Поэма Война глазами ребёнка- часть третья
Услышав, Марьин весь рассказ,
Мы с ней надолго замолчали,
Нам не до слов было сейчас.
Меня трясло от речи Марьи,
Я понял то, что рядом фриц,
И слово повторив: «Каналья!
Нам не хватало немца здесь.
Второй год нас те убивают,
Сжигают сёла, города,
От этой саранчи страдает,
Весь мир, горит моя земля».
Я очень зол был здесь на Марью,
Хотел из дома убежать,
«Но вот куда? Вокруг же немцы!»
И сел на Марьину кровать.
Теперь мне в клуню не хотелось,
(Вынашивал коварный план),
Мне фрицу отомстить хотелось,
Но отомстить не знал лишь как.
Поднялся рано, как-то, утром,
Вновь Марью стал искать вокруг,
А дверь открытой оказалась,
В печи пыхтел готовый суп.
«Наверно, снова в клуне Марья,
Чумная «бабушка» моя,
Когда она его отравит?-
И тут пронзила мысль меня.-
Вот немца как я уничтожу!
Мне где отраву только взять?»
Я снова мозг свой стал буравить,
Отраву буду как давать.
Я тут же выскочил за двери,
И в лес направился один,
«Ох, нынче голодны все звери!»
И тут на гриб я наступил.
Нагнулся, вижу мухоморчик,
Размялся под моей ногой,
И подцепив его на пальчик,
Решил забрать его домой.
Сорвав, лист лопуха мгновенно,
В него вложил я мухомор:
«Отрава из него отменна!
Теперь сей немец будет мёртв».
Я поспешил скорее к хате,
Чтоб план мне свой осуществить,
Но тут почувствовал, что спину,
Глазами, кто-то мне сверлит.
Я оглянулся. Рядом Марья,
С корзиной полною грибов,
Охапка травки: «Иван чая»,
Её несла. Был целый сноп.
Меня сверлила Марья взглядом,
Пыталась свёрток мой отнять,
Обидно было мне, что гада,
Мария стала защищать.
Я вырвался, помчался в хату,
Свой свёрток я зажал в кулак,
Я нёс его, ну есть - гранату,
«Использовать скорей, но, как?»
Запыхавшись, вбежал я в хату,
Гриб спрятал в Марьину кровать,
Одно: не мог с обидой сладить,
И стал, как старичок стонать.
Лежал я на печи, страдая,
Все беды вспоминал свои:
В лесу меня нашла как Марья,
Из глаз тут слёзы потекли.
Не появлялась долго Марья,
«Наверно в клуню вновь зашла»,
Лишь я подумал, на пороге,
Тут появилась и она.
С собой внесла: грибов корзину,
Сухую травку занесла,
Под крышею её сушила,
Иван же чай наверх снесла.
Крутилась Марья и молчала,
Как будто б не было меня,
Лишь, что-то про себя шептала,
И вдруг не вытерпел тут я:
«Что говорит, твой фриц проклятый?
Или в беспамятстве лежит?
Избавишься, когда уже ты?
На всё смотреть, мнем нету сил!»
«Молчит, лишь стонет. Рана больно
у немца видно глубока,
Беспомощного бросить, можно?
Ведь я не бросила тебя.
Тебя лечила, вырывала
у смерти, чтоб не забрала,
Меня теперь ты заставляешь,
Чтоб немца умертвила я?!
Он Божья тварь! Такой, как все мы,
В нём, как у нас, живёт душа,
Не все, ведь, немцы виноваты,
В том, что идёт сейчас война.
Ты лучше б встал, помог мне с травкой.
Настойку надо настоять,
Прокипятить мне надо тряпки,
Чтоб рану вновь перевязать».
Хотел я закричать: «Я русский!
Сравненье делаешь со мной…»
Но, пожалел я Марью.Боже!!!
Лица там не было на ней.
Спустился нехотя я с печки,
И стал я Марьи помогать,
Она зажгла зачем – то свечки,
Молитву стала вслух читать.
Продолжение следует.
Свидетельство о публикации №216051501385
за родное село сгоревшее,за своих родителей.Но добро порождает добро и это мы
видим в лице мудрой Марьи.Прекрасная поэма. Очень нравится. С нежностью и любовью.
Тамара Рожкова 18.09.2016 06:39 Заявить о нарушении
Счастья Вам и добра!
С любовью, Анна.
Анна Присяжная 18.09.2016 15:59 Заявить о нарушении