На Огненной дуге или 54 дня под огнем. вставка 1,

Наши окопы находились в метрах 10 -15 от правого берега в буйных зарослях трав. Я занял окоп рядом с Сакимназаровым. Он родом был из Казахстана. На его широкоскулом лице, казалось, написана сама доброта, которая навсегда поселилась там. Он старше меня лет на десять, бывший работник торговли. Ниже среднего роста, коренастый, если нужно – очень проворный,  ловкий. За подвиги, проявленные в боях, он был награжден четырьмя боевыми орденами.

Между его и моим окопами оставалась перемычка шириной всего полтора метра. Укрылись вроде бы неплохо – глазу неприятеля мы недоступны. Но мы понимали, что это не так. За нашим берегом фашисты неотступно, может быть, и напряженно вели наблюдение, если даже мы не проявляли никакой активности.  Скоро мы в этом убедились ещё раз. Стоило кому – то из наших ребят, наклонившись, пройти подальше от своего окопа через заросли, колыхая верхушками трав, как ударила вражеская мина между моим и взводного окопами, и высоко подброшенное взрывом ведерко, которым запасались водой, грохнулось на голову младшего лейтенанта. Хорошо, что он был в каске.
- Смотри, Федоров, обнаружили, - негромко не громко откликнулся он. – А ты не вставал во весь рост?
- И не думал.
Задача наша не из легких: не дать обнаружить свое присутствие, а если противник начнет отход, то преследовать его. В тот же день ночью что-то или кто – то шумно шлепнулось о воду на реке. Мы быстро пошли к берегу. Внимательно обшариваем взглядом темную гладь воды и ничего не обнаруживаем, слышим лишь мерное журчание воды. В это время немец дал очередь из пулемета. Пули раскололи приклад моего автомата и изодрали правый рукав телогрейки, не причинив мне ничего.
- Ты, Александр, в рубашке родился, который раз так невредим остаешься, - вполголоса говорит Сакимназаров. – Кто – то за тебя богу молится. Мать, наверное. Завтра пойдешь в тыл, заменишь автомат.

Следующий день для меня проходит без происшествий. Был в тылу, у старшины роты заменил автомат. Вечером возвращался с ужином и меня по пути позвали на КП, где слушали по рации Москву. Столица салютовала в честь войск, 5 августа освободивших города Орел и Белгород. Это был первый артиллерийский салют в ходе Великой Отечественной войны.

Добрался до своих ребят и, отдав им ужин, рассказал об освобождении городов Орел и Белгород. И о салюте в Москве.
- Значит, немцы ночью отсюда уйдут, если еще не успели оставить передовую, -  размышлял Сакимназаров. – Будем начеку.

Неожиданно вздрагиваю, услышав душераздирающий крик человека в ночи на переднем крае противника. Так близко. Не слышали мы выстрела.  То ли наши разведчики холодным оружием ударили неприятеля, то ли невесть откуда залетевшая шальная пуля смертельно его ранила, а может быть, нашего попавшего в плен бедолагу фашисты убивали.

Каждый раз, услышав отчаянный крик и стоны смертельно раненого солдата, нашего ли, немецкого ли, вздрогнешь. К ним никак нельзя привыкнуть. В таких случаях нельзя быть безвольным, всегда надо стремиться побороть в себе слабость. Не поддаваться страху, который постепенно уходит у тех, кто не один раз находился под обстрелом. Как раньше говорили, за обстрелянного солдата десять новобранцев дают. Я слышал от некоторых солдат о том, что его сегодня обязательно убьют. Нередко так и случалось: смерть находила тех, кто ее искал.

Где – то я читал о том, что на войне смерть – закономерность, остаться в живых – случайность. С таким мнением я не согласен. Жизнь солдат зависит прежде всего от командира, я сказал бы, мастерски управлять боевыми действиями и главное – от обладания им полководческого дара. Самому тоже не надо быть только оловянным солдатиком.

Предсказание Сакимназарова сбылось: после полуночи что – то происходило в обороне противника – негромкие голоса, какой – то шум. Потом все стихло.
- Немцы ушли, - подтвердил младший лейтенант.

Но как их преследовать в ночной тьме? Кроме того, передний край наверняка заминирован. Утром командир роты Суров со своей «свитой» сам к нам пришел.
- Ниже по течению реки в полукилометре отсюда саперы проделали минный проход. Сейчас позавтракаете, и все идем туда.

…Шли гуськом. Минный проход обозначен прикрепленными к колышкам табличками. По крутому склону поднялись на плоскогорье, а там стоял танк «Тигр», прикрытый деревьями, коим немцы пытались запугать нас. В его лобовой броне зияло отверстие, пробитое 76 – миллиметровым снарядом. Около танка лежали двое убитых красноармейцев с раскроенными черепами. Стреляли в их головы разрывными пулями дум – дум. Зверски расправились фашисты с попавшими к ним в лапы молодыми бойцами. Убили недавно, еще не успел измениться у них цвет лица.

(продолжение следует)