Большой Канал. От Салюте на простор

... Да вы погодите целиться в Салюте объективами - насмотритесь ещё, нафотографируете, и с куда лучшими ракурсами. Вот тот домик в плюще видите ли? Казина делле Розе, студия скульптора Кановы, "Дедала с Икаром" он здесь ваял, от а до ять: умудрённого сединами и лысиной старика, властного, прячущего под личиной заботы о юношестве жажду тотального над ним контроля, и подростка, вырывающегося из цепких объятий, упрямо смотрящего в сторону и вниз, дерзающего, дерзновенного. А ведь куда-то ушло в последнее время это здоровое, к солнцу зовущее юношеское дерзновение, вы не находите? Исчезла склонность к трансгрессиям, да просто к непослушанию: с детства препоручают себя отческим (или, скорее, материнским) заботам в пухом выстланном гнёздышке и не шевелятся, нелепо прозябая все лучшие годы, как трутни, как жирные личинки, как... Да, мой бывший тоже, конечно. И ведь что интересно: парализованная родительскими объятьями энергия молодости, то есть жизни, даёт новую возможность развернуться энергии старческой, мертвенной, всё вокруг выжигающей. Это уже тициановское "Жертвоприношение Авраама" из церкви напротив - да, можете фотографировать, чего уж там - с мощным, не по годам атлетичным патриархом. Ангел у него жертвенный нож вырывает, всё, мол, отбой, а тот не даётся, так раздухарился от мысли зарезать послушно склонившего головушку кудряву упитанного, изнеженного Исаака. Сыном он там себе место покупает на древних, тесных, с толкучкой галдящих душ потных праведников небесах. Ночьми читали Паламу, молчанье - свет, ученье - нож, приготовленье ко всему, чего не ведаешь, не ждёшь... Кто ж ждёт? Так родная его мать и провожала: лучше бы ты, мол, в Италии так и остался навсегда, там куш, там рай, там заграница... А вот эта готика прелестная, три этажа, три фасадных окошка - это палаццо Дездемоны, дворец, в котором прекрасная не жила, но могла бы. В тот вечер улицы кишели людом, во мгле свободно веселился грех, и был весь город дьявольским сосудом, бесстыдно раздавался женский смех. Но это всё - под ногами возвышенно любящих, а они приподняты над - балконом, положением в обществе, строем благородных мыслей. И гибнут, потому что легкомысленно забывают о вездесущем, на волос от головы, червячьем копошенье земного. Много было вопросов по сути характера Отелло - как мог он, после странствий, войн, скитаний, предательских пленений, рабства, каннибалов, антропофагов, что едят друг друга, уродов с головою, растущей ниже плеч - сохраниться в такой девственной первозданности веры в идел. А - чист был. Дик и чист. Ни в чём прекрасном - женщине ли, городе ли - и подозревать не мог червоточины. А сейчас всё больше рождаются уже червивыми - не думаете? И только жизнь, бывает, хоть чуточку, да очистит, коли повезёт. Как и бывшему моему, надеюсь, да надеюсь же - повезло. Выходите на Сан Марко, да? Ну, счастливо вам! А с бывшим что? Так и остался в Италии. Пропал, растворился, не сел в самолет из Марко Поло в час назначенный. Искали - не нашли. Уже пятнадцать лет как. А я? Тоже, наверное, исчезла, кожу мёртвых тел поотделив от собственного тела. Другая стала. Не я. Как от этой смерти праздничной уйти?