говорят, рыба с головы гниет.
Вот образец мышления современного ученого:
 
А не читали ли Вы книгу бывшего ведущего научного журналиста главного научно-популярно журнала Америи «Scientific Amerikan» Джона Хоргана: «Конец науки»?
Он пару десятков лет встречался с ведущими учеными-теоретиками и писал о них и их теориях, пока ему не опротивели их фантазии насчет «Теории Всего» и т.п.. И тогда он бросил это дело и написал свою книгу. Вот несколько отрывков дают некоторое представление о предмете.
 --------------
«В 1990-х годах я стал подозревать, что искания объединительной теории напоминает скорее религиозный поиск, чем научный. Физики хотят показать, что все вещи возникли из одной вещи — неважно, как ее назвать: сила, материя, мембрана, вибрирующая в одиннадцати измерениях, или нечто иное, что определяется совершенной математической симметрией. Однако в поиске этой изначальной симметрии физики загнали себя в глухой тупик, постулируя для частиц, энергий и числа измерений такие состояния, существование которых никогда нельзя будет экспериментально проверить.
Суперколлайдер на сверхпроводниках, чудовищный ускоритель частиц, строительство которого в 1993 году отменил Конгресс, должен был иметь длину окружности в 54 мили. Для получения доступа к бесконечно малым масштабам, где, как думают, извиваются суперструны, потребовался бы ускоритель, окружность которого равнялась бы 1000 световым годам. (Пробег вокруг полной солнечной системы — это лишь один световой день.)
Большинство физиков признает, что природа разделяет нашу страсть к объединению всего и вся. Физики уже создали теории, которые работают необычно хорошо в определенных областях — механика Ньютона, квантовая механика, общая теория относительности, нелинейная динамика — и нет никакой причины, почему должна существовать единая теория, которая бы объяснила все силы природы. Поиски объединительной теории выглядят не как поиски теории в отдельной науке, но как своего рода математическое богословие.
 «Во время всей конференции я пытался подавить в себе инстинктивное чувство нелепости происходящего, и в некоторой степени мне это удалось. Я напомнил себе, что это очень умные люди, "самые великие гении мира", как их назвала одна местная шведская газета. Они не стали бы терять время на тривиальные занятия. Поэтому я очень старался, готовя потом статьи о Хокинге и других астрофизиках, представить их себе респектабельными и внушающими доверие, чтобы, в свою очередь, вызвать у читателей благоговение и понимание, а не скептицизм. В конце концов, ведь это и является задачей автора, пишущего о науке.
Но иногда хвалебные статьи о науке являются самыми нечестными. Моя первая реакция на Хокинга и других участников симпозиума соответствовала действительности. Большая часть современной космологии, в частности аспекты, вдохновляемые теориями из физики элементарных частиц, объясняющими всё, и другими эзотерическими идеями, на самом деле нелепа. Или, скорее, это ироническая наука, наука, которую нельзя эмпирически протестировать или решить ее задачи даже в принципе, а поэтому это вовсе не наука в прямом смысле слова. Ее главнейшая функция — держать нас в благоговении перед тайной космоса» [1, c. 153—154].
«Конечно, ироническая космология продолжится, пока у нас есть поэты с таким же воображением и амбициями, как у Хокинга, Линде, Уилера и, разумеется, Хойла. Их видение является ограниченным, так как оно охватывает определенный круг нашего эмпирического знания, но одновременно и стимулирующим, так как свидетельствует о безграничности человеческого воображения. В своем лучшем виде ироническая космология может держать нас в приподнятом состоянии. Но это не наука» [1, c. 186].
-------------
 
А вот лекция Линде, о котором он упоминает:
http://elementy.ru/lib/430484
 
Потрясающий размах воображения. Кажется вырождение человечества (по Савельеву) затронуло и интеллектуальную элиту. Но это так кажется. На самом деле все это приносит неплохой доход и позволяет очень неплохо проводить время. Вы даже не представляете, сколько популярно-философских  книг написано этими «вавилонянами», сколько конференций проведено по всему земному шару, сколько званий и наград получено.
 
Грустно все это, но сделать ничего нельзя. Вот крах с бозоном Хиггса их немного встряхнул. Но вот какое мнение выразил один из участников этих экспериментов:
«"Если мы делаем точное предсказание того, где находится Higgs, и он оказывается не там, тогда кое-что является неправильным. Мы только что нашли главный недостаток в модели," говорит Кехо, работа которого сосредотачивалась в течение 16 лет на топ-кварке, включая и промежуток, когда он аспирантом на Dzero работал непосредственно над анализом открытия. "Это подсказывает, что модель упрощена и что действительность намного более сложна."
 
Почему-то им не приходит в голову другая вероятность: что действительность может быть намного проще, а проблемы возникают от излишней сложности.  Или им не выгодно, чтобы все было намного проще?