Живущие в сетях

                Олег Буров
                oburo@mail.ru

                ЖИВУЩИЕ В СЕТЯХ
                (иронический детектив)

               
                Себе родимому и всем тем,
                кто меня любил и любит,
                посвящается.
               
                О. Буревший
                (субличность автора)


                Высказывания вымышленных персонажей не всегда         
                отражают мнение автора по такому поводу.
                Любые совпадения имен, образов и событий   
                случайны.
               

               
                Глава 1
               
                Проблемы, как и новых знакомых,
                вовсе не обязательно приглашать.
                Они все равно припрутся сами.
               
                О. Буревший 
   
   Он неподвижно лежал на чем-то твердом. В ноздри настойчиво лез запах ладана и горящих свечей. Рядом слышались негромкие голоса и всхлипывания. Он вдруг понял, что находится в позе покойника в открытом гробу. Неужели он умер? Он попытался открыть глаза и пошевелить конечностями, но не смог. Но ведь он же все понимает - значит жив! Его могут похоронить заживо! Нужно закричать! Но губы отказывались повиноваться. Ужас перехватил горло. И тут крышка гроба опустилась, раздались гулкие удары забиваемых молотком гвоздей.      
   Лежащий поперек дивана голый бородатый мужчина с криком «Я живой!» распахнул глаза, сначала недоуменно, а затем с облегчением огляделся и прислушался. Во входную дверь настойчиво и громко стучали. Спустив ноги на пол, он попытался нащупать тапочки, но пятки сиротливо заскользили по холодному паркету, не находя привычного теплого пристанища. Вздохнув, он закутался в махровый, доходящий почти до пят, белый с красными иероглифами халат, и босиком нехотя потрусил к двери. С ворчливым возгласом: «Ну кто там приперся в такую рань?» припал к глазку, присмотрелся и стал неторопливо открывать дверь.
   - Ну, ты даешь, Сергуня, – пробасил стоявший на пороге коротко стриженый, невысокий широкоплечий брюнет лет сорока c небольшим. Впечатление он производил двойственное.  Из не доходящих до колен защитного цвета шорт торчали умеренно  кривоватые ноги в белых носках, обутые в коричневые кожаные сандалии на толстенной подошве. Сквозь расстегнутый ворот белой тенниски с таинственной надписью на груди “This game has no name”, заправленной под широкий кожаный ремень, выглядывал лоскуток рыжевато-волосатой груди, на которой торжественно покачивалось золотое украшение в виде маленького блюдечка на массивной цепочке. Сработано оно было, по-видимому, ювелиром с тяжелым детством и криминальной юностью, который еще в те далекие годы усвоил на всю оставшуюся жизнь, что главными достоинствами любой золотой вещи являются ее размеры и вес. На курносом носу покоились овальчики затемненных стекол в почти незаметной золотистой оправе, в которых проблескивали проницательные глаза. Поигрывая бицепсом, крепыш указательным пальцем левой руки крутил связку ключей с брелком в виде пирамидки. Это был Виктор Смуров, известный в городе адвокат.
   - Какая рань? Дело к обеду, светило на отдых скоро пойдет, а ты все дрыхнешь! Опять целую ночь водочку потреблял с бабочками - стрекозками, мотыльками ночными?  И что ты эту стукалку на дверь присобачил, не можешь, как все нормальные люди звонок поставить, а то торчу здесь целую вечность, тарабаню железякой, рука уже устала, а ты, как таракан Рейдом мореный, еле перебираешь лапками и держишь друга у входа.
   - Произнося этот монолог и обминая хозяина, гость уверенно  протискивал свое мускулистое тело через  коридор в комнату.
   - Э, Витек, я, насколько мне помнится, скорую юридическую помощь на дом не вызывал, и спать могу, сколько хочу. Я свободный художник, а не подневольный чиновник. Тем более что вчера не слабо сдал две картины и заслужил небольшой отдых. Так чем обязан столь внезапному визиту, ты ж почти месяц ко мне не заявлялся?
   - Ой, не выступай, Пикассо, ты же знаешь, я просто так бы без звонка не приехал. Кое-что случилось, и кажется, у нас с тобой  наметилась общая проблемка.   
   - Гость уже успел войти в комнату и развалиться в обитом серой кожей широком кресле с огромными  подлокотниками, напоминающими отрубленные ноги слона. Но едва он вальяжно обмяк в кресле, как тут же с высокотональным возгласом «Б…ть!», означающим в просторечье обращение к падшей женщине, резко вскинул правую ногу, на которой висел урчащий белый с черно-коричневыми пятнами шерстяной шар.
   - Дуня, фу! - хозяин вцепился обеими руками в шар, последний распрямился, показалась мохнатая зубастая пасть с черной пуговкой носа без каких-либо признаков глаз и саквояжеобразным туловищем. Существо издало протяжный воющий звук, зашлось в лае и засучило короткими белыми ножками.
   - Ну и зараза твоя Дунька! Смотри, прокусила мне ремень на сандалии, хорошо за палец не ухватила. Сколько я ей конфет скормил, и вот она благодарность!    
   - Ну, ты же знаешь, она терпеть не может, когда кто-то садится в ее кресло. - С этими словами собаковладелец одной рукой приподнял недовольно ворчащее существо за шкирку, а другой погладил по пушистой голове.
    Из-под приглаженных прядей показался кругленький хитренький глазик,  лапки перестали молотить воздух, а короткий обрубок хвоста, в свою очередь, стал заискивающе подрыгиваться. Только очень опытный собачник мог бы признать в этом взъерошенном бурдюке породистого фокстерьера - грозу лис и норного охотника.
   - А кстати, где мои тапочки, а чудовище?
   Глазик невинно закатился, мохнатая тушка безвольно обвисла и застыла в тревожном ожидании.  Продолжая держать собаку, хозяин опустился на колени. Пошарив свободной рукой под креслом, он достал два довольно странных предмета: один из них напоминал стельку от обуви с приставшим обрывком ворсистой ткани, а другой – обезглавленный тупой пилой шлепанец с изжеванными краями.
   - Боже мой, я только неделю назад их купил, и во что ты их превратила! Какая же ты мстительная злобная тварь! Ну, прогнал я тебя с кровати, так ведь я же не один там лежал. Ну,  не дал с утра покушать, так тебе же только полезно немного поголодать, смотри, как разбухла. И за такую малость так жестоко со мной поступить! - Горестно покачивая головой, хозяин обгрызенным остатком тапка шлепнул фокстерьершу по пухленькой попке и опустил на пол.
   Провинившаяся Дуня с  пронзительным визгом, наверняка всполошившим бы предчувствием близкой смерти всех свиней в округе, если бы таковые  там оказались, встрепенулась и, с неожиданной для ее комплекции резвостью скользя когтями по паркету,  молниеносно скрылась в неизвестном направлении.
   - Ну что с ней делать? Характер ужасный, но прикипел я к ней душой, к тому же благодаря ей, я  так и не женился, а ведь сколько раз мог вляпаться!  А так, поживет у меня очередная подруга пару недель и начинает ставить условия: «Или я, или эта подлая кусачая сучка!» А что тут выбирать, особенно когда есть время подумать. Ясно же, что собака и спокойнее, и надежнее…
   - Ладно, Пикассо, я все-таки по делу.
   - Ой, Витек, чтобы говорить о делах, мне нужно сначала кофейку с коньячком в себя залить. А ты будешь?
   - Разве что кофе, я же за рулем.
   - За рулем или с рулем, а что-нибудь попьем. - Хозяин квартиры, сверкая голыми пятками, прошлепал на кухню и забренчал посудой.
   Через несколько минут  он вкатил в комнату сервировочный столик, на  малахитовой поверхности которого стояли две чашки с дымящимся темным напитком, одна тарелочка  с нарезанным сыром, а другая - с присыпанными сахаром ломтиками лимона, а также наполовину опорожненная бутылка коньяка в окружении трех пузатеньких рюмок. Бородач подвинул ближе еще одно кресло и уселся в него, пожав под себя голые ноги.               
   - Кстати, Витек, всегда забываю тебя спросить, зачем ты таскаешь на себе это золотое блюдо? Для понту, что ли?
   - При чем тут понт?! Это же защита для моей грудной чакры, чтобы никакая зараза не смогла меня сглазить. Видишь, эта штука имеет вогнутую форму и зеркально отполированную поверхность. Поэтому она обладает способностью отражать негативную энергию и не дает на меня воздействовать энергетическим вампирам и прочим недоброжелателям.
   - Ты что, всерьез веришь в эту чепуху?
   - Какую чепуху?! Эта сфера сделана по чертежу Володьки Ромашко, ты же его знаешь, он самый толковый биоэнергетик в нашем городе и врач классный. Он мне всего за пять сеансов песок и камешки из почек  вывел, избавил от шейного остеохондроза, да и потенция теперь ого-го-го! Так что, знаешь ли, если не разбираешься, то  помалкивай. Ладно, лучше давай наливай, пропустим по маленькой. А чего это ты три стопочки принес, кто у нас третий?
   - А, это я по привычке для Дуньки поставил, забыл, что она проштрафилась. -  Хозяин вынул пробку из горлышка  бутылки и аккуратно  наполнил две рюмки. – За что пьем?
   - За удачу, она всегда нужна.
   - Ну,  давай.
   Раздался мелодичный звон соприкоснувшихся сосудов,  затем утробные звуки с наслаждением залитой в пищевод горячительной жидкости и аппетитно пережевываемого лимона с сыром.  Из-за края открытой темной дубовой двери с вставкой из матового стекла, напоминающей разрисованное морозом окно, выглянула чрезвычайно заинтересованная белая одноглазая мордашка с коричневатыми, наполовину приспущенными  ушками, потом постепенно выползло и все туловище с вращающимся хвостиком. Фокстерьерша выпрямилась, подняла заднюю ногу, продолжая стоять на трех оставшихся, почесалась, затем  упала на зад и быстро несколько раз лапой пригладила морду. Из-за сдвинутых набок прядей показался второй глаз, и теперь уже два внимательных  ока стереоскопическим взглядом плотоядно обшарили накрытый столик.
   - Дунька, пошла вон, ты наказана. Я тебе потом суп сварю. А сейчас нечего попрошайничать, тем более что коньяк ты не очень любишь и вечером сожрала миску оливье,  оставив нас без ужина.
   - То, что она у тебя попивает, я знаю, а что там с салатом?
   - Ну, вообще-то Дуня спиртным не злоупотребляет, свою норму знает, с удовольствием может выпить не более чем грамм пятьдесят сладенького ликера, и не очень охотно немножко коньячку, а ни вина, ни водки в пасть вообще не берет. Так что ты из моей собаки конченого алкоголика не делай. А вот пожрать любит, это да. Животное всеядное и ненасытное. Когда ей еще только несколько месяцев от роду было, я один раз вечером ее обыскался, казалось бы, везде посмотрел, ну нет нигде псины. Полчаса зову - ноль реакции. А тут глянул на стол в кухне, а там у меня недоеденная половинка дыни лежала, знаешь, когда разрезаешь повдоль огромную самаркандскую дыню, эдак  килограмм на двадцать, получается что-то похожее на желтый овальный тазик. Так вот в этой половинке дыни посапывает подружка. Она выгрызла остатки мякоти до твердой корки, устала и там же заснула. Я так хохотал, что чуть не лопнул. Сначала не понял, как она с таким маленьким ростом смогла на такую высоту забраться, а потом как-то подглядел. Она сначала запрыгивает на стул, а потом на столешницу. Сейчас,  конечно, растолстела, уже не такая прыгучая, но когда учует пищу, откуда только прыть берется! Так что,  если, уходя с кухни,  забыть задвинуть стулья под стол с едой, пиши - пропало. Вот и вчера не уследили. Девчата сварганили целую миску оливье и пошли перекурить. Я захожу на кухню, думаю поем немного. Смотрю - а салата на самом донышке. Я даже обиделся, вышел и говорю им: «Могли бы и больше мне оставить!» А они в один голос: «Да мы еще и не ели». Я глянь на Дуньку, а у нее живот по полу волочится - налопалась. И главное же, хоть на донышке, но оставила хитрюга - авось не заметят! Так что вали отсюда,  обжора!
    Объект критики развернулся, повернул голову назад, еще раз с надеждой взглянул на столик, тяжело вздохнул и нехотя  поплелся из комнаты, всем своим видом выражая недовольство и презрение.
   - Все,  Сергуня,  лирику по боку, давай наливай еще по половинке - и к делу. – Они снова выпили и  закусили. – Попали мы с тобой, друг, в неприятную ситуацию.      
   - А что такое?
   - Помнишь я месяца два тому назад свел тебя с заказчиком – Андреем  Прокатило, депутатом  областного Совета. Этот Прокатило – крутой бизнесмен и важная шишка в партии «Наш путь». Он тебе тогда заказал портрет своей жены Марины Танцоровой.   
   - Ну, помню. Я портретик этой  фемины по фотографии за несколько дней написал, между прочим,  за неплохие деньги.
   - Вот, вот, что по фотографии. А фотографировал ты ее где?
   - В ее же квартире, мы по телефону договорились, я подъехал - познакомился. Кстати хорошо, что она была не одна, а с мужем. Должен тебе сказать, что эта Марина – весьма впечатляющая штучка, я бы не удержался... Но когда посмотрел на ее муженька, у меня все опустилось. С таким ссориться даже идиот не захочет. Я сразу понял, что и женушка его побаивается. Она ведь пыталась мягко съехать от  позирования, говорила, что неважно выглядит, что у нее голова болит. Я уж было стал дергаться, что уйду с пустыми руками, но когда этот дядя спокойно настоял на своем, она затихла. Правда в его спокойствии была такая тишина, которая обычно ощущается в тюремной одиночке или на кладбище. В общем, угостили  меня  кофе, я отщелкал  с десяток кадров,  наговорил его женушке столько же осторожных комплиментов, взял аванс и отчалил. Отдал проявить пленку и отпечатать фотки, отобрал из них самую удачную, ударно напрягся  и через неделю принес готовую картину. Ее муж, этот, как его,  Прокатило,  работу похвалил, окончательно со мной рассчитался,  и мы довольные друг другом распрощались. Картинка, кстати, получилась неслабая. Я даже вознамерился выставить ее в следующем месяце для публичного показа. Один знакомый меценат-поляк предложил устроить презентацию моих картин в своем клубе в Варшаве, а затем – в Польском Доме в Москве. Я, естественно, согласился, стал прикидывать, что можно туда отправить. Вот и позвонил не так давно Прокатило. Его, правда, не было дома, трубку взяла мадам. Я и закинул удочку насчет того, чтобы позаимствовать ее портретик на пару недель. Она сказала, что подумает и посоветуется с мужем. Но по ее тону я понял, что эта идея ее не вдохновляет. И подумал, что, на крайний случай, могу быстренько слепить копию с фотографий, которые у меня остались    Ты же, кстати, зачем-то у меня несколько из этих фотографий взял.
   - Об этом потом. Дело в том, что вчера вечером  квартиру Прокатило «поставили». Почти ничего не взяли, кроме каких-то драгоценностей и валюты из сейфа и, что странно,  того самого  портрета, который ты намалевал.   
   - А что тут странного, я художник с именем, знаешь, какие люди у меня картины заказывали?
   - Может быть, но только на стенах осталось висеть с десяток других картин, в том числе довольно ценная икона и этюд Серова. Не того, конечно, что Ленина писал, а того, кто девочку с персиком изобразил.
   - Да, этот этюдик я сразу приметил, он наверняка немалые деньги стоит. Удивительно, что его не взяли. О, кстати, прикольный анекдот в тему. Знаешь,  как называется девочка с персиком через сорок лет? Старуха  с курагой. – Хозяин заливчато расхохотался.
   - Серега, мне не до смеху. Около часа тому назад Прокатило мне позвонил, рассказал об ограблении и настоятельно потребовал сегодня же вечером  прийти к нему с тобой, и чтобы ты обязательно прихватил негативы и все фотографии Марины, которые сделал. Прокатило – человек серьезный, бывший полковник КГБ и СБУ. Он лет пять, как из органов госбезопасности  уволился, но связи у него и по сей день будь  здоров. С ним шутить не стоит. Поэтому я сразу же ткнулся искать те снимки, которые ты мне дал, но не смог найти, хотя точно помню, что они у меня лежали в папке Е-Бэ-Цэ.
   - В какой такой  папке?
   - Да это папка с файлами, где собраны материалы  для проведения презентаций  по Европейскому бизнес-клубу, по-английски сокращенно EBC,  я же тебе месяц назад рассказывал, ты еще обещал подумать о вступлении.
   - А, это там, где страховка при поездках. И еще какой-то бинар, и возможность зарабатывать бешеные деньги?
   - В общем, да. Но сейчас не это важно.  Поищи, пожалуйста, негативы и фотографии.   
   - А что их искать, они у меня в верхнем ящике стола в  мастерской лежат.
   - А мастерская у тебя в соседней комнате?
   - Да. Подожди, сейчас схожу и принесу. -  Бородач, засунув руки в карманы халата, все так же босиком вышел в коридор.  Через некоторое время он снова появился в дверном проеме и растерянно протянул: «Слушай, а пленка и фотки пропали…»
    Тихо, но пронзительно заиграл марш Мендельсона. Адвокат недоуменно покрутил головой, а хозяин квартиры, порывшись в свалке газет на журнальном столике, достал  мобильный телефон, нажал кнопку и приложил аппарат к уху.
   - Да. А, дзень добры, пан Яцек. Згода, чекам за годину. (А, добрый день, пан Яцек. Хорошо, жду через час – польск.).
   - Приехал Яцек из Варшавы, хочет встретиться со мной, через час заедет. Нужно успеть принять душ и одеться. Яцек - все-таки западный типаж, вот увидишь, несмотря на жару, припрется в галстуке. Ты подожди пару минут, почитай журнальчики с газетками, а я приведу себя в порядок, и договорим. –  Бородач торопливо вышел, чем-то прошуршал в коридоре, а затем из ванной комнаты донеслись звуки бьющих струй воды.          
   Минут через двадцать в комнату зашел совсем другой человек. После туалета живописец  являл собой образец элегантно одетого мужчины в расцвете сил  в белых шортах, бордовой рубашке с короткими рукавами и красных вьетнамках на босу ногу.  Расчесанная на прямой прибор грива черных волос вместе с окладистой бородкой выгодно оттеняла  большие голубые глаза в кайме  огромных ресниц. Слегка поглаживая двумя пальцами не слабых размеров нос, он  задумчиво произнес:
   - Да, действительно, странная история. Интересно, кто стащил фотки,  и зачем они ему понадобились?
   - Ему, а может и ей. Кстати, ты   когда  в последний раз видел пленку и фотографии?
   - Так, сегодня у нас среда, а в воскресенье утром я копался в ящике стола, искал записную книжку, и точно помню, что конверт с фотографиями там лежал. Он такой приметный, фирменный от «Кодак». А сейчас его нет. Ну, и пленки в коробочке тоже, я весь ящик перерыл.
   - А больше ничего не пропало?
   - Да я  особо тщательно не смотрел. Но там же сверху кинул недавно пару сотен баксов и полштуки гривен, так они целехоньки. 
   - А припомни,  кто у тебя  с воскресенья был в гостях?
   - Дай бог памяти… Так, в воскресенье после обеда приходили Володька с Таней, и Томка, она же осталась до утра.  В понедельник днем Игорь, вечером Наташка. Во вторник  утром Генка, а где-то около трех притащились еще двое. Предварительно позвонили по телефону, сказали, что  имеют интересное деловое предложение. Я продиктовал адрес, явилась такая экзотическая парочка. Мужик высокий, неплохо прикинутый, часики у него за штуку зеленых, не меньше. Представился он, кажется, как  Станислав Зуб. А мадам  тоже ничего, лет ей за тридцатник, но выглядит неплохо, я бы даже сказал, экстравагантно.  Зовут Ира, а фамилия у нее такая птичья, не то Воронова, не то Воробьева. Я думал,  картину хотят заказать, а они начали интересоваться, часто ли я бываю за границей, потом стали стращать всевозможными болезнями и другими несчастьями,  достали черные кожаные папочки  этого твоего Е-Бэ-Цэ и предложили вступить в клуб, чтобы иметь страховую защиту и деньги зарабатывать. Я, когда понял, зачем они явились,  сразу же им сказал про тебя, что у меня есть друг Виктор Смуров, который мне про Е-Бэ-Цэ уже рассказывал, и что я, если надумаю стать членом клуба, то буду иметь дело только с ним. Они о тебе лестно отозвались и быстренько откланялись.  Ты, кстати, их знаешь?
   - Еще бы мне их не знать. Это, можно сказать, первые люди Е-Бэ-Цэ в нашей стране и немногие из тех, кто действительно в этом деле прилично зарабатывают. Интересно, откуда  они узнали твой телефон?
   - Да мало ли как, я же свои визитки направо и налево раздаю. Ну, и вчера вечером залетели на огонек две Светки - конфетки,  мы с ними гуляли до утра. Вот и все посетители, пожалуй.
   - А чужие не могли в твое отсутствие забраться в квартиру?
   - Да я практически от дому не отходил, у меня же машина до вчерашнего дня была в ремонте, а пешком я ходить не люблю, да и работенка имелась. Я только Дуньку пару раз в день на четверть часа погулять выводил, и то рядом с подъездом. Вряд ли кто-то мог в это время  залезть в квартиру.
   - Значит, взял кто-то из твоих знакомых. Ведь Зуб с Воробьевой в мастерскую не заходили?
   - Не знаю, не могу гарантировать.  Я им предложил кофе, они не отказались, и я на какое-то время выходил на кухню его приготовить. Так что не исключено, что кто-то из них мог взять фотки.
   - Ну, это же еще нужно было точно  знать, где их искать, ведь времени-то было в обрез.
   - Да. Я отсутствовал не больше десяти минут, и хотя не прислушивался, но все-таки шагов не слышал. Да и Дунька бы  залаяла, если бы кто-то прокрался в мастерскую. Хотя нет, она в это время на кухне ела кабачки, я ей как раз поджарил. А когда она трапезничает, все остальное ей побоку.   
   - Значит, круг подозреваемых лиц не так широк?
   - В принципе, да. Но только зачем так раздувать это дело? Подозреваемых! Это в тебе бывший мент вылазит наружу. Ну,  пропало несколько обыкновенных фотографий. Большое дело! Тоже мне преступление века! Да наплевать мне на эти фотографии и на то, что их кто-то взял.
   - Я же тебе говорю, Прокатило - человек опасный, с ним ссориться не нужно.
   - Ну и что, это же не ты его квартиру обчистил. Ну, нет пленки и фоток,  скажешь, что я их  за ненадобностью выбросил. А про те снимки, что ты у меня взял, он и знать не должен. – Художник  налил себе коньяка в рюмку. – Тебе налить?
   - Нет, мерси. Я на машине.
   - Так у тебя же есть какое-то спецудостоверение от прокуратуры.   
   - Есть-то оно есть, но без нужды злоупотреблять не стоит. Хотя ладно, накапай на донышко.
   Хозяин потянулся рукой к бутылке, но торжественно зазвучавший марш Мендельсона изменил его намерение,  и он, сменив недовольную физиономию на елейную улыбку,  заворковал по  мобильному телефону.   
   - Да, это я, зайка. Ну кто еще может отвечать по моему мобильнику? Нет, к сожалению, сейчас занят. Знаешь, лапуля, как только, так сразу.  Я тебе сам позвоню. Целую. Куда? В  очаровательный носик, а ты куда хотела? Всему свое время.  Пока, зайка. – Художник отключил телефон и положил его на журнальный столик.
   - Слушай, Серега, а почему у тебя на мобилке свадебный марш? Что за извращенный вкус, не мог более приятную мелодию подобрать?
   - Что ты понимаешь! Это чтобы постоянно быть начеку, не расслабляться и помнить о той опасности, которая исходит от каждой особи женского пола. Звонит очередная подруга, а я уже настороже. Не слишком ли я серьезно к ней отношусь, не грозят ли мне узы брака?
   - И что помогает?
   - Как видишь. Я пока  в полном понимании этого слова вольный художник.   
Во входную дверь тихо  постучали.
   - Наверное, наш польский друг. – Хозяин встал, и уверенно ступая вспененными алыми подошвами, вышел в коридор. Оттуда донесся звук открываемого, затем закрываемого  замка и какие-то междометия. Через коридор молнией промчалась собака, раздался заливчатый лай и крики хозяина: «Фу! Пошла вон! На место, овца курдючная!». На обратном пути фокстерьерша, явно обиженная тем, что ей не дали до конца исполнить свой сторожевой долг и выслужить съедобную награду, на  минуту заглянула в комнату. Она уставилась сначала с вожделением на тарелку с сыром, потом  просительно на адвоката, но,  поняв, что и на этот раз ей не обломится, укоризненно покачивая растрепанной головой, удалилась.      
   Неся на себе изысканный  запах от Дольче энд Габбана, мягкой поступью в комнату вошел  среднего роста брюнет, одетый в кремового цвета костюм, белую рубашку с галстуком в коричневых узорах и блестящие светло-коричневые туфли. Возраст его на первый взгляд определить было трудно, при желании ему можно было дать и тридцать лет, и сорок с хвостиком.  Манжеты рубашки выступали из рукавов пиджака на положенные полтора сантиметра. Аккуратная прическа, темные очки от Гуччи, золотой зажим на галстуке и аристократически невозмутимое выражение лица   придавали ему вид человека из высшего общества. Из-за спины брюнета  выглядывал хозяин квартиры и,  ехидно ухмыляясь,  пальцем показывал на галстук гостя. Виктор привстал. Художник выступил вперед и торжественно представил гостей друг другу.
   - Пан Яцек, бизнесмен из Варшавы.  Пан Виктор, адвокат. Прошу садиться, –  он сделал размашистый  жест правой рукой, и,  дождавшись, когда гости усядутся в кресла, спросил, обращаясь к брюнету:
   - Жичы  пан кавэ? * (* Желает пан кофе? - польск.)
   - Дзенькуе, хетне. * (* Спасибо, охотно).
   - Я вас оставлю на время,  пойду приготовлю кофе. А вы, чтобы не скучать,  пока посмотрите телевизор. - Хозяин щелкнул пультом, экран 45-дюймового  Панасоника засветился. Раздались звуки бодрящей музыки, и на экране замелькали по минимуму одетые молодые девушки, морские волны, яхты, пальмы и другие тропические виды.   
   Все время, пока мастер кисти отсутствовал, гости, дружно  уставившись в телевизор, усиленно изображали  интерес к происходящему на экране. Когда хозяин вернулся, неся на подносе три чашки с приятно пахнущим кофе, они с облегчением заерзали в креслах. Чашки с помощью услужливых рук перекочевали на столик.  Художник присел на стоящий рядом серый диван.   
   Рюмки, на этот раз все три, наполнились, приподнялись, на миг сошлись вместе, звякнули, под дружный возглас «На здрове!» опрокинулись и опустошенные вернулись на малахитовую поверхность.   
   Хозяин первым начал светскую беседу.
   - Как дела, пан Яцек?
   - Дзенкуе, добжэ, вшистко ест в пожондку.* (*Благодарю, хорошо, все в порядке. - польск.).
   - А как бизнес, если в двух словах?
   - Бардзо зле. * (* Очень плохо). – Польский бизнесмен горестно покачал головой и рассказал поучительную историю о том, как государство душит свободное предпринимательство.
   Пан Яцек – совсем не бедный бизнесмен, имеющий в Варшаве два кантора (пункта обмена валюты) и антикварный магазин, год назад занялся новым делом. В то время правительство приняло решение о том, что польским предприятиям народных промыслов, экспортирующим свою продукцию за границу, должен возвращаться включенный в стоимость товаров налог с продаж (так называемый ВАТ). Пан Яцек, не долго думая, зарегистрировал такое предприятие, слетал в одно из африканских государств и, используя всепобеждающий принцип «рука руку моет», на самом высоком уровне заключил внешнеторговый контракт на поставку в эту страну высокохудожественных изделий своего предприятия. Вернувшись в Польшу, он снял небольшое помещение, нанял несколько работниц из Украины, прибывших в Польшу в поисках заработка, и  посадил их делать по трафаретам аппликации из лоскутков разноцветных тканей. Оценив каждое из таких изделий в 100 твердых американских долларов, он начал  легально оправлять далекому африканскому  партнеру тысячи таких произведений искусства в месяц. На счет предприятия стали поступать сотни тысяч долларов, а государство стало возвращать ему немалые проценты налога. На самом деле, никому эти изделия на Черном континенте, естественно, нужны не были, а деньги, приходившие в Польшу, пан Яцек через подставную заграничную компанию перечислял сам. Когда на счет предприятия пана Яцека поступило около полумиллиона долларов возвращенного ВАТ, этим бизнесом заинтересовались соответствующие службы. Отправив в далекую  африканскую страну уполномоченных представителей, они убедились, что контракт действителен и все бумаги в порядке. Тогда, продержав предприимчивого пана две недели за решеткой, они попытались добиться от него добровольного признания в афере, но пан Яцек твердо стоял на своем:
   - Почему  цена 100 долларов? - Да потому, что партнер согласен платить эти деньги!
   - Зачем такое количество одинаковых картинок нужно в Африке?
   - А мне какое дело? Заказывают, и слава Богу!      
   В общем, допрашивали, пугали, уговаривали пана Яцека, но ничего от него не добившись, отпустили. Только вот причитающиеся за последние два месяца 100 тысяч долларов  на счет предприятия не перечислили, то есть 400 тысяч долларов оставили, а больше пока  платить не хотят. Так что пан Яцек намерен обращаться по этому поводу в суд – закон должен восторжествовать! А плохо то, что  правительство отменило свое предыдущее решение, и теперь предприятиям народных промыслов возвращать ВАТ не будут. Поэтому пан Яцек вынужден искать новые деловые возможности. А неделю назад к нему в Варшаве явился  бизнесмен из Львова пан Анджей и предложил совместный бизнес. Вот пан Яцек и приехал во Львов, а к пану Сержу зашел, чтобы получить дополнительную информацию об этом пане Анджее, так как пан Серж знает очень многих в этом городе и, наверное, может свести с людьми, которые такой информацией располагают. 
   - А как фамилия этого пана Анджея?
   - Пан Прокатило.
   Адвокат и художник  удивленно уставились  на польского гостя.  А тот, вдруг также изумленно вытаращившись на экран телевизора, воскликнул: «Кто то ест? Цо она муви?!» * (*Кто это? Что она говорит? – польск.).  Взглянув на экран, адвокат и художник ошеломленно застыли:  всю его площадь занимало лицо хмурого широкобрового мужчины. Затем появились кадры обгоревшего автомобиля, и женский голос за кадром произнес: «Вы видите, в каком виде работниками милиции был обнаружен на загородном шоссе вблизи поселка Рудно «Мерседес» с трупом  депутата областного Совета, президента концерна “Прокт” Андрея Прокатило. По предварительной версии причиной взрыва послужило подрывное устройство, прикрепленное к днищу автомобиля. Трагедия произошла приблизительно три часа тому назад. По словам одного из сотрудников ГАИ, мимо которого машина проезжала незадолго до происшествия, в салоне «Мерседеса» также находилась женщина, по описанию похожая на жену погибшего Марину Танцорову, останков которой, однако, на месте преступления не обнаружено. Предпринимаются меры к ее розыску». На экране появилось пойманное объективом лицо улыбающейся красивой черноволосой женщины неполных тридцати лет.
   - Это же одна из тех фотографий Танцоровой! – Хриплый возглас художника заглушил  слова диктора. Лицо женщины исчезло с экрана, и замелькали кадры какого-то лесного пожара.
               
               

                Глава 2

                "Начинай действовать, пока еще не возникла         
                настоятельная необходимость или пока 
                обстоятельства позволяют  это".
               
                Из учения Дао

    Смуров молча переваривал сообщенную диктором  информацию. Он, утонувшим в кресле  мягким местом, интуитивно чувствовал, что  нежданно-негаданно вляпался  в какую-то серьезную неприятность, но пока не мог понять, какая и с какой стороны опасность ему грозит. Он не был трусом, но не любил, когда ситуация выходит из-под его контроля.  Продолжая смотреть в сторону телевизора, он уже не замечал происходящего на экране, а напряженно думал о том, с какими людьми и событиями из его прошлой жизни может быть связана возникшая в душе тревога. Перед его мысленным взором, как кадры кинохроники, пробежали прожитые годы.
    Виктор Олегович Смуров, с золотой медалью окончив среднюю школу, с первой попытки  поступил на дневное отделение престижного юридического факультета Львовского университета. Учился он с удовольствием, показывал отличные знания и заслуженно получил «красный» диплом. Ему предложили остаться в аспирантуре, однако к удивлению многих сокурсников он пошел служить в милицию, начав карьеру инспектором  уголовного розыска районного отдела внутренних дел. На умного и перспективного работника сразу обратило внимание начальство, и через год Смуров уже работал старшим оперуполномоченным  в областном управлении, а еще через пару лет -  начальником отделения  уголовного розыска  5-го специального отдела УВД. 
    Все, казалось, складывалось хорошо. Он удачно женился, получил двухкомнатную квартиру, находился в резерве руководящих кадров, готовился к поступлению в Академию МВД.  Но тут случилась беда. Его жена Лариса поехала в морской круиз. Вообще-то изначально планировалась поездка вдвоем. Виктор через приятеля из «Интуриста»  достал две путевки,  уже начал оформлять отпуск,  но внезапно нагрянула проверка из союзного министерства, отпуск отложили, и жене пришлось ехать одной. А через неделю всю страну потрясло сообщение об ужасной трагедии – 31 августа 1986 года теплоход «Адмирал Нахимов» столкнулся с балкером «Петр Васев», груженым зерном, и затонул. Среди сотен погибших оказалась и Лариса. Виновных, в том числе капитана круизного лайнера, осудили, но исправить случившегося это уже не могло. Виктор тяжело переживал потерю близкого человека. Чтобы как-то забыться, он все время проводил на работе,  часто ездил в командировки. Постепенно боль от утраты притупилась, Смуров начал заводить знакомства с женщинами, но ни с одной из них серьезные отношения не завязывались.             
    На работе его ценили. В 29 лет, в звании  капитана милиции, его назначили  начальником спецотдела. У него в подчинении стало несколько десятков офицеров, в том числе четверо майоров и подполковник. Другого такого примера стремительного служебного роста за последний десяток   лет в управлении не помнили. Но тут начались осложнения. Ушел на пенсию продвигавший Смурова первый заместитель начальника областного управления внутренних дел Лисовой, и на его должность из соседней области прибыл полковник Троян Степан Иванович. Смуров был человеком принципиальным, честным партийцем, перед начальством не лебезил, в глаза подобострастно не заглядывал, сам  подношений от подчиненных и просителей не брал и к руководству заходил с подарками только на дни рождения. Полковнику, привыкшему на прежнем месте к другим порядкам и не устававшему повторять: «Хороший подчиненный – это тот, кто открывает двери начальника ногами, так как в одной руке у него должен быть портфель с коньяком, а в другой - пакет с закуской»,  поведение уверенного в себе  капитана сразу не понравилось.
    А тут еще он как-то однажды, сделав на полях  безграмотные пометки, почеркал отпечатанную аналитическую справку, подготовленную спецотделом. Смуров молча  взял документ, вышел и, вернувшись через некоторое время со словами: «Товарищ полковник,  ваши пометки не соответствуют правилам орфографии и правописания, проверьте, пожалуйста, я тут заложил в нужных местах», положил перед Степаном Ивановичем  орфографический словарь с закладками. Лицо Трояна налилось кровью, он промолчал, но с тех пор невзлюбил строптивого капитана. Документов, подписанных Смуровым, правда, больше лично не правил, но практически всегда по первому разу швырял их на стол, грозно произнося одну из своих коронных фраз: «Недостаточно четко изложено,  нужно доработать», «Это же черт знает что, такой серьезный вопрос, и так поверхностно к нему подойти!», «Это что  левой рукой писали? И чем при этом думали?» или же просто возвращал через секретаря с предельно короткой сопроводительной запиской «Переделать!»  Когда  на следующий день ему подавали для утверждения тот же самый, без единого изменения, документ, он, бегло просмотрев текст, говорил: «Ну, это совсем другое дело. А то, понимаешь ли, ленятся сразу толково написать. Ведь, можете, когда  заставишь!»
   Начавшаяся в стране после смерти широкобрового вождя  чехарда с министрами МВД и порядками на местах  делала службу еще более утомительной. Как начальник отдела Смуров несколько раз в месяц дежурил ответственным по УВД, проводя целые сутки в кабинете, хорошо еще, что там стоял старенький диван, на котором коротало ночи не одно поколение верных последователей Железного Феликса. Офицеры отдела после рабочего дня по очереди допоздна ходили патрулями по городу, борясь с уличной преступностью, или же командировались на усиление в районы области. О выходных можно было только мечтать. Назначенный начальником УВД генерал-майор Котов вообще отличался служебным садизмом. Засиживаясь в управлении до трех-четырех часов ночи, он не переносил, когда срочно понадобившегося ему руководителя подразделения в это время не оказывалось на рабочем месте. Однажды,  под утро, зайдя в помещения, занимаемые спецотделом, и никого там не застав, он тут же устроил разгон срочно вызванному Смурову: «Такая сложная оперативная обстановка, а вы, и с вашего попустительства подчиненные, как курсистки побежали в постельки спать. Стыдно, товарищ капитан». Смурову стыдно не было, так как он перед этим отправил всех сотрудников отдела, кроме вольнонаемного секретаря, в РОВД и спецкомендатуры, а сам нормально не спал трое суток. Но спорить с начальством не стал, так как любое возражение могло привести к самым неприятным последствиям.
   Словом, служить Виктору стало не в радость. А тут еще  Троян при каждом удобном случае старался  прицепиться. Позвонит и проорет в трубку: «Мне кадровики доложили, что личный состав отдела не явился на занятия по физической подготовке. Что за бардак, капитан?»  На резонное возражение Смурова, что все офицеры в командировках, следовал окрик: «Молчать! Вы не оправдывайтесь, а делайте выводы! Чтобы на следующие занятия была стопроцентная явка во главе с вами!»  Смуров на очередные занятия по физо привел всех сотрудников, вместе  с ними поборолся в зале, поплавал в бассейне и явился на рабочее место,  как положено в такие дни, к 10 часам утра. Телефонная трубка уже разрывалась. Подняв ее, Виктор услышал разгневанный голос полковника:
   - Ты где со своими шляешься? Я уже два часа тебя с собаками разыскиваю. В отделе никого нет!
   - По вашему указанию находился с личным составом на физподготовке.
   - Твою мать, капитан! Ты отделом руководить будешь или срамные места в бассейне мочить?
   - Так что, товарищ полковник, на физо не ходить?
   - Ты из себя умника не строй!   
   Окончательно взъелся Троян на Виктора после открытого отказа капитана выполнить не совсем законное распоряжение полковника. Дело было так. К Смурову в кабинет явился начальник отдела капитального строительства УВД подполковник  Рожков и подал ему написанный на имя замнача УВД рапорт с просьбой перевести отбывающего наказание на стройке народного хозяйства осужденного N под надзор ОКСа. На рапорте стояла резолюция Трояна: “Тов. Смуров, решить вопрос по существу в соответствии с законом”. Смуров, ознакомившись с документом, молча написал на нем: “В соответствии с законом перевод невозможен”, расписался и протянул рапорт  подполковнику. Последний, прочитав написанное, гневно рявкнул:
   - Ты что, капитан, охренел?! Ты что не понимаешь, что этот зек дачу полковнику делать будет?
   - А меня это не интересует.
   - Ах, не интересует?! Да тебя с дерьмом смешают!
   - Не смейте на меня орать и подите вон!   
    Подполковник с угрозами вылетел из кабинета, а через четверть часа в него ворвался разъяренный Троян:
   - Ты что себе позволяешь, капитан?! Немедленно перевести зека!
   - Дайте четкое письменное указание, и я его выполню.
   - На фиг  ты мне такой нужен, чтобы я тебе письменные указания писал. Я сказал перевести!
   - А я, товарищ полковник, из-за вас в случае чего на нарах  париться не намерен!
   - Ах, не намерен, ну так ты у меня всю жизнь капитаном пропаришься!
   И действительно, через месяц представление на присвоение Смурову очередного звания майора Троян подписать отказался, мотивируя это «отдельными» недостатками в работе отдела. Смуров не стал горячиться, дождался, пока полковник уйдет в отпуск, и через руководителя отдела кадров подписал ходатайство напрямую  у начальника УВД. Однако он недооценил полковника. Выйдя с отпуска, тот первым делом поинтересовался в кадрах насчет Смурова. Узнав о направленном в министерство представлении, тут же его отозвал. Обозленный Виктор написал заявление об увольнении из органов и подал его по команде. Заявление пролежало без движения несколько месяцев, пока Смуров не пришел к Трояну и в процессе непродолжительной беседы, в конце концов, не высказал в грубой матерной форме все, что он о нем думает. На следующий день приказ об увольнении был подписан, и Смуров стал гражданским человеком.  Так бесславно закончилась его поначалу успешная карьера в милиции.
   Через неделю его, правда, пригласил к себе домой начальник недавно образованного управления по борьбе с организованной преступностью полковник Гащук, жена которого  Нина до этого работала в спецотделе УВД  под началом у Виктора. Полковник посетовал на то, что раньше не знал о рапорте Смурова, и что он бы взял его к себе в управление на должность заместителя. Гащук предложил Виктору восстановиться на службу  и пообещал в этом посодействовать. Однако Смуров, которому нервотрепка последних месяцев и работа в органах вообще уже сидела в печенках, вежливо отклонил это предложение. Вскоре он устроился  юрисконсультом на крупное производственное объединение.
   После беспокойной службы в милиции новая работа  показалось ему пресной и не очень интересной, поэтому уже через три месяца он перевелся в областное управление юстиции на должность консультанта по нотариату. Но и здесь ему стало скучно, и спустя год, сдав экзамен на адвоката, он решил заняться частной юридической практикой. Поначалу  было трудновато, но постепенно он освоился в новом качестве, поднаторел в судебной казуистике и обзавелся собственной клиентурой. Приобретенные знакомства в правоохранительных и других государственных органах,  умение договариваться и ладить с судьями, а также нестандартный подход к ведению дел создали ему имидж одного из лучших адвокатов города. Он уже не брался за все дела подряд и мог позволить себе выбирать из них наиболее перспективные и денежные. По совету приятеля приобрел современный компьютер, довольно быстро освоил его на уровне квалифицированного потребителя, поставил обновляемую законодательную базу и уже через месяц не мог себе представить, как раньше обходился без этой чудо-машины.
    За пять лет он скопил деньжат, сделал  перепланировку и евроремонт в квартире, купил трехлетний «Фольсваген-Гольф», стал частенько обедать и ужинать в лучших ресторанах. Несколько раз отдыхал за границей, побывал в Болгарии,  Польше, Турции и Испании. В целом, своей жизнью он был доволен. Правда, второй раз он так и не женился, но  женским вниманием и лаской обделен не был. У него появилось больше свободного времени и, помимо специальной юридической литературы, детективов и фантастики, он стал почитывать книги по философии, психологии,  нейролингвистическому программированию, хиромантии, самосовершенствованию человека. Его любимыми авторами стали  Кастанеда, Лопсанг Рампа, Алдер, Свияш, Жикаренцев, Вагин, Попов, Норбеков и другие новомодные писатели. Он  стал по иному смотреть на окружающих, постепенно избавился от  некоторых  своих взглядов и комплексов, связанных с прежней советской идеологией.  Это был уже не упрямец, правдолюб, бессребреник и трудоголик капитан милиции Смуров, а гибкий, готовый идти на компромиссы, не брезгующий связями в криминальном мире, способный манипулировать людьми, желающий и умеющий зарабатывать деньги без чрезмерных усилий, заботящийся о своем здоровье и душевном равновесии, любящий комфорт довольно дорогой адвокат Виктор Олегович Смуров.   
   Однажды к нему обратились за юридической консультацией представители известной компании сетевого бизнеса, занимающейся распространением косметики и разнообразной продукции оздоровительного направления. Смуров заинтересовался правовыми аспектами деятельности подобных компаний многоуровневого маркетинга, досконально изучил этот вопрос и стал постоянным юридическим советником у региональных лидеров ряда таких фирм. Сам от участия в работе этих компаний в качестве дистрибьютора отказывался, несмотря на настойчивые уговоры и обещания больших денег. Он не видел себя в этом качестве, пока однажды к нему не пришел знакомый подполковник СБУ (Службы безопасности Украины) и не предложил сотрудничество в качестве члена и консультанта Европейского бизнес клуба (EBC). Виктор загорелся идеей заработка от построения сети распространителей страховых и дисконтных программ, подписал контракт, приобрел три страховых полиса и в первый же месяц участия в клубе завербовал довольно большое количество новых членов. Несмотря на то, что в деньгах он, в общем-то, не нуждался, полученный немалый доход от участия в этом бизнесе приятно удивил  и воодушевил его.
    Смуров стал действовать еще более активно и привлек в EBC нескольких авторитетных в городе людей, в том числе президента концерна «Прокт», депутата областного Совета, заместителя председателя партии  «Наш путь» Андрея  Прокатило.  Ранее Прокатило работал в  органах госбезопасности и дослужился до звания полковника. После развала СССР, пребывая в должности заместителя начальника областного управления СБУ, он приспособился к новым порядкам и не безвозмездно  «крышевал» ряд крупных фирм. После очередной чистки в органах его отправили в отставку, и Прокатило занялся бизнесом и политикой. Умело используя обширные связи, он оперативно организовал акционерное общество «Прокт»,  занимающееся  оптовой торговлей нефтепродуктами и стройматериалами,  охранной деятельностью и другими выгодными направлениями бизнеса.  На ответственные должности в общество Прокатило набрал  бывших работников правоохранительных органов и с помощью приятелей, продолжавших тянуть лямку в СБУ, успешно отражал наезды местных криминальных  структур и налоговых органов. Он вступил в партию «Наш путь» и, оказывая ей финансовую поддержку,  быстро стал в ней вторым лицом. После  очередных выборов в областной Совет  он,  не пожалев денег, довольно легко стал депутатом и еще больше упрочил свое положение в городе. Со Смуровым он познакомился на дне рождения одного общего знакомого народного депутата, после чего несколько раз пользовался услугами Виктора как квалифицированного   консультанта по сложным юридическим вопросам.
    Когда Смуров пришел к Прокатило с предложением вступить в бизнес-клуб, тот без особого сопротивления приобрел членство и несколько полисов на себя и свою супругу Марину Танцорову. Между делом он  спросил у Виктора, не знает ли тот хорошего художника, который бы мог написать портрет жены, и адвокат присоветовал ему Кричковского. Но теперь написанная последним картина Танцоровой украдена вместе с предварительно сделанными фотографиями,  сам Прокатило убит, а его жена таинственно исчезла. Связаны ли эти события между собой, было непонятно, и это раздражало и  неприятно будоражило.      
   Смуров встал из кресла, прошелся по комнате и обратился к Кричковскому.
   - Ты, когда встречался с Прокатило и фотографировал его жену, ничего необычного или подозрительного не заметил?
   - Да я с Прокатило и общался-то всего ничего. А что касается Марины, то,  как художник, я  больше изучал черты  ее  лица, а как мужчина  украдкой от мужа заглядывался на ее  не абы какие коленки. Поэтому по сторонам особо и не смотрел. Правда, картины на стенах приметил, обстановку богатую, вот пожалуй, и все.  А ты, кстати, Марину эту видел?
   - Нет, не довелось. Прокатило отдал мне уже заполненные на нее клубные контракты. Но почему же все-таки  исчезли ее портрет  и фотографии с негативами?
   - А я знаю? Это не я, а ты у нас бывший сыщик.
   Диалог прервал поднявшийся пан Яцек. В переводе на русский язык его речь звучала так: «Извините господа, что вмешиваюсь, но я вынужден вас оставить. Случай с паном Прокатило меня потряс, да и беседа у вас, как мне кажется, носит конфиденциальный характер. Так что я пойду, если вы не возражаете. До свидания». Польский гость, величаво склонив холеную голову, направился к выходу. Тут же, как из-под земли, откуда-то вынырнула фокстерьерша, громко тявкнула и потрусила в коридор вслед за паном Яцеком.  Художник цыкнул на  бдительного сторожа, проводил гостя, погромыхал замком, и вернулся в комнату.   
   - И чего, спрашивается,  приходил, может, что спросить хотел?  - словами из анекдота Кричковский  шутливо прокомментировал уход пана Яцека, и плюхнувшись в освободившееся кресло, спросил:
   - На чем мы остановились?
   - Да, собственно, не на чем конкретном.  Чтобы не запутаться, давай просто проанализируем факты, то есть начнем плясать от того, что нам  точно известно.
   - Валяй.
   - Итак, фотографии с пленкой кто-то выкрал из твоей квартиры. Так?
   - Ну, так.
   - Взять их могли, скорее всего те люди, которые побывали у тебя в гостях. Так?   
   - Предположим.
   - Давай еще раз прикинем, кто имел возможность их похитить. Итак, если я правильно понял, фотографии в воскресенье еще были на месте?
   - Да, я же уже говорил, что утром видел пакет с фотками. Внутрь него я, правда, не заглядывал.
   - Это не важно, фотографии, наверняка, взяли вместе с пакетом, даже если кого-то интересовали только отдельные из снимков. Теперь,  «утром» - это в какое время?
   - Ну, где-то около 12 часов.
   - Понятно, а после этого к тебе заходили, если не ошибаюсь,  Володя с Таней?
   - Да, они пришли часа в четыре, мы посидели до вечера, поговорили за жизнь, попили пива, они классную копченую рыбку приволокли. Пивка в холодильнике не хватило, я еще бегал добирать в магазин за углом.
   - Значит, они оставались в квартире одни и вполне могли взять фотографии? 
   - Могли-то, они могли. Только зачем они им? Я же Володьку еще по школе знаю,  мы в одном классе учились. Да и с женой его  Танюшей не один год знаком. Какое они ко всему этому могут иметь отношение?
   - Пока не знаю. А как их фамилии, и чем они занимаются?
   - Фамилия у Володьки - Чиров. Он был инженером, но сейчас по специальности не работает, а занимается бизнесом в какой-то сетевой компании. Вместе с женой, она  детский врач.
   - А что за компания, в которой обретаются Володька с Татьяной?
   - У нее такое не наше, шипящее название, то ли Си-ши, то ли Пи-ши. Вложи бабки и пиши пропало, -  художник хихикнул.
   - Может, Инь-ши?
   - Во - во.
   - А с Прокатило или его женой Володя с Таней не знакомы?
   - Не в курсе, но я никогда не слышал, чтобы они где-то пересекались.
   - Ладно, значит первые подозреваемые - это Володя и Таня Чировы.
   - Да какие они подозреваемые, о чем ты говоришь?!
   - Формально у них была прекрасная возможность, пока ты отсутствовал, спокойно взять фотографии и пленку, значит, мы обязаны включить их в список подозреваемых.
   - Витек, а зачем нам все это нужно? Подозреваемые, не подозреваемые!  Мы что, будем следствие проводить? Заодно выясним, кто грохнул Прокатило, а там глядишь, и нам помогут на тот свет отправиться. Нам что, больше всех нужно?
   - Я пока не могу тебе определенно сказать, как это нас касается, но задом чувствую, что это дело мимо нас не пройдет и может серьезно зацепить. Поверь моей интуиции. Лучше заранее подсуетиться и кое-что разузнать.
   - Ну, хорошо, поверим твоей  заднице, если она такая провидица. Потому как моя очень не любит, когда ее прижимают. - Художник любовно погладил себя ниже спины.      
   – Слушай, а ведь мне сегодня как раз снился сон, будто я в гробу лежу. Может вещий? Нет, я еще пожить хочу!
   - Вот и не выступай тогда. Так кто у тебя был после Чировых?
   - Томка приходила, моя неизменная приятельница. Мы с ней допили пива с рыбкой и завалились спать.
   - Когда она пришла?
   - Около 10 часов вечера, уже начинало смеркаться
   - Она одна оставалась?
   - Конечно. Ты что думаешь, я ее за руку водил в туалет писать? Она, вообще,  тут себя как дома чувствует.
   - Значит, и она имела возможность взять пленку и снимки Танцоровой?
   - Имела, наверное. Сначала я ее имел, а потом она имела возможность, когда я отдыхал после трудов праведных. Только зачем ей это нужно?!
   - Да ты не кипятись. Мы же уже договорились, что, не взирая на лица, определяем круг возможных похитителей фотографий.
   - Хорошо - хорошо. Просто я Тамарку больше трех лет близко знаю, ну ближе просто некуда. Она  безобидная, милая девочка, которую интересую я, а не какие-то там фотки.
   - А как ее фамилия?
   - Смага. Только ты не того, не делай наши отношения достоянием общественности, она же девушка замужняя.
   - За это не  переживай. А чем она занимается?
   - По образованию  экономист, но сейчас маклер в агентстве недвижимости и еще подрабатывает продажами духов.         
   - Каких духов?
   - Говорит, французских. Она мне презентовала флакончик туалетной воды, неплохой такой запах. А продаются они  через многоуровневую сеть.
   - Значит, она тоже дистрибьютор эмэлэмной компании? А какой именно?
   - Кажется,  «Янтарь».
   - Знаю такую. Интересно…
   - А что такого?
   - У нас появился повторяющийся момент.
   - Да сейчас каждый второй в какой-то сетевой компании есть или был, что из этого?
   - Пока не знаю, просто отметим это и пойдем  дальше. Кто у тебя был на следующий день?
   - Утром в понедельник приходил Игорь, фамилия его Йодов. Ты его знаешь, мы зимой как-то вместе водочку у меня пили. Он такой высокий, коротко стриженый.
   - Припоминаю. Он мне понравился. Начитанный парень, не лишенный чувства юмора.
   - Да, классный мужик. Он мне специальные стельки приволок. Ты же в курсе, что у меня ноги от постоянного стояния за мольбертом побаливают. А эти стельки избавляют от болей, на них нанесен особый узор, и еще они пропитаны экстрактами лечебных трав.
   - И что, помогают?
   - Вроде бы, да. Ноги меньше устают.
   - И долго Игорь у тебя был?
   - Где-то с час. Кофе попили, немного побазарили на разные темы. Я за стельки рассчитался, и он ушел.
   - Слушай, а он тоже сетевым бизнесом занимается? Когда мы выпивали, он приставал ко мне по поводу фирмы, распространяющей какие-то особые лечебные наклейки.
   - Да, так и есть. Ты знаешь, даже смешно становится. В кого не плюнь – дистрибьютор.
   - Игорь оставался один?          
   - Нет. Мы с ним на кухне сидели. Я только встал и как раз завтрак начал готовить, когда он явился. Так я ему заодно сделал кофе. Разве что, он в туалет выходил. Но это буквально на пару минут.
   - Если знать, где искать, можно и за несколько минут взять необходимое.
   - Это если знать. А он откуда мог знать?
   - Хорошо, просто занесем его в список. Затем у тебя была…
   - Девушка Леся по фамилии Чушь.
   - Какой - какой?  Чушь?
   - Прикольно, да? Она такая миниатюрная, красивая, стройненькая как статуэтка. А фамилия… Я ее ласково «чушкой» зову. И всегда, когда она переберет, тащу ее на диван и пою: «Когда мы были молодые, и чушь прекрасную несли…» Но даже в накачанном состоянии  девчонка она знойная - просто укатала меня за ту ночь. И упреждая ваш следующий вопрос, господин Мегрэ, могу сказать, что она тоже имела возможность взять фотки. Я после жаркой дискуссии с ней на тему плотской любви отрубился и проспал как убитый до утра.
   - А чем она занимается?
   - Вот она конкретно - ничем. Она  жена богатого человека, и все.
   - Что за человек?
   - А я этого не знаю. Она же не официальная, а, так сказать, гражданская жена. Мне только известно, что он ей купил квартиру и содержит. Не жмот, она всегда при деньгах. Так что ей работать нет надобности.
   - Как же она смогла до утра у тебя пробыть, ее благодетель, что, за этим не следит?
   - А он куда-то уехал на пару дней.
   - Лады, заносим ее в список и идем дальше.
   - Еще вчера утром забегал Генка. Но он даже не заходил в квартиру, только занес мне готовые рамы для картин и дальше коридора не проходил.
   - Если так, то можем не включать его в список подозреваемых.   
   - Вот спасибочки!
   - А потом нанесли визит Зуб с Воробьевой и оставались одни, когда ты готовил кофе на кухне?
   - Так точно, гражданин начальник.
   - Вносим их  в список. И кстати, они тоже эмэлэмщики. Странное совпадение. Какая-то загвоздка в этом, наверняка, есть… Погоди, а что за девицы были у тебя этой ночью?
   - Да, понимаешь, познакомился недавно в баре с двумя Светами, пригласил в гости, а они возьми вчера вечером и подвалили. Занятные девочки, прямо АББА какая-то: одна блондинка, другая брюнетка. Сами выпивку принесли, салатик приготовили. На пару хорошо смотрятся, да и на ложе страсти  работают синхронно. Мне понравилось.
   - А кто они такие?
   - Да кто ж их знает. Я у них паспорта не спрашивал, фамилии не узнавал, мне как-то не до того было.
   - Так ты про них совсем ничего не знаешь?
   - Говорили только, что учатся в университете.
   - Серега, ну нельзя же быть таким беспечным! Приводишь первых встречных домой. Так и до беды недолго. Подсыплют снотворного или отравы какой-нибудь, обчистят хату, хорошо, если вообще очухаешься. Или просто наградят заразой.
   - Волков бояться - в лес не ходить. Ты же знаешь, это у меня самопроизвольно получается. Я, как ценитель прекрасного,  когда вижу завлекательную фигурку, обо всем другом забываю. Я же человек искусства, мне нужны эмоции, а что в этом плане может быть лучше любви?
   - Настоящее искусство порождается чувствами возвышенными или хотя бы неразделенной любовью, а не беспорядочной сменой партнеров по сексу.
   - Ладно, не нужно учить ученого. Как там у Фоменко: «Любовь приходит и уходит, а женщин хочется всегда!» Ха-ха. Да ведь ты тоже, кажется, любитель клубнички?
   - Вот именно, что любитель, а не хренов профессионал, как ты, который готов залезть на все, что шевелится. Я, пока с женщиной поближе не познакомлюсь, не узнаю получше, в постель ее не тяну.
   - Ну не все же такие предусмотрительные. Просто ты привык думать головой, а я   – головкой.  –  Художник захохотал.
   - Будь серьезнее, Пикассо. А что, эти Светы тоже могли взять фотографии?
   - Еще как могли. Я их сначала по очереди имел, а только потом мы втроем развлекались. Да и спал я ночью, опять же.
   - Значит, и их включаем в список.
   - Включай, не включай, толку-то. Все равно мы не знаем, кто они и где их искать.
   - Понадобятся, найдем.
   - Кстати, Витек. Ты же тоже взял несколько фоток, тебе то они зачем понадобились?
   - Как бы тебе попроще-то объяснить? Скажем так, для психологической обработки потенциальных клиентов.
   - Это как?
   - А так. Вкладываю фотографию эффектной женщины, такой как Танцорова, на видное место в папку с материалами по ЕВС. Листаю и показываю клиенту файлы. Он замечает снимок красивой женщины, задает вопрос. А я ему рассказываю о том, что это случайно оказавшаяся в папке фотография моей знакомой – жены уважаемого человека, который, кстати, приобрел членство в клубе и для себя, и для супруги, и что они этим очень довольны. Срабатывает почти безотказно. Имя широко известной личности, красота женщины, ненавязчивая подача информации о том, какие авторитетные люди участвуют в этом деле, все это помогает будущему члену клуба  быстрее принять положительное решение.   
   - Ну, а куда делись те снимки, которые ты у меня взял?
   - Я их положил в свою презентационную папку ЕВС, а ее у меня на несколько дней выпросила Лена Львова. Я перед тем, как явиться к тебе, заехал к ней и забрал папку, но фотографий там уже не было.
   - А что она сказала по этому поводу?
   - Поведала, что понятия не имеет ни о каких снимках. Мол, папка лежала на столе в офисе, где крутилось море народу.
   - А сама она могла взять фотки?
   - Конечно, папка-то у нее была.
   - Значит, ее тоже следует занести в список подозреваемых лиц.
   - Само собой. Тем более, что она тоже эмэлэмщик, еще и со стажем.
   - А что мы будем с этим твоим списком подозреваемых делать? В милицию же не понесем? Да и вообще, что делать-то будем? 
   - Во-первых, постараемся разузнать подробности об убийстве Прокатило и исчезновении его жены. Во-вторых, будем поочередно отрабатывать всех людей, включенных в список, на предмет причастности к этому делу.
   - А с чего начнем?
   - Я сейчас смотаюсь домой переодеться, потом направлюсь в областное УВД и постараюсь там выудить интересующую нас информацию. Затем заскочу на телестудию, сюжет показывали по каналу нашей телекомпании «Пик», и поспрашиваю, откуда у них эта фотография. А ты побеседуй со своими знакомыми из списка и постарайся раскопать, не знакомы ли они с Прокатило или Танцоровой, не брали ли фотографии и пленку.
   - Да если кто из них и взял фотки, что, так сразу и признается?
   - Ну, возможно, как-то подозрительно отреагирует на вопросы, заволнуется, что ли.
   - Может, мы тогда лучше вместе этим займемся? Я же все-таки живописец, а не психолог. Это ты у нас на досуге психологией увлекаешься.
   - Хорошо, будь, по-твоему. Действительно, одна голова хорошо, а две лучше. Я смотаюсь в управление и на телевидение, переговорю. Потом позвоню тебе  на мобилу, и мы решим, как дальше действовать. -  Адвокат залпом допил успевший остыть кофе, встал из кресла и решительно прошел в коридор.
   Хозяин квартиры проводил его до входных дверей, и, открывая их, неуверенно произнес:
   - Слушай, Витек. Ведь нас никто не побеспокоил по этому поводу. Может, все-таки положим на это дело, сам знаешь что, и просто смотаемся на время куда-нибудь подальше?  Хотя бы  в Варшаву, у меня там второе логово, поживем недельку-другую, а там глядишь, вся эта суета и уляжется. Глядишь, о нас никто и не вспомнит. А?
Слушай ты, живописец, а точнее, пока живой писец. Если не хочешь, чтобы этот самый «писец» наступил, нужно что-то делать. Ну, чувствую я, что мимо нас эта телега не протарахтит, а обязательно постарается нас переехать. А я хочу сам на нее взобраться, да еще  и порулить. Нужно действовать, пока все спокойно и есть такая возможность. Так что, до встречи, Пикассо. Чешите грудь у пьяного ежика и ждите моего звонка.  – Смуров переступил порог квартиры и стал спускаться по выщербленной лестнице. Из-за закрывшейся за ним двери раздался приглушенный лай зазевавшегося лохматого сторожа. Выйдя из подъезда, Виктор подошел к своей машине, и уже стал открывать дверку, как вдруг из висящего на поясе  чехла с мобильным телефоном «Алкател» послышались пронзительные звуки, отдаленно напоминающие одну из   фуг Баха. Адвокат вынул аппарат из чехла и, поколдовав кнопками, произнес: «Ага, вот и Лена Львовна, легка на помине». Приложив трубку к уху, он услышал  звонкий женский голос: «Виктор Олегович. Это Львова.  Вы меня сегодня спрашивали про фотографии, так я вспомнила,  действительно, в вашей  папке была фотография молодой женщины, и, знаете, точно такой же снимок я только что видела у Петра Петровича Падвы».

               
                Глава 3

                Чтобы решить задачу с двумя неизвестными,      
                нужно хорошо соображать, а еще лучше -
                хорошо сообразить на троих.
               
                О. Буревший

    Смуров сидел в кабинете заместителя начальника областного управления внутренних дел  с совершенно неподходящей к суровому милицейскому облику фамилией Заяц.  Достав из глубины окрашенного в ядовито-желтый цвет сейфа плитку шоколада, початую бутылку коньяка и две объемистые стеклянные рюмки на тоненьких ножках, хозяин кабинета  одним выверенным движением плеснул граммов по пятьдесят в каждую, затем разорвал обертку  шоколада и  короткими, словно обрубленными, пальцами разломил его на дольки.
- Давно тебя не видел. Как жизнь, адвокат?
- Да, помаленьку.
- Так уж, и помаленьку? Гонорары,  поди, совсем не маленькие загребаешь.
- Так то гонорары, а ты же про жизнь спрашивал.
- Ладно, адвокат,  давай лучше  хлопнем по первой. - Мужчины молча проглотили янтарную жидкость и, не торопясь, ритмично двигая челюстями, заели ее ломтиками шоколада.
- Так каким ветром тебя занесло, Виктор Олегович? Небось, просто так бы не заявился. Есть интерес в каком-то деле, которым мы занимаемся? 
- И да, и нет. Понимаешь, меня интересуют подробности убийства Алексея Прокатило и исчезновения его жены Марины Танцоровой.
- Еще и труп не успел остыть!
- Точнее догореть…
- Вот, вот. Ведь тут пока даже подозреваемых нет, не то, что обвиняемых! Каким же боком тебя-то это касается?
- Тебе, Володя, могу сказать. Ты меня больше десяти лет знаешь, и думаю, за лопуха и паникера не держишь.
- Да я ж еще у тебя в отделе старшим опером был. Много воды с тех пор утекло, закончил юрфак, работал в угрозыске. Уже скоро двадцать пять лет будет, как лямку в милиции тяну. Год как назначили замначем УВД, на полковника представление  министру пошло. А  знаешь, такого толкового руководителя, как ты, больше не встречал, и сам таким, наверное, уже  не стану.
- Ну, ты не прибедняйся, зря на такую должность не назначили бы.
- Да дело не в том. Ты, несмотря на молодость и руководящее положение, не зазнался, службу до тонкостей знал, с подчиненными не панибратствовал, но и человеком оставался. Под твоим началом работать хотелось. А сейчас поприходили горлопаны недоученные, толком азов ментовской работы не знают, один гонор на пустом месте, а туда же – в начальники. Тьфу!
- Не скажи, и в те времена всякие руководители попадались. Вспомни-ка Трояна.
- Да уж, фигура колоритная была. Ну да  ладно, какой твой интерес в деле Прокатило?
- Сам пока не знаю. Просто чувствую, что зацепит меня, и серьезно.
- Да ты-то тут причем?
- Понимаешь, звонил мне  Прокатило и просил срочно принести фотографии его жены, а они пропали.
- Какие такие фотографии?
- Прокатило пару месяцев тому назад обратился с просьбой присоветовать ему художника, который бы мог написать портрет его жены, Марины Танцоровой.  Я ему порекомендовал Сергея Кричковского. Тот сфотографировал Марину, по снимкам написал картину и отдал заказчику. Пленка и фотографии оставались у Кричковского. Вчера квартиру Прокатило поставили и этот портрет выкрали. Сегодня утром Прокатило мне позвонил и настоятельно потребовал вместе с Кричковским прийти к нему и  принести фотографии жены, с которых писалась картина. Мы с художником ткнулись их искать, а они пропали. А тут сообщение по телевизору о взрыве машины Прокатило и исчезновении Танцоровой. Вот я и засуетился.
- Ничего не пойму. Причем тут эти фотографии?
- Я же говорю, что и сам пока не знаю, но шестое чувство мне подсказывает, что-то в этом есть и меня затронет.
- Да ерунда какая-то. Тут же, скорее всего, обыкновенная кража и какие-то мафиозные разборки, так что ты зря дергаешься.
- Чувствую, не зря.
- Ну, хорошо, от меня  что требуется?
- Подробности о краже из квартиры Прокатило, о взрыве его машины и об исчезновение жены.
- Ни много, ни мало. Если б я тебя не знал столько лет,  хрен бы ты у меня что-нибудь узнал. Только из уважения к тебе дам глянуть материалы по убийству Прокатило, вот они у меня тепленькие лежат. А по поводу кражи и розыска Танцоровой, нужно будет разузнать в райотделе.       Давай махнем по второй и выясним подробности в РОВД. - Одним глотком опустошив повторно налитую рюмку, подполковник крякнул и, не притрагиваясь к закуске, потянулся к телефонному аппарату. Включив громкоговорящую связь, он набрал сначала один номер, потом, недовольно поморщившись, другой, и официальным тоном произнес в микрофон:
- Кто это?
- А это кто? – послышалось из динамика.
- Это Заяц!
- А это Вовк.
- Отставить шуточки! Мать вашу! – Шея подполковника побагровела. -  Это замнач УВД области подполковник Заяц. Кто у аппарата?!
- Дежурный по РОВД лейтенант Вовк.
- Так и нужно сразу по форме представляться, лейтенант. Что, службу не знаете? И что, действительно, Вовк?
- Так точно.
- И откуда вы такой у нас взялись? Что-то я офицера с такой хищной фамилией не припомню. Давно в райотделе работаете? 
- Вторую неделю.
- А, то-то я вас не знаю. А то думаю, кто это со мной в «Ну, погоди!» играть вздумал.   Уже хотел вздрючить для порядку.  Ну ладно, лейтенант, скажите-ка мне, где начальник райотдела Богданов, что он трубку не берет?
- Выехал на убийство.
- Какое убийство?
- По дороге на Рудно в лесополосе  найдены трупы двух мужчин.
- Час от часу не легче!  А кто из руководства на месте?
-     Заместитель начальника по оперработе майор Галушич.
-  Срочно найдите его и передайте, чтобы немедленно связался со мной. Надеюсь,  запомнили, с кем говорите?
- Так точно.
- Выполняйте. - Подполковник положил трубку, отключил спикерофон, потянулся к бутылке и  долил в рюмки. - Давай глотнем. Сейчас должен перезвонить зампоопер, а мы пока  побалуемся коньячком. Кстати, настоящий марочный грузинский, а не та тюфтень, что в  суперпупермаркетах на полках стоит. Ты-то в этом, наверняка, разбираешься.
- Да, я уже успел оценить, что коньяк отменный, - согревая пузатую рюмку в правой руке, Смуров отпил из нее немного и с видом ценителя одобрительно поцокал языком. На самом деле он не был таким уж большим знатоком и любителем коньяков и других горячительных напитков, хотя и мог при случае по вкусовым ощущениям безошибочно определить их качество. Он часто и помногу не пил, но и не отказывался иногда пропустить рюмку-другую. Из коньяков он предпочитал мягкие греческие, но, желая сделать бывшему сослуживцу приятное, сказал:
- Давно такого не пил! Где разжился, если не секрет?
- Ну, ты же имеешь дело не с последним ментом в этом городе. Есть люди, снабжают. Если тебе будет нужно, ты скажи, помогу достать, - с довольным видом произнес подполковник и откинулся в черном кожаном кресле с высокой спинкой.
Затрезвонил телефонный аппарат на огромном дубовом столе. Хозяин кабинета поднял трубку, и Смуров услышал, как тот сурово пробасил: «Да я. Что это у вас за волчара в дежурке завелся? Высокое начальство не узнает, как положено не докладывает. Я даже подумал, что кто-то шуточки шутить вздумал. Ну и что, что участковый, и временно подменяет дежурного. Все равно службу должен знать. Ладно, не оправдывайся, я по другому поводу. Ты, конечно, в курсе, что сегодня подорвали Прокатило? Это понятно, что все озадачены. Но меня сейчас интересуют подробности вчерашней кражи в его квартире, это может быть связано с убийством. Сам выезжал? Это хорошо. Вот и доложи  не очень пространно. Лично - это потом, а сейчас по телефону - главное. Не тараторь, я записывать буду».
Подполковник взял большую прошнурованную тетрадь в твердой обложке, раскрыл ее на середине и стал торопливо водить по чистой странице  золотистым «Паркером».
Смуров, потягивая коньяк, терпеливо ждал окончания разговора. Наконец подполковник перестал писать, аккуратно закрыл перо авторучки колпачком и  снова обратился к невидимому собеседнику: «А  что там слышно с розыском Танцоровой? Пока ничего определенного? Это плохо, майор. Да уж, постарайтесь. Да, сразу доложите мне лично». Положив трубку, он повернулся к Виктору:
     - На, почитай, что я тут записал, думаю, разберешь мой подчерк. Вот еще материалы по взрыву машины, изучай. Что касается исчезновения жены Прокатило, то пока глухо. Никаких точных данных нет. Вроде бы видел сержант - гаишник утром похожую на нее женщину в «Мерседесе» рядом с Прокатило, но ведь мог и обознаться.  Она это была, или нет, убита, пропала или просто уехала куда-то, один черт знает. Но в розыск ее уже объявили.   
   Виктор внимательно, но быстро просмотрел материалы дела, прочитал записанное подполковником. Чтобы не раздражать хозяина кабинета, никаких записей при нем делать не стал, понадеявшись на свою тренированную память. 
-  Ну что, Владимир Сергеевич, спасибо за теплый прием и помощь. Не буду утомлять своим присутствием. Я же понимаю, как ты занят.
-  Да уж, на скуку жаловаться не приходится. Рад был тебя видеть. Ты не пропадай, заходи. Да, если какая интересная информация по Прокатило мелькнет, ты уж по старой дружбе мне лично звякни. Дело на контроле в министерстве, хорошо бы раскрыть такое резонансное убийство побыстрее, сам понимаешь.
-  Понимаю. Если что-то имеющее отношение к этому делу станет известным, обязательно дам знать.
-  Ну и лады. Будь здоров, коллега. - Подполковник встал из-за стола, крепко пожал Смурову на прощанье руку и проводил до двери.

               
                ***
   В салоне «Фольксвагена» освежающе пахло хвоей. Сказывалось действие подаренного одним из клиентов ароматизатора на присоске. На вставленных в замок зажигания ключах на цепочке в такт движению мерно покачивалась золотистая пирамидка.
   Мурлыча себе под нос: «Тихо шинами шурша, Смуров едет, не спеша», адвокат уверенно вел автомобиль, лавируя на узких, забитых машинами улицах, и мысленно анализировал полученную в УВД информацию:
   «Значит, так. В квартиру неизвестный, а скорее неизвестные, проникли между 18 и 19 часами, выследили, что хозяева отсутствуют и средь бела дня наглым образом открыли бронированные двери и потайной сейф в стене. Использовали, по всей видимости, каким-то образом позаимствованные оригинальные ключи или точно сделанные с них копии, так как визуально следов взлома на замках дверей и сейфа эксперты не обнаружили.  Замки взяты на лабораторную экспертизу, но результаты ее будут известны только через день-два.
   Особого беспорядка в квартире  воры не натворили, следовательно, знали, что и где искать или сразу нашли то, что им было нужно. Взяли из сейфа около двадцати тысяч долларов, ювелирные изделия примерно на такую же сумму и прихватили картину, написанную Кричковским. По показаниям ныне покойного Прокатило больше ничего не пропало, но он мог по одному ему известным соображениям умолчать кое о чем. Все было бы похоже на типичную кражу по наводке, если бы не отсутствие следов взлома и не портрет Танцоровой. Почему взяли его и оставили висеть на стенах икону 17 века, этюд Серова и еще несколько неслабых картин? Даже если преступники не разбираются в живописи или их интересовал по какой-то причине только портрет Марины, по идее, чтобы скрыть этот момент, они просто обязаны были взять  несколько полотен, но почему-то этого не сделали. Может, их спугнули? Но, судя по всему, нет, так как признаков поспешного бегства не наблюдалось. Может, дилетанты? Непохоже, работали грамотно. Да, ребус... Задачка с двумя неизвестными, Не знаем ни кто, ни зачем.   
   По убийству Прокатило тоже никаких зацепок. К днищу машины прикрепили небольшую, но мощную радиоуправляемую мину, которая, сработав, изрешетила салон осколками и вызвала взрыв бензобака и пожар. Кто это сделал и почему - неизвестно.
   С исчезновением Танцоровой  - вообще темный лес. Была она в машине перед взрывом или нет? Жива сейчас, похищена  или скрывается? Полная неопределенность. Правда, ее уже объявили в розыск, фотография имеется во всех дежурных частях территориальных и транспортных отделов милиции, на постах ГАИ, так что в ближайшее время может появиться свежая информация. Подождем.
   А вот как на телевидение попала фотография Марины, выяснить стоит. Сергей уверен, что она из тех самых. Это ниточка, за которую стоит потянуть. А затем на очереди господин Падва. У него, по словам Львовой, тоже имеется одна из выкраденных фотографий. Вот и разберемся, зачем и где он ее раздобыл».
   Вымощенная булыжником дорога стала подниматься вверх. Телецентр находился на самой знаменитой возвышенности города - Княжей горе. На ней в средние века стоял замок, названный Высоким. В 1704 году он был разрушен войсками шведского короля Карла XII, и еще столетие назад от него уже оставался лишь небольшой фрагмент стены. Но память людская сохранила это название, поэтому и саму гору львовяне сейчас чаще  называют   Высокий Замок. С началом эры телевидения на горе возвели телебашню, построили телецентр и на вершине оборудовали обзорную площадку, с которой в солнечную погоду можно наблюдать прекрасную панораму. В центральной части города в море зелени деревьев парков и скверов, как островки, выступают купола многочисленных костелов, соборов, монастырей  и церквей, увенчанные сверкающими на солнце крестами, плывут как корабли башни и вычурные крыши старинных зданий с разнообразными по форме кирпичными дымоходами. Просто загляденье! Недаром в погожие дни  Княжа гора становится местом паломничества туристов и горожан. Ведь и сам парк на горе привлекает уютом тенистых аллей, яркими цветниками, каменным гротом, охраняемым двумя каменными же львами,  и другими достопримечательностями.   
   «Давненько я здесь не бывал», - подумал Виктор, припарковываясь на площадке возле кафе, в которое он еще в студенческие годы любил захаживать со знакомыми «на куры», и куда не заглядывал уже с добрый десяток лет. Это было одно из первых в городе питейных заведений с настоящим грилем. Ополовиненные куриные тушки здесь подавали испеченными до золотистой корочки. К ним полагался фирменный белый чесночно-лимонный соус или редкий тогда импортный кетчуп. Запивалось это яство обычно охлажденной водочкой и густым солоноватым  томатным соком, налитым в стеклянный кувшин из прозаичной трехлитровой банки заводской закатки.
   Представив себе хрустящую на зубах и аппетитно пахнущую куриную ножку, Виктор сглотнул слюну и уже решил было завернуть в гостеприимно распахнутые двери кафе, но глянув на часы, передумал: «Сначала дело. Перекусить я и потом успею, скоро шесть часов, пока буду утолять голод, нужные люди могут уйти. Лучше сначала переговорю, а затем покушаю. С чувством исполненного долга насыщать желудок будет приятнее. Да и что это меня потянуло на вульгарных бройлеров? Ведь в этой харчевне наверняка сейчас готовят на гриле не свеженьких отечественных курочек, а перемороженных заморских гермафродитов-переростков».
   Решительно поборов приступ чревоугодия, Смуров поднялся по заасфальтированной дорожке ко входу в телецентр, вошел в вестибюль и направился было к стоящему возле турникета скучающему охраннику, как вдруг почувствовал на своем плече сзади прикосновение чьей-то ладони.
- Какие люди в нашем местном Голливуде! Не верю своим глазам, Виктор Смуров - суперадвокат собственной персоной! Какими судьбами?
- Орест, привет! Сколько лет, сколько зим! Я тебя, наверное, с выпускного на юрфаке не видел.  Да понимаешь, мне нужно кое-что выяснить в телекомпании «Пик». 
- Могу посодействовать.
- А ты что, там работаешь?
- Да.
- Юрисконсультом?
- Вице-президентом.
- О, не слабо! А юриспруденцию, что,  забросил? 
- Ну почему, в нашей работе без знания законов не обойтись. Так какая конкретно нужда тебя к нам привела?
- Мне нужно кое-что выяснить у ваших сотрудников, которые сегодня утром в новостях делали сюжет про взрыв машины Прокатило. 
- А что такое, есть какие-то претензии?
- Нет, просто необходимо уточнить один момент.
- Тогда ноу проблем. Пойдем, я тебя познакомлю с руководителем службы новостей нашей телекомпании, кстати, весьма импозантная особа женского пола. Смотри, не увлекись, она на мужиков убийственное впечатление производит и меняет их чаще, чем шляпки. А шляпки у нее каждую неделю новые!
- Это интересно, но меня такие женщины не особо привлекают. Так что за меня не волнуйся.
- Тогда пошли, - придерживая Виктора за локоть, бывший сокурсник коротко бросил ставшему на вытяжку охраннику: «Это со мной» и повел адвоката в святая святых телехрама.   -  Как у тебя дела-то, Витя? Говорят, ты у нас  самый популярный адвокат в городе? 
- Скажешь тоже! Таких  как я,  не так уж и мало.
- Ну, не прибедняйся, ты у нас один из группы диплом с отличием получил.
- И толку? Многие троечники лучше в этой жизни устроились. Недаром в студенческой среде ходила поговорка: «Лучше иметь красную рожу и синий диплом, чем синюю рожу и красный диплом».
- Не скажи, умный человек всегда заметен. А по поводу тебя все  еще удивлялись, что ты не в науку, а в милицию подался. Потом ты, правда, из нее ушел. Не жалеешь? Вроде бы успешную карьеру там делал, сейчас  мог быть полковником, а то и генералом.
- Это еще неизвестно, до какого звания я бы дослужился. С таким же успехом мог бы и до инфаркта доработаться. Надоела мне эта служба тогда хуже горькой редьки. Утром раненько едешь на работу и не знаешь, чего ждать. Обматерят, накажут, взыскание объявят или, что менее вероятно, похвалят. Пока был инспектором, старшим опером, отвечал только за себя, имел одни поощрения. А как двинули в начальники, стали дрючить за все подряд. Сотрудник спецкомендатуры напился, жену побил - виноват Смуров. Он, видите ли, должным образом не организовал воспитательную работу с личным составом. А как этого лысого майора, который старше меня на 20 лет и через год на пенсию собирается, воспитывать? Я  уже не говорю о так называемых недостатках в работе. Сам понимаешь, идеального положения дел вообще быть не может, а тем более в правоохранительных органах. Поэтому хоть из кожи вон лезь, поднадзорные будут совершать правонарушения, а сотрудники - злоупотреблять спиртным и служебным положением. А крайний кто? Начальник  отдела. А тут еще руководство УВД на  незаконные действия толкает. Вот и надоело мне все это. Тем более и нормальной-то жизни не было,  ни выходных, ни праздников. В кои веки в кино выберешься в воскресенье -  и то должен дежурному по управлению сообщить в какой кинотеатр, на какой сеанс. А если с девушкой куда-то закатиться приспичило? Да и платили-то не очень много за такую сволочную работу. Если взяток и подношений не брать, не особо разбежишься. Короче, достали, вот и уволился.
- Ну, а адвокатской работой  доволен?
- По крайней мере, сам себе хозяин. Хочу - работаю, хочу - отдыхаю. Подходит мне дело - берусь за него,  не подходит или клиент не нравится - не берусь. Конечно, не могу сказать, что полностью независим. Мы все от чего-то или кого-то зависим. Но все-таки иллюзия относительной свободы  есть. Да и в материальном плане все в порядке, на адвокатские заработки у нас загородную виллу не построишь, но на хлеб с маслом хватает. 
- Я думаю, и на икорку тоже.
- И на нее родимую, и еще кое на что.
   Разговаривая, они подошли к  вишневого цвета двери с латунной табличкой:
«Светлицкая  К.И.».   
-     Вот и пришли. Смотри, я тебя предупредил… - Орест постучал костяшками пальцев по лакированному дереву и приоткрыл дверь. - Добрый день, Карина Игоревна.
   Из-за компьютерного стола на гнутых металлических ножках с колесиками привстала черноволосая красотка лет тридцати в кожаной рыжеватой юбке выше колен и бежевой кофточке с короткими рукавами. 
   Смуров с трудом оторвав взгляд от загорелых стройных ног в светло-коричневых остроносых туфельках на высоком каблуке, посмотрел в огромные слегка раскосые глаза смуглянки и на миг почувствовал себя неосторожной рыбкой, подплывшей к застывшей  за камнем зубастой барракуде. «Вот это фемина! - подумал он. - Явно чувствуется восточная кровь, которая, смешавшись со славянской, дала на выходе неповторимый сногсшибательный коктейль, пить который, наверное, и сладко, и горько.  Скорее всего, не один бедняга, вкусив этой жгучей смеси, испытал потом тяжелое мучительное похмелье. Нужно быть форменным идиотом, чтобы увлечься такой особой».
  Медленно одернув непринужденно задравшуюся юбку, смуглянка мелодично произнесла:
- Здравствуйте. Хотя с вами, Орест Петрович, мы  утром уже раскланивались.
- С хорошим человеком и второй раз поздороваться не грех, пани Карина. А сейчас  разрешите вам представить моего бывшего сокурсника, известного адвоката  Виктора Олеговича Смурова.
- Приятно познакомиться. Светлицкая Карина Игоревна,  - с видом разморенной на солнце недавно отобедавшей львицы, по привычке продолжающей с живым интересом  наблюдать за пасущимися невдалеке антилопами, красавица протянула Виктору точеную ухоженную руку с длинными пальцами, венчающимися кинжальчиками алых лакированных ногтей.
- Смуров? Известный адвокат? Почему же я вас не знаю?
      Чуть прикоснувшись губами к бархатистой теплой коже, Виктор слегка огрызнулся:
-    И ваше счастье! Я обычно беру на себя защиту по громким уголовным делам, так что знакомство со мной может дорого стоить, и не только в денежном плане.   
      Игриво улыбаясь, смуглянка нараспев произнесла: 
-  О, так если я в припадке ревности ударю в грудь ножом кухонным неверного любовника, сражу его, и мне защитник будет нужен, вы не откажетесь помочь в беде такой?
   Несколько удивленный подобной манерой разговора, Смуров все же попытался поддержать игру:
- Не откажусь, хотя уверен, что взгляд ваш может быть смертельнее ножа!
- Приятно встретить столь галантного мужчину, еще к тому же права знатока! Но что вас привело ко мне, учтивый незнакомец, теперь слегка  уже известный мне?
- Ну, если говорить серьезно, Карина Игоревна, то меня интересует пока только одно. Сегодня  утром в выпуске новостей, когда давали сюжет про взорванный автомобиль депутата Прокатило, в эфире показали фотографию его пропавшей жены Марины Танцоровой. Мне бы хотелось знать, как к вам на телевидение попала эта фотография.
- Вот так вот сразу быка за рога! Я что,  на вас  не произвела впечатление?
- Ну почему, впечатление вы как раз произвели неизгладимое, просто я не хотел бы отнимать много времени у вас и Ореста Петровича. 
- Тогда простите за такое лирическое вступление.  Знаете, когда  встречаю достойного противника, не могу удержаться от шалостей. Почему вас вдруг заинтересовала эта фотография? - Взгляд красавицы стал серьезным и цепким. Теперь это уже была не сыто-игривая львица, а насторожившаяся красноголовая кобра, способная в долю секунды с нескольких метров метко поразить струйкой пекущего яда глаза жертвы.   
- На то есть свои причины, о которых я бы не хотел распространяться.
- Тайна следствия? А ведь и мы на телевидении так просто свои секреты не раскрываем.
- А если мы за ценой не постоим?
- А вот это мы и проверим. Близится  время ужина, предлагаю пригласить меня на пиршество и  в процессе оного поговорить на эту тему. Ну как, согласны? Или я вам отбила охоту? 
- Да нет, чувствую, охота только начинается.
- Кто же охотник?
- А кто больше охоты имеет.
- Даже так? Ну что ж, тем интереснее, удачной охоты, адвокат. Только в этой охоте одного знания законов, пожалуй, будет маловато.
- Пожуем - увидим, мадам.
- Любите каламбурчики?  Это радует. Только  учтите, не мадам, а мадмуазель.
- Даже так! Это обнадеживает.   
- Посмотрим, посмотрим. Кстати, ресторан буду выбирать я, и не из дешевых.
- А вы, знаете, не на бедного напали.
- Вот и отлично.  Орест Петрович,  вы как, с нами?
- Ну, уж нет. Сами езжайте, устраивайте баталии, а я еще поработаю в тишине и спокойствии. Приятного аппетита. – Хитро улыбаясь, бывший сокурсник  похлопал Виктора по плечу и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь.
- Вы за рулем, адвокат? Хотя, что это я спрашиваю, вы же брелок с ключами от автомобиля из рук не выпускаете. И какая у вас модель?
- Фольксваген-Гольф.
- Практично и демократично! Не любите излишеств? – Красавица насмешливо прищурила миндалевидные глаза.
- Да как вам сказать? Смотря в чем. А что касается машины, то моя меня вполне устраивает.
- Бывает, бывает. А у меня серебристый и быстрый «Ягуар». Люблю, знаете, блеск и скорость. Поедем на одной лошадке или каждый на своей?
- Это как будет угодно.
- Тогда по отдельности, не будем сразу уединяться под одной крышей. Рулите следом за мной, адвокат. Только смотрите, не потеряйтесь по дороге.
- Обижаете, мадмуазель.
- Тогда по коням. – Смуглянка решительно распахнула двери.   

                ***
    В ресторане «Оазис» довольно громко играла музыка: Гарри Мур надрывно пел свои протяжные баллады.  Виктор, пропустив Карину вперед, окинул глазами зал. Почти все сидящие за столиками  мужчины перестали жевать, и, уставившись на его спутницу, сделали стойку, как хорошо выдрессированные охотничьи собаки на дичь. Женщины же, ревниво оглядев Карину,  с любопытством прошлись взглядами по Смурову.
- Мы, кажется, возбудили интерес посетителей, – сказал Виктор, когда они сели за пустующий столик в углу.
- Вас это удивляет?
- Нисколько, рядом с вами и на бледную тень обратили бы внимание.
- Это комплимент или вы прикидываетесь серой мышкой, адвокат?  - Карина лукаво усмехнулась.
- Просто констатирую факт.
- Скромность, конечно, украшает джентльмена, но заметьте, как на вас украдкой поглядывают женщины. Вы сами по себе производите впечатленье.  Кстати, вам очень к лицу этот светлый костюм, и галстук к нему подобран со вкусом. Сами выбирали или это подарок любящей женщины?
- Купил прошлым летом в Испании.
- И как вам эта страна - лимония?
- Впечатляет.
   К столику неслышно подплыл официант в белой рубашке с черным галстуком-бабочкой, почтительно поздоровался и застыл в ожидании заказа.  Карина, не открывая меню, обратилась к нему:
- Мне салат «Дары океана», порцию черной икры, маслины,  форель под лимонным соусом и  бутылочку белого грузинского вина, надеюсь, не забыли, какое я предпочитаю к рыбе, Юра?
- Как можно, Карина Игоревна, обижаете. А что желает ваш спутник?
      Смуров, не успевший изучить меню,  тем не менее, не стал медлить:
- Мне из еды - тоже самое, положимся на вкус дамы, а попить, пожалуй, минеральной воды «Баржоми» и двести грамм водочки «Абсолют», только охлажденной.   
- Конечно, конечно.  – Официант также неслышно удалился.
- Насчет закуски решили собезьянничать  или прониклись ко мне безграничным доверием? – с усмешкой спросила Карина.
- Просто прислушался к мнению завсегдатая, я ведь здесь был только пару раз, да и то давно. А вы, судя по всему, сюда частенько захаживаете.
- Ну что ж, разумно, адвокат.  Вы мне, положительно, нравитесь.
      На поясе у Смурова заиграл мобильный телефон. Вынув трубку из чехла и нажав кнопку приема, он услышал голос Кричковского:
- Ты где? Я уже устал ждать. Только что мне позвонил  какой-то тип и сказал, что для меня будет лучше побыстрее умотать из города.  Я попытался выяснить, кто он и что имеет в виду, но он отключился. Как ты думаешь, это связано с картиной и фотками?
- Не исключено! Знаешь что, подъезжай в ресторан «Оазис». Ты у нас человек богемный, и наверняка знаешь, где он находится.  Я здесь с одной весьма привлекательной женщиной собираюсь отужинать. Если поспешишь, успеем посидеть втроем. А потом определимся с дальнейшими действиями.
- А что за птичка-синичка?
- Прилетай сокол,  увидишь!
- Окей, лечу мухой. – Сергей отключился.
    Виктор вложил телефон в чехол. Наблюдавшая за ним Карина, иронически  поинтересовалась:
- Подкрепление вызвали, адвокат? Боитесь, что в одиночку не справитесь с хрупкой женщиной?
- Ну что вы, просто нам с приятелем срочно нужно кое-что обсудить. Кстати, это связано с фотографией, о которой мы с вами должны поговорить.
- Ну, я-то, как раз, никому и ничего не должна.
- Простите, я не совсем верно выразился. Я имел в виду, что вы обещали меня просветить по поводу того, как к вам на телевидение попала фотография Марины Танцоровой, показанная сегодня в новостях.
- А я вам ничего конкретного не обещала. Это вы обещали за ценой не постоять.
- Вот я и хочу за ней не постоять, только подскажите как.
- Как? Постоять получше и подольше!
- Не понял… -   недоуменно протянул Виктор. - Что вы имеете в виду?
- А вы не догадываетесь?  Знаете анекдот: «Через что  лежит путь к сердцу женщины? 
       А путь к сердцу женщины вообще лежать не должен!»
- Так вы на это намекаете?
- Да я не намекаю, я прямо вам говорю. Когда мне нравится мужчина, я хочу его сразу… узнать целостно. – Карина многообещающе посмотрела в глаза Виктору.
- Ну,  у вас и темп! Я, признаться, не был готов к таким скоростям, – слегка покраснев, произнес Смуров.
- А вы готовьтесь, подкрепитесь, видите, нам уже кое-что несут.
- Пока официант проворно расставлял на столе приборы, тарелки с закусками и напитки, они молчали и с потаенным интересом поглядывали друг на друга.  Официант открыл бутылку вина и потянулся наполнить бокал Карины, но она движением руки остановила его:
- Знаете, Юра, и мне сначала водки налейте. Вино оставим к рыбе, а под икорку водочка будет самый раз.  Не возражаете, Виктор Олегович?
- Как можно, я - за.
- Тогда давайте выпьем  за знакомство, и чтобы укоротить дистанцию, предлагаю на брудершафт и перейти на «ты». Не против?
- Нет, конечно. – Смуров с готовностью привстал. Налитые доверху  рюмки в перекрещенных руках  на миг соприкоснулись, глухо   звякнули и опустели, уста соединились и нехотя оторвались друг от друга. Глядя в глаза Смурову, Карина выдохнула:
- К тебе или ко мне поедем?
- А это как мадмуазель пожелает. – Смуров напускной бравадой попытался скрыть смущение.
- Тогда ко мне, я в своей постели себя увереннее чувствую.
- А что есть постели, в которых вы себе чувствуете неуверенно?
- Хамите, адвокат. - Карина кончиком пальца прикрыла Виктору рот.
      Этот момент и застал подошедший к столику  Кричковский:
- Что я вижу, веселье в разгаре! Закуски еще не тронуты, а тема для сближения уже нашлась! Витя, познакомь меня, пожалуйста, со своей очаровательной спутницей.
   Смуров, привстав, протянул:
- Карина Игоревна, разрешите вам представить моего друга - мастера кисти Сергея Кричковского. 
- Светлицкая, -  Карина протянула Сергею руку, и тот, глядя на нее, как котище-обжора, с предвкушением приближающийся к блюдцу, доверху наполненному сметаной,  охотно ткнулся губами в ладонь.
- Рад познакомиться, и восхищен безмерно! – Кричковский опустился в кресло, заботливо подставленное своевременно появившимся официантом. – Юрочка, принеси, пожалуйста,  для начала еще графинчик водочки, ваши фирменные грибочки,  рыбное ассорти, потом свинину по-африкански.  Кушать ужасно хочется! Так что быстренько!
- Кажется, вы здесь частенько бываете, Сергей. Странно, что мы раньше не виделись, – задумчиво произнесла Карина.
- Превратности судьбы, прекрасная леди! Увы, Смуров и здесь меня опередил. Но лучше позже, чем никогда.
- Иногда позже как раз и означает никогда, господин мастер кисти. И что вы с этой кистью делаете, стены красите?
- Как можно! Я художник- портретист. Хотите, напишу ваш портрет? Могу и в полный рост - обнаженную натуру, думаю, публика будет в восторге.
- Серега, сбавь обороты,  – резко бросил Смуров. - Давайте лучше выпьем.
- Вот это правильно,  только у меня еще приборов нет, – заволновался Кричковский.
- А вон Юра  уже на подходе,  – успокоил его Виктор.   
Как только официант отошел от столика, Кричковский, взяв на себя руководящую и говорящую роль, молниеносно налил всем водки, и провозгласив короткий тост «За встречу!», в мгновение ока опустошил свою рюмку. Затем, наживив на вилку небольшой крепенький маринованный белый грибок, с вожделением его оглядел, отправил в рот и сосредоточенно  задвигал челюстями.
- Грибочки-то, съедобные? – насмешливо спросила Карина.
- А грибы все съедобные, правда, некоторые только один раз, – хохотнул Кричковский.
- Занятный у тебя друг, адвокат,  -  усмехнулась Карина.
- И занятный, и совсем не занятый, можно сказать, совершенно свободный художник, - пережевывая очередной боровичок, захихикал Сергей. – Эх! Хорошо сидим! Одно удовольствие вот так сидеть спокойненько за столиком и не тужить!
- Да уж лучше, чем потом в туалете тужиться, - съязвил Смуров. - Так что не увлекайся водкой, нам нужно быть в боевой форме.
- Любите выпить, мастер? - встряла в разговор Карина.
- Да уж, грешен, и женщин тоже люблю, - покаянно признался Сергей, наливая всем полные рюмки.
- Не части, Сергуня! Эх, не доведут тебя до добра водка и бабы! – покачал головой Смуров.
- Ты не прав, Витек, - встрепенулся Кричковский. - Я живописец! А художник не имеет права разочаровываться в двух основополагающих вещах: выпивке и женщинах. Иначе где же тогда черпать вдохновение?
- Ну, а как это соотносится с более возвышенными вещами, смыслом жизни, наконец? – завелся Смуров. 
- А смысл жизни как раз и состоит в получении удовольствия, а что может его доставить лучше хорошей выпивки и чувственной женщины? – глубокомысленно изрек Сергей.
- Ну, нельзя же все сводить к одной физиологии, - не унимался Виктор.
- Господа, брейк! Вы, кажется,  забыли, что не одни, - напомнила спорщикам о своем присутствии Карина. - Вы же, по-моему, хотели о чем-то меня расспросить, господин адвокат?
- Да, Карина, извини.  Знаешь, я чтобы было понятнее, расскажу, зачем нам нужна от тебя информация. – Смуров стал вводить Карину в курс дела.  Пока он, часто перебиваемый Кричковским,  подробно рассказывал о пропавших картине и фотографиях, убийстве Прокатило, исчезновении его жены, они,  между делом, втроем успели допить графин водки, под принесенные горячие блюда опустошить бутылку вина, заказать и прикончить десерты, коньяк и кофе, повторить один раз, затем другой, третий, и через пару часов это была уже сплоченная команда единомышленников. Карина сообщила, что показанную фотографию Танцоровой ей в декабре прошлого года подарила сама Марина, с которой она довольно близко знакома, так как часто вместе посещала сауну в оздоровительном центре «София». После этого Кричковский припомнил, что мелькнувшая на экране  фотография Танцоровой действительно несколько отличалась от снимков, сделанных им. Так что вопрос, казалось, был снят с повестки дня, а точнее ночи. Но подогретые выпитым алкоголем сотрапезники продолжали заинтересованно обсуждать произошедшие события и даже наметили кое-какой план решительных действий. Обсуждение затянулось далеко за полночь, после чего нетвердо стоящие на ногах компаньоны, оставив свои авто на охраняемой стоянке возле ресторана, отправились по домам на такси. Сначала подвезли Кричковского, который долго пытался зазвать  всех к себе, включая терпеливо наблюдавшего эту сцену таксиста, пока Смуров, выйдя из салона, на ушко доходчиво не  прояснил ему ситуацию. Затем Виктор с Кариной очутились у нее дома, и далее события разворачивались по вполне понятному сценарию. Давно не бывший с женщиной Смуров действовал страстно и неутомимо, тем более, что разгорячившаяся партнерша самозабвенно помогала ему. 
    Проснулся Смуров, когда уже светало, с тяжелой головой и приятной легкостью в теле.  Поначалу он не сразу сообразил, где находится. Затем, припомнив события прошедшего дня и ночи,  повернулся к спящей рядом Карине, и понял, что старался не зря. Она лежала на спине с закрытыми глазами, с блаженным выражением  полностью удовлетворенной женщины. Не удержавшись, Смуров  нежно поцеловав высунувшуюся из под легкого одеяла оголенную загорелую коленку и приоткрытую, совершенной формы упругую грудь. Карина томно потянулась, распахнула глаза и охотно откликнулась на ласку. Взяв инициативу в свои руки и губы, она так завела Смурова, что из кровати они встали, когда солнце стало уж очень настойчиво заглядывать в окно с приоткрытыми шторами, освещая и обдавая теплом их и без того разгорячившиеся тела. «Тела притягиваются  и оттягиваются», - припомнил Виктор шутку Фоменко, глядя, как партнерша с довольной улыбкой, ничуть его не смущаясь, обнаженная направляется в ванную. «А фигура у нее божественная! И мне так хорошо уже давно не было», - признался он самому себе.
   После омовения под душем, быстро перекусив на скорую руку сделанными хозяйкой бутербродами и кофе с коньяком, они мило попрощались, договорившись созвониться.
   Довольный жизнью Смуров, насвистывая, спустился со второго этажа по ступенькам и вышел из парадной  на освещенную солнцем улицу. Шуршащий звук тормозящего автомобиля  заставил его обернуться. В приоткрытом окне темно-синей «девятки» он увидел кружок оружейного ствола. Инстинктивно бросившись на покрытый плиткой тротуар, он больно ударился коленками и лбом, чертыхнулся, но чечетка автоматной очереди заставила его забыть о боли и перекатиться в сторону. Взвизгнув тормозами, «девятка» на скорости умчалась. Бросив взгляд ей вслед, Виктор успел заметить только замазанный грязью номерной знак и чистые хромированные  колпаки колес. «Ну и дела», - ошарашено произнес Смуров, медленно поднимаясь на ноги.   

               
                Глава 4

                Удар судьбы в лоб означает,
                что не возымели действия ее               
                пинки под зад.
               
                Афоризм
               
    Смуров стоял на тротуаре и, пытаясь собраться с мыслями, машинально отряхивал руками выпачкавшийся костюм. Повернувшись к дому, из которого вышел минуту назад, он окинул его встревоженным взглядом. На недавно побеленной в оранжевый цвет стене трехэтажного дома старой постройки, наверное, еще  времен Австро - Венгерской империи, на высоте около двух метров виднелось несколько свежих выбоин. «А ведь стреляли-то выше человеческого роста и дали всего одну очередь.  Может, хотели только напугать, а не убить?», - подумал Виктор. На поясе заиграл звонок вызова. Вынув телефон и щелкнув кнопкой,  Смуров услышал приглушенный до неузнаваемости мужской голос: «Это было первое и последнее предупреждение, адвокат. Если до завтра не исчезнешь из города, пеняй на себя». «Кто это? Почему я должен уехать?» - почти выкрикнул Виктор. В ответ раздались только протяжные гудки. Вкладывая телефон в чехол,  Смуров глянул себе под ноги и увидел отблескивающую на солнце латунную гильзу. Нагнувшись, он подобрал ее и сунул в карман.       
   Из  подъезда выбежала наспех одетая Карина. Ее развивающиеся, доходящие до плеч волосы цвета вороного крыла, и широко открытые пылающие тревогой большие глаза, делали ее похожей на спрыгнувшую с помела очаровательную молодую ведьмочку из волшебной сказки. Задравшаяся пола короткого цветастого халатика на миг приоткрыла впечатляющее бедро и краешек белых трусиков. От этого зрелища у Смурова, несмотря на недавнюю близость,  что-то внутри екнуло, и разом вывело из состояния легкого ступора, в которое он впал после покушения.   
- Я слышала выстрелы! Боже, ты весь в грязи!  Что случилось?!  - воскликнула Карина.
- Ничего особенного. Просто какие-то придурки упражнялись в стрельбе из автомата  по живой мишени, -  продолжая отряхиваться, хмуро проговорил Смуров.
- Идем ко мне, приведешь себя в порядок. - Взяв Виктора под руку, Карина повела его в открытую дверь подъезда.
      В квартире Карина заставила Смурова снять костюм и умыться.  Затем помазала ему йодом ссадины на коленях и отправилась в ванную застирывать пятна на его одежде. Виктор в рубашке и  коротких трусах присел в кресло, вытащил свой телефон, набрал прямой номер подполковника Зайца, и услышав его характерное: «Да, слушаю!», сказал:
     - Владимир Сергеевич, это Смуров. Все-таки чутье меня не подвело. Пару минут назад меня на улице обстреляли из темно-синей девятки. Дали короткую очередь из автомата  поверх головы и  скрылись. Затем, буквально через несколько минут,  позвонили на мой мобильный телефон и сказали, что это было предупреждение, и что, если я сегодня не уеду из города, то будет хуже.      
- Так, так, - ответил подполковник. – Ты не ранен?
- Нет, все в порядке, только на тротуаре пришлось поваляться.
- Номер машины не запомнил?
- Он был специально замазан.
- Естественно…  Думаешь это как-то связано с делом  Прокатило?  - после небольшой паузы спросил Заяц.
- Почти наверняка. Только не понимаю, каким образом.
- Голос звонившего не показался знакомым?
- Нет. Да и говорили приглушенно, по всей видимости, через ткань.   
- Понятно, - протянул подполковник. – А на каком месте обстреляли?
- На улице Пекарской, возле дома номер 9.
- А что ты там делал?
- Выходил от знакомой.
- И что, хорошая знакомая?
- Не столь хорошая, сколь хорошенькая, - уточнил Смуров.
- Откуда звонишь?
- От нее и звоню.
- У нее и заночевал?
- А как догадался?
- Что я не мужик, что ли? Выходишь утром от хорошенькой женщины… Ладно, сейчас дам команду на выезд опергруппы. Встречай возле дома, пусть понюхают, что да как. Я отправляюсь на совещание к генералу, а в 15 часов жду тебя у себя. Смотри, будь осторожнее. Круглосуточную охрану я  тебе, сам понимаешь, обеспечить не могу. Так что поберегись.
- Спасибо. Постараюсь, – Смуров нажал кнопку отбоя и набрал номер Кричковского. После продолжительной серии гудков в трубке раздался хриплый голос Сергея:
- Алло, кто это?
- Я, Смуров. Что, не спится? 
- Поспишь тут с вами...
- Сережа, нужно срочно увидеться.
- Ты чего, Витек?  Рано же. Я после вчерашнего еще не отошел. Горло пощипывает. В общем, лежу в постели, можно сказать, с ангиной.
- Знаю я твою ангину! И когда ты только успел ее подцепить?
- Ну... Холодная водка, мороженое, и так далее…
- Не свисти. Напои ее кофе, выстави за дверь, и чтобы через двадцать минут был у дома Карины.  Запоминай адрес: ул. Пекарская  9.
- Что я там забыл? Что за аврал? Что, война началась?
- Можно и так сказать. Меня только что обстреляли из автомата.
- Да ты что? Серьезно? – голос Кричковского дрогнул.
- Да уж куда серьезнее. Так что не залеживайся, свое потом наверстаешь.
- Какое теперь там! Уже еду. Я только выведу пописать Дуньку, вызову радиотачку и через полчаса буду.
- Хорошо, буду ждать тебя возле дома, – Смуров отключился. Встав из кресла, он, задевая пятками мягкий, покрытый огромным ковром пол, пошлепал в ванную комнату в явно малых ему  тапочках без задников, любезно предоставленных хозяйкой. Карина как раз заканчивала отчищать грязные места  на пиджаке. Смуров тихо подойдя к ней сзади, нежно поцеловал  в шею. Она резко повернулась, сердито зыркнула глазами, и, не сказав ни слова, протянула его одежду.
- Почему так неласково? –  недоуменно подосадовал Виктор.
- Сама не знаю… Что-то настроение испортилось, - пожала плечами Карина. – Возьми в прихожей возле зеркала утюг и подсуши мокрые пятна. Вот чистое полотенце. 
     Смуров молча взял в руки костюм и полотенце, вышел в коридор, после непродолжительных поисков нашел там гладильную доску и утюг, включил его в розетку и через сухую льняную ткань несколько раз прошелся моментально нагревшейся керамической подошвой по влажным местам на одежде. Клубочки пара поднялись и растаяли в воздухе. Заодно обновив стрелки на брюках и оглядев результаты своей работы, Смуров остался доволен: пятен и помятостей заметно не было. Надев костюм, затянув узел галстука и сменив тапочки на туфли, он почувствовал себя значительно увереннее.
- Карина, я ухожу, спасибо и до свидания, - громко произнес он.
- Подожди, я сейчас, - донеслось в ответ из глубины квартиры.             
   Постояв несколько минут,  Виктор, от нечего делать, подошел к большому зеркалу и,  посмотревшись в него, увидел отражение недурно прикинутого мужчины с озадаченным выражением лица и начинающей багроветь небольшой шишкой на лбу.
- Вот черт! Теперь еще с этим «украшением» красоваться придется, - подосадовал он.
   В прихожую впорхнула аккуратно причесанная Карина, облаченная в легкое розовое платье, тонкие бретельки которого выгодно подчеркивали округлые линии обнаженных  загорелых плеч. Стройные ноги были прикрыты чуть выше колен, но за складками ткани без труда угадывались плавные формы не тронутых целлюлитом бедер  и другие рельефные  места совершенной фигуры.  От лица с искусно подведенными глазами веяло свежестью, словно и не было бурно проведенной ночи.  Искушающее впечатление усиливал насыщенный запах недавно нанесенных духов с дурманящими нотками бергамота и апельсина.
 -     Потрясно  выглядишь! - искренне вырвалось у Смурова.
- На том и стоим! - довольно ответила Карина.
- А что за парфюм? - поинтересовался Виктор.
- «Коко Мадемуазель» - новинка от Шанель,  - просветила его Карина.
- Ах ты, моя нашанеленная курочка, -  Виктор, сделав вид, что принюхивается, попытался ее обнять и поцеловать, но она решительно уклонилась от ласки.
- Всему свое время, господин адвокат. Вы разве не спешите?
- А мы опять на вы? – обиделся Смуров.
- Да нет, не обязательно. Это я просто так, чтобы ты часом не загордился от быстрой победы.
- Очень нужно! Ну что ж, насильно мил не будешь. Се ля ви! Будем соблюдать дистанцию, -  недовольно пробурчал Виктор.
- Так ты куда сейчас? – как ни в чем ни бывало спросила Карина.
- Дождусь опергруппу и Сергея, а далее - по обстоятельствам. А что, вас по-прежнему интересует моя скромная персона?
- Не ерничай, - поморщилась Карина. - Я, конечно, не могу сказать, что влюбилась в тебя без памяти, но ты мне действительно интересен.
- И много у тебя таких интересных? Говорят, ты меняешь мужчин чаще, чем шляпки.
- Не бойся, сейчас лето, и шляпок я пока не ношу, - усмехнулась Карина.
- А я и не боюсь. Я влюбляться в тебя не собирался, и не собираюсь. Знаешь, я как тебя вчера впервые увидел, сразу подумал, что нужно быть форменным идиотом, чтобы увлечься такой женщиной, - с  напускной бравадой выпалил Смуров.
- Ну что тебе на это сказать? То, что ты поддерживаешь себя в форме, - Карина одобрительным взглядом окинула его затянутую в костюм спортивную фигуру без признаков «животика», - это хорошо. И как мне кажется, ты все же мною увлекся, иначе бы сейчас не пузырился. Ну, а вывод можешь сделать сам.
- Что ж, один ноль в вашу пользу. Но я сквитаюсь при случае, так что не расслабляйтесь, мадемуазель.
- А я стараюсь никогда не расслабляться.  Жизнь у нас нынче такая – чуть расслабишься, тебя и трахнут. Пусть бы еще приятным способом. А ведь могут и пыльным мешком из-за угла по голове.
- Ну, это ты все-таки преувеличиваешь.
- Посмотри на синяк на своей физиономии, оптимист. Давай-ка я тебе лучше его припудрю.
- Два - ноль. Должен признать, ты не только весьма привлекательная, но еще и умная женщина. А это не такое частое сочетание. С тобой не соскучишься.
- Ты тоже совсем не глуп, мой любезный друг. Дурак бы сейчас полез в бутылку, чтобы доказать свое превосходство, а ты мудро реагируешь. Так что я думаю, у нас еще будет и возможность, и желание тесно пообщаться с взаимным удовольствием. А сейчас мне пора на работу. Выходим?
- Вместе или поодиночке? Ты не боишься за свою репутацию? – с подковыркой спросил Смуров.
- Она у меня такая устойчивая, что тебе впору опасаться за свою, - невозмутимо ответила Карина.
- Ну, что ж. Три - ноль. И, пожалуй, на сегодня хватит. Я  сейчас не в том настроении, чтобы сражаться с тобой на равных.
- Разумно. А я проявлю гуманизм, и не буду добивать раненых в голову. Тем более, что у меня на них есть  виды. Идем, милый.         
        Спустившись на улицу, они увидели остановившийся возле дома видавший виды желто-синий микроавтобус с надписью «милиция» на боку и проблесковым маячком на крыше. Дверка приоткрылась, и первым из нее выбрался пожилой, грузный,  высокого роста мужчина в милицейской форме с погонами майора.
- Добрый день, Виктор Олегович. Так это ты  потерпевший? Что, уже и профессия адвоката становится опасной?
- Здравствуй, Коля. Ты старший группы? По-прежнему лямку тянешь, на заслуженный отдых не собираешься?
- Мне еще полгода служить осталось, чтобы максимальную пенсию заработать.
        К ним неторопливо подошли двое вышедших из микроавтобуса молодых сотрудников милиции в гражданской одежде.
- Приступим? – майор вопросительно посмотрел на  Смурова. Виктор стал подробно  рассказывать о покушении. Милиционеры записали его показания, осмотрели и сфотографировали место происшествия, сделали необходимые замеры, упаковали в полиэтиленовые мешочки обнаруженные гильзы. При этом Смуров, сам не понимая почему,  умолчал о подобранной им ранее гильзе. После того, как был составлен соответствующий протокол, майор  с облегчением  сказал:
- Ну, кажись, все. Виктор Олегович, вы с нами в управу поедете или своим ходом?  Полковник Заяц сказал, что вы к нему должны явиться.
- Я ближе к трем к нему подъеду, мы так договорились.
- Ну, добро. Тогда мы отчаливаем. Еще увидимся. – Майор махнул рукой. Работники опергруппы сели в микроавтобус, который сразу же громко заурчал, тронулся с места и быстро скрылся за поворотом.
       Все  это время стоявшая  в стороне Карина  молча наблюдала за  происходящим. Проводив глазами микроавтобус, Смуров подошел к ней.
- Ты же, кажется, торопилась на роботу?
- А мне любопытно стало, я же все-таки журналист. Может, мне это пригодится, в профессиональном плане.
       Возле дома притормозило красное узкоглазое такси, с широкими полосами из желтых клеток и тремя большими нулями по бокам. Из машины выскочил взлохмаченный Кричковский,  одетый в светло-голубые джинсы и белую футболку с синей каймой на воротнике.
- Привет братьям и сестрам по несчастью! – громко провозгласил он.
- Какому такому несчастью? - отозвался Смуров.
- А когда в тебя стреляют, это разве не несчастье? – вскинул вверх бороду Сергей.
- Несчастье - это когда попадают! - заметил Виктор.
- Учту на будущее. О, а откуда у тебя синяк над глазом? – приглядевшись, спросил Кричковский. - Вчера, вроде бы, не было. Что, ночью отношения друг с другом выясняли?
- Нет, просто с утра вышел не выспавшимся на улицу и столкнулся с разогнавшимся грузовиком, - с серьезным видом ответил Виктор.
- Да? - удивленно протянул Сергей, - Что, правда?    
- Конечно. Посмотри за поворотом, там останки грузовика догорают.
- А, шутишь! - дошло до Кричковского. - Тебя что, ударили? 
- Нет, просто неудачно отмахивался от пуль, - без тени улыбки ответил Смуров. - Видишь следы на штукатурке дома?
Кричковский, встав на цыпочки, пощупал руками выбоины от пуль.
- Ну, засада!  Витя, почему? Кто?
- Если бы имелись ответы на эти вопросы, было бы проще. Помнишь присказку: «Знал бы прикуп, жил бы в Сочи»? Так и тут. Знать бы, кто и почему, тогда можно было бы  продумать стратегию ответных действий, прикинуть  варианты. А так приходится ловить черную кошку в темной комнате. Одно могу сказать наверняка - мы кому-то сильно мешаем. Но все же не настолько, чтобы отправить нас на тот свет. Им просто нужно, чтобы мы на время исчезли из города.
- Но зачем? Дурдом какой-то!
- Друзья! Вы тут будете самостоятельное расследование проводить, или мы куда-то едем? – подала голос Карина.
- Да, двигаем к «Оазису», заберем наши авто. Вон такси, я попросил водилу подождать, - встрепенулся Кричковский. 
        Они  забрались в  автомобиль. Кричковский уселся спереди рядом с молоденьким водителем, а Смуров с Кариной  разместились на заднем сидении.
- Пункт назначения - ресторан «Оазис», - громко хлопнув дверцой, провозгласил Кричковский.  Водитель недовольно на него покосился, но, не сказав ни слова, завел и плавно тронул автомобиль с места. Ехали молча. Радиоприемник был включен. На волнах местной радиостанции передавали хитпарад.  Через открытые окна в салон проникал теплый ветерок и приятно освежал.  Смуров даже начал подремывать, как вдруг почувствовал на своем колене руку Карины. Он приоткрыл глаза и глянул на нее. Поглаживая его ногу, она отстранено, как будто была одна,  смотрела вперед, и улыбалась.  «Один черт поймет этих женщин», - подумал Виктор, но говорить и делать ничего не стал. Такси остановилось рядом с рестораном. Пока Кричковский расплачивался с водителем, Виктор помог  Карине выйти из машины и глянул на часы. Маленькая стрелка приближалась к одиннадцати.  Несмотря на утреннее время, активное июльское солнце уже во всю припекало. На небе не виднелось ни облачка.  «Сегодня будет жарковато,  хорошо бы  заскочить домой и одеться полегче», - подумал Смуров. 
   Подойдя к стоянке, каждый из троицы направился к своему автомобилю. Еще издалека Смурову что-то показалось подозрительным. Подойдя ближе, он понял причину. Передние колеса были полностью спущены. Тут же раздался разгневанный возглас Кричковского:
- Вот блин, мне два колеса прокололи!      
- У меня та же картина, - отозвался Смуров, осматривая свою машину. – Внутрь, похоже, не залазили, замки и стекла целые. Так что, это не проделка автомобильных воров или хулиганов, а, скорее всего, продолжение нашей истории.
- Достали  гады! - вознегодовал Сергей, в сердцах пиная мокасином съежившийся скат. - Что будем делать?
- Нужно привести авто в рабочее состояние. Не помешает также   проверить, не подложили ли нам еще какую свинью. Стоянка то охраняемая, сейчас будем разбираться. - Виктор направился к  металлической  будке, из окна которой выглядывал  усатый охранник в синей хлопчатобумажной форме и, приблизившись, спросил:
- Кто здесь главный?
- А что такое? – недовольно отозвался автомобильный страж.
- Я спрашиваю, кто здесь главный? - внушительно повторил Смуров.
- Сейчас я, а вообще есть директор фирмы, - уже более почтительно сказал охранник.
- Я вижу у тебя  на поясе мобильный телефон, набери номер директора, - потребовал Смуров.
- А что такое? – в голосе работника стоянки  появился испуг.
- Видишь вон два автомобиля:  зеленый «Фольксваген» и белую «Ауди»?
- Вижу.
- У них пробиты передние колеса, и случилось это сегодня ночью на охраняемой вами стоянке.
- Я ничего не знаю, я здесь только с 9 часов утра.
- А это меня не колышет. Давай вызывай директора. – Смуров начал заводиться.
    Охранник, отойдя в сторону, потыкал кнопками телефона, что-то сказал в трубку, затем, подойдя к Виктору, протянул ему телефон:
- Директор на связи.
- Смуров взял трубку, поздоровался и, услышав ответ, представился:
- Это адвокат Смуров Виктор Олегович. С кем я разговариваю?
- Директор фирмы «Катран» Щур Иван Петрович.
- Так вот, пан Щур. На вверенной вам стоянке сегодня ночью или утром прокололи колеса  у наших с товарищем автомобилей. Охранник в курсе. Если не хотите проблем, то быстренько вызывайте работников автосервиса.  Пусть они поменяют камеры и заодно проверят, нет ли других повреждений. Ключи мы оставим. Если к двум часам все будет сделано, мы расстанемся по-доброму. Если нет,  будем разбираться по-другому. 
- Через суд, что ли? – на высокой ноте  отозвался собеседник.
- Можно и через суд, но, думаю, в данном случае мы поступим иначе. Фамилия Стасов вам о чем-то говорит? 
        Собеседник замолк.
- Не доходит? Тогда уберите две последние буковки. Так понятнее?
- А… Да, - после некоторой паузы, уже тоном ниже, сказал директор.
- Так вот, будете иметь дело со Стасом.  Или вам еще несколько имен назвать?
- А это не понты? - протянул Щур.
- Хотите, можете проверить. Только тогда это вам обойдется дороже. В общем, к двум часам авто должны быть на ходу. Или будет небольшая разборка с большими последствиями. У меня все. До свидания. – Смуров передал трубку охраннику, тот взял ее, приложил к уху, выслушал какие-то указания от директора, сказал: «Понял» и уважительно глянул на  адвоката.
        Виктор повернулся и пошел к сотоварищам, стоявшим возле сверкающего «Ягуара».  Сергей, размашисто жестикулируя руками, что-то эмоционально говорил Карине. Когда Смуров приблизился, та повернулась к нему и сказала:
- Ну что, мальчики, я вижу, вы теперь безлошадные. Я, конечно, уже спешу, но могу подкинуть вас, если не очень далеко.
- Нам нужно на Лычаковскую, это рядом, - ответил Виктор.
- А зачем нам туда? - встрял Кричковский.
- К Лене Львовой, - напомнил ему Смуров.
- А… - понимающе кивнул художник.
- Это по пути, садитесь, - предложила Карина и распахнула дверку серебристого красавца «Ягуара».
        Когда они вырулили со стоянки, Виктор оценивающе осмотрел салон новенькой иномарки  и повернулся к Карине:
- Откуда у тебя такой  шикарный зверь? Что, новости нынче так хорошо оплачивают?
- За информацию, если она своевременная и нужная, всегда неплохо платили. Правда, иногда  за нее приходится дорого расплачиваться, случается, и жизнью, - не отрывая глаз от дороги, серьезным тоном ответила Карина. 


                Глава 5

                «Ведите, а ведомые найдутся».
               
                Лао-цзы

      Карина высадила их возле шестиэтажного здания проектного института  и умчалась, на прощанье коротко посигналив. Приятели вошли в просторный холл и направились к лифту. На ржавом шурупчике на давно не беленой стене  висела табличка: «Лифт не работает по техническим причинам».
- Сколько сюда захожу,  столько вижу эту надпись. Может, этого лифта там уже нет, и техническая причина заключается в том, что господа ученые просто загнали его на сторону? -  вздохнул Смуров. – Ничего не поделаешь, придется пешком переться на пятый этаж.    
    Приятели стали подниматься по широкой, отшлифованной многочисленными ходоками  каменной лестнице.
        Мобилка Смурова ожила и торжественно выдала  фугу Баха.
- Твой фугас фугасит, - схохмил Кричковский.
- Я слышу, не глухой, - отозвался Виктор, проверяя на табло номер телефона звонящего. –    Ага, это Стас. Нажаловался-таки Щуренок.
- Здорово, брательник, - оглушила басом трубка.
- Привет, Стас.
- Узнал? Это хорошо, что не забываешь. Законник, что за наезд на Щура?
- Что, настучала стояночная крыса? * ( *  игра слов:  Щур на украинском языке – крыса).
- Да вроде того. Мне, понимаешь, мои пацаны шепнули, что господин адвокат Смуров на меня ссылаясь, разборкой грозится.
- А что, мне на тебя ссылаться нельзя?
- Ну почему? И можно, и нужно, если дело того стоит. Но ты же свои проблемы обычно сам решаешь. Что, серьезно припекло? – участливо спросил собеседник.
- Да ерунда.  Просто дефицит времени, – пояснил Смуров.
- Так чем тебе насолила эта крыса? 
- Мы с Сергеем-художником, ты его знаешь, оставили на стоянке возле «Оазиса» свои тачки. А сегодня утром обнаружили, что у них проколоты передние колеса.
- Беспредел, - возмутился Стас. – В порядочном месте уже машину поставить нельзя! И что?
- Так этой стоянкой Щур  заведует. А стоянка-то, охраняемая. Значит, мы платим не только за парковку, но и охрану, то есть сохранность автомобиля. Так?
- Само собой. 
- Вот я и потребовал, чтобы он срочно за свой счет,  в порядке компенсации, привел тачки в порядок. А заодно, чтобы глянули, не сделали ли еще какой пакости в виде надрезанного тормозного шланга или  чего-нибудь в этом роде.
- А что, есть причины опасаться? – голос Стаса посуровел.
- Есть, - подтвердил Смуров.
- Нужна помощь?
- Пока нет. Разве что, подстегнуть Щура.
- Не вопрос. Он у меня сейчас засуетится. Еще и поляну накроет за беспокойство. Не хочешь вечером присоединиться?
- Спасибо. Но боюсь, не получится.
- Ну, если надумаешь, звякни. Держись, братан! Не чихай, не кашляй!
- Постараюсь. Пока, - сказал Смуров, отключаясь.   
    Перед его глазами  мысленно встали пропахшие потом черные дермантиновые маты на крашеном суриком дощатом полу огромного спортивного зала. Мальчишки и парни в белых кимоно. Поклон, стойка, захват, бросок, удержание. Подсечка, болевой прием. Громкий гортанный возглас на непривычном для уха псевдояпонском языке. После – посиделки в соседней забегаловке. Бокал холодного жигулевского пива, заедаемого необычайно вкусным плавленым сырком «Дружба». Обманчиво добродушное  лицо  здоровяка и заводилы Вальки Стасова, школьного дружка. Валька  жил в соседнем подъезде и был на два года  старше. По причине особой, не совсем  понятной симпатии, он с первого класса опекал примерного ученика Витю Смурова  в школе и на улице. Стасов был типичным двоечником-второгодником, переростком-хулиганом по кличке «Стас», которого уже тогда боялась вся школа и подрастающая шпана в микрорайоне.  Именно он затащил семиклассника-отличника Витьку в секцию дзюдо спортивного клуба «Динамо» и потом помогал оттачивать полученные там навыки в уличных драках. Смуров увлекался многими вещами одновременно и особого фанатизма в отношении к спорту не проявил, но кандидата в мастера спорта к 18 годам получил. Стас в спортивной карьере  его опередил, стал мастером спорта и однажды даже занял призовое место на чемпионате СССР по дзюдо. Но привычка к разгульному образу жизни взяла свое. Постепенно он забросил спорт и вместе с несколькими подпевалами-подручными занялся рэкетом цеховиков, а затем и  начавших появляться кооператоров. Заработал и отсидел первый срок, потом попал в зону повторно.  Пути- дорожки бывших приятелей разошлись.   
   Смуров пребывал в должности начальника 5 отдела УВД, когда ему на глаза попалась фамилия Стасова как поднадзорного одной из спецкомендатур области, где отбывали наказание так называемые «химики» - лица, условно освобожденные из мест лишения свободы с обязательным привлечением к труду. Виктор, через некоторое время, посетив эту спецкомендатуру, приказал привести к нему Стаса. Они  встретились как хорошие старые знакомые, несмотря на то, что  стояли уже по разную сторону закона. Распив привезенную Смуровым бутылку водки и закусив немудреной закуской в виде нарезанной кружками вареной  колбасы, кабачковой икры, лука  и хлеба, они долго вспоминали  юношеские годы.  Виктор потом дал понять начальнику спецкомендатуры, что Стас находится под его покровительством,  и тому стали делать определенные поблажки, чаще других отпускать на выходные домой. Освободили его условно-досрочно, и Стас устроил отвальную в поселковом ресторане, где вместе с руководством спецкомендатуры присутствовал и специально приглашенный Смуров.            
    Уйдя из милиции, Виктор потом неоднократно  встречался со Стасом, и просто так, чтобы распить рюмку-другую, и по делам. Стас игнорировал не пользующееся почетом в уголовном мире «ментовское» прошлое Виктора, а Смуров не обращал внимания на криминальное настоящее бывшего школьного приятеля и по его просьбе как адвокат иногда брал на себя защиту попавшихся на горячем  боевиков бригады Стаса или знакомых из других группировок. Сам Стасов лично уже старался не подставляться, и официально значился как президент одной из холдинговых компаний и крупный акционер нескольких солидных хозяйственных обществ. В последнее время он все чаще пользовался услугами Смурова как опытного юриста и консультанта по бизнесу. Поэтому в разговоре с директором стояночной фирмы Виктор уверенно упомянул Стаса,  не сомневаясь, что последний его поддержит.   
    Виктор так углубился в воспоминания, что не заметил, как они поднялись на пятый этаж и подошли  к стеклянной двери с цветным витражом. Открыв ее, они попали в отдельный бокс с небольшим коридорчиком и несколькими закрытыми дверьми. На оклеенной голубовато-серыми обоями стене в ярко освещенном коридоре висела большая деревянная доска объявлений, на которой белели  многочисленные прикрепленные листы бумаги с напечатанными текстами и вырезки из журналов и проспектов.
        Виктор стал изучать объявления, а Кричковский пристроился возле набранного на компьютере листка  с гордым названием «Наша газета». Пока Смуров  выуживал нужные сведения, Сергей откопал для себя в газете кое-что интересное и стал оглушительно смеяться.
- Витя, ты глянь сюда, - издавая булькающие звуки, с трудом произнес он.
- Что такое? - отозвался Смуров.
- Тут такие приколы, - продолжал смеяться Кричковский. – Почитай здесь в рубрике «С усмешкой». Вот,  в разделе  СДАМ (ДАМ):  «Сдам одинокому,  интеллигентному налоговому инспектору  двух  вышестоящих спонсоров за умеренное вознаграждение. Нижеподписавшийся». – Ха-ха- ха.  А вот ответ: «Дам сдачу (могу по морде)! Вышестоящий спонсор».
- Правда, прикольно? – давился смехом Сергей. – А вот еще в конце: «ТЕЛЕФОН (ФАКС) РЕДАКЦИИ: Выдержан (в светло серых тонах),  укомплектован автоответчиком. Автоответчик не дразнить!»
        Виктор  тоже посмеялся, и в свою очередь, показал:
- Смотри, какой-то шутник в объявлении «Темы мотивационно-обучающих семинаров» исправил «мотивационно» на «примативационно». Ребята не без юмора, да?  Но мы сюда все-таки по делу пришли, так что давай искать нашу  «Л» в кубе.
- Как-как?
- Что, не понятно? Трижды «Л» - Лену Львовну Львову.  Так, видишь, тут написано, что Елена Львова сегодня в 13 часов в комнате № 52 проводит презентацию для кандидатов в Европейский бизнес клуб, а здесь указано, что в 11 часов в комнате № 54 она же ведет  занятие в школе волшебников  Гайворон.
- Какой школе, волшебников? Гайворон? Это что, целый гай волшебных ворон? Гай шумыть, крукы щебечуть! – Кричковский опять заразительно расхохотался. * (* Примечание: гай на украинском языке – лес).
    Смуров не выдержал и тоже улыбнулся, но затем сделал серьезное выражение лица:
- Давай ближе к телу. Часа дня еще нет, так что госпожа Львова, по идее, должна быть тут. -  Смуров осторожно приоткрыл дверь с латунными цифрами 54 и заглянул внутрь. 
- Ага, вот и она собственной персоной.
- Дай, гляну, - Кричковский, любопытствуя,  тоже просунул голову в щелку.
        В центре вместительной  комнаты симпатичная невысокая стройная блондинка, в белой блузке и голубых расклешенных джинсах с бахромой, размахивала руками как дирижер,  а человек двадцать прилично одетых взрослых мужчин и женщин, обступив ее по кругу, вытворяли «черт знает что».  Стоя по парам, лицом к лицу в овальных картонных масках, они синхронно повторяли ужимистые движения друг друга и выкрикивали странные слова. С разных сторон доносилось: «Я уши длиннющие!»,  «Я  вибрирующий воздушный пузырь!», «Я золотая опиумная снежинка!», «Я звенящая пупырчатость!»
     Блондинка захлопала в ладони, привлекая всеобщее внимание: «Все! Снимаем маски. Вы почувствовали ощущение наполненности? А теперь -  взаимопоздравления с партнером, который синхронно с вами вышел на трассу парения. Найденный хозяйский образ принадлежит вам на равных. Поздравляем друг друга! Приветствия свободных хозяев!» 
    Раздались  свист, хрюкание, улюлюкания.  Некоторые участники действа стали подпрыгивать, корчить рожи и дрыгаться как припадочные.
    Ведущая громко провозгласила: «Если вы сейчас поработали качественно, каждый утвердился на тропе. Это означает, что любые проблемы, с которыми вы были связаны до того, исчезли. Если вы недомогали, то теперь – выздоравливаете. О чем-то беспокоились - повод для волнений уходит. Находились с кем-то в конфликте - конфликт исчезает, оснований для него уже нет. Не ведали, как решить ту или иную ситуацию, - возникает глубинное понимание, что делать, как поступить. Проблемы в Гайвороне не решаются. Мы просто выходим из плена проблем,  возвращаемся в свое природное беспроблемное пространство, где все наши "хвосты" сами по себе подчищаются, а новые - не вырастают. Да, это важно - не вырастают… по крайней мере, до тех пор, пока мы не спускаемся "с неба на землю". Но кто может помешать нам оставаться в парении, в том хозяйском настрое, в который мы сейчас вошли? Только мы сами, наша собственная инерция и старые привычки.  Дерзайте, и у вас все получится! Дома повторите и закрепите полученные сегодня навыки работы с партнером-зеркалом. К следующему занятию  принесите с собой куклы. О том, как их сделать, почитайте письменную инструкцию в пакете документов по первой ступени. До встречи!» Блондинка, помахав рукой, танцующей походкой выпорхнула из  комнаты. И едва не столкнулась в коридоре со Смуровым и Кричковским.
- О, Виктор Олегович! Здравствуйте. Вы ко мне?
- Да, Лена. Добрый день. Я хотел бы с вами переговорить.
- Я сейчас, только на одну минутку отлучусь, и мы пообщаемся. Только недолго. У меня времени в обрез, через пятнадцать минут начинается презентация по клубу.
- Я вас долго не задержу.
- Вот и хорошо. Подождите меня здесь. - Блондинка встряхнула светлыми кудряшками и скрылась за соседней дверью.
- Это и есть Лена Львова? – спросил Кричковский.
- Да.
- И сколько же  ей лет?
- Тридцатник с хвостиком.
- А хвостик большой?
- Как у лисички.
- А выглядит моложе… - с заинтересованным выражением лица протянул Сергей.
- Не раскатывай губу, - поморщился Смуров. - Ты не в ее вкусе. Она умных любит.
- Ой, ой, ой. Все они только вид делают, что их мозги в первую очередь интересуют. А как до дела доходит…  Вот. А эта Лена мне даже по раскрасу подходит. Смотри, мы в одном тоне, и джинсы у нас одного цвета. Слушай, а чем это они тут занимались? Это и есть школа волшебников Гайворон? Вот эти вот дрыганья  конечностями, крики маразматические? – иронично поинтересовался Сергей.
- Не понимаешь - не суди. Знаешь, очень часто истинная мудрость на первый взгляд, особенно если он обывательский, выглядит нелепо, даже глупо, - с задумчивым видом ответил Виктор.
- Ты хочешь сказать, что вот этот цирк и есть какая-то высшая мудрость? – засмеялся Кричковский.   
- Не знаю, не могу утверждать, так как в сути этого явления, как, впрочем, и во многих других,  я глубоко  не разбирался.  Как там у Шекспира: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».  Одно могу сказать уверенно:  если нашему уму что-то кажется непонятным или даже безумным, это скорее наша внутренняя проблема. И это следствие стереотипного подхода, привитого обществом. Ум – это только одна, аналитическая  составляющая нашего я, которую со времен Платона и Аристотеля  на Западе принято превозносить. А ведь есть еще интуиция, подсознание, есть то, что не подвластно законам логики. То, что связывает нас со Вселенной, с Высшими силами, с Богом, наконец. Это как кому нравится  называть. И пути выхода на такую связь могут быть разными: молитва, медитация, транс, ясновидение, гадание  и тому подобное. Возможно и что-то типа Гайворона.  Правда, тут  не всегда понятно, с кем вступаешь в контакт, от кого можешь получить информацию и помощь, и чем придется за это расплачиваться. Так сказать, связь через черный ящик.
- Ты это серьезно? Ну, ты даешь! – опять расхохотался художник.
- Конечно.  Кстати, китайский мудрец Лао-дзы еще за пять веков до нашей эры  говорил: «Когда глупец слышит о Дао, он громко смеется. Если бы он не смеялся, это не был бы Дао».
- Да ты, адвокат, еще и доморощенный философ. Кто бы мог подумать!
- Просто мы раньше больше общались по другим поводам, более прозаичным. Ты знаешь, я и сам  не так давно проще смотрел на мир  и не задумывался о таких вещах.
- Вот и я о том. Когда не задумываешься  - жить проще.
- Это, как сказать... Ну ладно, как-нибудь потом поговорим на эту тему, вон Лена вышла.
         Лена Львовна, успевшая сменить джинсы на белую юбку,  энергично приблизилась к ним с озабоченно-деловым выражением лица и черной кожаной папкой в левой руке:
- Виктор Олегович, я в вашем распоряжении, но только буквально на пять минут. 
- Я же говорил, что не задержу вас. Меня только интересует, какую фотографию вы видели у Падвы. Вы  мне вчера звонили по этому поводу.
- Ах, да. Когда вы меня вчера утром спрашивали по поводу фотографий, что были в вашей папке консультанта, то я совершенно была уверена, что никаких фотографий не видела. А вчера днем ко мне зашел Петр Петрович, мы пообщались, и когда он уходил, то у него из файла с документами выпала фотография женщины. Он ее подобрал с полу, как-то смутился, и тут я припомнила, что именно такой снимок попадался мне на глаза, когда я просматривала вашу папку. Вот я вам и позвонила.
- Это все? – спросил Смуров, глядя блондинке прямо в глаза.
- Да. А что еще?  - Лена Львова  поправила правой рукой прическу.
- Так вы говорите, что  Падва смутился, когда вы увидели это фото?
- По крайней мере, мне так показалось... Да вы его сами можете спросить об этом, он напросился присутствовать со своими кандидатами в клуб на моей презентации, которую мне, кстати,  уже пора начинать.
- А нам с товарищем можно поприсутствовать?
- Ради бога. Я думаю, свободные места найдутся. Пойдемте.
- Да зачем нам идти на эту презентацию, -  начал было упираться Кричковский.
- Идем, я тебе потом объясню, - слегка подпихнул его вперед Виктор.
        Вслед за Львовой, несколько приотстав,  они зашли в расположенную рядом просторную комнату, напоминающую аудиторию в учебном заведении. Основное ее пространство заполняло несколько рядов мягких офисных стульев на хромированных ножках, на которых уже восседало пару десятков человек, преимущественно солидного возраста.      
- А вон и Петр Петрович, - Смуров глазами показал Кричковскому  на сидящего в переднем ряду немолодого усатого мужчину с уже заметной лысиной среди седеющих волос на  голове и в очках с затемненными стеклами. Пристроившись на «камчатке», друзья стали рассматривать присутствующих.
- А Львова что-то темнит, -  прошептал Виктор на ухо Сергею.
- С чего ты взял? - так же тихо спросил художник.
- Есть такая наука общения, как НЛП – нейролингвистическое программирование. Если изучить ее некоторые приемы, то можно по движениям глаз и некоторым жестам  многое понять в поведении собеседника. 
Так вот, когда она якобы припоминала, как Падва уронил фотографию, ее взгляд  был обращен вверх и вправо. У правши, которой она является, это означает, что она  не вспоминала, а придумывала, конструировала зрительную информацию. Если бы она действительно припоминала сцену с Падвой и фотографию, ее взгляд был бы обращен вверх и влево. К тому же она немного нервничала, но старалась это скрыть.
- Да? А я не заметил, - удивленно ответил Кричковский.
- Ладно, давай послушаем презентацию, исподтишка понаблюдаем за интересующими нас лицами, а после подойдем к господину Падве. Львова уже начинает, не будем привлекать к себе внимание.
   Елена Львовна, частично заслонив своим хрупким телом стоящую на полу металлическую доску, с прикрепленным к ней большим чистым листом белой бумаги, профессионально поставленным голосом начала:
- Все мы стремимся к социальной и материальной стабильности. Что для этого нужно? Деньги, а точнее много денег! То есть нужно стать состоятельным, богатым человеком.   А как? Есть разные способы. Например, получить наследство, удачно выйти замуж или жениться, выиграть большую сумму в лотерею.  Но согласитесь, что это очень редкий вариант разбогатеть. А ведь есть еще одна возможность, о которой я сейчас вам расскажу. Причем,  доступная каждому из здесь присутствующих. Это вполне реальная возможность принять участие в бизнесе, уже заинтересовавшим многих людей в разных странах. И этот уникальный шанс нам предоставил Европейский бизнес-клуб,  на английском языке European Business Club или сокращенно -  Е-Бэ-Цэ, который наконец-то начал свою деятельность и в нашей стране.  Это новая бизнес-система, которая  напрямую связывает производителей услуг и товаров с  конечным потребителем, минуя традиционную  инфраструктуру многочисленных посредников, а значит, позволяет сэкономленные при этом немалые деньги распределить между активными участниками системы. Это воистину сказочная возможность, став потребителем продукта, одновременно стать бизнесменом, получающим доход из нескольких источников. – Голос презентаторши, отшлифованный частыми публичными выступлениями до холодной, кристально-твердой проникновенности, брал за живое.
- Сделав необременительный членский  взнос  в 370 евро, вы получаете прекрасные услуги, и при этом делаете удачное финансовое вложение. –  С оптимизмом ударников первых советских пятилеток, умело играя интонациями,  Лена Львова стала расписывать перед собравшимися  преимущества и огромные перспективы личного участия в бизнесе.  -  Став членом клуба, вы одновременно приобретаете пакет страховых услуг, обеспечивающих страховую защиту при поездках за границу на общую сумму в 250 тысяч евро и страховку от несчастных случаев и смерти по месту проживания на 25 тысяч евро! А кто у нас гарантирован от таких трагических случайностей?  Но это еще не все! Этот взнос одновременно является первоначальным вложением в пенсионный опцион размером в 30 тысяч евро! И это еще не все!  С такой карточкой члена клуба, какая, к счастью,  уже есть у меня, - выступающая подняла в руке  золотистую пластиковую карту, - вы становитесь желанным гостем, имеющим право на солидные скидки  в многочисленных отелях, ресторанах и фирмах по прокату автомобилей практически по всему миру!   
- И опять это еще далеко не все!  Вы приобретаете возможность получать серьезный доход от построения сети участников системы по эффективной двухплечевой системе, называемой бинарной!  Каждое приобретенное вами место в системе нумеруется отдельно и может в конечном итоге принести вам 18 тысяч евро в виде денежного заработка и 1200 евро в виде пенсионного полиса! – Выступающая восторженно закатила глаза. – Впечатляет, не так ли? А при покупке нескольких мест эти суммы многократно увеличиваются! К тому же в Е-Бэ-Цэ наиболее активные консультанты могут дополнительно премироваться по так называемой «карьере». И это не только подарки в виде ручек «Паркер» или золотых часов. Это и компьютеры, и даже шикарные автомобили!  -  Львова  набрала выпятившейся грудью очередную порцию воздуха.
- И снова это еще не все! В перспективе каждое оплаченное место становится специфической ценной бумагой, по которой в скором будущем можно будет систематически получать дивиденды от продаж разнообразных товаров в глобальную сеть потребителей, построенную общими усилиями консультантов разных стран.
       Как вы думаете, стоят такие уникальные возможности денежного взноса в каких-нибудь 370 евро?! – Елена Львовна высоко подняла блеснувшую золотом карточку. 
    В ответ, преимущественно из первого ряда, раздались громкие возгласы: «Да!», «Несомненно!»  Сделав паузу и дождавшись, когда воодушевление слушателей достигнет предела,   ораторша взяла в правую руку маркер: - Тогда я вам детальнее распишу, как строится этот бизнес, и какие заработки вы поэтапно, по мере прохождения нескольких фаз, можете в нем получать. – Она уверенными движениями стала разрисовывать лист бумаги, прикрепленный к доске, по ходу комментируя  появляющиеся схемы и таблицы.
- Чувствуется школа! Меня так пробрало, что захотелось немедленно выложить четыре сотни евро. Что, это все, действительно, правда? – наклонившись к Смурову  прошептал Кричковский.
- И да, и нет, – тихо ответил Виктор. – Все не так просто. Чтобы здесь много получить, нужно и много выложить. Гораздо больше, чем несколько сотен евро. К тому же, нужно притащить за собой целую кучу людей и постоянно вербовать новичков. Знаешь, кто только что громче всех кричал: «Да»? Сидящие в первом ряду спонсоры, которые привели кандидатов.
- А кто такой спонсор? Я,  еще  когда в коридоре газету читал, хотел тебя спросить об этом.
- Человек, лично пригласивший нового члена клуба, становится его спонсором, ну и автоматически - верхним спонсором или структурным руководителем для людей, в свою очередь, подписавшихся под его подопечным.   
- Ну, а ты кем приходишься Львовой или этому Петру Петровичу?   
- Я верхний спонсор Лены, но подписан под человеком, которого привлек в клуб Падва. То есть, Петр Петрович – мой структурный руководитель, – пояснил Смуров.
- А над ним кто-нибудь есть? – поинтересовался Сергей.
- Его спонсором является Зуб, который подписан под кем-то в Венгрии.
- То есть Зуб здесь у вас  главный?
- Можно и так сказать. По крайней мере, зарабатывает он значительно больше всех других в нашей стране.   
- А Лена Львова, я смотрю, универсал. И тебе Гайворон, и Е-Бэ-Цэ!
- Как говорит Львова: «Это еще не все». Она, кроме того, является дистрибьютором еще  двух компаний МЛМ, одна из которых распространяет американские пищевые добавки, а другая – итальянское нижнее белье.
- Прямо многостаночница какая-то!
- Да уж!
   Тем временем ораторша подошла к концу своего выступления:
- Итак, вы узнали об уникальной возможности изменить свою жизнь к лучшему. Теперь выбор за вами!  Не ошибитесь! У кого-нибудь есть вопросы?
- В мэнэ е запытання. * (* здесь и далее персонаж изъясняется на украинском языке) –  Во втором ряду приподнялся  рослый черноволосый мужчина с пышными усами. – Я пэрэпрошую, а чому вы тут нэдэржавною мовою выступаетэ? Тут  всэж такы  Львив, а не Вологда якась!
- А потому, уважаемый, что здесь не государственное учреждение, а международный бизнес-клуб. У  нас тут есть гости из Молдовы и Крыма, и мы общаемся на том языке, который нам удобен. Но вам ведь никто не запрещает разговаривать на своем родном языке.
- Ну добрэ. А чому вы попрылюдно матюкаетэсь?
- Это когда же? – Елена Львовна изумленно приподняла брови.
- Вы ж дэкилька раз казалы: «Ебэ цэ, ебэ цэ». Хиба ни? И, до рэчи, зовсим нэзрозумило, якэ такэ цэ, и хто його, я выбачаюсь, як бы цэ культурнишэ…, ну сношае, - с явным интересом и некоторым смущением спросил усач.
- Да вы просто не поняли! Наш клуб называется Европейский бизнес-клуб,  на английском языке European Business Club или сокращенно -  EBC (Е-Бэ-Цэ), - Елена Львовна повернулась к доске и в чистом уголке сверху жирно написала маркером  название клуба. А вам послышалась какая-то несуразица, которую совсем не обязательно публично оглашать и устраивать здесь цирк. Кто вас сюда пригласил?
- Мэнэ? Пэтро Пэтровыч, он вин попэрэду сыдыть.
        Львова обратила свой взгляд на Падву.
- Петр Петрович! Объясните, пожалуйста, своему подопечному, где он находится, и как себя следует здесь вести.  – После небольшой паузы, так и не дождавшись   от Падвы   какой-либо заметной реакции, она громко сказала:
- Если вопросов по делу больше нет, то презентация окончена. Конкретные детали касательно вступления в клуб вам разъяснят ваши спонсоры - люди, которые вас пригласили. - С плохо скрываемым недовольством Львова стремительно покинула аудиторию.
- Как тебе понравилось это представление? – с усмешкой спросил Кричковский Виктора. – Если у вас все такие кандидаты, то я могу только посочувствовать.
- К счастью, нет. Хотя всякие типчики попадаются, особенно среди подопечных Падвы. Он у нас отличается всеядностью и тащит на презентации всех встречных- поперечных,  – ответил Смуров. – Да, нужно его не упустить, а то я смотрю, он уже настрополился слинять. –  Смуров встал и торопливо двинулся к Падве. – Добрый день, Петр Петрович.
- А, Виктор Олегович. Очень рад вас видеть. Правда, отличная презентация? Елена Львовна такая умница. Я так хорошо отдохнул, просто, как в театре посидел. Да, как кстати я вас встретил! Я уже намеревался вам звонить. Вы не хотите  послезавтра поехать на семинар в Будапешт? Есть несколько свободных мест в автобусе, можете взять с собой своих новичков.  Это будет для них очень полезным! А вы сами ни разу не были на семинаре в Будапеште? Нет? Очень много потеряли! Там такая школа, такая мотивация! Там раскрываются такие глубины! – Петр Петрович, как оживший гейзер, выплеснул мощную струю восторга. - Вам обязательно нужно поехать!  Будет все наше руководство. Едет Елена Львовна со своей группой. Так что, присоединяйтесь.
- Вы знаете, я подумаю, и сегодня дам вам знать.
- Непременно перезвоните мне до 22 часов. Если не успеете сегодня или завтра сдать деньги, то, в крайнем случае, отдадите их мне  уже по дороге. В этот раз стоимость семинара несколько выше - 280 евро с человека. Но условия превосходные. Отель с бассейном с термальными водами, изысканная кухня в ресторане. Не пожалеете. Кстати, если возьмете с собой пять новичков, вам  лично будет скидка  50 процентов. Согласитесь, это стимулирует.
- Пять, не пять, а одного может и возьму. В данном случае скидка меня не особенно волнует. Но  я хотел с вами по другому вопросу поговорить.
- Да? Слушаю вас.
- Петр Петрович, вы знакомы с Мариной Танцоровой?
- Это консультант из вашей группы? Кажется, мне попадалась такая фамилия в учетных документах.  Но лично, по-моему, не знаком.
- А фотографии ее у вас нет?
- С какой стати?
- Да вот Елена Львовна мне сказала, что вчера видела у вас ее фотографию.
- Да? Может, она что-то напутала?
- Она так уверенно мне это сообщала… Вроде бы, фотография выпала у вас из папки и вы ее подбирали.
- Ой, вы же знаете этих женщин, то одно им покажется, то другое. Виктор Олегович, вы извините, но я ужасно тороплюсь. Знаете, хорошая презентация сокращает рабочий день!
- Ну что ж, не буду вас задерживать, - Смуров протянул Падве руку.
- Дела, знаете, дела,  – в ответ, вяло пожимая руку Виктору, скороговоркой пробормотал Петр Петрович и, схватив черный кожаный дипломат, вылетел из комнаты.
- И этот что-то темнит… - покачав головой, сказал Виктор Сергею. – Придется его прощупать.
- А как?
- Есть вариантик, нужно только его обмозговать. А сейчас двигаем на стоянку, – Смуров хлопнул Кричковского по плечу, и подтолкнул к выходу.
        Поймав на улице азиатского вида узкофарое размалеванное такси, они уселись вдвоем на заднем сидении. Смуров сразу же углубился в свои мысли, но его отвлек Кричковский, который неожиданно схватил его рукой за колено.
- Слушай, Витя! А я ведь  Карину видел раньше. Точно. Я сейчас вспомнил.  Вместе с паном Яцеком полгода назад в «Оазисе».


                Глава 6

                Когда события принимают крутой оборот, все смываются.
                Не успевает смыться только тот,
                кто действительно ни при чем.               
                Закон Линча

      Такси высадило их возле въезда на злополучную стоянку. Навстречу уже спешил, почти бежал, утренний охранник. Его синяя форма спереди была заляпана чем-то красным.
- Хорошо, что вы приехали, - запыхавшись, выдавил он. - Директор уже интересовался.  Тут такое было!
- Что такое? –  нахмурился Смуров.
- Да «Ауди» бабахнула!
- Как это, бабахнула?! – не своим голосом заорал Кричковский.
- Ну не так, что бы совсем, - успокоил его охранник.
- Не тяни резину, давай рассказывай, что случилось, - строго потребовал Виктор.
- Значит, так.  Директор вызвал из сервиса автомехаников. Уж не знаю, чем вы его напугали, но примерно через час после вашего отъезда прикатили два ремонтника. Сначала они  поменяли колеса, а потом стали осматривать машины. Я подошел глянуть. Они как раз от «Фольгвагена» отошли и стали открывать капот у «Ауди». А тут, как взорвется!
- Что взорвется?! – в унисон `вскрикнули Смуров с Кричковским.
- Мина.
- Какая мина?!
- Ну, не настоящая, а  пугающая.
- Какая? – вопрос Сергея и Виктора опять звучал слитно.
- Ну, такая, чтобы пугать. В общем, когда они открыли капот, громко бабахнуло и всех забрызгало  красной краской. Мне тоже досталось. Вот, видите, - работник стоянки почти с гордостью продемонстрировал им  пятна на форменной рубашке. – А какая стойкая эта краска! Я уж и бензином, и ацетоном пробовал. С лица еще отодрал, а на материи не отходит. Держится мертво. Уж как эти механики матюкались! Им ведь тоже и одежду, и физиономии позабрызгивало. Они сначала перепугались, а затем озверели. Позвонили пану Щуру и крыли его почем  зря. Он самолично приехал, рассчитался с ними, наверное, нормально, так как те уже без криков свалили. А директор на меня потом наехал, как будто я  виноватый. Он вас не дождался, но наказал мне, как только вы приедете, связаться с ним.  Так что, давайте, позвоним ему.
- Погоди ты, - отмахнулся Кричковский. - Тачки показывай! 
- Да ваши машины так и стоят на месте. Целые. И колеса в порядке. А вот  ключи, которые вы оставляли, – охранник протянул им две связки ключей.
      Приятели, взяв их,  быстрым шагом подошли к своим автомобилям.  Внешне те выглядели отлично, даже блестели под яркими солнечными лучами.
- Их что,  помыли? – удивился Кричковский.
- Да. Директор дал команду, я и помыл, - признался охранник.
- Сергей внимательно осмотрел свой автомобиль. Затем, отворив ключом переднюю дверцу, залез в салон и открыл капот. Выйдя из машины, он заглянул под него. Внутри кое-где виднелись едва заметные красные подтеки.
- На  машине краска легче отходила, - пояснил подошедший страж стоянки.  - Снаружи вообще ничего не заметно.
Кричковский завел машину, она сразу же тихо заурчала.
- У меня, вроде бы, все в норме, - крикнул он Виктору.
      Тот, обойдя вокруг своего автомобиля, в свою очередь, завел его и громко сообщил:
- Моя, кажется, тоже в порядке.
      Они, не закрывая дверок и не глуша моторов, вылезли на свежий воздух. Хотя свежим его можно было назвать только условно, разве что в  сравнении с удушающей атмосферой внутри нагревшегося на солнце кузова. 
- Так что там хотел твой директор? - спросил Смуров охранника.
- Он просил ему перезвонить.
- Ну, так набери его по своей мобилке, - распорядился Виктор.
       Работник стоянки снял с пояса телефон, пощелкал кнопками и, проговорив в микрофон: «Пан Щур, тут те самые приехали», передал трубку адвокату.
- Смуров слушает, -   сказал тот, приложив телефон  к уху.
- Виктор Олегович, -  послышался  мягкий голос. – Это  Иван Петрович. Видите, какие дела. Но мы тут ни при чем. Это, конечно, безобразие, я усилю охрану стоянки. Но мы все сделали:  автомобили на ходу и чистенькие. У вас нет претензий?
- Нет, - лаконично ответил Виктор.
- Тогда, если вам не трудно, сообщите об этом господину Стасову. И еще, я сегодня вечером устраиваю ему пикничок  в кемпинге «У озера». Это  за городом, по Стрийскому шоссе. Думаю, вы знаете. Приглашаю вас вместе с другом часов на девять. -  Невидимого собеседника можно было намазывать на хлеб вместо масла. 
- Мы еще не знаем, какие у нас планы на вечер. Но за приглашение спасибо. Если получится, заглянем. А Стасу я позвоню. До свидания,  – любезно, но холодно сказал адвокат и отключился. – Держи за хлопоты. – Он достал из внутренностей пиджака портмоне,  вытащил из него десятидолларовую купюру и протянул ее охраннику.
      Тот нерешительно протянул руку, затем быстро схватил банкноту и спрятал ее в карман рубашки. – Благодарю. Заезжайте к нам. Я в следующий раз лично присмотрю за вашими машинами.
- Такого следующего раза нам не нужно. Хотя ты тут действительно ни при чем. Так что счастливо оставаться. – Адвокат сел в свой автомобиль. – Сергей,  я смотаюсь в УВД. А ты езжай домой и жди меня там. Только осторожнее, и не пей. Нужно быть в состоянии боевой готовности.
- Лады, - отозвался Кричковский и тоже залез в авто.
      Тронулись они почти одновременно.  Виктор первым выехал на дорогу и включил третью скорость.  Сергей, слегка приотстав, рванул в противоположную сторону. 
       К областному управлению внутренних дел  адвокат подъехал без четверти три. С тыльной стороны здания, где обычно ставили свои машины сотрудники управления, свободных мест не было. «Не бедные нынче менты пошли», - подумал Виктор, второй раз медленно проезжая вдоль ряда припарковавшихся  иномарок в надежде найти достаточно широкий просвет. Надежда оказалась тщетной. Машину пришлось оставить в соседнем переулке и метров двести идти пешком. «Надо же, как  я разленился, - мысленно упрекнул себя  Смуров, - злюсь, что не смог приткнуться и нужно пройти пару метров. А ведь за то время, что я искал место поближе,  успел бы обернуться пехом и туда, и обратно».
      При входе в здание УВД его остановил постовой в звании сержанта.
- Я к полковнику Зайцу, он меня ждет, - начальственным тоном произнес  адвокат и протянул сержанту удостоверение внештатного сотрудника областной прокуратуры.
       Милиционер внимательно изучил документ, козырнул и сказал:
- Проходите. Кабинет 202 на втором этаже. Зам начальника управления у себя. Только он в звании подполковника.
- Вы, видно, не так давно служите, сержант. По неписаному правилу в офицерской среде к подполковнику в не слишком официальном обстановке принято обращаться без приставки «под». Советую это запомнить. Можете  быстрее  обратить на себя благосклонное внимание высокого начальства. Такие тонкости иногда играют существенную роль для продвижения по службе. – Виктор сунул удостоверение в потайной карманчик пиджака и зашагал к лестнице.
       Приоткрыв  сначала массивную дубовую дверь с цифрами 202, а затем вторую, обитую коричневым дермантином, он заглянул внутрь просторного помещения. Подполковник Заяц разговаривал по телефону. Заметив Смурова, он жестами показал: «Заходи и садись». Виктор присел на один из стоящих возле приставного стола стульев.  Заяц  тем временем рявкнул в микрофон: «Вы мне не объясняйте, почему вы не успели.  Я вам  ясно сказал, доложить мне о выполнении к 15 часам.  Готовьте приказ о своем наказании и несите ко мне на подпись. Только не вздумайте ограничиться замечанием. Построже. Самокритичнее. Понятно? Выполняйте!» – Подполковник резко положил трубку.
-   Смуров,  не хочешь вернуться на службу?   Я серьезно. Я тебя сразу же начальником информационного центра поставлю вместо этого поца. Подполковника за пару лет получишь, обещаю. 
- Нет,  Володя, уволь. Я даже на твое место уже не пошел бы.
- Да? Ну и правильно. Что в этой богадельне делать? Эх, а мне еще лет пять трубить…- опершись на локоть, Заяц почесал правой рукой лысину на затылке. - Ладно, сантименты  побоку. Значит, так. По данным экспертизы стреляли в тебя из автомата УЗИ израильского производства. Произведено четыре выстрела, найдено же три гильзы. Ты там, случайно, ничего не подбирал? – Хозяин кабинета внимательно посмотрел на адвоката.
- Мне как-то не до того было, - не моргнув оком, соврал Смуров, сам не зная, зачем.
- И что, ты думаешь, это как то связано с убийством Прокатило и какими-то фотографиями его жены?
- Ничего другого мне просто в голову не приходит.
- Постарайся, может, придет.
- Нет. Я уже все передумал.
- Судя по всему, кто-то хотел тебя напугать и заставить уехать из города.
- Да. И с этой же целью, по всей видимости, ночью на стоянке возле «Оазиса» прокололи колеса у моего «Гольфа» и «Ауди» Кричковского. В его машину также подсунули маломощное взрывное устройство, наподобие химловушки, которое при открытии капота разбрызгало красящее вещество.  Сергею перед этим также угрожали и предлагали покинуть город.
- Да? А почему я об этом не знаю?
- Вот я и сообщаю.
- И никаких предположений, кто бы это мог быть?
- Пока  ни малейших.
- Тогда, может, вам с ним действительно, от греха подальше,  на какое-то время  исчезнуть?
- Может, и так. Я над этим уже думал. Но мне сначала нужно проверить одного знакомого на предмет причастности к этому делу.
- А ты говорил, никаких предположений! Какой-то фигурант, значит, имеется! – Подполковник наставил на Виктора  указательный палец.
- Да это так, одни домыслы. Но на всякий случай хорошо бы все-таки проверить.
- Проверить на предмет чего?
- Да вроде бы видели у него фотографию, похожую на одну из выкраденных.
- А ты с ним беседовал  на этот счет?
- Да, но он отнекивается. И это настораживает.
- Угу…  А как собираешься проверить? – поинтересовался хозяин кабинета.
- С божьей и вашей помощью, -  усмехнулся  Смуров.
- А ты не улыбайся мне в рабочее время, юморист. Насчет божьей помощи, это понятно. А что от меня требуется?
- Есть планчик. Подкараулить, когда фигурант выйдет из дому, и с помощью  пары толковых постовых или оперов под надуманным предлогом задержать его и доставить для проверки личности в райотдел. Там, по возможности, досмотреть вещи на предмет обнаружения интересующей нас фотографии.
- А как насчет законности подобных действий, адвокат? А если он потом будет жаловаться? И ты уверен, что он это фото таскает с собой? – засомневался подполковник.
- Насчет фотографии, конечно, не уверен. Но шанс есть. А насчет жалобы я подстрахую. Я появлюсь в нужное время в нужном месте и как адвокат вмешаюсь. Если все хорошо обставить, он еще и благодарен будет. 
- Ну, смотри. Ладно, я сейчас позвоню начальнику РОВД. - Заяц набрал номер:
- Богданов? Это Заяц. Слушай сюда. К тебе сейчас подъедет адвокат Смуров. Знаешь такого? Вот и хорошо. Выслушай его и постарайся помочь. Это в интересах расследования одного дела.  Детали он тебе сам пояснит. Но не зарывайтесь. Чрезмерная инициатива наказуема. В общем, под твою ответственность. Давай. – Подполковник опустил трубку. – Езжай в райотдел. Ты разговор слышал. Черт с тобой, действуй. Но смотрите мне, не переусердствуйте! Без рукоприкладства!
- Владимир Сергеевич! Что мы,  пальцем деланы?
- Да, кстати. Ты слежки за собой не замечал?
- Нет. Я проверялся периодически, но ничего. Или хвоста не было, или работают очень грамотно.
- Ну, ладно. Действуй. Потом доложишь. Тьфу, расскажешь. – Подполковник встал  и протянул Виктору руку. Смуров пожал ее и  вышел из кабинета.
      Спускаясь по мраморным ступенькам, адвокат засунул ладонь в наружный карман пиджака и нащупал овальный кусочек прохладного металла. «Зачем соврал? Нужно было отдать гильзу Зайцу. Зачем она мне? Черт! Хотя… Чем этот самый черт не шутит…» -  Смуров решительно повернулся и поднялся по лестнице на четвертый этаж. Уверенно пройдя по лабиринту длинного коридора, он постучался в дверь с табличкой «М.И. Рябой» и открыл ее. За столом восседал седоватый мужчина в защитного цвета форме внутренней службы, в погонах с двумя большими звездочками.
- Михайло  Иванович, здравствуйте. Все служите? Наверное, уже лет пятьдесят? – Смуров улыбается.
- Не трынди, Виктор. Только тридцать девять. И на пенсию пока не собираюсь. Что мне на гражданке делать?  Тут я замначальника экспертно-криминалистического отдела, подполковник. Какая - никакая, а фигура.  А там? Пенсионер. Тьфу!
- А форма почему у вас старого образца? Все управление уже в новой фасонит.
- И я новенькую пошил, но пока одну. Потому берегу для особых случаев. Что ее каждый день протирать. А такой у меня вагон и маленькая тележка. Только кителей совсем ненадеванных штук пять.  Пока руководство не цепляется, буду носить эту зелененькую.  А ты чего зашел? Нужно чего или так просто?
- Да хотел вам одну штучку показать.
- Не ту, что в штанах? – подполковник засмеялся. -  Шучу, шучу…Давай показывай, что там у тебя.
- Вот, Михайло Иванович, - Смуров вытянул на ладони латунную гильзу. – Вроде бы от «Узи».
- С чего взял?  - поинтересовался подполковник, взяв ее двумя пальцами.
- Да один опытный человек сказал…
- Не слушай ты этих лопухов. Это гильза от российского пистолета-пулемета нового образца “Бизон-2”. У нас такими только спецподразделения СБУ и МВД вооружены. Причем, недавно. И не все.
- Это точно, Михайло Иванович?
- Ты меня за какого дурака держишь!? Я тебе что, пацан!? Что я гильзу отличить не могу? У израильского  пистолета-пулемета «Узи» и его уменьшенной модификации  «Мини-Узи» патрон  размером 9х19 мм и шаг нарезов 254 мм.   А здесь гильза от патрона  размером 9х18 мм. И видишь, вот следы от правосторонних нарезов шагом 240 мм. Просекаешь разницу?
- Да…
- А откуда  у тебя эта гильзочка?
- Нашел, и интересно стало.
- Где нашел-то?
- Да это не существенно, Михайло Иванович. Спасибо вам. С меня сто грамм и пончик. Я пойду, мне еще кое к кому зайти нужно.
- Ну, бувай здоров, адвокат. Появляйся, если чего. Магарыч за тобой.
- Само собой. До свидания, Михайло Иванович. – Смуров прикрыл за собой дверь.
      Выйдя из УВД, Виктор почувствовал некоторое облегчение. Хотя он проработал в этом мрачновато-сером здании более десяти лет, в последнее время, заходя в него, чувствовал себя не совсем спокойно, как и любой случайный посетитель. «Отвык. Уже не ощущаю себя ментом, даже бывшим. Хотя по-прежнему во снах довольно часто вижу себя в милицейской форме. Не так-то просто выкинуть из глубинной памяти этот период своей жизни», - подумал адвокат.   
       Родной «Фолькваген» при отключении сигнализации, узнавая хозяина,  довольно запикал. Усевшись в сидение, Смуров  положил руки на руль и задумался: «Странная история с этими гильзами. Зачем кому-то понадобилось их подменять? Не все ли равно, из какого оружия меня обстреляли? Разве что этот УЗИ уже где-то успел засветиться, и теперь кто-то намеревается таким путем  пустить расследование по ложному следу.  А кто? Работники опергруппы, эксперты или сам Заяц?  Он на меня как рентген смотрел, когда о четвертой гильзе спрашивал… Но ведь он же нормальный мужик, как-то не хочется сомневаться в его порядочности. Да… Чем дальше в лес, тем темнее…. О, да я же обещал стояночному боссу позвонить Стасу».  Виктор набрал номер и после первого же гудка услышал знакомый голос, недовольно буркнувший:
- Да!
- Стас, это Виктор.
- Объявился, значит, – голос слегка потеплел. - А мне Щур уже успел нагундосить, как он расстарался. Так что там у вас за прикол с обломом?
- Кто-то подложил химловушку под капот машины Сергея. Когда механики полезли его открывать, она и сработала. Забрызгала  их краской. Наверное, рассчитывали, что Кричковский сам откроет капот и напугается.
- Не догадываешься, кто вам эти подляны устраивает?  А то  рога  пообломали бы за такие шуточки.
- Понятия не имею.
- Ну, смотри, понадобится поддержка для штанов, свистни. Да, вечером в кабачок «У озера» к нам подскочишь? Щур тебе лично особое приглашение просил передать. Зауважал тебя.
- Это он не меня, а тебя уважает. А знаешь, может вместе с Сергеем и заглянем на пару минут.
- Тогда до встречи, братан,  – Стас отключился.
      Смуров повернул ключ в замке зажигания и, сдав автомобиль задом, вырулил из переулка на главную улицу. До райотдела милиции он доехал довольно быстро. Поднявшись на второй этаж, он заглянул в кабинет начальника:
-     Можно?
      Моложавый майор разрешающе кивнул и приподнялся с места:
- Не успел полковник позвонить, а вы уже здесь. Оперативно действуете, адвокат. Прошу присаживаться.
- Значит, знаете меня в лицо, - констатировал Смуров, располагаясь на одном из стульев.
- Кто ж не знает Смурова, Смурова знают все, - улыбнулся майор. - Особенно после того, как он добился оправдания сотрудника милиции, обвиненного в получении взятки и хранении наркотиков.
- Кравца? Так это ж еще два года назад было. И капитан этот ни в чем виноват не был, это была типичная подстава.   
- Да я  в курсе. Мы с Кравцом дружили.
- А где он сейчас, кстати?
- Перевелся в Запорожскую область,  в областном управлении работает.
- Ну, дай Бог ему успехов. А я к вам за помощью.
- Ох, нам бы кто помог…Только что с места происшествия. Два трупа и непонятна причина смерти.
- Это как? - заинтересовался  адвокат.
- А вот так. Двое мужчин лет около тридцати. Одеты в пятнистую одежду военного образца. Атлетически сложены. Лежат себе мертвыми рядышком на траве за кустами вдоль трассы c новенькими пистолетами в потайных кобурах. Никаких видимых признаков борьбы и насильственной смерти. Документов нет, каких-либо других привязок к личности тоже. В общем, ничего!  Глухарь, точно глухарь.
- Может, я не вовремя явился?  У вас, наверное, аврал, - забеспокоился Смуров.   
- Да у нас всегда аврал. Не переживайте, чем сможем, поможем. Тем более ходатай у вас больно серьезный. Рассказывайте в чем проблема. – Майор доброжелательно подмигнул.
- Если коротко и откровенно, то суть дела такова. Есть человек, который предположительно  имеет при себе фотографию Марины Танцоровой.
- Пропавшей жены Прокатило? – выражение лица начальника райотдела  стало серьезным.
- Именно.
- Так. И в чем ценность этой фотографии?
- Возможно от нее потянется  ниточка к краже в квартире Прокатило и даже к его убийству.
- И что вы предлагаете?
- Законных оснований для допроса  этого человека  пока  нет. Поэтому есть вариант таких действий. Я приглашаю подозреваемого на встречу,  которую назначаю  в каком-нибудь кафе. Пытаюсь разузнать у него насчет интересующего нас фото. Если он не признается, на месте организовывается какой-нибудь инцидент. Якобы случайно появившиеся работники милиции доставляют участников происшествия в РОВД. А там, под шумок, можно  досмотреть вещи подозреваемого. И выяснить, действительно ли у него имеется нужная нам  фотография.
- Реально, но так  сказать, на грани закона.
- Я подстрахую. Если ничего не найдем, я как адвокат начну потом качать права. Из РОВД нас выпустят, извинятся. Я успокою клиента, и все будет в порядке. А если обнаружим фото, тогда ему придется объясниться.
- Ну что ж. Если в интересах такого дела… Знаете что. Я сейчас приглашу своего нового зама по охране общественного порядка. Он только сегодня утром приступил к своим обязанностям. Пусть он с вами все и организует. Майор поднял телефонную трубку: «Виктор, зайди ко мне». Спустя минуту в кабинет быстрым шагом вошел высокий молодой мужчина в форме капитана милиции. Смуров встал и шагнул к нему навстречу.
- Тезка, здравствуй. Ты же в Киеве обитался?
- Здравствуйте, Виктор Олегович. Не ожидал вас здесь увидеть. Вот, закончил академию и распределился домой. Только позавчера приехал.
- Так вы знакомы? - вмешался начальник райотдела.
- Это сын моего бывшего сослуживца и приятеля. Я его еще школьником помню.
- Вот и отлично. Тогда он и будет отвечать за вашу операцию «Ы». Пройдите, пожалуйста,  к нему в апартаменты и обговорите детали. Виктор, я дал добро, а Виктор Олегович тебе все пояснит. 
- Будет сделано, – подтянулся капитан и вместе со Смуровым вышел из кабинета.   


                Глава 7

                Trahit sua quemque voluptas -               
                Всякого влечет своя страсть (лат.)

      Выпив предложенную гостеприимным тезкой чашку растворимого кофе и согласовав с ним предстоящие действия, Смуров отъехал от райотдела в приподнятом настроении. Ему захотелось сделать что-то  хорошее. Он вспомнил о Карине: «А что, если удивить ее?  Заехать  на работу и подарить цветы. Я ведь почти рядом. А выглядеть будет по-джентльменски». Тут же его трезвый прагматичный ум не выдержал такого романтичного подхода и подсказал: «А заодно попросить у нее фотографию Танцоровой и попытаться выяснить, что ее связывает с паном Яцеком. Если, конечно, Кричковский с пьяных глаз не обознался». Сказано – сделано. Виктор остановился в центре, возле Галицкого базара, славящегося самым большим выбором подарочной флоры. Выйдя из автомобиля, он подошел к цветочным рядам.  У входа, возле металлического ограждения, на раскладном стульчике сидела бойкая на вид бабуля в белом с голубыми цветочками платке. Рядом стояло  несколько прикрытых застиранными полотенцами  плетеных корзин. К одной из них была приставлена засаленная гофрированная картонка с надписью: «Продаю лечебные травы и смеси банками. Не сетевой маркетинг. Постоянным клиентам скидка».   
      Улыбнувшись, адвокат прошел чуть дальше и у первого попавшегося продавца, не торгуясь, приобрел пять шикарных длинноногих белых роз. Кладя цветы на сидение в машине, он больно укололся шипом, слизнул языком выступившую капельку крови и поморщился: «Инициатива наказуема».
     Мимо охранника в телецентре он прошел с уверенным видом, на правах старого знакомого слегка кивнув ему. Тот внимательно посмотрел на Смурова, но остановить его не решился. Коротко постучавшись в  вишневую дверь, Виктор распахнул ее. Выставив вперед букет, он торжественно вошел внутрь и остолбенел.  Карина, стоя возле стола лицом к двери с высоко задранным подолом платья, обнимала полного темноволосого мужчину в светлой рубашке с закатанными рукавами.  Последний, зарывшись лицом в ее полуобнаженную грудь,  сдавленно пыхтел и шарил руками по оголившимся бедрам.  Карина глянула на Виктора и, не сделав ни малейшей попытки освободиться из объятий, криво усмехнулась.  Смуров на несколько секунд застыл,  покраснел, резко развернулся и молча выскочил в коридор. Спускаясь по лестнице, он машинально сжал пальцами черенки роз, снова укололся и только тогда пришел в себя.  Обратив свой взор на идущую ему навстречу миловидную женщину бальзаковского возраста, он приостановился и протянул ей букет: «Это вам». Не дожидаясь ответа ошеломленной незнакомки, растерянно взявшей цветы, быстрым шагом припустил вниз.         
      По дороге домой он пребывал в мрачном состоянии духа. Его мысли то и дело обращались к увиденной сцене: «Неужели порядочные женщины вымерли как мамонты?  Как красивая, так обязательно потаскуха. Говорят, подобное притягивает подобное.  Неужели я сам такой? Или мне просто катастрофически не везет? Да. Поиметь женщину не так сложно, но как не просто иметь женщину!»   
     Зайдя в свою квартиру, Смуров переобулся в тапочки и первым делом прошел на кухню. Поставив чайник на сверкающую чистотой  газовую плиту, он нажал кнопку запала и включил газ. Загорелся  овальчик  шипящего голубого с желтизной пламени. Раздевшись догола, адвокат направился в ванную комнату и с удовольствием принял теплый душ. Напоследок включил холодную воду, с некоторым содроганием постоял под ледяными струями и, не обтираясь, бегом вернулся на кухню.  Выключив конфорку под начавшим посвистывать чайником, заварил крупнолистовой черный цейлонский чай и полез в холодильник. Кормилец «Бош» не разочаровал. Он, как всегда, был полон  любимыми закусками. Виктор нарезал черный хлеб, сделал бутерброды с ветчиной,  красной икрой, копченой форелью, свежими помидорами и маринованными огурцами. Украсил их петрушкой, полюбовался, взял в руки парочку. Пошел  в комнату, уселся на диване, достал из дипломата ежедневник. Работая челюстями, полистал странички: «Так, что там у нас на предстоящие дни? Вроде бы я  клиентам встреч не назначал.  А по судам? Ага. Ближайшее судебное заседание через неделю. Отлично, можно дней на пять уехать. Может, действительно смотаться вместе с Кричковским на семинар в Будапешт?  А что? Неплохая идея».
     Кинув ежедневник на диван, Смуров вернулся на кухню и прикончил оставшиеся бутерброды. Затем вытащил начатую коробку шоколадных конфет и, опустошив ее на треть,  выпил две большие чашки чаю. Почистив после еды зубы, он  надел цепочку с золотым кружком, часы, свежую белую рубашку с короткими рукавами и полотняные белые шорты. Подошел к зеркалу, глянул на свое отражение и в целом остался доволен. Впечатление портил только синяк на лбу. «Хорошо еще, что у Карины нашелся станок, а то бы целый день ходил небритым, - подумал Виктор. – И кровоподтек  она  припудрила умело, синева только после душа сильно проступила». Воспоминание о Карине опять неприятно резануло. «А, ну ее. Забыть и поставить точку. Правильно она говорила, что расслабляться нельзя». - Адвокат решительно двинулся к выходу.    
      Кричковский, как обычно, долго не открывал дверь. Смуров уже начал переживать, что того нет дома, как замок  загрохотал, и в дверном проеме показалась озабоченная бородатая физиономия.
- Витя, ты проходи пока на кухню. Я там, в мастерской, закончу работу. Ты себе кофе  свари, закуси, чем найдешь. – Сергей выдохнул, и в воздухе повис алкогольный душок. – Поддать не хочешь?
- Хочу. Тебе коленкой под зад. Опять нализался? Ты же обещал, – разъярился Виктор.
- Ничего такого я не обещал. Да и выпил я самую малость, исключительно для поднятия жизненного тонуса и повышения работоспособности. В общем, коньячок на кухне тоже имеется. А я  пошел. – Художник стыдливо ретировался из коридора.
         Смуров вытер ноги о коврик возле двери и, не разуваясь, потопал к месту принятия пищи. В  кухне на полу его встретил огромный рыжий таракан-прусак, который заметушился и чуть было  не кинулся ему под ноги, но потом передумал.  Застыв на мозаичной светло-серой керамической плитке, он шевелил длинными усами и анализировал ситуацию. На звук шагов гостя из глубин квартиры, скребя когтями на поворотах,  принеслась фокстерьерша Дуня. Она приветливо завиляла адвокату хвостом. Внезапно заметила прусака и на мгновение замерла. Потом осторожно подползла ближе и, наклонив лохматую морду, уставилась на насекомое внимательным взором. Таракан  не сдвинулся с места, продолжая грозно размахивать усами-антеннами и гипнотизировать терьершу. Эта немая сцена длилась несколько минут. Смуров, не выдержав ее драматического напряжения, медленно продвинулся вперед и, резко опустив ногу, раздавил усача. Хитиновый панцирь громко хрустнул. Дуня протяжно завыла, провожая храброго противника в последний путь. Адвокат, приподняв ногу,  стряхнул прилипшее мертвое тело с подошвы на пол. Затем нашел кусочек бумажки, подцепил им трупик и кинул в  мусорное ведро. Открутив кран, помыл руки. Терьерша продолжала горестно выть.  Смуров взял из стоящей на столе вазочки пару печенюшек и протянул собаке. Скорбь ее тут же прошла и сменилась чавкающим звуком перемалываемых сладостей.  Дуня ела с таким аппетитом, что Виктор не удержался и сам  попробовал посыпанное кунжутом печенье.
      “Алкател” на кожаном поясном ремне зазвонил. Виктор вынул трубку из чехла. Чарующий женский голос мягко произнес:
- Привет.
- Привет, - машинально ответил Смуров, торопливо дожевывая печенье и судорожно пытаясь вспомнить обладателя голоса.
- Приятного аппетита, адвокат. Что молчишь? Обиделся? Сам виноват, нужно предупреждать о предстоящем визите.
          До Виктора, наконец,  дошло, что он разговаривает с Кариной. Ее голос, который он впервые слышал по телефону, звучал непривычно.
- Хотел сделать тебе приятный сюрприз, а получил щелчок по носу, - выдавил из себя  Смуров.
- Но до кровавой раны дело ведь не дошло? Или мы  ранимы, как барышня-курсистка?
- Ранимы, но не настолько. Просто остался неприятный осадок.
- Осадок можно растворить в бокале красного вина и море страсти. - Ровный и прозрачный, как недавно вымытое оконное стекло, голос завораживал. Виктор  с трудом устоял.
- А стоит ли? –  медленно произнес он.
- А стоит ли? – изменив ударение с буквы «о» на  «и», передразнила  Карина.
- А вот это уже не ваша забота, мадемуазель, - рассердился  Смуров.
- Как сказать… Кстати, ты не нашел ничего лучшего, как вручить предназначенные мне цветы жене президента нашей телекомпании.  Произвел на нее этим неизгладимое впечатление. Она очень расстроилась, что ты у нас не работаешь. Умеешь ты очаровывать женщин, адвокат!
- Карина, чего ты добиваешься?
- Я? Ничего.
- Тогда зачем позвонила?
- Если бы я сама знала… Чем-то ты меня зацепил, и мне не хочется с тобой расставаться. По крайней мере, так быстро. Наверное, ты мне нужен.
- Быть нужным, когда не нужен - это нужно уметь! – саркастически заметил адвокат. – Знаешь, я предпочитаю иметь дело с женщиной более надежной и постоянной в своих привязанностях.
- Мосье, если вы имеете в виду увиденное, то это была не любовь, а специфика нашего бизнеса. А вам, с вашими взглядами на жизнь,  нужно было родиться в прошлом веке. 
- А я в нем и родился.
- Ой, все время забываю, что живу уже в 21 столетии. Я имела в виду 19 век.
- Да я понял. Так, уточнил. Но думаю, что ты не права. В любые времена встречались люди верные и  преданные. И были  изменники, предатели и продажные женщины. Есть они и сейчас.
- Зачем же  так сурово? Я, кажется, тебе клятву верности не давала, - хмыкнула Карина.
- А даже если бы и дала, что, сдержала бы?
- Скорее всего, нет.
- Так о чем тогда говорить?
- Действительно… Ну ладно, надумаешь увидеться, позвони. Адью, идеалист. – В трубке раздались гудки.   
      Смуров некоторое время постоял в задумчивости, вертя в руках мобилку. Затем вложил ее в чехол и вышел из кухни. Пройдя до конца коридора, он заглянул в мастерскую.  Возле открытого окна на резном деревянном стуле, обхватив руками высокую спинку,  сидела худощавая, полностью обнаженная девушка. Ее длинные распущенные светлые волосы чуть не доходили до маленьких торчащих грудей. Девушка не очень профессионально позировала, натянуто улыбаясь струнками  накрашенных губ.    
     Кричковский, с дымящейся сигаретой в зубах, урывками глядя на натурщицу, уверенно водил кистью по натянутому на подрамнике  холсту. Яркие масляные краски, казалось, оживали, касаясь  кончика кисти. Они смешивались на палитре, цеплялись в мягкий колонковый ворс и, направляемые опытной рукой, слоями ложились на холст, на котором  начинал вырисовываться образ молодой женщины. Уже проявилось сходство, но пока отдаленное и какое-то анатомически схематичное. С каждым  движением кисти бездушное изображение неуловимо менялось, сходство все более увеличивалось. На мертвом куске ткани мазок за мазком появлялась новая жизнь в своей удивительной искусственной форме, созданной человеком творцом. 
     Смуров впервые увидел портретиста за работой. Ему невольно подумалось: «А что такое настоящая жизнь? Постепенное угасание и дряхление мятущегося  и страдающего белкового оригинала или невозмутимо-спокойное существование художественной копии, способной пережить его на многие годы? И так ли уж мертва материя подобного слепка с живой натуры, если воплотившаяся в нем, неуловимая обычными органами чувств, творческая энергия какого-нибудь талантливого мастера будет заставлять далеких потомков застывать перед портретом в трепетном созерцании?»
      Художник, по реакции натурщицы почувствовав присутствие постороннего, обернулся, раздраженно махнул рукой и буркнул: «Вали отсюда. Мешаешь. Я скоро закончу». Виктор развернулся и  направился в кухню.  Дуня стояла возле стола, не сводя полных вожделения очей с вазы, наполненной печеньем. Появление Смурова она одобрила, коротко тявкнув и став лапами на его колени. На  ее ожидающей наглой морде явственно читалось: «Человек! Соверши добрый поступок!» Не выдержав этого молящего и одновременно требующего неподвижного взгляда, Виктор дал просительнице несколько посыпанных кунжутом завитых кружочков, которые она, стремительно ухватив пастью все сразу, радостно понесла смаковать в укромном уголке.
      Адвокат открыл холодильник,  нашел там пакет с виноградным соком, налил полный стакан, с наслаждением сделал несколько глотков прохладной кисловато-терпкой жидкости и присел на мягкий кухонный уголок в ожидании хозяина квартиры.  Кричковский  появился через четверть часа, на ходу снимая покрытую несколькими слоями красок непонятного цвета футболку.
- Все. На сегодня конец. Заждался?
- Не так, чтобы очень, но все-таки. А ты знаешь, что у тебя тараканы завелись?
- А, это один экземпляр заходит. Друг Дуни. Она с ним в «гляделки» играет, – отмахнулся художник.
- Да? А я задавил его … – растерянно произнес Смуров.
- Ну, ты и живодер! А еще правовед.
- Я же не знал, что у тебя на кухне живой уголок имени Дурова.
- А теперь будет мертвый уголок имени Смурова, - хохотнул Сергей. – Где труп-то? Может,  забальзамируем? Ха-ха. Или лучше махнем по маленькой, помянем дружка Дуньки?
- Отставить! Я же тебе говорил, что сейчас не до выпивки. Ты уже полностью освободился, закончил рисовать эту малолетку? 
- Эта, как ты говоришь, малолетка – таможенный инспектор.
- Ни фига себе! Вот эта вот пигалица? А что ж она тебе голая позирует, подрабатывает, что ли? Ей что, на жизнь не хватает? – удивился Смуров.
- Не думаю. Тем более, что она не натурщица, а заказчица. И  за свой портрет полштуки баксов мне уже отвалила. 
- А зачем ей свой художественный образ в обнаженном виде?
- А меня это должно колыхать? Может, на стену хочет повесить, а, может, начальнику желает подарить. Мне по барабану. Бабки заплачены, работа сделана.
- Так ты что, так быстро закончил картину?
- Да. Осталось кое-какие детали подправить и рамочку заказать. Но клиентку уже проводил. Так что  свободен, как птица перед полетом, и готов тебе внимать. –  Кричковский достал из пачки и сунул в рот сигарету.   
- Тогда слушай, что нам предстоит сделать. – Смуров начал излагать план операции «Падва».         
               
                ***

     В это время Петр Петрович Падва, удобно примостившись во вращающемся  кресле за широким письменным столом из темного дерева, увлеченно разглядывал стандартные белые листы писчей бумаги формата А-4. Изображенные на них квадратики с надписями, расположенные друг под другом по какой-то пирамидальной схеме, завораживали его. Он восторженно приговаривал себе под нос: «Да, бинар – это вам не просто так! Е-Бэ-Цэ – это силища! Это же  какие глубины! Просто дух захватывает! Пятью местами строиться – это вам не одним. А семью? Это же поэзия бинара! Журавлиный клин!   А  что, если тут прикупить еще два контрактика?»    
     Петр Петрович, в свои уже немолодые 52 года,  был  чрезвычайно увлекающимся мужчиной без четкой жизненной ориентации. Его задумчивые, внушающие доверие, добрые глаза смотрели на мир искаженным диоптрическим взглядом фотохромных линз и видели его   каждый раз по-новому, но всегда  интересным, сулящим неожиданности, новые открытия и начинания.    
    Даже родовое проклятие в виде созвучной с плохим словом фамилии не сделало из него недовольного жизнью человека. В детстве, будучи просто Петенькой, он беззлобно отзывался на кличку «Падла», чем неприятно удивлял драчливых подростков. В более зрелом возрасте, он также достаточно спокойно реагировал на случаи неправильного произношения своей фамилии, иногда при знакомстве даже упреждая возможную ошибку словами: «Только не перепутайте букву  «в» с «л».
    Обзаведясь лысиной и выпирающим животиком, и отпустив блеклые усы, он внешне стал похожим на  ленивого добродушного увальня - тюленя. Петр Петрович всегда старался избегать каких-либо конфликтов. Когда его критиковали или  ругали, он, как правило, отмалчивался. Если его все же вынуждали отреагировать, он нескончаемым потоком замысловатых слов старался потушить накал собеседника, заморочить ему голову  и увести разговор в сторону. Если же  это ему не удавалось, он смиренно признавался в своих ошибках, чем обезоруживал агрессора, и в результате, зачастую, выходил сухим из воды.
     Петр Петрович, по образованию инженер-физик,  за свою трудовую жизнь перепробовал несколько профессий. Был научным сотрудником в секретном номерном институте, учителем физики в средней школе, заведующим мастерской по изготовлению витражей, директором завода зеркальных игрушек, предпринимателем. Свое материальное благосостояние всячески старался приумножить.  Приобрел в неплохом районе города двухэтажный дом, купил, пусть не новый, все же автомобиль фирмы «Опель»   и считал себя преуспевающим и твердо стоящим на ногах  человеком. Стабильная и спокойная семейная жизнь способствовала появлению на свет троих детей: двух дочерей и сына, которые своим поведением и успехами в учебе радовали отца.   
     Все у Петра Петровича складывалось хорошо, пока он однажды не узнал о том, что на свете есть такая удивительная штука, как многоуровневый, или иначе сетевой, маркетинг.  Сначала его взяла в оборот проникшая на территорию страны австрийская компания «Шкаф-инвест», которая предлагала  страховые услуги  и возможность заработка за вовлечение в «бизнес»  новых людей. На самом деле, эта компания сама страхованием не занималась, а выступала посредником между зарубежными страховыми обществами и клиентами в странах бывшего СССР. Стоимость самой услуги завышалась раза в два, а разница давала возможность обогащаться  инициаторам. Ну, и по началу, по многоуровневому плану вознаграждения денежно стимулировать наиболее активных вербовщиков. Петр Петрович рьяно взялся за дело и, в отличие от большинства других участников потерпевшей крах системы, успел вернуть вложенные деньги и даже немного к ним добавить.         
     Затем пришел черед якобы американской компании «Минерва», предлагавшей рынку разнообразные продукты из сои. Кинув клич «Дистрибьюторы всех стран объединяйтесь и обогащайтесь», компания смогла построить многотысячную сеть приверженцев  задолго до  появления «сладких соевых палочек», «соевых шариков в меду» и другой продукции. Люди делали заказы на товар,  платили наперед деньги,  по несколько месяцев ожидали  прихода долгожданной  продукции и, как дети, радовались, когда ее получали. Правда, совсем не ту, и не в том количестве, что заказывали. Но как увлекательна была идея!   Подпиши  контракт сам,  завербуй знакомого, он приведет другого человека и так далее. А ты можешь иметь некий процент от покупок всех этих людей. Они покупают и продают товар, ты зарабатываешь. Они потребляют продукцию сами, ты опять что-то с этого имеешь. А когда таких людей тысячи!? Это уже совсем неплохие деньги. Когда Петр Петрович «въехал», какие возможности перед ним открываются, он развил бешеную активность и стал одним из так называемых «лидеров».  Сеть дистрибьюторов расширялась, доход рос, но тут  компания приказала долго жить.       
     «Сетевик» Падва получил удар под дых. Почти все свои деньги он вложил в товар, который внезапно стал никому не нужен, по крайней мере, по прежней цене. Пришлось продавать его по дешевке с большим убытком. Несостоявшийся «топ-лидер» впал было в унынье, но тут подвернулся Европейский бизнес-клуб.  Петр Петрович воспрянул и вновь кинулся на  штурм будущего богатства. И снова ему повезло. Он оказался одним из первых, сумел найти последователей, быстро добился  признания и некоторого финансового успеха.  Нюансы законности бизнеса его не особенно занимали. Его увлекла азартная игра, называемая «бинарной системой».  Человечек  в уме – квадратик на бумаге, человечек – квадратик, человечек - квадратик. Под каждым квадратиком - два квадратика. Набралось шесть квадратиков, появилась денежка. Три квадратика слева, три квадратика справа -  сто евро в кармане! Больше квадратиков - больше денежек. Просто и эффективно!
     И сейчас, сидя за столом, будущий миллионер Падва  обдумывал новый тактический ход расстановки контрактов, способный принести ему  дополнительный доход. 
    К погруженному в чары “бинара” Петру Петровичу уверенной боцманской походкой,  покачивая бедрами, приблизилась его жена Вера – необъятных габаритов  шатенка  в  бирюзовом шелковом брючном костюме и оранжевых домашних тапочках без задников.
- Петя! Я тебя еще час назад просила сходить в магазин. На ужин даже хлеба нет!
- Вера, ты же видишь, я занят, я думаю, а ты меня отрываешь. Да и вообще, не мужское это дело – за хлебом ходить. – Петр Петрович отвернулся и опять  углубился в созерцание квадратиков. 
- Ах, не мужское, говоришь! – Подруга жизни, упершись пухлыми руками в бока, стала набирать воздух. Резко выдохнув, она рванула верхние пуговицы блузки и вывалила наружу впечатляющих размеров белоснежные груди.
- Ах, так. Давай, делай тогда свое мужское дело!   
         Вжавшись в кресло и опасливо поглядывая на оголившийся бюст, Петр Петрович пошел на попятную.
- Верунчик, ну зачем сразу скандалить? Скоро двадцать лет, как женаты, и такие оргии! Это ж прямо анекдот получается! Да схожу я сейчас за хлебом, уже бегу.
     Петр Петрович  нехотя оторвал зад от кресла и начал переодеваться. Зазвонил телефон. Подняв трубку,  Падва узнал голос адвоката Смурова.
- Добрый вечер, Петр Петрович.
- Рад вас слышать, Виктор Олегович, - поморщился Падва.
- Петр Петрович, я бы хотел отдать вам деньги на поездку в Будапешт.
- Решили ехать? Прекрасно!
- Да. И со мной будет еще один человек - кандидат в клуб. Я бы хотел, чтобы вы  убедили его поехать с нами в Венгрию. Он человек при деньгах.
- Так  приходите с ним завтра ко мне в офис.
- Завтра вряд ли получится. А вот сейчас мы бы могли подъехать в район вашего дома. Вы же  недалеко от Привокзальной площади живете? Там, где частные дома?
- Да. Только приглашать незнакомого человека домой мне бы не очень хотелось…
- И не нужно. Мы бы могли встретиться в баре «Глобус». На углу, где поворот на вокзал.
- Ну, хорошо… А когда?
- Мы через пятнадцать минут будем вас ждать внутри за столиком. Только возьмите документы по клубу, а то я  презентационную папку дома оставил.
- Хорошо.
- Значит, до встречи.
- До встречи, – Петр Петрович положил трубку. Призадумался. Снова взял трубку, начал набирать номер, но тут же быстро нажал кнопку сброса. С озабоченным выражением лица постоял, сцепив пальцы рук на животе, пробормотал: «Мне это надо было?» и стал собираться.   


                Глава 8    

                Если хочешь собрать зрителей - затей драку.
               
                Народная мудрость

     Смуров с Кричковским, расположившись за столиком у окна, в баре «Глобус», попивали приятно покалывающий язык свежевыжатый апельсиновый сок.
- Давай возьмем чего-нибудь покрепче, - начал было привычно художник, но, встретив осуждающий взгляд адвоката,  тут же съехал, - кофейку?
- Уймись. Сейчас должен появиться Падва. Ты все запомнил? Понял, что должен сделать?
- А как же. Что я, недоумок какой-то? – завозмущался Сергей.
- А ты повтори мне. На всякий случай, – потребовал Виктор.
- Ну, значит так. Приходит Падва. Мы с ним беседуем по-хорошему. Если он не колется, то запускаем вариант «Б». Когда будем выходить, ты делаешь знак вон тому плюгавенькому мужичку, которому дал десятку, и ментам, что ждут в машине возле бара. Плюгавый толкает нашего клиента и кричит, что тот его обокрал. Я затеваю ссору с мужичком. Менты подбегают и волокут нас в отделение. Вот и все. Правильно?
- В общем, да. Только не вмешивайся в мой разговор с Падвой, не входи в раж  и  никого не лупи, особенно работников правопорядка.
- Что я, дебил?
- Ну и отлично, если нет. А вот и наш долгожданный, – Смуров призывно махнул рукой появившемуся в дверях Петру Петровичу.
       Присев за столик, Падва достал из дипломата черную кожаную папку с яркой голубой наклейкой «ЕВС» и приготовился держать речь. Смуров опередил его:
- Петр Петрович, вот деньги за двоих на поездку. Тут в конверте  560 евро. Пересчитайте, пожалуйста.
       Падва запыхтел, открыл конверт и, прикрывшись раскрытой папкой, стал шелестеть купюрами. Проходивший мимо столика молодой парень с цепкими глазами быстро на него зыркнул и, не спеша, вышел из бара. Смуров проводил его настороженным взглядом. Закончив считать деньги, Петр Петрович сложил конверт в дипломат и устало сказал:
- Все правильно. А о чем мы должны поговорить? 
- Как видите, Петр Петрович, товарища я уже по дороге сам убедил поехать с нами в Будапешт. По бизнесу мы с ним сможем потолковать в процессе поездки и на семинаре. А я все-таки хотел бы еще раз задать вам вопрос насчет фотографии Марины Танцоровой. Может, вы не в курсе, что ее муж убит, квартира ограблена, а сама она исчезла? Можно, даже будучи не при чем, случайно вляпаться в неприятности,  – начал нагнетать обстановку Смуров.
- Да вы что? – побледнел Падва. – То-то я  имел нехорошее предчувствие…
- В связи с чем? Расскажете поподробнее, - продолжал давить адвокат.
- Мне не очень удобно… Но вы должны меня понять.
- Я постараюсь. Продолжайте.
- Нехорошо получилось, - покачал головой Падва. – Черт меня попутал. Зашел я недавно днем к Лене Львовой в офис. Мы начали беседовать, а тут ей понадобилось выйти. В комнате больше никого не было. Я в ожидании стал перелистывать лежащую на столе папку консультанта Е-Бэ-Цэ. И увидел в ней  фотографию красивой женщины. Вынул и стал рассматривать. А тут  Лена  открыла дверь. Мне стало неловко, что я залез в чужую папку, и я сунул снимок в  карман пиджака. Мне показалось, что  Лена Львовна ничего не заметила. Вот с этим фото я и ушел. Подумал, что потом незаметно положу ей в папку или в стол. А   вечером я встречался с Зубом, отдавал ему заполненные контракты по клубу и деньги. И случайно достал эту фотографию. Зуб на нее как-то странно уставился и спросил, откуда у меня это фото. Я смутился и заявил, что  не помню, и даже не знаю, кто это. А он сказал, что это его знакомая, и  попросил отдать ему снимок. Я  и дал. А он еще попросил, чтобы я никому об этом не рассказывал. Вы же знаете Станислава Ивановича. Отказать ему невозможно. Потому я и умолчал обо всем, когда вы сегодня у меня поинтересовались насчет фотографии. Но на душе у меня кошки заскребли. Почувствовал, что что-то не так. Даже перед тем, как идти сюда, хотел позвонить Зубу, но не решился. А здесь вы меня огорошили… Может, мне попросить Станислава Ивановича вернуть фотографию?
- Ни в коем случае, - быстро отреагировал Смуров. - Лучше молчите, как молчали. А то действительно нарветесь на неприятность.  Я постараюсь вам помочь. Если, конечно, вы мне сейчас сказали правду.
- Ой! Правду, чистую правду. Как на духу!
- Кстати, Зуб тоже едет в Будапешт?
- А как же, он  семинары не пропускает. 
- Ну, хорошо, со Станиславом Ивановичем разберемся позже. А сейчас давайте  возьмем по салатику и кофе. Время-то уже позднее, а мы с Сергеем сегодня еще не ужинали.    
- Во-во,  – обрадовался Кричковский, - и по пятьдесят коньячку.
- Я сейчас закажу, - засуетился несколько успокоенный Петр Петрович. Дождавшись заказа, они около получаса провели в поглощении вполне съедобного фирменного салата из крабовых палочек, запиваемого неплохо приготовленным кофе «Никарагуа»,  и в беседе на отвлеченные темы. Падва с художником выпили по стопке коньяку. Затем  разлили на двоих долю Смурова, который сам наотрез отказался потреблять спиртное и не дал  повторить заказ.
- Все, у нас еще дела, - дождавшись, когда тарелки сотрапезников опустеют, не терпящим возращения тоном произнес Смуров.
       Они втроем встали из-за столика. Смуров сделал знак «Отбой»  спитому на вид мужичку с синим лицом, напоминающим сморщенную сушеную сливу. Затем, выходя из дверей, пропустил вперед Кричковского и Падву. Повернувшись к стоящим неподалеку «жигулям» седьмой модели, он показал рукой: «Все отменяется». Но не успели недавние сотрапезники пройти и нескольких шагов, как из тени фонаря  перед ними появились двое милиционеров в форме: один с погонами лейтенанта, а другой – прапорщика. 
- Стоять на месте! Отдел контрабанды, -  грозно произнес лейтенант.   
- Что? – непонимающе переспросил Петр Петрович.
- Я сказал, что мы сотрудники отдела по борьбе с контрабандой. Попрошу предъявить вещи для досмотра. У нас есть основания предполагать, что в этом багаже находится незаконно ввезенная  в Украину большая сумма в валюте. – Лейтенант наставил указательный палец на черный дипломат в руках у Падвы.
       Тут из дверей бара, слегка покачиваясь, выступил мужичок-сливка и ткнул Петра Петровича рукой в спину с возгласом: «Он у меня, гад, гривню спер!»              Петр Петрович растерянно обернулся и испуганно заморгал.
       «Я же дал сигнал отбоя», - подумал, недоумевая, Смуров, - «Ну эта пьянь, понятно, могла все перепутать. А работники райотдела? Они что, не видели? И зачем Виктор подключил этих ментов в форме, да еще и не очень продвинутых? Ведь явно переигрывают. Какая контрабанда?! Ничего поумнее придумать не могли?!»
- Все, отбой, командиры, - выступил он вперед, - вы вообще, знаете, что такое контрабанда? Уголовный кодекс на досуге почитывать нужно! - не выдержала  душа юриста.
- А ты не встревай, умник! А то подельником с этим пойдешь! –  рыкнул на адвоката лейтенант.
- Ты знаешь, чому нас «копамы» звуть? – добавил прапорщик. - А тому, що можэмо таким зарозумилым копняка в дупу дати! * (* на укр. языке : Ты, знаешь, почему нас зовут «копами»? – А потому, что можем таких зазнаек в зад копнуть!). 
       «Ну, явно переигрывают. Нет ничего хуже дурака с инициативой», - подосадовал Смуров. В это время Кричковский, отпихнув плюгавого мужичка,  бросился на прапорщика с криком:
- Ты чего, не въехал? Вали отсюда!
       Лейтенант попытался вырвать из рук Падвы дипломат, а прапорщик стал оттеснять от вконец перепуганного Петра Петровича адвоката с художником.
- Мать вашу! – не выдержал Смуров. – Вы что, мозгами поехали? Где Виктор?
      Из стоящей невдалеке синей «семерки» к ним уже бежали двое мужчин в гражданской одежде. В одном из них адвокат признал тезку-капитана.
- Виктор, уйми этих придурков, - взмолился Смуров.
- Отставить! – крикнул капитан. – Я замнач РОВД Бойко.
     Лейтенант, все еще не оставив попыток отобрать у Падвы дипломат,  развернулся и  ударил капитана ногой в живот.
- Берем их! Это крашеные! – заорал напарник тезки и стал крутить руки прапорщику.
      Лейтенант, в неравной борьбе преодолев, наконец, сопротивление обессиленного  Петра Петровича, схватил дипломат и бросился бежать прочь. 
- Стой! Стрелять буду! – выкрикнул разогнувшийся капитан и, выхватив пистолет, пальнул  вверх.
      Беглец оглянулся, споткнулся и упал на асфальт лицом вниз. Сориентировавшийся в ситуации Смуров подбежал к нему первым и, навалившись на спину, резко провел болевой прием на руку. Лежащий противник от боли зашелся в крике:
- Пусти, мусор! Урою!   
      Из дверей бара вновь показалась синяя рожа плюгавого мужичка и заорала: «Бей ментов!»  Неведомо откуда моментально собравшаяся толпа зевак одобрительно загудела.
     Тезка-капитан, подскочив к удерживаемому адвокатом лейтенанту, мстительно пнул поверженного врага в копчик и, присев, защелкнул на его руках наручники. Кричковский со вторым опером к этому времени уже успели совладать с рычащим от злобы прапорщиком  и в наручниках потащили его к «семерке». «Во, блин, дают пацаны, - громогласно восхитился кто-то из толпы. - Лягашей ништяк щучат!» Капитан, обернувшись, погрозил неизвестному говоруну кулаком и стал заталкивать задержанных в салон жигуленка. 
- Все не поместимся, - мысленно сосчитав участников битвы, сказал тезка.
- Сергей сядет к вам и поможет этих доставить. А мы с потерпевшим и вещдоком следом на моей машине поедем, - оценив обстановку, предложил адвокат.  И придержал за локоть Петра Петровича, который успел подобрать свое черное сокровище и теперь нежно его поглаживал.
      На лице потерпевшего читалось явное желание незаметно исчезнуть с места происшествия. Но схваченный железными пальцами  адвоката, он, с видом пойманной в силок птицы, лишь обречено взмахнул свободной рукой и со вздохом полез в «Фольксваген». 
      Оповещенный по мобильному телефону начальник райотдела встречал их с двумя бравыми сержантами возле входа в дежурную часть.
- Попались – таки, голубчики! – торжествующе заявил он, осматривая поддельных милиционеров. - А то мне уже в прокуратуре и УВД печенку проели насчет банды оборотней. И как только посмели форму на себя нацепить, уроды! – Майор рванул погон с плеча лейтенанта. – А рожи-то какие, рожи-то! Да, гиена она и есть гиена. Даже если наденет шкуру породистой легавой. Ведите их в «ящик»! – приказал он сержантам.  – А ты, молодец, Бойко. Первый день на работе - и такое резонансное задержание!  – похвалил он своего зама.
- Это Виктор Олегович на них вывел. Его заслуга. Он и задержать помог, – пояснил капитан.
- Да? Вот уж не знаешь, где найдешь, а где потеряешь! Герой! Будем ходатайствовать о награждении! – довольно констатировал майор и, заговорщицки улыбаясь, крепко пожал руку Смурову.
     В РОВД троица провела еще около часа, давая показания. Падва как потерпевший, а Смуров с Кричковским как свидетели. Тезка-капитан и второй участник операции, оказавшийся старшим оперуполномоченным уголовного розыска, притащили на радостях бутылку водки и какую-то закуску. Но адвокат решительно пресек  наметившееся  было застолье.   
     Провожаемые благодарным руководством РОВД  Виктор, Сергей и Петр Петрович сели в автомобиль Смурова. Включив фары, адвокат вырулил на главную дорогу и дал по газам. Он подвез уже начавшего клипать глазами Падву до дому и, высадив его возле кованых железных ворот,  рванул в ночную темень.    
    Слегка захмелевший Петр Петрович, стараясь не шуметь, открыл ключом входную дверь,  не включая света в коридоре, разулся и впотьмах не без труда нашел и обул  свои шлепанцы. Он разделся до трусов, быстренько забежал в туалет и с чувством явного облегчения опорожнил мочевой пузырь. Тихонько умылся в ванной, почистил зубы своей любимой зубной щеткой, недавно отметившей двухлетний юбилей, и прокрался в спальню. Приподняв краешек одеяла, он осторожно улегся на свою половину просторного супружеского ложа и замер. Но тут раздался щелчок выключателя,  зажегся   настенный светильник, и  Вера Васильевна с немым укором  уставилась на испуганно заморгавшего мужа. Петр Петрович первым нарушил молчанье:
- Верунчик, ты никогда не угадаешь, где я был и почему  припозднился!
- Я-то постараюсь угадать, но сначала я бы хотела выслушать твою версию, майн херр!   


                Глава 9

                Медлить в процессе расследования  -  все равно,
                что без толку засиживаться на унитазе.
                О. Буревший

    Какое-то время Смуров с Кричковским ехали молча. Виктор - сосредоточенно глядя на дорогу, а Сергей с закрытыми глазами, тихонько посапывая. Адвокат завистливо на него покосился и не выдержал.
- Алло! Не спи, замерзнешь!
- А мы что, уже приехали? - сонно пробормотал художник.
- А куда мы,  собственно, должны были приехать? – поинтересовался Виктор.
- Ну, я не знаю… Куда-нибудь, где можно соснуть.
- Это водочки из соски что ли?
- Не… Поспать.
- Утомился, бедный, - посочувствовал адвокат. – Даже выпить не хочешь, только баиньки. Однако, вынужден тебя разочаровать. В ближайшее время тебе мягкая кроватка не светит.
- Да? А куда мы тогда едем?
- В ресторан «У озера».
- В кабак, что ли? – оживился Сергей.
- Да.
- А зачем, ты же сегодня не пьешь?
- Хочу переговорить со Стасом. Выяснить у него кое-что.
- А ты уверен, что он еще там?
- А ты что, не знаешь, как он обычно набирает обороты? Сейчас около полуночи, а Стас только  под утро по настоящему гулять начинает.
- Правильный мужик, - одобрительно прокомментировал окончательно преодолевший дрему  Кричковский. 
- Пропащий ты человек, живописец, сопьешься ведь, - нравоучительно начал адвокат.
- Не боись. Талант свыше дается, его так просто не пробухаешь, - перебил его художник. 
- Кому будет нужен твой талант, если ты на мир будешь смотреть затуманенным взором через донышко бутылки? 
- Не дави на мочеточники, нравовед хренов.  Лучше бы остановился, а то и без твоих нравоучений так  отлить приспичило, что сил терпеть  нет.
- Да мы уже приехали, господин «живо писец». Будет тебе сейчас ватерклозет. – Адвокат заглушил мотор. – Выходите, маэстро. Писать подано.
     Приятели вышли из автомобиля и огляделись. Они стояли посредине выложенной плитами широкой площадки, освещенной невысокими стоячими фонарями-шариками.  В сумраке по бокам виднелись какие-то здания с редкими освещенными окнами и увитые диким виноградом темные беседки.     Где-то рядом  лаяли собаки. Теплый ветерок доносил специфический аромат застоялой воды, свежего  навоза и другие сельские запахи. На темном небе сверкали мириады звезд.
- Хорошо за городом, -  потянувшись, сказал Кричковский и набрал полную грудь воздуха.
- И дышится как-то по-особенному.
- Да уж не так, как у тебя в накуренной квартире. Ладно, пошли отольем. Это, кажется сюда.
              На несколько минут они расстались. В одиночестве сделав свое дело и умывшись, они вновь встретились на площадке.
- Пошли искать Стаса,  - сказал адвокат.
- А чего его искать? – отозвался художник. – Вон там, слышишь? Ревут: «По шпалам, опять по шпалам…» Похоже, это наши.
- Похоже, - согласился Смуров. – Ну, пошли. 
     В просторном зале, со стенами, обшитыми деревом, стоял огромный накрытый яствами стол. Верхний свет был приглушен. Мерцающее пламя стоящих на столе свечей в металлических подсвечниках создавало атмосферу тайной вечери.  На массивных дубовых стульях сидело человек десять коротко стриженых мужчин среднего возраста.
- О, законник с корешом явились!  Наливай им штрафную! – загудел сидящий в центре здоровяк с круглым лицом и треугольными бровями. Смурова с Кричковским усадили за стол, налили по полному фужеру водки.
- Да я за рулем,  Стас, - попытался оказать сопротивление адвокат.
- Я сказал, штрафную, -  повысил тон здоровяк.  – Выпей одну, а там как  хочешь. А насчет руля не переживай, доставим по почтовому адресу в лучшем виде.
     Кричковского уговаривать было не нужно. Он уже с аппетитом закусывал выпитую водку рыбным ассорти. Смуров,  поняв, что сопротивление бесполезно, безропотно опустошил бокал и потянулся  за маленьким соленым огурчиком. Невысокого роста крепыш с бульдожьим лицом, сидящий напротив, одобрительно глянул на адвоката, обратив при этом внимание на объемные бицепсы, синяк на лбу и золотое блюдечко на груди. 
- А ты пацан с понятиями, - выпустив алкогольные пары, похвалил он. – Качаешься, помахаться любишь, цапку клевую нацепил. Давай махнем, не глядя. – Бульдог потянулся рукой  к застежке массивной золотой цепи,  висящей на его бугристой шее.
- Извини, брат. Не могу, это мой оберег, -  покачал головой Смуров.
- Тогда, без базару, братан. Будем гулять. – Бульдог налил водки себе и адвокату.   
- А где Щур? – спросил его Смуров.
- А зачем тебе эта крыса? Он нам поляну накрыл? Накрыл. Ну и свалил.  На фиг он нам  тут нужен? Мы тут чисто по-пацански сидим, даже без телок. Давай, братан, еще по одной.
- Момент. Мне только со Стасом чуток перебазарить нужно. – Виктор встал и подошел к здоровяку. – Стас, можешь со мной на пару минут отойти в сторонку? Разговор небольшой есть.
- Нашел время, Витек.  Гуляем же!
- Ну, нужно, Стас.
- Эх, ну что с тобой делать?!  Ладно, иди присядь там, в уголке. Я сейчас подрулю.               
     Смуров прошел в конец зала и уселся в кресло возле включенного телевизора. На канале «Пик» передавали местные новости. После показа митингующей под зданием мэрии толпы, перешли к новостям уголовной хроники. Приглушенный  гомоном в зале размеренный  голос диктора сообщил: «Сегодня вечером около 22 часов в районе Привокзальной площади четырьмя оперативными работниками милиции в гражданской одежде были задержаны двое преступников, переодетых в милицейскую форму. Арестованные лжемилиционеры длительное время грабили граждан, преимущественно, приезжих из других городов. Благодаря умелой, тщательно продуманной операции, проведенной специально созданной оперативной группой в составе сотрудников Зализнычного РОВД и областного управления внутренних дел, деятельность пресловутой «банды оборотней» была, наконец, решительно пресечена».
     Адвокат расхохотался. Незаметно подошедший Стас поинтересовался:
- Чего ржешь?   
- Да тут кое-чего передали в новостях.
- Да. Там бывает над чем поржать,  - согласился Стас. – Так ты о чем побазарить хотел?
- Ты же знал Прокатило? Случайно, не в курсе, кто его грохнул и поставил  хату?
- А тебе  что за дело? Что-то курс у тебя какой-то левый. А? – насторожился Стас.
- Есть подозрения, что непонятные наезды на меня как-то с этим связаны.
- Да? Ну, что тебе сказать… Кто грохнул и хату взял, не имею понятия. Но уверен, что не наши.  «Прокат» был хоть и бывшим гэбистом, но мужиком серьезным. Команда у него крутая подобралась. Мы, да и другие бригады,  с ним мирно жили. По принципу: «Плохой мир лучше хорошей войны». Он себе на хвост наступать не давал, но от стрелок не мылился, договоренности соблюдал. В общем, хоть и мент, а с понятиями. Так что не думаю, что это наши. Его же ребята это дело так не оставят. Тут еще разборки предстоят.
- А жену его Марину ты не знаешь?
- Да видал пару раз. А что?
- Она в день убийства пропала.
- Да? А ведь я ее несколько дней тому назад видел в кабаке с Семкой. Еще удивился, что у них общего? Семка  мужик так себе, не впечатляет.
- А что за Семка? – заинтересовался адвокат.
- Семен Мережевский. Он в соседней  школе учился. В малолетстве был сявкой, фарцом.  Отмотал срок. Пристроился в торговлю. Выбился в завмаги. Потом свалил в Израиловку. Вернулся и что-то тут крутит-мутит в фирмочке с таким дурацким названием. – Стас наморщил лоб. - Типа Свищи или Тащи.
- Может Инь-ши? – подсказал Смуров.
- Похоже. Мы его хотели, когда он раскручиваться начал, под наше крыло взять. А он нам «Проката» в качестве своей крыши предъявил. Мы и отстали.
- Ага… Ну спасибо, Стасик.
- Спасибо не отделаешься. Пошли тяпнем по маленькой.  – Они вернулись к столу. Смуров пригубив из объемистого бокала, закусил  кусочком красной рыбы, тающей во рту, и повернулся к сидящему справа Сергею, уминающему сочный свиной шашлык после очередной рюмки. 
- Ты еще в состоянии соображать?
- Обижаешь, начальник, - с набитым ртом, с трудом ворочая языком,  возмутился Кричковский. – Я по-взрослому еще и не пил.
- Если можешь, воздержись. Слушай, ты говорил, что у тебя знакомая, кажется, Таня Чирова, в Инь-ши работает.
- Говорил. Ты ее еще в свой списочек подозреваемых записал.
- Можешь ей сейчас позвонить и разузнать, как  найти Семена Мережевского? Она его, по идее, должна знать.
- Так ведь ночь на дворе. Она наверняка уже третий сон видит.
- Очень нужно. Да сейчас не так уж и поздно, – настоял адвокат. - Набери ее на мобилку. Знаешь номер?
- Айн момент, – Сергей проглотил последний кусок мяса, достал телефон, поколдовал над кнопками. – Ага, вот ее номер. Сейчас соединимся... Танюша, привет.  Не разбудил? Нет? Это хорошо. А ты где? В поезде? Ага, в Киев едешь. Слушай, ты случайно не знаешь, где можно найти Семена Мережевского? В соседнем купе едет? Отлично. – Кричковский прикрыл микрофон рукой, - Витек, что дальше-то спрашивать?
- Спроси ее, в каком она поезде и вагоне, и где с ней и Мережевским завтра в Киеве пересечься можно.
- Танюша, а ты в каком поезде? Восемьдесят втором? Ужгород – Киев? Вагон какой? Номер семь? А как тебя завтра в Киеве можно разыскать? Будешь с часу дня на презентации в доме культуры на Бесарабке? А Мережевский там тоже будет? Он презентацию проводит? Отличненько. Зачем нужно встретиться? Да так, ничего особенного. При встрече расскажу. А точный адрес? По мобилке связаться, когда буду в Киеве?  Хорошо, договорились. Ну, пока, целую.  – Художник отключился. – Все слышал? Она в седьмом вагоне поезда № 82 едет в Киев, завтра у них с часу дня презентация на Бесарабке. Проводит сам Мережевский.
- Серега, нужно ехать в Киев, - твердо сказал Смуров.
- Что, прямо  сейчас?!
- Да.  Послезавтра утром нам предстоит отправиться в Будапешт. Будем там разрабатывать Зуба. А за завтрашний день нужно успеть разобраться с этой твоей Таней и Мережевским. Сам понимаешь, останавливаться в процессе расследования, это все равно, что продолжать сидеть на очке, сделав свое дело. – Адвокат придержал руку Кричковского, потянувшегося было к рюмке. - Так, 82-ой  из Львова недавно отправился. Но мы, если поторопимся,  можем успеть перехватить его в Тернополе. Он туда приходит в полвторого ночи.
- А собраться?
- Успеем к тебе заехать и взять шмотки. А у меня в  авто походный наборчик имеется.
- А как же ты поедешь поддатым? И где тачку в Тернополе оставишь?
- А я попрошу Стаса, чтобы кто-то из его бойцов нас подкинул. Все, решено. – Виктор подошел к Стасу. – Можешь оказать мне услугу?
- Какую?
- Мою машину поставить на стоянку и сделать так, чтобы мы с Сергеем не позже, чем через два часа были в Тернополе на вокзале.   
- Не вопрос. – Стас повернулся к сидящему рядом верзиле. – Толян, давай сюда   Гундоса и  Марека. Так. Тачку законника отогнать ко мне в гараж, а этих двоих пусть Гундос на  джипе в темпе подкинет до Тернополя. Аккуратно, как птенчиков в яйцах.
- Сделаем. Без проблем, - прохрипел верзила. – Давай ключи от своей тачки, и топайте за мной,  - обратился он к Смурову. Через четверть часа приятели уже были возле дома Кричковского.
- Не копайся, - подстегнул Смуров вышедшего из джипа художника.
- Пять минут, - отозвался тот и вошел в дом. Минут через пятнадцать дверь подъезда резко, как от удара,  открылась, и на улицу вывалился Кричковский с большим чемоданом в одной руке и огромной сумкой в другой.
- Ты что, на Северный полюс собрался?! –  вытаращил глаза Смуров. - Мы же на один день в Киев.
- Здесь  только самое необходимое, - обиженно ответил Сергей, закидывая поклажу в багажник. 
- А Дуня  что, сама останется?  - проявил участие к судьбе животного адвокат.
- Не переживай за нее. Я сестре  позвонил. Ты же  знаешь Валю. Она в соседнем доме живет. Мы ж к ней в гости пару раз вместе заходили. У нее есть запасные ключи от моей хаты, присмотрит за псиной, – успокоил его художник.
      Выехав за город, они какое-то время ехали молча. В начале кольцевой дороги, у обочины, лучи фар высветили несколько женских фигур в коротеньких юбках. Водитель, шустрого вида парень, завел разговор:
- Девки  клиентов снимают. Не желаете?
- Нет, мы спешим, - сухо ответил Смуров.
- А моя баба тоже этим делом промышляет. Только за валюту, в отеле. Придется с ней расставаться.
- А ты что, только узнал?
- Да не. Я ее сам туда пристроил. Туда же так просто не попадешь. Конкуренция! Это Стас помог.
- А зачем же тогда расставаться? – не понял Кричковский.
- Да понимаешь, она ж теперь больше меня зашибает. Перед пацанами неудобно, в натуре.
      Смуров про себя усмехнулся, но разговор поддерживать не стал. Водитель оказался лихачом, встречных машин почти не было, поэтому к вокзалу в Тернополе они  подрулили заблаговременно, за двадцать минут до прибытия поезда. Приобретя в кассе билеты в девятый вагон, приятели отпустили джип и еще успели выпить по чашке чая с лимоном в привокзальном кафе. В поезд они сели без особых проблем, взяли по комплекту белья и, дав любезной проводнице   десять гривен сверху, получили отдельное купе без попутчиков.
       -    Все, до девяти утра меня нет, - пробормотал Кричковский и, раздевшись, завалился на полку. Смуров тоже прилег и выключил свет. Под мерный стук колес он сразу же погрузился в глубокий сон.    

               
                Глава 10
               
                Вера в себя помогает обманывать других!
               
                Афоризм
 
     Виктор проснулся около девяти часов. Он попытался поднять Кричковского, но тот только нечленораздельно выругался и  натянул простыню на голову. Адвокат умылся в туалете, а затем, взяв у заигрывающе-вежливой бойкой проводницы стакан с горячей водой, не торопясь, побрился станком в купе. Сергея удалось разбудить только за двадцать минут до прихода поезда в Киев. Туалет уже был закрыт, и потому, впопыхах одевшись, неумытый художник все оставшееся время поездки проерзал на сидении, как истомившийся в «конкретном желании»  пассажир пригородной электрички.
     Из вагона они вышли первыми. Несмотря на относительно раннее время, было жарко и душно, как говорят на Украине: «Спэкотно». Смуров сначала заставил Кричковского издалека показать ему вышедшую из седьмого вагона Чирову с компанией, а затем повел его в «Макдональдс» напротив здания красавца-вокзала.  Побывав в туалете, Сергей почувствовал себя значительно лучше и с аппетитом умял два огромных «бигмака»   с горячим кофе. Смуров тоже съел один и запил апельсиновым соком.
    Кричковский, связавшись с Татьяной по мобильному телефону, узнал точный адрес Дома культуры. До начала презентации оставалось еще около двух часов. Спешить было некуда, поэтому к месту назначения приятели решили отправиться на метро.
    Купив жетончики, они прошли внутрь подземки. Июльская жара доставала даже в глубине столичного метрополитена. Люди, с одинаково утомленными лицами, как попавшие внутрь комнаты  одуревшие мухи, толпились у входов на эскалатор, на некоторое время застывали на движущихся вверх или вниз ступенях, а затем,  как ошпаренные, неслись к открывающимся  дверям  подъезжающих  поездов или выходам из метро.   
    Виктор первым ступил с резиновой поверхности эскалатора на каменные плиты станции и, увидев, что к перрону приближается поезд, не оборачиваясь назад, припустил к сбавляющим скорость синим вагончикам. Кричковский, приподнимая со ступеней чемодан и сумку, несколько  замешкался, сходя с эскалатора, споткнулся и едва не упал. Упершись коленями в нижнюю часть спины впереди стоящего высокого мужчины, он удержал равновесие, но на пару секунд потерял ориентацию. Придя в себя и оглядевшись, он увидел, что Смуров уже входит в открывающиеся двери. С возгласом: «Подождите меня!»,  Сергей бросился  к перрону. Держа в одной руке чемодан, а в другой сумку,  он стремительно приближался к начавшим закрываться дверям. Сделав отчаянный рывок, он выставил вперед голову и в последний момент таки успел просунуть ее между сходящихся створок. Снаружи на перроне осталось стоять туловище с руками, отчаянно сжимающими поклажу, а внутри вагона, вращая белками выпученных глаз, торчала, придавленная дверьми,  одинокая бородатая голова. Широко открыв рот, голова с обреченным видом  громко выкрикнула: «П….ц!» Привлеченные и взбудораженные этим универсальным словом, знакомым со школьного возраста каждому жителю необъятных просторов бывшего СССР,  находящиеся в вагоне люди приковались  взглядами к пойманной в западню голове и застыли в предчувствии трагической развязки. Виктор  сделал попытку шагнуть к  объятой ужасом физиономии приятеля, но тут створки приоткрылись, и освободившийся Кричковский, не устояв на ногах, вместе с вещами ввалился вглубь вагона. Двери снова закрылись, вагон медленно тронулся и затрясся от дружного хохота оживших пассажиров.   Виновник переполоха, побагровевший от смущения и пережитого страха, поднялся с колен и молча забился в угол, стараясь не поднимать глаз от пола.
    До конца поездки  художник был непривычно тихим и неулыбчивым. Только выходя на конечной станции из чрева метрополитена на освещенную солнцем площадь, он задумчиво произнес: «Да, жизнь - копейка».   
            
                ***

    Семен Мережевский,  сидя в первом ряду пустого зала  Дворца культуры работников просвещения,  мысленно готовился к презентации. Вряд ли кто-либо из людей, знавших его в юности, признал бы в этом хорошо одетом солидном мужчине в полном расцвете сил прежнего  вертлявого  Семку по кличке «Фарц», с вечно обгрызенными кончиками ногтей на тонких суетливых пальцах.               
    В детстве Семен был невысоким мальчиком рахитичного телосложения с рано проявившимися задатками коммерсанта-предпринимателя. Еще в четвертом классе, сняв вертушку с детского бильярда, он изготовил примитивную  карманную рулетку, принес ее в школу и открыл казино «Перемена». За несколько недель он обеспечил себя школьными завтраками на два года вперед. Деятельность малолетнего крупье была пресечена завучем, застукавшим увлекшихся  игроков за денежными расчетами. Средство незаконного обогащения  было конфисковано, а родители вызваны в школу.  После последовавших суровых санкций несостоявшийся бизнесмен  на некоторое время затаился.
    Внезапно ему подфартило. Двоюродный брат матери, работавший стюардом на круизном теплоходе, привез из загранплавания  несколько блоков экзотичной в те времена жевательной резинки и еще кое-какие сувениры: шариковые ручки, брелки с фотографиями «Битлз»  и тому подобный иностранный ширпотреб. Подарив  все это Семке, родич в одно мгновение сделал того самым известным и состоятельным учеником в школе.  Сколотив на продажах иноземных диковинок первый капитал, Семен к окончанию десятилетки многократно его преумножил, давая деньги в заем под проценты и приторговывая  разной мелочевкой. Учился Семен не шатко, не валко, но в политехнический институт на дневное отделение поступить сумел. А уж там  он развернулся по-настоящему, занимаясь так называемой «фарцовкой»: скупкой джинсов и других вещей у иностранцев и перепродажей их среди  студентов.   
    Но тут наступил кризис жанра. Кто-то из комсомольцев-активистов из числа сокурсников «настучал» куда следует, и во время очередной сделки купли-продажи Мережевского взяли с поличным. Злостному спекулянту-фарцовщику дали два года, которые он и отсидел «от звонка до звонка»  в колонии общего режима. Выйдя на свободу, Семен поначалу растерялся. Из института его после ареста отчислили, и восстанавливать после освобождения не собирались.  В отделах кадров приличных заведений от бывшего «зека» шарахались, а идти работать на завод он считал ниже своего достоинства. В конце концов, Мережевский пристроился подсобным рабочим в гастроном. Непьющий, вежливый, прилично одевающийся  работник пришелся по душе еще не старой директрисе, и спустя несколько месяцев Семен уже торговал пивом на разлив из бочки. На пене умелый продавец мог тогда сделать неплохие деньги, и Семен в этом деле  преуспел. Возвращаться «на зону» ему  совсем не хотелось, поэтому он действовал с умом: особо не зарывался, нагло покупателей не обсчитывал, всегда наливал кружечку-другую постовым милиционерам и не забывал благодарить начальство. 
    Такая политика дала свои положительные результаты.  По протекции влюбчивой патронессы, подкрепленной денежным взносом в карман проректора, Семена приняли на заочное отделение торгового института.  Затем начался карьерный рост. Сначала студента-заочника назначили заведующим овощным отделом, а после защиты диплома ушедшая на повышение в областное управление торговли директриса поставила его на свое прежнее место. Возглавив большой магазин, Мережевский не зазнался, по-прежнему привечал работников правопорядка, правда, уже чином повыше. Любезно встречал и провожал не с пустыми руками и других «полезных» людей. И регулярно наведывался в торг с подношениями.
     Ему нравилось работать в  системе торговли, чувствовать себя «нужным» человеком  и, приторговывая лично в подсобном помещении  дефицитным товаром, постепенно увеличивать свое благосостояние. Он приобрел отдельную двухкомнатную кооперативную квартиру и новенький автомобиль «Волга». Разнообразно и сытно питался, в меру выпивал, приударял за хорошенькими продавщицами и покупательницами и был вполне доволен собой и жизнью. 
     В гастрономе он установил четкую систему, при которой продавцы  в конце каждой недели из полученного «левого» дохода от недовесов и обсчетов покупателей передавали персонально оговоренную «мзду» заведующим отделами и секциями, а те поочередно наведывались с конвертиками в кабинет директора. Семен после получения своей доли нередко лицемерно вздыхал: «Не люблю брать взятки, это так волнительно!» Но за неумение грамотно облапошить покупателя или допущенную грубость  работников строго карал, вплоть до увольнения. Хотя, при случае, мог и поучить неопытного продавца, подменив того на рабочем месте. Иногда, услышав недовольные возгласы из очереди, выстроившейся  к лотку возле магазина, он мог выйти на пару часов на свежий воздух и на морозе, утихомирив самых нетерпеливых представителей толпы шутками и прибаутками, играючи кидая пакеты на бегающие весы, в охотку продать с десяток ящиков румяных яблок. А потом, после подсчетов,  показать подчиненному  заработанные на обвесах купюры: «Учись, пока я жив!»      
    Одно только отравляло Семену жизнь. По причине пресловутой «пятой графы» ему еще ни разу не удалось побывать в таинственной загранице. Каждый раз находились более достойные кандидаты на турне из коллег-работников советской торговли. Которые потом, вернувшись из далекого зарубежья, в кулуарах шепотом рассказывали о чудесах «загнивающего капитализма» «умирающему» от зависти Мережевскому.
     Но тут грянула перестройка. Политический климат потеплел. И появилась возможность негатив в виде  «пятой графы» превратить в позитив в виде нужной национальности, позволяющей вернуться на «историческую родину».  Поддавшись массовому психозу ринувшихся из страны соплеменников, Семен  распродал  свое движимое и недвижимое имущество и  через год уже был в Израиле.
     «Земля обетованная» поначалу поразила  изобилием, буйством красок и свободой нравов, а затем разочаровала  безразличием к его судьбе и невозможностью найти работу по душе.  Новоявленный репатриант вовсе не жаждал батрачить под палящими лучами солнца на стройке или подметать улицы.  Он хотел заниматься любимым делом – торговлей. Но оказалось, что для  «чужака-русского» это практически невозможно: местные кланы коммерсантов всячески препятствовали подобным начинаниям выходцев из СССР. Безуспешно помыкавшись года два и проев привезенные накопления, Семен решил вернуться на родину «настоящую». Это оказалось не таким простым делом, ибо сначала нужно было вернуть государству полученную по приезду ссуду на обустройство. Кое-как выкрутившись и повесив часть долга на прибывшую с ним мать, Мережевский  сумел вырваться  с «земли предков». 
     Но страна, которую он несколько лет тому назад покинул, была уже не той. Советский Союз приказал долго жить, а «матушка Россия» и  «ненька Украина» вовсе не жаждали привечать беглеца. Безуспешно попытавшись найти занятие и приют в Москве и Киеве, Семен вернулся в родной город. Но и тут собственного жилья у него уже не было, а прежние приятели не очень-то радовались его частым визитам с ночевкой. В городе, где он раньше чувствовал себя, как у Христа за пазухой, пришлось снимать не очень благоустроенную  квартиру. И то благодаря финансовой поддержке, не забывшей его экс-директрисы, быстро приспособившейся к новым условиям и  успевшей организовать и возглавить агентство по продажам недвижимости. Она предложила Мережевскому работу в качестве  маклера, и он уже было решил попробовать себя в этом  деле, когда случайно встретил приехавшего из Москвы знакомого, в советские времена пребывавшего на ответственной должности в обкоме профсоюзов. 
    Бывший профсоюзный деятель  теперь жил в столице России и занимался многоуровневым маркетингом в американской компании с восточным названием «Инь-ши».  Его короткий рассказ об уникальной продукции компании и о невиданных возможностях МЛМ потряс Семена. Еще бы! Он ведь раньше и понятия не имел о чудодейственных свойствах травяных формул  китайских императоров династии  Цинь,  омолаживающем эффекте кремов из подкожного жира тибетских яков, устраняющем причины многих болезней витаминно-минеральном комплексе из спирулины высокогорного озера на Тянь-Шане и т.п. А когда Семен услышал о маркетинговом плане компании, позволяющем зарабатывать сумасшедшие деньги на покупках-продажах привлеченных в бизнес знакомых людей, он так загорелся, что, заняв денег,  немедленно оформил контракт и приобрел дистрибьюторский набор ценой в двести твердых американских долларов.
    В течение первых двух месяцев новоиспеченный эмэлэмщик  лично завербовал несколько десятков потенциальных сотрудников компании, которые, в свою очередь, вовлекли в бизнес еще около двух сотен рекрутов. Через год дистрибьюторская сеть Семена насчитывала уже более пяти тысяч человек, живущих в разных городах. Так  образовалась мини-империя Инь-ши, во главе с национальным топ-лидером Семеном Мережевским.  К концу третьего года его доход достиг десяти тысяч долларов в месяц, с которых никаких официальных налогов он, естественно, не платил, так как бизнес развивался  по  сугубо «черной» схеме.
    И вот теперь, сидя с прикрытыми глазами в постепенно заполняющемся зале Дворца культуры, Семен готовился выступить с презентацией компании перед кандидатами в дистрибьюторы, которых пригласили на это мероприятие его соратники и их последователи. Он совершенно не волновался, так как количество проведенных им подобных встреч уже давно перевалило за сотню.  Да и думал он не о предстоящем выступлении, а совсем о другом. Перед его  мысленным взором стояло лицо Марины, и вспоминались сказанные ею при последней встрече  слова.   
    Но вот просторное помещение наполнилось гомоном  большой массы людей, в зале погас верхний свет. «Спонсор всей страны» Семен Мережевский встал со своего места и под бурные аплодисменты поднялся на ярко освещенную сцену. 

                Глава 11
   
                Если не можешь укусить,
                не показывай зубы.

                Народная мудрость
                               
    Без особых затруднений нашедшие обветшалое двухэтажное здание «сталинской постройки» с массивными колоннами, носящее гордое название «Дворец культуры», Смуров и Кричковский проникли в зал и уселись в одном из задних рядов.  Сергей поставил на пустующие сбоку места чемодан и сумку, вытер носовым платком  блестящие капельки пота со лба и облегченно перевел дух. Смуров посмотрел на него и, сдерживая  усмешку, сделал выпад:
- Ну и зачем тебе  было брать столько вещей? Мы же сегодня вечером возвращаемся. Или ты, как верблюд, без горба путешествовать не можешь?
- Знаешь, Витек, я столько раз ездил куда-то на один день, а застревал, случалось, на несколько недель. А потому  люблю иметь с собой некоторый запасец необходимых холостяку вещей первой необходимости. К тому же, своя ноша не тянет, -  с достоинством парировал художник.
- Может, ноша и не тянет, а вот ты с этими баулами явно тянешь на чудака из мужского туалета.
- Почему из мужского? -  удивился Сергей.
- А ты хотел бы из женского? Нет уж, дружок!  Только мужское заведение нужной буквой обозначается. Что, не доходит, чудак на букву «М»? – засмеялся адвокат.
- Фу, как не интеллигентно, - слегка обиделся Кричковский, по-видимому, на время утративший чувство юмора после утреннего происшествия. – Ты лучше скажи, для чего мы сюда приперлись?
- Нам необходимо переговорить с твоей Татьяной  и узнать, не она ли взяла  фотки. А потом взять в оборот Мережевского и выяснить, что его связывает с Танцоровой. Ну, и далее - по ситуации.
- Так можно ж было взять тачку, пораньше приехать и пообщаться с ними до начала этой бодяги. И в метро бы не лезли… - художник поморщился.
- До презентации им было бы не до разговоров с нами. Так что придется потерпеть до ее окончания, – пояснил Смуров и, наполовину участливо, наполовину насмешливо, продолжил. - А ты, что, не можешь забыть представления «Голова профессора Кричковского»?   
- Забудешь тут, - протянул художник. – Всю жизнь, наверное,  помнить буду.
- Ладно, не переживай,  ходячий ужас подземки, - похлопал его по плечу Виктор. -  Сделаем дело, закатимся в кабачок, перекусим как следует, выпьешь холодного пивка, и полегчает.
- Скорее бы, - вздохнул Сергей. 
- Смотри, наш  пострел уже на сцене, - толкнул его в бок адвокат. 
    Семен Мережевский, взяв в руки микрофон,  начал звучно и энергично: «Вы все здесь собрались не просто так, а, наверное,  потому, что хотите стать преуспевающими людьми.  И вы действительно можете это сделать, присоединившись  к нашей компания, которая называется  «Инь-ши». Это компания многоуровневого, или иначе сетевого, маркетинга, являющегося новым направлением в бизнесе и предоставляющего людям  больше возможности разбогатеть, чем любой другой вид бизнеса. За последние десятилетия через многоуровневый маркетинг или сокращенно МЛМ нажили миллионные состояния многие люди.  Только в  США  сейчас насчитывается более ста тысяч миллионеров, которые стали богачами благодаря многоуровневому маркетингу.  Многие пугаются этого названия, думают, что это незаконная «пирамида». Не следует так думать! Доктор Дин Блэк, автор знаменитой книги «Как добиться успеха в MЛM», так пишет об этом:  «Достигнув определенной стадии развития,  любая организация, занимающаяся распространением товаров и услуг, приобретает форму пирамиды,  образуя много уровней.  Их становится все больше и больше, если идти сверху вниз.  Любая организация, построенная на выборной основе - пирамида. Наше правительство - пирамида,  церковь - пирамида,  школы - пирамида».
    Вопрос не в том, устроена ли какая-либо организация по пирамидальному  (иерархическому) принципу   или нет.  В пирамидальной структуре нет ничего предосудительного. Вопрос заключается в том,  как она используется.   
    Да, встречаются мошеннические пирамиды, вступая в которые, человек платит денежный взнос и за это получает возможность привлекать новых членов «пирамиды» и зарабатывать на этом. В такой пирамиде ничего не продается и не покупается, кроме членства. То есть, в пирамиде платят за привлечение новичков, распределяя по системе  поступающие взносы. Такая пирамида –  инструмент незаконного  обогащения тех, кто ее  создал,  а также некоторых из тех, кто  волей случая оказался в самом ее начале.
    В  отличие от мошеннической пирамиды, в МЛМ источником денег является реализованная дистрибьюторской организацией продукция, а не взносы участников. То есть, сетевой маркетинг - это законно функционирующая система, в которой помимо движения финансов обязательно присутствует продвижение продукции (товаров или услуг) на рынок.
    Эта продукция имеет свою производственную и потребительскую стоимость. Дистрибьютор при вступлении в компанию МЛМ за свои деньги получает определенную  ценность в виде товара (пищевых добавок, косметики и т.п.)   или  услуги (например, телефонной связи). Сетевой маркетинг создан для распространения конкретных товаров и услуг. Деньги в МЛМ платятся компанией не за привлечение новых сотрудников и не с их взносов. Платится процент от оборота  реализованной сетью продукции. Дистрибьюторы покупают у компании, продают и потребляют товар, а компания платит им за это деньги. То есть, можно сказать, что  многоуровневый маркетинг – это законно функционирующая товарно-денежная пирамида.  Хотя, строго говоря, любая сетевая структура в графическом виде скорее напоминает сложный многогранник или разросшееся дерево. Недаром  во многих компаниях организацию дистрибьюторов  так и  называют  -  «дерево».
    Есть много хороших компаний МЛМ, но среди прочих наша компания очень выгодно выделяется.  «Инь-ши» - одна из самых быстроразвивающихся  и перспективных компаний  с уникальной продукцией и щедрым маркетинговым планом, обеспечивающим дистрибьюторам  компании невиданные финансовые возможности. Выдающаяся система оплаты в компании «Инь-ши» заставляет бледнеть все известное на сегодняшний день в этой области.  Причем для того, чтобы начать заниматься этим прекрасным бизнесом, не нужно специального образования, какого-либо оборудования и отдельного помещения.  Не потребуется даже инвестировать значительный  капитал. Нужно лишь подписать соглашение с компанией и приобрести за двести долларов дистрибьюторский набор, состоящий из высококачественных и чрезвычайно эффективных  оздоровительных продуктов. Разве это не удивительная возможность? За такую достаточно скромную сумму получить шанс стать преуспевающим бизнесменом и одновременно оздоровить свой организм!»
- Чего ты так внимательно слушаешь? – наклонился к Смурову Сергей. – Увлекла речь оратора?
- Да. Во-первых, мне желательно разобраться, что он за человек. Во-вторых, мне всегда интересно слушать презентации разных компаний, чтобы лучше узнать, что они из себя представляют. Ведь не исключено, что мне придется с ними сотрудничать в качестве юриста. А в-третьих, всегда стоит поучиться у людей, сумевших сделать хорошие деньги. Что-нибудь полезное для себя да и почерпнешь. Я слышал, что Мережевский зашибает более десяти штук «зелени»  в месяц. Значит, кое-чего он умеет.
- Серьезно? Так он не врет насчет супервозможностей? – удивился Кричковский.
- В общем, не врет, но и не договаривает. Дело в том, что  большие деньги от сети могут здесь иметь всего несколько человек и в их число  уже практически не выбиться - поезд уехал, так как рынок в значительной степени информационно охвачен. Новому человеку еще реально при напряженной работе выйти на заработок  около штуки «баксов». Но это, пожалуй,  «потолок». Ну, можно подрабатывать на продажах. Но подавляющему большинству из подписавшихся в компанию в плане заработка вообще ничего не светит.
- А почему?
- А почему  в любой торговой фирме есть боссы, покупающие джипы и загородные дома, и есть многочисленные работники, еле сводящие концы с концами? Потому, что преуспевающими людьми все быть не могут, и на то есть свои причины. Я тебе как-нибудь позже подробнее изложу свои соображения по этому поводу, если тебе будет интересно.   А сейчас смотри, начинается мини-шоу.
     На сцене Мережевский, закончив краткий рассказ о компании и ее продукции,  стал вызывать на сцену ближайших соратников, громко называя имена и фамилии.  Когда возле него в ряд выстроилось человек пятнадцать, Семен восторженно выкрикнул: «Вот они, победители! Вчера такие же, как вы, сегодня они лидеры сетей, успешные бизнесмены, которые могут себе позволить отдыхать в субтропических странах, покупать автомобили и квартиры!  Поприветствуем их!»  После довольно жидких аплодисментов Семен  начал заводить собравшихся: «А где наше традиционное «иньшивское» приветствие? Ну-ка!» Он, подавая пример,    захлопал в ладоши в каком-то простом ритме. В разных частях зала несколько человек, судя по всему, ждавших этого сигнала, вскочили со своих мест и отрепетированными движениями начали размахивать руками перед сидящими людьми, словно дирижеры перед оркестром. Помещение постепенно наполнилось грохотом  ритмичных хлопков двух сотен участников действа. «Мы одна дружная семья «Инь-ши»! Вместе мы достигнем успеха!», - орали со сцены «национальный спонсор» и его команда поддержки.
- Во, дают! – восхитился Кричковский. – Аж самому захотелось постучать костяшками.
- Если даже тебя, случайно оказавшегося здесь человека, зацепило, то представь себе, что ощущают люди, пришедшие на это шоу с надеждой поправить свое материальное положение, – заметил Смуров. - Тут тебе и реальные живые лица преуспевших соотечественников, и  единение с воодушевленной толпой, и возможность избавиться от недугов, и обещания богатства. Как тут не выложить пару сотен «гринов»?   
- Так что, это обман?
- Не совсем. Прямого обмана, как такового, нет. Ведь не исключено, что кто-то из присутствующих здесь действительно «выбьется в люди» и будет также очаровывать зал своей счастливой улыбкой. Но только процент таких везунчиков, как правило,  очень мал. 
- А твой Е-Бэ-Цэ, что, лучше? – не отставал художник.
- Не лучше. Я бы даже сказал, что хуже. Европейский бизнес-клуб, как я теперь понимаю, по сути своей является хорошо замаскированной финансовой пирамидой.
- Это что, «намахаловка»?
- По моему, да.
- А что ж ты в него вступил и еще меня хотел втянуть? – возмутился Сергей.
- Это же не простенькая афера. В начале все выглядело  таким завлекающим и перспективным. Это я только недавно «въехал», что все не так красиво, как кажется на первый взгляд, – признался адвокат.
- Так зачем же мы с этими «аферюгами» в Будапешт едем?
- Затем, что нам желательно на несколько дней покинуть родной город. И Будапешт совсем не плохой для этого вариант. Кроме того, мы получим возможность присмотреться к Зубу с компанией и выяснить, имеют ли они какое-то отношение к делу Прокатило и нашим проблемам.   Ладно, потом на эту тему договорим. А то упустим объект. Презентация-то уже закончилась. Пойду пообщаюсь с оратором. Хотя…  Лучше сходи приведи сюда Чирову, сначала с ней  разберемся.
Кричковский встал и пошел к передним рядам, однако сделав несколько шагов, остановился, обернулся  и озабоченно посмотрел на свою поклажу.
- Иди, иди. Не бойся. Присмотрю я за твоими «шмотками», - успокоил его Виктор.
    Спустя несколько минут художник вернулся со слегка полноватой невысокой брюнеткой с короткой стрижкой и чашевидным лицом.
- Разрешите вас познакомить, – церемонно произнес Кричковский. - Это Татьяна Чирова, врач и жена моего друга. А это Виктор Смуров, адвокат.
- Мог бы тоже добавить, что твой друг, - приветливо улыбнулся женщине Виктор.
- Хорошо, что не подруга, - попытался сострить художник.
- Сергей, ты неисправим, - брюнетка укоризненно глянула на Кричковского и протянула Смурову пухлую ладошку. - Приятно познакомиться. Так что у вас за срочное дело? Сережа меня прямо вырвал из разговора с нужным человеком.
- Мы вас долго не задержим. Татьяна, а как вас по отчеству? А то как-то не удобно…
- Да ерунда. Можно просто Таня, я еще не в том возрасте, чтобы ко мне обязательно по имени отчеству обращаться, – кокетливо состроила глазки брюнетка.
- Дело не в возрасте, но если вы настаиваете… -  не стал сопротивляться Смуров. - Таня, дело у меня к Вам серьезное и деликатное, -–  Речь идет об убийстве.
- Да? – нахмурилась собеседница. - А я тут при чем?
- Вы не знакомы  с Мариной Танцоровой?
- А это кто такая? -  удивилась Чирова.
- Супруга недавно погибшего депутата Прокатило.
- Вы знаете, я ни об этом депутате, ни об его жене никогда не слышала. 
- И фотографию Танцоровой у Сергея не видели? – Смуров внимательно посмотрел на лицо брюнетки.
- Да нет. Я же говорю, что даже фамилии такой не слышала.
- Тогда простите за беспокойство, Таня, - извинился адвокат.
- Да, пожалуйста. Вы меня особо и не побеспокоили, -  вежливо  ответила Татьяна.
- Тогда, может быть, вы окажете мне  еще одну любезность и представите  меня господину Мережевскому? -  вкрадчиво спросил Смуров.
- Ну, я не знаю… - заколебалась брюнетка. – К нему сейчас тяжело подступиться. А зачем это вам?
- Задать несколько вопросов. И все. Я вас очень прошу, – проявил настойчивость адвокат.
- Ну, хорошо… - сдалась Чирова. – Я попробую.  Идите за мной. – Брюнетка повернулась и  засеменила слегка коротковатыми ножками по направлению к сцене. Смуров  пошел рядом.
- Я тебя здесь подожду, -  крикнул  ему в след Кричковский и плюхнулся в жалобно скрипнувшее кресло.
         «Спонсор всей страны»  уже успел сойти с подиума и теперь стоял в углу зала в окружении многочисленных почитателей. Чирова  окликнула его:
- Семен Михайлович! Можно вас на минутку?
- Что тебе, Таня?  Ты же видишь, я занят, - отозвался Мережевский.
- Тут один человек  очень хочет с вами познакомиться.
- Пусть подождет минут десять, я подойду, - согласился Семен.
    Смуров с Чировой уже успели найти взаимно интересную тему для разговора и мило общались, когда их  прервал  Мережевский.
- Здравствуйте, - протянул он руку Смурову. – Семен Михайлович Мережевский.
- Рад знакомству, - ответил ему рукопожатием адвокат. – Смуров Виктор Олегович, адвокат.
- Адвокат? – удивленно поднял брови Мережевский. - Так вы не по поводу «Инь-ши»?
- Нет. Я только хотел задать вам несколько вопросов по делу, которым сейчас занимаюсь.
- А я, кажется, ни с кем не сужусь и в свидетелях не числюсь, - нахохлился Семен.
- А вы знакомы с Мариной Танцоровой?
- С кем? – встрепенулся Мережевский.
- С женой депутата Прокатило Мариной Танцоровой?
- А вам какое до этого дело? – Семен сердито оттопырил верхнюю губу и приоткрыл ряд ровных белых зубов. – По какому праву вы задаете мне этот вопрос? Я с вами и разговаривать больше не  желаю!
- Господин Мережевский, да вы не волнуйтесь так! Или у вас есть для этого причина?
- Нет у меня никакой причины! – снова показал зубы Семен. – Я же сказал, что не желаю с вами более разговаривать! – Он недовольно покосился на  стоящую с испуганным видом Татьяну.
- Семен Михайлович, если вы не имеете намерения  меня укусить, то не скальтесь так, пожалуйста. Не хотите со мной разговаривать, не нужно. Только боюсь, тогда вам придется пообщаться с представителями другой юридической профессии. Знаете, в такой синенькой  форме с погончикам. А они люди суровые, но страсть как любопытные! И уж на их вопросы вам отвечать придется! – с угрозой в голосе предупредил адвокат.
- А вы меня не пугайте, я уже пуганый! – по инерции оскалился Мережевский, но затем тоном ниже добавил. -  Я ничего такого не сделал.
- А я и не обвиняю вас ни в чем. Я просто хочу прояснить для себя некоторые обстоятельства. И в зависимости от того, что от вас услышу, или  удовлетвориться полученными сведениями, или подключить к делу людей в погонах. Если вас не пугает встреча с ними, и ваша совесть спокойна, я могу удалиться. Но если все не просто так, и вы не случайно так взволновались, то, возможно, вам лучше все же  сначала поговорить со мной. Может, я, наоборот, смогу вам, в свою очередь, чем-то помочь. Я же все-таки адвокат, а не следователь, – спокойно произнес Смуров.
- Как вы сказали, ваша фамилия, Смуров? –  наморщил лоб  Семен. – А ведь я о вас что-то слышал. Вы ведь, кажется, консультировали по юридическим вопросам  «сетевиков»?
- Случалось.
- О вас довольно лестно отзывались... А ведь мне, пожалуй, действительно стоит  с вами  пообщаться… - протянул Мережевский. – Только не здесь. Давайте встретимся через пятнадцать минут за столиком в кафе напротив. По-моему, оно называется «Селена».  Хорошо?
- Ну что ж, договорились, – Виктор повернулся и уверенным шагом направился в глубь зала.   
               
                Глава  12    

                У обратной стороны есть своя обратная сторона.   
               
                Японская поговорка               
 
    В кафе “Селена”  пахло молотым кофе  и пережаренной рыбой.
- Пообедаем  здесь  или  найдем заведение покруче? -  с сомнением принюхиваясь к доносящимся с кухни запахам, спросил Кричковский.
- Давай  пока ограничимся вот этим  пивком  с дарами океана, а потом закатимся в китайский ресторанчик, – Смуров отхлебнул из бокала  прохладной янтарной жидкости и, оторвав руками голову у большой розовой креветки, кончиками зубов вытащил из панциря кусочек упругого белого мяса. Пережевывая, добавил, - Все равно скоро должен появиться Мережевский, а мне его физия аппетита не прибавляет.
- Не воспринимаю я эту сладковатую узкоглазую пищу. Я бы  лучше похлебал настоящего  борща с пампушками и умял бы порцию-другую вареников с картошечкой в шкварках. Недалеко отсюда  есть одна точка, без помпы, но готовят там классно, по-домашнему, - предложил художник.  Затем со свистом втянул в себя пенную шапку, выступающую за края  бокала и, не отрываясь, опустошил его на треть.
- Как вашей милости будет угодно, - не стал сопротивляться адвокат, кладя на тарелку очередную усатую голову с маленькими белыми глазками. – Заедем. Нужно только оперативно расколоть нашего «сетевика - затейника». Он недаром так разволновался.
- Расколем. Против твоей бульдожьей хватки он не устоит. Жидковат будет, –  глотнул пива Сергей и потянулся к тарелке с креветками.
- Это обманчивое впечатление. Но, судя по всему, он сам жаждет исповедаться. А кстати, подруга  Таня, скорее всего, тут не причем.
- Я же тебе говорил, - обрадовался Сергей. – А почему ты в это вдруг уверовал?
- А я внимательно изучил ее лицо и смотрел, как она реагирует на мои вопросы.
- И что же такое ты увидел на ее лице? Лицо, как лицо, обыкновенное. Ну, накрашенное, ухоженное. Губы большие. Ну, морщинки под глазами возраст выдают. Что еще там можно увидеть?
- Эх, ты! А еще портретист! Ведь лицо  – это же визитная карточка человека. По нему очень многое можно узнать, даже  предсказать судьбу человека.
- Это как? – округлил глаза Кричковский, засовывая в рот полукруглое оголенное тельце океанской беспозвоночной.
- Ну, например, с помощью китайского искусства чтения по лицу «Сианг Мин», история которого  насчитывает более трех тысячелетий. Возьмем, к примеру,  твою Чирову…
- Да она не моя, а своего мужа.
- Хорошо, учту. А ты не перебивай. Так вот, у нее чашевидное или иначе водное лицо, которое отличается широким лбом и выразительными глазами. Женщины с такими лицами, как правило, являются творческими личностями, склонными к частым, бурным романам и депрессии. Даже имея много знакомых, они, по сути, являются одинокими. Лоб у Тани гладкий, округлый, а людей с таким лбом отличают ясное мышление, ум и способность к решительным действиям. Благодаря гибкости характера они открыты для познания нового и часто  достигают успеха. Брови у нее густые, а это означает, что она не чрезмерно болезненна, подходит ко всему с энтузиазмом и страстностью, ищет опору в любви, однако склонна к перемене партнеров. Между бровями растут волоски, что говорит о некоторой предрасположенности к нарушениям функции печени и поджелудочной железы вследствие злоупотребления пищей животного происхождения. Глаза у нее большие с темными зрачками, губы полные, что свидетельствует о сексуальности, честности, искренности. Нос маленький, вздернутый, что сигнализирует о переменчивости настроения, чувственности и великодушии, поиске самоутверждения в любви. Щеки плоские, подбородок острый, значит она предпочитает избегать риска и конфликтов и не всегда  доводит начатое дело до конца, чрезмерно чувствительна и интеллектуальна. Небольшая родинка на подбородке обещает долгую жизнь и счастье на старости лет. И так далее и тому подобное.  А касательно того, что она мне не врала, так об этом свидетельствовали ее реакции и мимика, так сказать, язык тела. Не буду тебя сейчас «грузить» подробностями из методик  нейролингвистического программирования. Я ведь тебе кое-что об этом уже рассказывал.
- Вроде бы, - согласился Сергей.
- Хотя, должен тебе признаться, что сам я все же чаще ориентируюсь на свое интуитивное восприятие конкретного человека и его жестов. Поэтому, даже столь коротко пообщавшись с госпожой Чировой, я почти уверен, что она ничего от нас не скрывает и фотографий не брала. 
- Ну, и слава богу, - не стал возражать художник, с удовольствием прикладываясь к бокалу. – А все-таки я не очень верю в эти твои восточные премудрости. Хотя должен признать, что по отношению к Таньке кое-что из сказанного тобой совпадает.    Однако я  совершенно уверен, что каждая встреченная нами женщина –  всегда «терра инкогнито» или, проще говоря, загадка. Вступая  с новой пассией в близкие отношения, никогда не угадаешь заранее, на чем она тебя подловит,  во сколько обойдется, и чем все закончится. И никакие методики тут не помогут. Вот так, брат. – С видом убежденного  в своей правоте человека Кричковский стал громко обсасывать обезглавленную креветку.
- Ну, касательно того, чем все закончится у тебя, я, даже не видя женщины, предсказать смогу, - засмеялся Смуров. – Ты ее обязательно со временем променяешь на  другую.
- Ну, если б мне повстречалась какая-то особенная особь… - задумался Кричковский и, глянув в сторону входа, добавил, - А вон и твой подозреваемый.
К столику подошел Мережевский и, остановившись, вежливо произнес:
- Приятного аппетита. 
- Спасибо, Семен Михайлович, - ответил Смуров. – Присаживайтесь.
- Да нет, благодарю. Я вижу, у вас тут компания, а я бы предпочел побеседовать с вами с глазу на глаз.
- Хорошо. Давайте тогда  уединимся вон за тем свободным столиком в углу. Не возражаешь, Сережа? – подмигнул художнику адвокат.
- Ну что вы, конечно, нет.
- Тогда пойдемте, - Виктор встал из-за стола.
   Присев за покрытый желтой скатертью круглый стол, Смуров с Мережевским с настороженным ожиданием  посмотрели друг на друга. После некоторой заминки первым заговорил Семен:
- Вам что-нибудь заказать?
- Разве что минеральной воды, желательно «Боржоми», - не отказался от предложения  Виктор.
- Я тоже водички выпью, - поддержал Мережевский и подозвал официанта.
   Дождавшись прибытия любимого «Боржоми», Смуров наполнил бокалы  и начал разговор:
- Итак, Семен Михайлович, вы хотели мне кое-что поведать.
- Хотел - это громко сказано. Скорее я вынужден с вами посоветоваться. И поэтому сначала предлагаю вам, как адвокату, рассматривать меня в качестве вашего клиента.
- Несколько неожиданный поворот дела, – хмыкнул Виктор. – Хотя должен признать, это довольно грамотный тактический ход. Заключив со мной сделку, вы,  видимо,  рассчитываете на то, что с этого момента  сообщенные вами сведения  по адвокатской этике я буду вынужден хранить в тайне. Не так ли?
- Совершенно верно. И на иных условиях я с вами откровенничать не буду.
- Ну что ж,  в принципе, я не возражаю. Тем более, что сам заинтересован в получении от вас достоверной информации. Только учтите, что если речь зашла об оплате моих услуг, я  адвокат не из дешевых.
- Я догадываюсь. Какой обычно гонорар вы берете?
- Размер гонорара – это всегда компромисс между моей жадностью и щедростью клиента, - хитро прищурился Виктор. - И многое зависит от того, хочется ли мне заниматься конкретным делом.
- Ну, хорошо. Не будем долго дискутировать на эту тему, – Мережевский открыл небольшую коричневую кожаную сумку, которую держал на коленях. - Вот, здесь в конверте пятьсот долларов. Это, так сказать, аванс. Если потребуется еще, я готов доплатить. В пределах разумного, конечно. На таких условиях мы можем договориться?
- А вы человек с деловой хваткой, - одобрительно заметил Смуров, делая глоток из бокала и пряча конверт в задний карман шорт. - Будем считать, что устно договор мы заключили. Потом, при необходимости, оформим его письменно. А теперь, я вас слушаю, Семен Михайлович.
- Не знаю, как лучше начать… Впрочем, чтобы вам было яснее, расскажу с самого начала.  Примерно  около года  тому назад ко мне после одной из презентаций подошла молодая красивая женщина, представилась как Марина Танцорова и изъявила желание вступить в компанию «Инь-ши». Я спросил, кто ее пригласил на презентацию, чтобы знать под кого из дистрибьюторов ее записать. Она мило улыбнулась и сказала, что попала на встречу случайно и хотела бы, чтобы ее спонсором стал я. Мол, ей так понравилось мое выступление и тому подобное. Хоть я, как говорится,  не первый год замужем, но мне это польстило. Я оформил на нее контракт. Она тут же выложила необходимую сумму и приобрела дистрибьюторский набор. Потом  пригласила меня в ресторан отметить  начало нашего  сотрудничества. Я, естественно, согласился. Думаю, на моем месте никто бы не отказался. Она  была обворожительна! Да и  оснований ее опасаться у меня не было.  Так вот. Когда мы заканчивали обедать, она спросила, знаком ли я с ее мужем. Я удивился. Тогда она его назвала  – Андрей Прокатило.  Тут уж я просто выпал в осадок. Прокатило  уже  несколько лет  как был моей «крышей». Вы понимаете, о чем и о ком я говорю?
- Конечно, - заверил его Смуров. - Вы продолжайте.
- Тогда я спросил ее, зачем же ей подписываться в компанию, ведь при таком супруге вопрос достатка ее не должен волновать. Она мне ответила, что для этого есть своя причина. Что  денежные взносы за «охрану» бизнеса – это самой собой. А теперь мне еще придется периодически продавать ей некоторые виды продукции «Инь-ши». Что приобретать она их будет как обычный дистрибьютор. Но о  том, что она сотрудничает с нашей компанией, кроме меня никто не должен знать. Я  поинтересовался, к чему такая секретность. Она ответила, что в моих интересах, чтобы муж об этом не узнал. Что он ревнив и подозрителен, и в случае чего у меня могут быть неприятности. Я, конечно, пообещал молчать. Зачем осложнять себе жизнь?   
- А что дальше?
- А потом Марина примерно раз в месяц приходила ко мне в офис, обычно утром, когда еще никого не было. Брала продукцию, расплачивалась и уходила. Приобретала она, преимущественно, три вида  БАДов.
- Биологически активных добавок? - уточнил Смуров. - А каких именно?
- Изредка  суперминеральный комплекс и иммуномодулирующую витаминную смесь, а чаще всего - одну из наших новинок – нейростар.
- Я извиняюсь, - перебил Виктор. – Я бы хотел сразу кое-что для себя прояснить. Каким образом  вы получаете продукцию? Сертифицирована ли она в Украине? И другие детали, по возможности.
- Это имеет значение?
- Возможно.
- Ну, хорошо. Раньше мы получали продукцию из России поездами, а сейчас - через Одессу. У нас имеется перевалочный пункт в этом городе и  склады в других областных центрах. Их географию и адреса я, по понятным причинам, вам не сообщаю. Периодически собирая сведения о наличии остатков на складах, мы  регулярно делаем заказы в головной офис. И обычно раз в два-три месяца получаем один или несколько контейнеров с заказанным товаром, которые приходят по морю. Продукция сертифицирована и проходит таможенную очистку. Потом она раскупается и распределяется по складам, которые содержат региональные лидеры сетей.
- Весь товар сертифицируется и легально проходит таможню? – недоверчиво поинтересовался  Смуров.
- Ну, не всегда, и не весь, но это не тема для обсуждения, - недовольно ответил Мережевский. – Вы же живете здесь и должны понимать, как делается бизнес в наших условиях.   
- Ну, хорошо, а что же вас так взволновало, когда я спросил про Танцорову? Ну, брала она у вас продукцию,  и что в этом такого?
- Дело в том, что три дня тому назад, во вторник вечером,  Марина позвонила с мобильного телефона и сказала, что  она в машине возле офисе. Попросила выйти и вынести несколько БАДов. Она была как-то взволнована, нервничала. Сказала, что, возможно, уедет на некоторое время. При мне открыла баночку с нейростаром  и бутылку минеральной воды, затем  выпила сразу капсул с десять. У меня чуть глаза на лоб не вылезли. Я ей попытался втолковать, что суточная норма – одна капсула, но она меня даже слушать не захотела. Достала из сумочки какой-то небольшой заклеенный скочем бумажный пакетик и сказала, чтобы я его у себя спрятал, а она или кто-то от ее имени за ним через несколько дней явится. Что я никому ничего не должен об этом рассказывать, иначе очень пожалею. Я попытался отказаться, но она так на меня глянула, что у меня кровь в жилах застыла. Я ее еще никогда такой не видел и не предполагал, что такая милая женщина может так меня напугать.
- А что было в этом пакете, вы у нее не узнали?
- Я же вам объяснил,  она была такая… Короче, мне стало так страшно, что  я даже не решился ни о чем спросить.
- А потом  что?
- В среду ближе к обеду  я внезапно узнаю, что Прокатило убит, а его жена пропала. Мне стало не по себе.  А вдруг  в этом пакете находится что-нибудь, за что меня смогут упрятать за решетку?  Сижу, как на иголках, и вдруг под вечер  без предварительного звонка неожиданно заходит Марина и требует отдать то, что оставила. Я ее даже сразу и не узнал. В темных очках, с измененной прической, будто другая женщина. Но на удивление спокойная. Как будто это не ее мужа несколько часов тому назад взорвали. Меня словно ледяной водой из ведра окатили.    Я молча отдал пакетик, и когда она ушла, облегченно вздохнул. А вчера утром нанесли мне визит двое мужчин с колючими глазами, знаете, такого бандитского или милицейского вида. Сейчас уже и не разберешь, как-то они похожи стали, не то, что раньше. Заявили, что они от Марины и что она просила взять для нее таблетки, те же, что и всегда. Так,  понимаете, и сказали – таблетки. Я им попытался деликатно объяснить, что у нас не аптека, но они меня грубо послали. Знаете, куда обычно посылают? Ну вот. Я не стал нарываться и дал им  несколько баночек.  Так они даже не рассчитались, представляете? Взяли и пошли. Я ничего не могу понять, и меня это беспокоит. Этот взрыв, исчезновение Марины… Вот и хочу с вами посоветоваться, что мне делать?
- Да… Загадочная история, - наморщил лоб Смуров. – Какой препарат, вы говорили, Танцорова   приобретала чаще всего?
- Нейростар. Это комплексная биодобавка, в состав которой входят экстракты готу колы и гинкго билоба,  корень кава кавы, кофермент Q 10, различные аминокислоты и ряд других  ингредиентов.
- А у вас с собой нет образцов этого препарата?
- Это не препарат, это БАД в капсулах.
- Пусть так. Вы мне можете дать несколько этих самых капсул?
- Зачем?
- Пока не знаю, но, может, это мне как-то поможет разобраться в вашем деле.
    Мережевский некоторое время, ничего не говоря, настороженно смотрел на адвоката. Затем, когда уже Смуров решил, что его клиент превратился в статую,  тот достал из сумочки белую пластмассовую баночку с яркой этикеткой.– Возьмите. Здесь шестьдесят капсул. Оптовая цена  42 доллара.
- Вы мне как дистрибьютору предлагаете купить? – усмехнулся Виктор. – Я же не подписан в вашей компании. Может, нужно дороже заплатить, по рознице?
- Ах, что это я, берите так! Вы же не для себя, а для дела. Но я  могу рассчитывать на то, что вы не предпримите никаких действий мне во вред?
- Я бы не ставил вопрос таким образом. Во вред, во благо… Это весьма относительно и неопределенно. Может, мне просто придется выбирать из двух зол меньшее. А может, вы мне рассказали не все или не так, как было на самом деле?  Так что я вам могу только пообещать, что постараюсь  во всем этом разобраться, и если вы попадете в сложное положение, помочь вам. Как адвокат, разумеется, а не добрый самаритянин.
- Не слишком обнадеживает, но, по крайней мере, честно, - нервно забарабанил кончиками пальцев по столу Семен. – Ладно. Только, пожалуйста,  сразу же мне сообщите, если хотя бы что-то прояснится. И, если не секрет, скажите, а каким образом вы связаны с Мариной и почему искали встречи со мной?   
- Вообще-то вам этот вопрос следовало задать в начале нашего разговора. А вдруг я ее доверенное лицо?
- Неужели? – Мережевский побледнел.
- Успокойтесь, я с ней даже не знаком.  А у вас нет ее фотографии?
- Нет, откуда. Да и зачем она мне. А почему вы об этом спрашиваете?
- На то у меня есть основания.  Да не волнуйтесь вы так!  На вас лица нет. Я не представляю для вас угрозы. Я, скорее, ваш друг по несчастью. Так что, если вы со мной были откровенны, думаю, мы сможем сотрудничать. Давайте обменяемся визитками. – Смуров положил на стол белую картонку со своими реквизитами. - И еще, если Марина или кто-то от ее имени выйдет с вами на связь, сразу же дайте мне знать. Лучше звонить на мобильный.
- Хорошо, - Мережевский спрятал картонку в сумочку и достал из нее розовую рельефную визитку. – Рад был с вами познакомиться. Я на вас надеюсь.
- Надеяться,  Семен Михайлович, лучше всего на себя и на Господа Бога. Ну а я, чем смогу, помогу, – Виктор встал из-за стола и подал руку. – До свидания. 
- До свидания, - Семен тоже встал и протянул свою потную ладонь.
Смуров вернулся к столику, за которым в компании  пустых бокалов и  тарелок с шелухой от креветок скучал художник.
- Утолил жажду или тебе еще чего-нибудь заказать? -  поинтересовался адвокат.
- Нет, - отказался Кричковский. - Мы же хотели на вареники смотаться.
- Значит, так и сделаем, – опустился на стул Виктор.
- А ты чего такой смурной, господин Смуров? – вопросительно глянул на него Сергей. –  Безрезультатно пообщались?
- Почему? Результат есть. Заработал пятьсот баксов и головную боль. Правда, и препаратик  приобрел для головы, на халяву, между прочим. Но поможет ли он? 
- Да брось, от бабок голова не болит, она только от баб болеть может.  А баксы-то откуда?
- Теперь господин Мережевский - мой клиент. И за свои «зеленые» подсунул мне новую проблему. Как будто нам своих не хватает. Деньги – это хорошо, но у них есть  негативная обратная сторона: получая их, приходится расплачиваться спокойствием и затраченным временем.  Ладно, значит, так было нужно. Но, как говорят на Востоке,  у каждой обратной стороны есть своя обратная сторона. Будет на что сегодня разгуляться. Поднимай зад, обжора! Поехали лопать твои вареники.      

                Глава  13
   
                Не хочу твоего меда, и не хочу твоего жала.               

                Народная мудрость

     В родной город Смуров с Кричковским вернулись на следующий день ровно в 9 часов утра. В фирменном поезде Киев-Львов было уютно и чисто, но душновато. Поэтому, выйдя  на перрон, приятели с удовольствием подставили свои раскрасневшиеся лица под легкий ветерок с характерным вокзальным душком.  Вагон, в котором они ехали, остановился за пределами дебаркадера, и очередное дуновение  ветра донесло до них мелкие водяные брызги.
- Слава Богу, дождались дождичка, -  обрадовался художник, глянув на окутанное облаками небо. – А то я уже начал думать, что Львов решил изменить своей репутации «мочевого пузыря» бывшей страны советов. Почти целый месяц ни капли не упало! Задолбала эта жара! А тут моросит – кайф!
- Да, после вчерашней гульки дождик для тебя в самый раз, - согласился адвокат.- Знаешь, если бы я с тобой  часто ездил, давно бы разорился!  Ты вчера минимум на сотню «баксов» алкоголя вылакал! Я тебя еле в поезд запихнул. Ты все порывался даже на вокзале напоить встречных девушек из той бутылки коньяка, что мы с собой прихватили. Причем, хоть и с залитыми глазками был, ко всем не приставал - только симпатичных выбирал.
- Ну, так у меня же глаз-алмаз, - довольно хихикнул Кричковский. – И, кстати, не мешало бы бутылочку пивка оприходовать. Палыть – не можу!
- Сергуня! У нас через  три часа автобус на Будапешт. А мне еще нужно заехать домой собраться и, кроме того, кое-какие дела сделать. Да и тебе не мешало бы привести себя в порядок.  Так что берем такси и разъезжаемся. Сейчас я позвоню Падве и уточню, где и какой должен ждать автобус. - Виктор достал мобильный телефон и нашел в адресной книге нужный номер. – Алло. Петр Петрович, добрый день. Выезд в Венгрию по графику? Хорошо. А какой автобус? Белый  «Ивеко»? А номер какой? Понял. Понял, говорю. Да, я. Вы что, меня не узнали? Богатым буду. Что вы говорите? Как это может не быть свободных мест? Станислав Иванович зарезервировал? Так, деньги я вам заранее за двоих человек сдал? Сдал. Да не нужно мне их возвращать! Значит так, выкручивайтесь, как хотите, я мы с товарищем едем. И не советую решать эту проблему за наш счет - пожалеете. До скорой встречи. – Смуров сердито клацнул кнопкой отбоя. – Мест у них свободных, видите ли, не оказалось! Падву ссадим и поедем, мать их так! Короче, Сережа, встречаемся без пятнадцати двенадцать возле отеля  «Спутник». Автобус  «Ивеко» белого цвета. Все ясно? Или нет. Лучше с 11 часов жди меня в полной готовности  у себя дома. Я за тобой заеду. Понял?   
- Что ж тут непонятного?
- И не бери с собой большой морской контейнер с вещами. Мы едем по суше и всего на три дня.   
- Очень смешно. Ха-ха, – скорчил рожу Сергей. – Ты лучше побыстрее со своими делами закругляйся. А то пока будешь меня учить жизни, автобус отправится.
- И то верно. Двигаем. 
   Далеко идти не пришлось: жаждущие наживы «извозчики» предлагали свои услуги сразу же возле выхода из здания вокзала.  Один из них, услышав согласие Кричковского,  с готовностью подхватил из его рук чемодан  и потащил к своей машине. Второй, как клещ, прямо-таки вцепился в Смурова, и, узнав длинный маршрут поездки, плотоядно оскалился. Виктор первым делом решил заехать к Карине. Как только автомобиль тронулся, он набрал номер ее мобильного телефона. Ему пришлось подождать гудков с десять, пока  не послышался  тягучий бархатистый голос:
- Алло…
- Здравствуй, Карина. Это Виктор.
- Какой Виктор? – холодно вопросила собеседница.
- Адвокат Смуров. Что, действительно, не узнала? Короткая же у тебя память…
- А, месье адвокат!  Неужели так быстро соскучились?
- Карина, я могу  с тобой увидеться? Ты дома?
- Пока да. Но через час уеду. Так что, если хочешь меня застать в домашней обстановке, поспеши.
- Буду через пятнадцать минут.
- Код  внизу 431. До встречи, милый, –  из трубки послышались гудки.
Попросив таксиста подождать около дома, Виктор поднялся на второй этаж. Нажав кнопку звонка возле знакомой входной двери, он постарался  унять охватившее его легкое волнение.  После непродолжительного ожидания в дверном глазке что-то мелькнуло, дверь отворилась, и перед взором адвоката предстало соблазнительное зрелище. Карина была неотразима. Короткая синяя юбка плотно обтягивала бедра, открывая для обозрения шикарные ноги в туфлях на высоком каблуке. Голубая трикотажная кофточка с доходящими до локтей рукавами плавно облегала упругие груди. Заплетенные в многочисленные  косички волосы, как маленькие черные змейки, гнездились на голове и плечах.  Искусно подкрашенные глаза и губы довершали образ. 
- А ты во всеоружии меня встречаешь, - не преминул отметить Смуров.
- Да ну. Это так, легкое вооружение, - кокетливо пожала плечами Карина. – А вы что, господин адвокат, решили сдаться на милость победителя?
- Скажем так,  пообщаться.
- Тогда проходи, гостем будешь, -  хозяйка отступила от двери и сделала приглашающий жест.
- Да я, в общем-то, ненадолго, - сказал Виктор, зайдя в коридор. – Но от чашки кофе не откажусь. 
- О, кофе еще заслужить нужно! - насмешливо подмигнула Карина. - Так что прошу сначала в спальню.
- Карина, давай серьезно. Мне с тобой действительно поговорить нужно.
- А я серьезно. Может, я хочу свою вину перед тобой загладить. Что адвокат, загладить тебя до потери пульса или просто погладить? – Карина медленно провела рукой по лицу, груди и животу  Виктора и взялась за ремень шорт.    
- Не нужно, - лицо Смурова  напряглось и порозовело.
- А что так? Да ты, никак, всю ночь в трудах праведных провел, милый? И кто же тебя так умотал?  Очередная жертва «Вашей неотразимости»? Что, как говорится в пословице: «Сытой мыши мука горчит»?
- Не горчит. Но заметь, что есть пища, которую сначала ешь с аппетитом, а потом мучаешься от изжоги. Но дело даже не в этом. Я прямо с поезда и через два с половиной часа  опять уезжаю. Такси внизу меня ждет.  Так что я спешу.
- Изжогу заработал, говоришь? Уезжаешь?  А чего ж тогда приперся? – недобро прищурилась Карина.
- Я намеревался попросить у тебя фотографию Марины Танцоровой, ты ее в прошлый раз обещала мне дать.
- Тебе так нужен этот снимок, что ты  с вокзала сразу же примчался ко мне?
- Да.
- Ну ладно, подожди, -  хозяйка квартиры  повернулась и, цокая каблучками, скрылась в одной из комнат. Спустя несколько минут она вернулась и протянула Смурову  прямоугольную картонку с цветным изображением. – Возьми. Это все, что тебе было от меня нужно?
- Я вообще-то еще кое-что хотел… - протянул Виктор, вертя в руках фотографию.
- Кое-чего уже не будет, - отрезала Карина.
- Да нет, я только  хотел поинтересоваться, знакома ли ты с паном Яцеком из Варшавы?
- С каким паном Яцеком? – нахмурилась Карина.
- Поляком, бизнесменом из Варшавы. Он часто во Львов приезжает.
- Милый, я по роду своей деятельности и как общительная женщина могу знакомиться  с огромным количеством людей. Не исключено, что когда-то и где-то мне приходилось мимолетом общаться и с каким-нибудь поляком по имени Яцек. Ну и что? Кстати, поляков с таким именем тысячи. Кого конкретно ты имеешь в виду?
- Сергей видел тебя с ним несколько месяцев назад  в «Оазисе».
- Да? Что-то не припомню. Хотя, я туда часто захаживаю. Может, просто подсел какой-нибудь мужчина. Да и художник твой мог обознаться. А в чем собственно дело?  Знакома я с кем-то или нет, что тебе до этого?
- Просто хотел узнать, что тебя с ним связывает.
- Меня ни с кем и ничто не связывает, в том числе и с тобой. Ты все выяснил или еще будут какие-нибудь вопросы?   
- А что ты так разошлась? Я, кажется, тебе ничего плохого не сделал.
- Хорошего тоже. Ну и что ты стоишь, как мумия? Ты же, кажется, спешил. Или кофе дожидаешься? Не дождешься.  Уезжаешь-то куда?
- В Будапешт, на  несколько дней.
- По делам или  развлечься?
- Скорее по необходимости.
- Тогда попутного ветра, адвокат.
- Спасибо. Я пошел.
- Иди. – Карина вздернула вверх носик. – Ну, и почему не уходишь?
- Как-то не по себе так расставаться, – Смуров посмотрел ей в глаза. – А знаешь, я сегодня ночью в поезде написал стихотворение. Можно сказать, тебе.
- Интересно, –  хмыкнула Карина. -  Можешь изобразить?
- Могу, – Виктор на мгновение задумался, а затем негромко с выражением продекламировал:
       У этой сказки нет чудесного начала,
       И не видать счастливого конца,
       У льдом покрытого причала
       Ждать паруса - любви гонца
       Бессмысленно.
       Но и уйти нельзя, не потеряв лица...
- Да, Витя, ты неисправимый  романтик. Сплошная лирика. Лицо он, видите ли,  боится потерять! Не знаю, как насчет лица, а время ты точно теряешь, – Карина  положила руки на плечи Смурову  и коснулась губами его щеки. – Иди уже. Прощай и не поминай меня лихом. Даст Бог, увидимся. Хотя, лучше держись подальше от таких стерв,  как я. И береги себя. Таких, как ты, мужчин уже практически не осталось.  Все, топай. –  Карина  подтолкнула  Смурова к выходу. 
    Закрыв за ним дверь, она некоторое время, прислонившись спиной к стене,  постояла с закрытыми глазами. Затем решительно мотнула головой, зашла в гостиную и взяла  трубку радиотелефона.
               
                ***

    Таксист  в видавшем виды «Рено» доставил Виктора домой  и, развернув газету «Высокий Замок», приготовился  ждать.  Смуров собрался  минут за тридцать, при этом успев принять душ, поджарить и съесть омлет из трех яиц с консервированной ветчиной,  выпить большую чашку кофе и договориться по телефону о встрече с замначом УВД  Зайцем. Вместительная спортивная  сумка оказалась наполовину пустой. Адвокат на  секунду задумался, не забыл ли он что-то из необходимых в поездке вещей. Пощупал, на месте ли портмоне с деньгами и документами, зашел на кухню, проверил, выключен ли газ, перекрыл вентили на водопроводных трубах, закинул сумку за лямку на плечо и, закрыв бронированную дверь на оба замка, бегом спустился по лестнице.
    Когда таксист стал выруливать  со двора на улицу, Виктор, оглядевшись по сторонам,  приметил тронувшийся с места вишневого цвета «Форд» с темными стеклами и номером, начинающимся на две тройки. Натренированная память тут же подсказала, что  этот автомобиль недавно обгонял его такси  на одном из перекрестков  на полпути к  дому. Примерно через полкилометра Смуров попросил водителя остановиться у одного из магазинчиков, не спеша  вышел из салона и  зашел внутрь торгового помещения. Купив у скучающей продавщицы бутылку минеральной воды, он  вернулся к машине и, как бы между делом, посмотрел по сторонам.  «Форда» в поле зрения  не было.  Виктор успокоился. Однако потом,  на повороте возле университета в образовавшейся небольшой пробке, Виктор снова приметил сзади темно-вишневый кузов. Номера из-за стоящих в ряду машин видно не было, но «Форд» был явно тот же. «Все-таки пасут. Значит, не показалось», - отметил по себя Смуров, но ничего предпринимать не стал. Выйдя из машины возле УВД, адвокат рассчитался с таксистом и, взяв в руки сумку, не оглядываясь, зашагал к массивным  дверям с увесистой бронзовой ручкой.
   У внутреннего входа дежурил тот же сержант. Мельком глянув на прокурорское удостоверение, он козырнул и вежливо предупредил:
- Извините, но с сумками входить нельзя.
- Я в курсе, сержант. Я оставлю ненадолго возле вас, в углу. Надеюсь, тут не стащат?
- Будьте спокойны, – заверил его постовой. – Вы опять к полковнику Зайцу?
- Именно. А ты далеко пойдешь, сержант. На лету схватываешь. Не забыл наш прошлый разговор. 
- Не забыл, - заулыбался сержант. – Но дело не только в этом. Владимир Сергеевич  сегодня уже в полковничьих погонах ходит.
- О,  получил третью звезду!  Нужно будет поздравить. Спасибо, что предупредил, – Виктор налегке зашагал к лестнице.
   Поднявшись на второй этаж и подойдя к приемной, он увидел замначальника УВД Зайца в новенькой форме, принимающего букет красный роз из рук  высокой блондинки с погонами майора.  Подойдя ближе, Смуров расплылся в улыбке:    
- И я вас поздравляю, Владимир Сергеевич!
- А, заметил  новую звездочку! – полковник протянул адвокату руку. Затем повернулся к блондинке. -  Благодарю Светлана Ивановна. О месте и времени сбора я вас извещу.
- Пошли ко мне,  - полковник свободной рукой взял адвоката под локоть.
    В кабинете Зайца на столе и полу стояло несколько   ваз с пышными букетами роз и гвоздик.  «Интересно, почему менты именно такие цветы любят дарить?»  - отвлеченно подумал Смуров, садясь в предложенное хозяином кресло. 
- Владимир Сергеевич, я извиняюсь, что без презента. Я только сейчас узнал. Но за мной не заржавеет, по приезду из Будапешта, если все будет в порядке, выставляю кабак.
- Да это я тебе ставить должен! -  загрохотал полковник. - Ты же у нас отличился,  «оборотней» задержать помог. Министру как доложили,  что опергруппа под моим руководством  пресекла деятельность этой банды, он сразу и подмахнул приказ о присвоении мне очередного звания. А  ведь представление на полковника уже три месяца в  министерстве отлеживалось. Так что я твой должник.
- Это хорошо. Тем более, что мне опять нужна помощь.
- Погоди, сначала  выпьем по двадцать грамм, обмоем  звездочку, а потом о делах. –  В руках у полковника уже была  неведомо откуда  возникшая  бутылка коньяка и          фарфоровая тарелка с нарезанным лимоном. Наполнив  две пузатые рюмочки, он кинул в одну из них золотистую пятиконечную звезду,  чокнулся с Виктором  и опорожнил свою рюмку. Затем вынул из нее звездочку и бережно положил на полированную поверхность стола. - А теперь давай выкладывай, что там у тебя.
- Владимир Сергеевич,  по Танцоровой ничего не прояснилось?
- Если ты имеешь в виду, не нашли ли ее, то нет. Но должен тебе сказать, что в процессе проверки выяснились некоторые любопытные факты.
- А именно?
- Она вышла замуж за Прокатило полтора года тому назад. Расписались они здесь, во Львове. Но когда копнули глубже, обнаружили, что о предыдущей жизни Марины Танцоровой сведений нет. По паспортным данным  она родилась в городе Хусте Закарпатской области, но в архиве ЗАГСА актовая запись о ее рождении отсутствует. Не была  она и прописана в этом городе. Ничего не известно: ни где училась, ни где проживала до замужества с Прокатило.  Как будто возникла из никуда и туда же ушла. 
- Однако… - протянул Смуров.  – А что по убийству, по горячим следам ни на кого не вышли?
- Ты же знаешь, что по горячим следам легко найти только истекающего кровью  преступника или  больного дизентерией! В общем, пока глухо.
- Да… А по покушению на меня?
- Тут кое-какая зацепка появилась. «Узи», из которого стреляли, до этого уже засветился. Так что мотаем ниточку.
- Я думаю,  это ложный след, – Смуров  выложил на стол латунный цилиндрик. – Вот эту гильзу я подобрал на месте происшествия. В экспертно-криминалистическом отделе мне сказали, что это гильза от новой модификации автомата российского производства. Так что «Узи» скорее всего здесь ни при чем. Это кто-то мутит воду.
- А что ж ты мне сразу не сказал, что нашел гильзу?
- Хотел сам кое-что проверить.
- Ты мне эту самодеятельность не разводи, понял? А то, как бы сам по себе  в гробу не оказался! Давай сюда  вещь док, я разберусь в этом деле. 
- И еще, Володя. Вот пару капсул с импортной биологически  активной добавкой. Нужно бы проверить, что там  в действительности.
- Думаешь, наркотик? – приподнялся полковник.
- Нет, скорее всего. Но хорошо бы на всякий случай провести тщательный анализ.
- Где взял?
- Пока не могу сказать.
- Опять темнишь, адвокат?
- Да не темню. Может, это просто пустышка. Что раньше времени огород городить. И еще, я по пути сюда обнаружил за собой наблюдение.  Такси, в котором я ехал, пасли из темно-вишневого «Форда» с тонированными стеклами и двумя тройками в начале номера.
- Так, час от часу не легче, - озабоченно нахмурил брови Заяц. -  Я же тебе советовал исчезнуть на время из города.
- А я и уезжаю в Будапешт, - Смуров глянул на циферблат наручных часов, - на автобусе через сорок пять минут. Правда, мне еще за Кричковским заехать нужно.
- Значит так. Езжайте. А я  сейчас распоряжусь, чтобы тебя для подстраховки до автобуса  подкинули. Иди,  у выхода из управления тебя встретят. И держи со мной связь. Давай, ни пуха, ни пера тебе.
- К черту, - Виктор встал, пожал полковнику  руку и вышел из кабинета.
    Внизу возле дежурного сержанта стоял  гаишник  с погонами старшего лейтенанта  с автоматом на плече. Увидев Смурова, он козырнул и сказал:
- Командир взвода дорожно-патрульной службы  Петрик. Мне приказано доставить вас к автобусу и сопроводить до выезда из города.
- Раз приказано, значит поедем, - согласился Виктор и взял в руки свою сумку. У входа в управление стояла  разукрашенная в желто-голубые цвета новенькая милицейская «Шкода»  с проблесковым маячком. Старший лейтенант, положив автомат на заднее сидение, уселся на водительское место. Смуров, затолкав сумку в багажник, тоже пристроился спереди.   Достав мобильный телефон, он позвонил Сергею:
- Маэстро, с вещами на выход. Я подъезжаю, жди меня возле подъезда.         
   Периодически распугивая водителей шуршанием громкоговорителя, гаишник домчал до дома Кричковского за  неполных десять минут. Сергей уже стоял в ожидании все с теми же чемоданом и сумкой. Увидев адвоката в милицейской машине, он удивленно двинул бровями.
   К отелю «Спутник» они подъехали без пятнадцати  двенадцать. Белого  автобуса  на стоянке видно не было. Смуров вышел из автомобиля, осмотрелся, от досады сплюнул и выругался. Затем снова забрался в салон и обратился к гаишнику:
- Командир, по какой трассе обычно едут на Будапешт?
- По Стрийской.
- Там на выезде из города должен быть ваш пост.
- Имеется.
- Можешь запросить у них по рации, не проезжал ли недавно белый «Ивеко» с регистрационным номером 67007 ТС?
- Сейчас сделаем, – старший лейтенант пощелкал кнопками на рации и вступил в радиосвязь с каким-то сержантом Яремой. Затем повернулся к адвокату. – Говорят, что мимо поста такой автобус еще не проследовал.
- Командир, не в службу, а в дружбу. Попроси товарищей, чтобы они его придержали, а мы туда в темпе двинем.
- Не вопрос, – милиционер передал по рации просьбу Смурова и включил сирену. Когда, завывая, они подъехали к посту ГАИ, беглец «Ивеко» там уже стоял.
- Сейчас устроим  ментальную атаку, - грозно произнес Смуров, открывая дверцу. Старший лейтенант потянулся за  автоматом, вышел из машины и направился к автобусу.
- Командир,  ты куда? – окликнул его адвокат. 
- Так ты ж сказал: «Идем в ментальную атаку». Это, я так понимаю, когда менты наезжают.
- Нет, командир. Это я образно выразился. Я имел в виду, что наеду на них психически, так сказать, силой мысли.
- А…
- За содействие и желание помочь, конечно,  спасибо, командир. Но дальше мы сами. Бувай здоров.
- И вы не кашляйте. Счастливой дороги, – гаишник козырнул и сел за руль.   Смуров с Кричковским, взяв вещи, подошли к открытой передней двери «Ивеко» и поднялись в салон.
- Добрый день, - громко сказал Виктор и выразительно посмотрел на сидящего впереди побагровевшего Падву.  Автобус был наполовину пуст. В ответ раздались  нестройные приветствия. Внимательно осматривая салон, Смуров отметил настороженно-недовольный вид Зуба, присутствие некоторых знакомых лиц. И тут внезапно наткнулся на открыто оценивающий взгляд привставшей с сидения незнакомой высокой молодой женщины, в обтягивающих стройную фигуру черных брюках и темной блузке. Незнакомка своими широко распахнутыми глазами, словно лучом лазера, скользнула снизу вверх по его новеньким итальянским летним туфлям, позолоченным швейцарским часам, фирменной оправе затемненных очков  и только  после этого пристально изучила остальные детали одежды и лицо. По всей видимости, результат визуального обследования ее удовлетворил, так как взгляд из изучающего превратился  в заинтересованно привлекающий. «А поездка обещает быть занятной», - подумал Смуров, проходя между рядами кресел.   

                Глава  14

                Пока сердце скорбит о потере,               
                душа радуется  находке.
               
                Суфийское изречение

    Наталья Тур с любопытством смотрела на застывшего в начале салона элегантно одетого мужчину средних лет, неожиданно появившегося  в автобусе во время остановки на выезде из города. Его проницательный, открытый и в тоже время ненавязчиво интригующий  взгляд пробудил в ней интерес к происходящему вокруг.
    А ведь еще совсем недавно настроение ее было не из лучших.  Когда полчаса тому назад «Ивеко» отправился в путь, она уже с грустью начала подумывать, что многообещающая поездка  в Венгрию, таинственную страну смешавшихся культур, обычаев и стилей,  родину вампиров и привидений, может оказаться бесполезным, да еще и нудным мероприятием. Среди бизнес-туристов, собравшихся на борту   «лайнера», она была знакома только с пригласившей ее на семинар Леной Львовой. Остальная же публика состояла в основном из  давным-давно вышедших из юного возраста расфуфыренных клубных леди, энергично атакующих представителей сильного пола, находящихся в явном меньшинстве. Да и среди этих редких особей мужского рода  явно не наблюдалось достойного кандидата  на совместное времяпрепровождение. Все это не обещало приятного общества. В ее хорошенькой, аккуратно причесанной головке мелькнула тревожная мысль: «А не делаю ли я очередную ошибку? Поддалась на настойчивые уговоры Лены, выложила  далеко не лишние три сотни зеленых и согласилась поехать в Будапешт на презентацию Европейского бизнес-клуба. Еще не  расхлебалась с денежными проблема в «Витанью», а уже полезла в новый бизнес. И что  этот Е-Бэ-Цэ? Счастливый шанс выбраться из финансовой трясины или, наоборот, возможность погрязнуть в ней окончательно? Знать бы… А впрочем, чем я еще могу теперь  заниматься, кроме сетевого маркетинга? С моим-то образованием техника-организатора гостиничного хозяйства… Опять в нашу задрипанную  гостиницу администратором  устраиваться? Я и в лучшие-то времена не смогла там прижиться…» Невеселые размышления  качнулись в другую сторону: «Боже, как плохо быть одной! Какое-то фатальное одиночество. И мужским вниманием никогда обделена не была, а так и не встретила любящего, надежного человека, на которого можно было бы опереться. Нет и ребеночка. А ведь мне уже за тридцать…  Жизнь - где-то прожитая, где-то прогулянная и пропитая - бежит к закату.  Куда ехать, куда  везти  себя дальше? Кого покорять и, главное, зачем?»
    Именно от этих невеселых мыслей оторвал ее  зашедший в автобус незнакомец.  Когда его большие выразительные глаза, заметные даже сквозь затемненные стекла очков,  пристально глянули в ее сторону, в душе Натальи произошла чудесная перемена.  Новый попутчик ей сразу понравился. Он смотрел так, как может смотреть знающий жизнь, уверенный в себе, но не наглый мужчина. Его высокий лоб свидетельствовал об интеллекте, а  надетые вещи – о хорошем вкусе. «Он наверняка умен, а ум – это большая редкость в наше время. Когда мужчина умен, это так возбуждает…» - подумала Наташа, засмущалась, и дабы скрыть свое замешательство,  отвернулась к окну.               
    Смуров с сумкой в руке  прошел в конец салона и примостился на свободном кресле.  Кричковский, успевший с помощью водителя  затолкать свою поклажу в багажное отделение,  уселся рядом. Автобус тронулся и стал быстро набирать скорость.
- Ну, и как тебе наш друг Падва? - обратился к нему Виктор. – Почти половина мест не занята. Что-то здесь не так.  Наверняка имеется какая-то причина, по которой мы тут  нежеланные гости…
- Да расслабься ты.  Мы же едем в Будапешт оторваться. Глянь, сколько тут фемин. Вон одна из них, небезызвестная нам кудряшка, сюда направляется. Классная беляночка из семейства львов. Ее, если я не ошибаюсь, Леной Львовой зовут? Чур, я первый на нее глаз положил, - шепотом закончил Сергей, так как объект внимания  уже приблизился к ним.
- Здравствуйте, Виктор Олегович! А я и не знала, что вы с нами едете.
- Здравствуйте, Лена! Я и сам до недавнего времени не знал, что еду с вами. Да  и уехали вы  без нас. К тому же  еще и раньше назначенного времени.
- Это все Станислав Иванович. Он дал команду отправляться. Сказал, что все в сборе, и нечего терять время даром. И что еще какие-то люди должны подсесть в Ужгороде. А вы что, нас на милицейской машине догоняли?
- Пришлось. Не застали ваш автобус на стоянке, стали горевать. А тут удачно подвернулся знакомый гаишник и помог.
- Хорошо иметь таких приятелей.
- Знакомых вообще хорошо иметь, особенно если они хорошие или такие хорошенькие, как вы, - изловчился вставить свои «пять копеек»  Кричковский. 
- А с вами, мы, по-моему, даже не знакомы, - строго глянула на Сергея блондинка.
- Так давайте познакомимся. Я Сергей Кричковский, живописец. А  как вас звать, я уже знаю. Мы на вашем выступлении недавно присутствовали.
- Да, припоминаю ваше лицо. Ну что ж, будем считать, что познакомились, – сухо произнесла Львова. – А что вы на своих картинах изображаете: пейзажи или зверюшек?
- Исключительно таких красавиц, как вы, -  игриво  улыбаясь, ответил художник.  – Как сексуальный мужчина не могу, знаете, равнодушно смотреть на женскую красоту.
- Сексуальный мужчина – это в первую очередь умный мужчина, следует вам заметить. Инструмент, конечно, должен быть хорошим, но очень важно, кто им работает, мастер или дилетант. Язык подвешен и у болтуна, и у оратора, но ведь между ними две большие разницы, как говорят в Одессе, - чеканя слова, заметила Елена Львовна, глядя Кричковскому в глаза.
- А вам палец в рот не клади, - благодушно ретировался художник.
- И это говорит сексуальный мужчина? – иронически приподняла одну бровь блондинка. – Вы знаете, Сергей, мы с вами еще успеем пообщаться  на тему того, что стоит или не стоит класть в рот. А сейчас я бы хотела приватно переговорить с Виктором Олеговичем.
- Ради Бога, -  охотно привстал со своего места Сергей, пересел назад и, не сдержавшись, едко добавил. - А все-таки не зря у вас такая фамилия.
- И фамилия у меня такая, и отчество, и сама я из города Львов, пантер, тигров и прочих хищников. Так что лучше не задирайте меня,  господин «женописец». А то  не успеете написать свой последний шедевр, –  рыкнула Елена Львовна на опешившего художника. Затем устроилась  в освободившемся возле Смурова кресле и,  смягчив тональность голоса, замурлыкала:
- Виктор Олегович, у меня к вам просьба.
- Да? – сразу насторожился Виктор.   
- Видите, вон там возле окна сидит  светленькая девушка?
- Вижу.
- Это мой новый кандидат в клуб. Наташа Тур. Региональный лидер из компании «Витанью».
- Весьма «оригиональный» лидер, - скаламбурил Смуров.
- Я серьезно, Виктор Олегович. Я пригласила Наташу на семинар и хотела бы попросить вас, как моего спонсора, помочь мне поработать с ней.
- Каким образом?
- Ну, рассказать о клубе, о маркетинговом плане… Впрочем, это лучше попозже. А  для начала, хотя бы просто уделить ей внимание. Видите, она скучает. А вы, наверное, единственный из присутствующих здесь мужчин, кто способен произвести на нее положительное впечатление.   
- Вы мне льстите, Елена Львовна. Хотя должен признаться, что ваше маленькое, но ответственное поручение вызывает во мне определенный энтузиазм, - с кавказским акцентом шутливо произнес адвокат. -  А для  ускорения  процесса ознакомления очаровательного кандидата  с маркетинговым планом, давайте  прямо сейчас представим меня ему.   
- Нравится мне в вас ваша отзывчивость и готовность к добрым делам, - улыбнулась кончиками губ Лена. – Пойдемте, будем представляться. 
    Гуськом они продвинулись вперед и окружили сидение с уткнувшимся в оконное стекло  региональным лидером.
- Наташа, я хочу познакомить тебя с моим спонсором, известным адвокатом Смуровым Виктором Олеговичем, -  проникновенно начала Львова.
    Наталья повернула голову, посмотрела  в глаза стоящего в проходе мужчины и поняла, что от судьбы не уйти. Это был Он. Она уже не слышала, как Лена представляла ее, как говорила какие-то хвалебные слова в ее адрес, шутила. Наташа молча изучала лицо адвоката,  его добрую усмешку,  проступившие симпатичные ямочки на щеках и постепенно погружалась в забытое с детства  волнительное состояние предвкушения чуда. Она даже не заметила, как удалилась Львова, и они остались вдвоем. 
- А что вы такая серьезная, Наташа? Думаете о чем-то своем, о девичьем? – вдруг, c мягкой улыбкой, почти застенчиво произнес он.
- Просто слегка загрустила в одиночестве. А о серьезных вещах я думаю редко. Глубокие мысли могут изуродовать лицо  женщины глубокими морщинами. - Кокетливо улыбнулась в ответ Наташа, демонстрируя ухоженное личико без единого намека на тридцатилетний возраст.
     Она уже не в первый раз произносила эту фразу, рассчитанную на усыпление бдительности незнакомых мужчин, часто страдающих комплексом «сверхумной женщины». «Не нужно сразу же выставляться со своим умом. Так и спугнуть претендента можно. Всему свое время», - вспомнила Наташа рассуждения своей  многоопытной подруги Стеллы. 
- Ну, вам-то морщины не угрожают, - присматриваясь  к ней, двусмысленно  сказал адвокат. И Наталья не поняла, сделал ли он ей комплимент по поводу гладенького личика или намекнул  на постоянное отсутствие глубоких мыслей в ее голове. «Хм, а он действительно интеллектуал. Тут, наверное, не глупенькой красоткой прикидываться нужно, а, наоборот, лезть из кожи вон, чтобы продемонстрировать свои умственные способности. Иначе можно потерпеть фиаско», - прозрела она.
- И все-таки не нравится мне, когда девушки грустят, - продолжил Виктор. – Наташа, я с большой неохотой покину вас сейчас. Но с вашего разрешения, буквально через несколько минут, вернусь для продолжения знакомства. Если вы, конечно, не возражаете.   
- Да как Вам будет угодно. Все равно делать нечего, -  попыталась как можно равнодушнее ответить Наталья и, с замиранием в сердце, откинулась в мягком кресле.
         Кивая по пути знакомым лицам, Смуров пробрался к переднему ряду сидений и подошел к Падве, который при его приближении закрыл глаза и сделал вид, что спит.
- Петр Петрович, добрый день. Что, неспокойная совесть уснуть не дает? - наклонившись,  негромко произнес Виктор.
- А Виктор Олегович! – встрепенулся  Падва. – Все шутки шутите! Как хорошо, что вы успели нас догнать!
- Что-то не похоже, чтобы вы обрадовались этому обстоятельству, - процедил адвокат. – Почему вы нас не дождались? Ведь автобус должен был отправиться в двенадцать, а выехал значительно раньше.
- Да я не был уверен, что вы поедете, я же вам сказал, что Станислав Иванович забронировал места. Я думал, вы откажетесь от поездки. А отправляться распорядился Зуб.
- Разве я вам не сказал четко и ясно, что мы едем? И кстати,  где же те люди, для которых он резервировал места? Ведь половина автобуса свободна!
- Так его люди должны в Ужгороде подсесть.
- И сколько же их ожидается?
- Ой, я не знаю. Уточните у  Станислава Ивановича.
- Петр Петрович, а вы ему о нашем предыдущем разговоре не докладывали?
- Да как вам сказать, - налился краской топ-лидер. – Он меня так спросил об этом, как будто ему что-то известно. Ну,  и я в общих чертах ему изложил. Но без подробностей, ей богу.
- С вами все ясно, господин Падва. Смотрите, как бы потом не пожалели, - с угрозой в голосе сказал адвокат и стал пробираться обратно. Добравшись до своей сумки, он достал из нее две бутылки красного вина, большую плитку импортного  шоколада и несколько одноразовых пластиковых стаканчиков.  Тронул за плечо задремавшего  Кричковского.
- Сережа, вот пляшка вина и тара. Иди охмуряй Львову, если не боишься ее зубок и языка. Она страсть как такое вино любит. Так что у тебя есть шанс. Я же пошел развлекать  другую блондинку, ибо каждому свое, точнее своя. – Заключил  Виктор, открывая  перочинным ножом бутылку вина.
- А вот и мы, – весело произнес он через пару минут, усаживаясь уже рядом с Натальей.
- Мы? Вы о себе уже как король Людовик во множественном числе говорите? – блеснула эрудицией и тонкой иронией региональная лидерша.
- Нет, манием величия я не страдаю. Я имел в виду себя и бутылку вина, - широко заулыбался  адвокат и протянул Наталье два белых пластиковых стаканчика. – Подержите, пожалуйста, эти эрзац-бокалы. Вот, я уже наливаю. А это шоколадка на закуску. Ну, теперь можно спокойно выпить за наше не случайное знакомство.
               Наташа отломила дольку темного шоколада, поднесла к губам эластичный цилиндрик с пахнущим виноградом прозрачным бордово-красным напитком и пригубила. Пить было не очень удобно, так как автобус, от быстрой езды по бугристому асфальту, слегка трясло. Вино же оказалось, на удивление, приятным на вкус. Шоколад тоже был таким, какой она предпочитала: слегка горьковатый, настоящий черный. «А он и в выпивке, и в еде  знает толк», – отметила про себя Наталья. Смуров склонился к ее навострившемуся ушку:
- А вы всегда  испускаете такие убийственно сильные глюоны?
- Что? – Чуть не поперхнулась вином собутыльница. -  А это еще что такое?
- Если кратко, то в квантовой физике это гипотетические обменные частицы с нулевой массой, осуществляющие цветное взаимодействие между кварками.
- А причем тут это? – недоуменно округлила глаза Наталья.
- Просто в теории глюоны ответственны за сильное взаимодействие, а когда вы поглядываете на меня, я сразу чувствую такое огромное желание взаимодействовать с вами, что как тут не вспомнить о глюонах! – сделал ямочки  адвокат.
          «Красиво треплется! Очень обаятельный и динамичный мужчина. Если он не сбавит темпа, можно будет через полчаса лишиться «девичьей чести» на заднем сидении автобуса», - завибрировала   Наталья.  Но ее опасения вскоре рассеялись. Он оказался приятным собеседником, так как постепенно  замолк и стал внимательно слушать ее неожиданно полившиеся откровения. Она же, сама не зная зачем, как на приеме у психоаналитика выложила ему все, что устала держать внутри. За стеклами автобуса буйствовал дождь, прогибались под порывами ветра ветки растущих вдоль дороги деревьев,  в салоне же было сухо и уютно. Время от времени, делая глотки слегка терпкого вина, Наталья говорила, говорила, говорила и расставалась с мучавшими ее ранее проблемами. Все уходило в никуда, оставался только исходящий от собеседника аромат, который она вдыхала всем телом. Это был долгожданный,  съедобный запах домашнего очага и животворного тепла. Наталья сама не заметила, как ее сморило, как она склонила голову на широкое плечо попутчика и заснула. Пробудилась она от  звуков скрипнувших тормозов и открываемых дверей.
- Мы прибыли в славный город Ужгород, - ласково сообщил Виктор, продолжая левой рукой придерживать ее за плечи.
- Я что, уснула у вас на груди? – растерянно спросила Наталья, не делая попытки освободиться.
- Да. И мне это доставило удовольствие, которого я давно не испытывал.
        «Ага, значит, все-таки испытывал!» - недовольно подумала Наталья и выпрямилась:
- Как-то не ловко получилось…
- Не переживайте, хотя мы только что спали вместе, ваша репутация от этого никак не пострадала, -   улыбнулся адвокат.
    Разговор  прервал подошедший к ним  встревоженный  художник:
- Витя, тебя можно на минутку?
- А что случилось?
- Давай отойдем в сторону. Дело не терпит.
- Ну, хорошо. Вы меня извините, Наташа, я  ненадолго.
Приятели прошли в заднюю часть  салона.
- Витя, там на улице возле автобуса с кем-то разговаривает женщина, удивительно похожая на Марину Танцорову.
- Ты не перепутал? Может, все-таки  обознался? – засомневался Смуров.
- Да нет. Это она, хотя и постаралась изменить свою внешность. И она меня, кажется, тоже узнала. Что делать?  - загорячился Сергей.
- Погоди…  Нужно сообразить, - протянул адвокат.
С озабоченным выражением на лицах они уставились друг на друга.