Цвет крыльев. Черный. Глава 18

Люцифер широко и открыто улыбнулся, когда она подошла.

– Привет, крошка Беллз. Я так рад тебя видеть.
 
– С тебя объяснение для моих подруг, почему это ты караулишь меня после школы, – Анжела пристегнула ремень безопасности.

Люцифер устроился на пассажирском сиденье, но ремнем пренебрег, удобно откинувшись на спинку и закинув руки за голову.

– Да легко! Можешь сказать им, что Дэймон прислал тебе подарок, и я решил отдать его как можно быстрее. Я ведь такой замечательный и чуткий.

– И что же это за подарок? – Анжела изогнула одну бровь.

– О, просто маленький сувенирчик, с напоминанием о том, как он скучает по тебе, – откуда-то из кармана Люцифер вынул кольцо для ключей, с одной стороны которого болталось маленькое сердечко.

Сделанное из желтого, полупрозрачного янтаря с яркими рыжими прожилками, оно было довольно милым.

– Я не возьму это от тебя, – может она и стала относиться к Люциферу лучше, и даже в глубине души хотела верить ему, но брать от него вот такие подарки… нет уж, увольте!

– Крошка Беллз, ты меня убиваешь! – Люцифер театрально закатил глаза. – Ты должна быть благодарна, что я даю тебе его. Я мало кому бы доверил такую великую честь.

– С чего бы это? – Анжела фыркнула. – Просто брелок.

– Для меня не просто. Покажешь подругам и потом вернешь обратно. Только прошу тебя, не потеряй и не сломай.

Анжела поколебалась, но все-таки взяла сердечко.
Идея на счет подарка казалась хорошим объяснением, а девчонки наверняка попросят его показать.

– Чем он так важен для тебя? – спросила девушка, разглядывая камешек.
Самый обычный янтарь, какой можно купить в любой лавке.

– Он напоминает мне кое о ком, – туманно ответил Люцифер.

– Только не говори, что о Лилит! Вот уж не думаю, что Адам умел обрабатывать янтарь. Я на это ни за что не куплюсь.

– Нет, не о ней, – Люцифер покачал головой, – а о моем друге.

– У тебя есть друг? – Анжела так удивилась, что едва не врезалась в придорожный столб.

– Была. Увы, она давным-давно умерла и сейчас греет косточки внизу, – его голос казался печальным, хотя он и пытался говорить шутливо, – может быть, однажды я спущусь за ней и вытащу на поверхность. Неплохая идея, хотя она вряд ли меня узнает, особенно если учесть, сколько времени провела там.

– И почему она туда попала? От того, что была твоим другом? Это наказание за общение с тобой? – девушка поежилась.

В конце концов, она тоже с ним общается.

– Не говори глупостей, крошка Беллз, – Люцифер рассмеялся, – тогда, наверху еще не знали где я, считая, что я пропал. Просто она была бунтаркой и лучше других понимала устройство этого мира. В четырнадцать она отказалась от своего Ангела-Хранителя и тогда же, я впервые встретился с ней.

– И почему она отказалась? Зачем ей было это  делать?

Сама Анжела не видела для этого никаких разумных причин. В конце концов, они, в большинстве своем, невидимы, а значит и малозаметны. И вряд ли могут так сильно помешать.

– Ей это претило, потому что небеса сломали ей жизнь, – просто ответил Люцифер.

Девушка ждала дальнейших объяснений, но он молчал, глядя в окно, и тогда она спросила первая:
– Но как это может быть? Что ты имеешь в виду?

– Понимаешь, ее мать была одной из тех, кто видит ангелов. Наверху говорят, что это особый дар, который достается лишь избранным, – Люцифер иронично усмехнулся, – но для нее дар превратился в настоящее проклятье. Оно пришло к ней уже во взрослом возрасте, после долгой и изнурительной болезни. Может от того, что все началось в горячем бреду, может по какой-то другой причине, которую уже никогда не узнать, но она боялась ангелов до дрожи. Странно, ведь тогда люди еще были открытыми, верили в это. В общем, дело закончилось печально. От страха она сошла с ума и бросила дочь на произвол судьбы, скрывшись где-то в лесах. И, вероятно, там же и погибнув, потому что дальнейшая ее судьба мне не известна.

– Действительно печально, – кивнула Анжела.

Возможно, она бы тоже не выдержала. Ведь ангелов в этом мире, по рассказам Дэймона, очень и очень много. Особенно в крупных скоплениях людей. А если в тебя они вселяют только страх, то видеть их постоянно и слышать о чем они говорят наверняка мучительно.

– После этого Татьяна и взбунтовалась.

– Татьяна?

– Да, тогда я скрывался на просторах России. В общем, Татьяна возненавидела небеса и отказалась от своего Хранителя. И, конечно, я бы не стал ее за это винить. Она видела свою мать в тот роковой день. Рассказывала мне об этом, говорила, что никогда не забудет, как она убегала. В одной лишь сорочке, босиком по колючему снегу, с таким диким ужасом на лице, будто за ней гонится сама смерть. Татьяна кричала ей вслед, просила остановиться, пыталась ее догнать, бежала за ней, падала и снова бежала. Но мать даже не оглянулась на нее.

Люцифер замолчал, а Анжела, будто вживую, увидела тонкую фигурку со спутанными волосами, развевающимися на холодном ветру, голыми ногами, тонущими в снегу и дочь, что с отчаянием пытается остановить свою мать.

– Татьяна была просто замечательной, – продолжил он, и девушка вздрогнула от неожиданности, –  дерзкой и смелой, особенно для тех темных времен. После бегства матери она осталась совсем одна. Тогда было принято иметь много детей, но у нее не было, ни братьев, ни сестер из-за болезни матери. И по этой же причине она росла без отца. Можешь мне не верить, но я к ней привязался. И даже смог помочь оправиться после случившегося и жить дальше. Может она и считалась уже взрослой, готовой для замужества, но в душе еще оставалась обычным ребенком, потерявшим свою семью. Ребенком, которому даже не с кем поговорить, ведь в те времена еще не было психологов. Но и она мне помогла. Даже больше, чем могла бы представить.

– Помогла? – Анжела даже не представляла, чем же простая девочка могла помочь самому Люциферу.

– Она дала мне надежду, а ведь это немало. Я рассказал ей про Лилит и она, единственная из всех, смогла мне поверить. Мне даже не пришлось ее убеждать, или же что-то доказывать. Она на себе испытала коварство небес, и ее уже не прельщал их ложный свет и обманчивые обещания. Татьяна подарила мне кусочек янтаря, как напоминание о рыжих кудрях моей возлюбленной. И как символ нашей дружбы. Я пробыл с ней год и затер воспоминания, чтобы меня не смогли найти, – Люцифер тяжело вздохнул, – мне очень хотелось остаться с ней подольше, но я просто не мог этого позволить. Лилит ждала меня, и я должен был искать ее, а не удовлетворять свою потребность в общении. Татьяна плакала, когда я сказал ей о своем решении, но поняла меня и не противилась. А камень я потом переделал в сердце и бережно хранил все эти годы. Так что, прошу тебя, не потеряй его. Это самая важная вещь, которая у меня есть, помимо воспоминаний о любимой.

Анжела ошарашено молчала.
Почему-то, когда Люцифер говорил не про Лилит и свое падение, а про такие простые вещи, как дружба с русской девушкой, привязанность к ней, забота, Анжела легко могла ему поверить.

Она даже могла бы представить, как эти двое, озлобленные на небеса, сидят у большого костра где-нибудь в Сибири. Татьяна играет на балалайке и поет какую-нибудь грустную русскую песню, а Люцифер пьет водку, не морщась.

– И как тебе русская водка? – наконец спросила девушка, не желая выдавать своих истинных чувств.

– С чего ты взяла, что я ее пил? – Люцифер расхохотался.

– Ну, это же Россия…

– Ты мыслишь стереотипами, крошка Беллз. К тому же, если я и пью, то исключительно пиво и виски.

Анжела немного смутилась и перевела тему:
– Так ты пришел ко мне в школу, только чтобы рассказать о Татьяне?

– О, если бы тебе не понадобилась отговорка для подружек, не думаю, что о ней хоть когда-нибудь зашла речь. Это не та история, которую я готов рассказать первому встречному, так что ты можешь даже гордиться тем, что знаешь ее.

– Тогда зачем ты здесь?

Люцифер задумчиво почесал подбородок и, наконец, ответил:
– Крошка Беллз, после нашего с тобой последнего разговора я долго думал. Знаешь, я по-прежнему не считаю, что ты сможешь поверить мне, и это меня вовсе не радует. Но я решил рассказать тебе историю до конца. Кажется, Дэймон и Крис пока ничего не придумали?

– Нет, – неохотно отозвалась Анжела.

Скрывать эту информацию не было никакого смысла, ведь Люцифер наверняка догадывался об этом, раз ребята еще не вернулись в город.

Но все же, сознаваться в своем бессилии было неприятно, и она поспешно добавила:
– Они обязательно найдут выход. Может, ты знаешь, что-то и хочешь этим поделиться?

Анжела не особо надеялась на положительный ответ. В конце концов, Люцифер планировал это столько веков, что вряд ли согласится все остановить ради какой-то малознакомой девчонки.

– О, конечно знаю. И Дэймон с Кристианом это знают. И даже наверху все так же в курсе, – кажется, сейчас он говорил серьезно.

– Что ж, – Анжела поняла, что он имеет в виду, – если это действительно поможет, то я уже давно готова. Пусть Самаэль делает свое дело, когда только сочтет нужным. Я не стану этому противиться, если это последний шанс.

Ее слова не были пустым звуком, или желанием выделиться, показав себя в лучшем, чем это есть на самом деле, свете.

Да, ей вовсе не хотелось умирать, да и кто этого хочет? Она была бы счастлива продолжать свою обычную жизнь, ходить на уроки, встречаться с подругами, целовать Дэймона. Но так же, она действительно была готова сделать это, когда придет срок. Правда, Анжела до последнего надеялась, что все-таки есть другой выход.

– Эй, я вовсе не имею в виду твою безвременную кончину, крошка Беллз, – Люцифер расхохотался, – ты бы видела сейчас свое лицо. Сама самоотверженность. На самом деле, даже если не считать того, что Дэймон сделает все, лишь бы не допустить твоей гибели, это все равно не поможет.

– И почему же?

– Почему я так уверен в Дэймоне? Ну, он очень похож на меня, хотя сам и отрицает, а ради Лилит я бы…

– Почему это не поможет?

Анжела всегда верила, что наверху знают, что делать. Эта вера помогала ей смириться с будущим и давала надежду на то, что несмотря на проблемы для нее, у остальных все будет хорошо. Она даже не задумывалась об обратном.

– Ты веришь мне?

Этот вопрос озадачил девушку.
Конечно, она пока ему не верила, но сказать об этом вслух почему-то сейчас не смогла.

– Нет, я в другом смысле, – Люцифер избавил ее от необходимости отвечать, – ты веришь, что я знаю, как устроен Апокалипсис, как его остановить? Что я разобрался во всех его нюансах и деталях? Что за прошедшие годы я смог понять все его части?

– Мммм… думаю, да, – Анжела пожала плечами.

Они уже приехали к ее дому, но девушка не спешила выходить из машины.

– Тот способ, о котором я говорил, – Люцифер заговорил быстро, словно стараясь успеть все высказать, пока Анжела еще слушает его, – способ остановить Апокалипсис действительно есть. И он только один. Надо, чтобы любой из Всадников перестал быть Всадником. Изменил или свою внутреннюю суть, или цвет крыльев. Причем, одного из четверых будет, вполне достаточно, чтобы порвать всю цепочку. А твоя смерть ничем в этом не поможет. На самом деле, можно перебить весь этот миленький городок, но и это будет совершенно напрасно. Равно, как и воскрешение твоего отца. Кстати, я действительно рад, что его вернули к жизни. Он отличный собеседник, да и просто славный малый, и мне было жаль, что он пострадал.

– Ну, наверху считают иначе, – девушка пожала плечами, – видимо, ты что-то упустил. Или  недостаточно узнал. Ведь ты все-таки пытался его устроить, а не остановить. Значит, и изучал то, что тебе было нужно для его начала, а не конца.

– Наверху все знают даже лучше меня. И уж точно знают, что твоя смерть бессильна остановить Апокалипсис, – отрезал Люцифер.

– Тогда зачем им это? Это же глупо. Зачем им моя смерть, если она ничем не поможет?

Анжела растерялась.

– Прости, но я не хочу тебя расстраивать. Действительно не хочу. Я рассказал тебе про способ. Но Дэймон и Крис его и так знают. Всегда знали. А про небеса… – он горько усмехнулся, – если сомневаешься, то можешь не верить мне. Да я на это вовсе не рассчитывал. Просто сказал тебе то, что знаю. Ну а если ты все же решишь поверить мне, то просто реши сама, почему наверху так поступают. Сама придумай им причину, или оправдание. Я уж точно не собираюсь этим заниматься.

Люцифер вышел так быстро, что Анжела не успела его остановить.

– Черт! – она в бессилии стукнула по рулю.

Он не ответил на ее вопросы. Не развеял ее сомнения. Только добавил новые.
Анжела вошла в дом и поднялась к себе в комнату.

Джош задерживался на работе, и девушка была этому рада. Сейчас ей ни с кем не хотелось разговаривать.

Бросив учебники в угол, она легла на кровать, раскинув руки. Сомнения хлынули в ее сознание, и отогнать их, или спрятать поглубже, сейчас не было совершенно никакой возможности. Вопросы вспыхивали в ее голове, терзая отсутствием ответов.

Что же он знает такого ужасного?
Действительно ли он молчит только потому, что не хочет ее расстраивать?
Ведь ему было бы выгодно выставить небеса в плохом свете.
А может, все это просто очередная выдумка, чтобы смутить ее?
Или же он умеет беспокоиться?
Анжела совсем запуталась.

Все то, что она столько времени и так старательно прятала от самой себя… желание поверить Люциферу, его возможным причинам падения… сомнение в небесах… все это теперь выплыло наружу, и девушка уже больше не могла притворяться.

Да, Анжела еще не до конца доверяла Люциферу, но была близка к этому как никогда.

А сегодняшний рассказ про Татьяну и то время, что он провел с ней, показал его с совершенно новой стороны, став, пожалуй, переломным моментом.

Разве у Первого Падшего, источника зла на всей земле могут быть друзья?

Разве тот, что без зазрения совести начал, ради удовольствия, Апокалипсис, грозивший погубить сотни жизней, может так нежно отзываться об одном простом человеке?

Разве тот, кого обвиняют в непомерной гордыне и эгоизме, может заботиться о чувствах другого, делать что-то не только ради себя?

И ответы на все эти вопросы указывали на то, что Люцифер говорит правду.
На то, что он просто несчастный влюбленный, мечтающий спасти свою единственную. Что все его поступки вызваны вовсе не адским желанием нести боль и зло, а чем-то другим. Более светлым и нежным чувством. Тем, что испытывала сама Анжела, тем, что она даже могла понять.

У девушки закружилась голова, а к горлу подступила тошнота.
Но если это – правда, то выходит, весь ее мир состоял из сплошной лжи.
Все основы пошатнулись.
Все, чему она верила, оказалось обманом.
Так может, лучше просто позволить Апокалипсису случится?

Осознание навалилось на Анжелу тяжким грузом, сжимая сердце, мешая дышать, грозя утащить в пучину. И девушка пыталась ухватиться за остатки недоверия. Пыталась уговорить себя. Вернуть себе опору, что буквально ускользала из-под ног. Напомнить себе о том зле, что принес Люцифер в этот мир.

Он стал Первым Падшим…
… потому что сошел за той, что была его жизнью…
Он устроил Конец Света…
… ради спасения возлюбленной…
Он дал Еве яблоко…
… из-за мести за ту, которую предали…

И все-таки Анжела не до конца еще поверила Люциферу.

Оставалось что-то такое, что смущало ее. Какая-то маленькая деталь, которая не давала девушке принять его слова. Последнее сомнение, которое еще удерживает ее от сочувствия и полного доверия.

Через некоторое время она поняла – ей необходимо выяснить, почему наверху решили допустить ее смерть, раз это не прекратит Апокалипсис. И от того, что она узнает, и будет зависеть все дальнейшее.

А раз Люцифер не хочет ей этого рассказывать, так может, следует раздобыть информацию у Дэймона?

Конечно, ей наверняка стоило поговорить с ним об этом гораздо раньше, еще, когда сомнения только-только зарождались в ее душе. И это было бы правильно.

Возможно, ей стоило не пытаться что-то выяснить, скрывая свои истинные намерения, а просто рассказать Дэймону правду обо всем. Хотя бы сейчас, пока вера в Люцифера не стала абсолютной. И это тоже было бы хорошим вариантом.

Но она решила лишь спросить у него про решение сверху, умолчав о том, что уже так долго терзало ее душу, не давая спать.
Она сама не знала, почему так поступает.

– Все для того, чтобы Дэймон не отвлекался от поисков. И не наделал глупостей. Не стоит забывать, что Люцифер гораздо сильнее его, – пробормотала Анжела, отчасти успокоившись таким объяснением.

Ведь это все же было правдой, пускай и не полной.

Да, она волновалась за Дэймона, но еще она переживала и за Люцифера.
Анжела нетерпеливо мерила шагами комнату, не зная чем себя занять. Она ждала заветного звонка, и надеялась, что он все же будет. Ведь Дэймон мог просто написать смс, как уже не раз делал до этого. А мог и ничего не писать, как было сегодня утром.

Все же, телефон зазвонил, когда Анжела, уже устав ходить, села и попыталась сосредоточиться на книге.

– Алло, – от волнения девушка не сразу сумела нажать кнопку ответа.

– Привет Анжела, – раздался такой знакомый и такой чарующий голос, вмиг наполнив сердце теплом.

– Привет Дэймон. Я скучаю по тебе.

– Я тоже безумно скучаю, но в ближайшее время встретиться, увы, не получится.

– Еще ничего не нашли? – вопрос был риторический.

Конечно не нашли, иначе Дэймон сейчас бы стоял рядом с ней, обнимал ее и…
Анжела зажмурилась, вспоминая его поцелуи и прикосновения рук, таких крепких и нежных одновременно.

– Ищем. И обязательно найдем, вот увидишь.

– Знаю. Дэймон, у меня к тебе вопрос…

– Да, какой? Надеюсь, не из школьной программы? – он засмеялся.

– Нет, – Анжела улыбнулась.

– Тогда что?

– Мммм… – девушка не знала с чего начать.
 
Потом собравшись, выпалила все разом:
– Чтобы остановить Апокалипсис надо, чтобы один из Всадников перестал быть Всадником, изменив свою внутреннюю суть, или же цвет своих крыльев. Вы знали про это?

– Да, все верно и да, мы знали. Но, Анжела, я же обещал, что что-нибудь придумаю. А откуда ты сама все это взяла?

– Люцифер мне сказал, – помявшись, выложила она.

– Я же просил тебя держаться от него подальше, – кажется, Дэймон порядком рассердился, но, не на девушку, а на Люцифера, – что еще он тебе наплел? Анжела, ему ни в коем случае нельзя верить.

– Но ведь в этом он оказался прав?

– Анжела, пожалуйста!

– Ладно, прости. На самом деле… – теперь Анжела не знала, как сгладить ситуацию, чтобы Дэймон не беспокоился об этом.

Впрочем, решение пришло довольно быстро:
– На самом деле, он просто хвастался тем, что мы никогда не сможем найти другой выход.

– Ладно, хорошо, – Дэймон, кажется, успокоился.

Он не знал Люцифера так, как знала его Анжела, и подобное объяснение пришлось ему по душе.

– И все же, почему наверху решили, что моя смерть поможет? – Анжела задала решающий вопрос и затихла, ожидая ответа.

– Ты ведь знаешь, что я не позволю этому случиться? – Дэймон был предельно серьезен.

– Да, знаю, но…

– Тогда просто не думай об этом! Анжела, обещаю, что до этого дело не дойдет!

– Дэймон, я верю тебе, – девушка говорила искренне, ведь она действительно так считала, – ты сможешь что-нибудь придумать, но сейчас мне просто любопытно. Как ты полагаешь, это действительно может помочь?

– Анжела, скажи честно, ты что-то задумала?

– Нет-нет, ничего такого. Просто раньше я знала, что, в крайнем случае, всегда есть способ остановить Апокалипсис. Пусть и не столь… – она помялась, подбирая подходящее слово, – …ммм… желательный для меня. А теперь… теперь я сомневаюсь, поможет ли это.

– Я не знаю, Анжела, – Дэймон помолчал, обдумывая, и через несколько секунд продолжил:
– Но уверен, что они не приняли бы такого решения без каких-то веских оснований.

Может, он и был Падшим, но действительно верил в то, что говорил.
Да, он презирал их решения, со многим был не согласен, многому пытался противостоять. Но они всегда на что-то опирались. И они бы не стали этого делать, ели бы видели иной, устраивающий их, выход.

– Хорошо. Спасибо, Дэймон, ты меня немного успокоил.

– Анжела, пожалуйста, не думай обо всем этом. Наслаждайся жизнью, учись и радуйся. Остальное наша забота.

– Просто я чувствую себя бесполезной и хочу хоть чем-то вам помочь. Да и радоваться без тебя не так-то просто.

– Ну, у тебя еще есть Кайла и Дарси. Думаю, они смогут тебе в этом помочь, – даже через трубку Анжела почувствовала, как Дэймон улыбнулся.

– Ладно, договорились, – девушка засмеялась, – обещаю сделать все, что только в моих силах, но не огорчаться и не грустить. Ты только возвращайся скорее. Я ведь так сильно по тебе скучаю.

– Каждую секунду. Еще немного, и мы увидимся. А пока помни, что я люблю тебя.

– И я тебя.

Анжела повесила трубку.
Дэймон, в некотором роде, действительно ее успокоил, уняв тревогу, что ее мучила. Раз даже он, не согласный с их решением, ушедший от них, воюющий с ними, все же верит в то, что у них были серьезные основания то, возможно, так оно и есть.

Вот только что тогда с Люцифером?

Выходит, все же, он лгал? Врал ей в лицо каждую минуту, что они разговаривали, даже не смущаясь тем, что она чувствует?

И все его такие печальные рассказы про Лилит, про изгнание и забытье, про свои мучения, скитания и попытки найти выход, даже про Татьяну и их дружбу, что грела его надеждой. Неужели, все это было просто выдумкой?

Но Анжела видела его в эти минуты. Его голос дрожал от боли, а лицо было упрямым, когда он говорил, что сможет все исправить. Он так сжимал кулаки, а его глаза наполнялись невыразимой тоской. И он казался ей таким искренним и таким настоящим.

Или просто она настолько наивна, что ее так легко обмануть, что она не умеет распознавать ложь и может поверить во что угодно?

Девушка совсем запуталась.

Возможно, ей все же стоит поговорить с Люцифером еще раз? Взглянуть на него, поискать фальшь в его речах?

Или очистить голову и хорошенько выспаться, для начала.
Решив, что это и будет самым верным вариантом, и что утром она снова все обдумает, Анжела легла спать.

***
Люцифер стоял, прислонившись к дереву, что росло прямо под окнами Анжелы.
Он видел, как девушка металась из угла в угол, терзаемая ожиданием. Он слышал, как она разговаривала по телефону с Войной. Слышал сомнение, звучавшее в ее голосе, слышал, как она волновалась, спрашивая то, от чего зависела ее вера.

Он стоял, невидимый в сером сумраке, слившийся с тенью и незаметный ни для прохожих с улицы, ни для самой Анжелы. Черные крылья сейчас были спрятаны, но их мрачное присутствие будто ощущалось у него за спиной.

Он терпеливо дождался, пока девушка выключит свет и подготовится ко сну.
На всякий случай, он простоял еще около получаса под ее окнами, вслушиваясь в ровное, спокойное дыхание, вглядываясь в темноту комнаты. И только, когда Люцифер стал полностью уверен, что Анжела сегодня не проснется, и он не пропустит ничего важного, ни разговора, ни эмоции, только тогда он ушел.

Его шаги были тихими и размеренными, но удалялся он так быстро, что обычный человек не смог бы его догнать, даже побежав. Привычный капюшон полностью закрывал его лицо от случайных прохожих. И если бы и кто его сейчас увидел, то потом бы вряд ли вспомнил, как он выглядит. Его черты смазывались в сознании, выскальзывая, точно кусок мыла из мокрых рук. Он научился затирать свой образ, даже не прилагая к этому никаких усилий, необходимых для обычного Ангела.

Люцифер шел по тихой улице и улыбался.
От этой улыбки бросило бы в дрожь даже человека с самыми крепкими нервами. Она была холодной и расчетливой, полной мрачного торжества, и от этого действительно жуткой, мрачной.

У Люцифера был неплохой повод для радости, ведь сейчас все шло по его плану. По плану, который он носил в себе столько времени, скрываясь ото всех. По плану, который он тщательно продумывал до самых мелочей. По плану настолько четкому и взвешенному, что он был просто обречен на успех. И теперь, когда все случалось именно так, как нужно, ничто не сможет его остановить.

Люцифер знал, что сейчас девушка еще не до конца верит ему, но это не продлится слишком долго. Ведь он уже давно зародил в ее душе сомнения. Вопросы, терзающие своей въедливостью.

А что, если…
Может, он прав…
Ему можно верить…
Но, как же так…

Он тысячи лет учился этому. Отравлять, развращать, заражать и смущать.

Он никогда и ничего не делал просто так. Каждое слово, что он говорил, было взвешенным, измеренным, направленным на то, что бы как можно глубже проникнуть в душу, закрепиться там. Каждое действие, или напротив отсутствие поступков, каждая улыбка, каждый вздох, или даже молчание… все это было продуманным и проигранным до такой степени, что не снилось даже лучшим актерам.

И эта рыжая девчонка не сможет справиться с его искушением, преподнесенным столь кропотливо и тщательно. Она уже не смогла.

Еще только день, еще один разговор, и она полностью доверится ему.

Будет считать, что он прав. Будет жалеть его. Даже захочет помочь ему.
 
Она ведь такая мягкая, эта рыжая девчонка. И такая глупая.

Еще только один день…