Океан

Океан - так называлась серия судов, средних рыболовных траулеров построенных в Германии в 50-х годах. Вот на такое судно я был направлен начальником радиостанции.

МИ-0706 «Бахмач» на промысле по связи нас шутливо называли Басмач. Мне везло, первый был МИ-0710 «Балаклава», который дразнили Баба Клава. Судно шло в рейс на облов мойвы и работы на донных породах.

Стоим на рейде Кольского залива...экипаж судна, а это все опытные морские волки отходившие немало лет в море. После всей суеты с отходом, погрузка кошелькового невода, снабжение и прочих работ, умаялись и сидят по каютам пьют водку. Капитан доложил по УКВ диспетчеру... что через сутки можно приглашать портовую комиссию и пограничников. Сутки хватит им отдохнуть и проспаться, сказал кэп.
Утром на следующий день всё быстро прошли и побежали на выход, к морю.
Зашли в Кильдинскую Салму, пролив между материком и островом Кильдин, есть там такое «красивое» название – Могильное.

В Могильном был причал, капитан Пичугин, попросился у начальника погранзаставы встать к причалу, вывирать кошелек и уложить его к себе на корму.
Моряки занялись кошельком, а боцман смылся на берег...оказывается у него здесь служил срочную племянник.

Через некоторое время боцмана привели на судно, а нам сделали выговор... оказывается боцман встретился с племяшом и угостил его коньком и оба попались начальнику заставы. Наши механики сходили на заставу, завели мотор гусеничного вездехода, он у них год стоял. Этим и отделались. Дело замяли, пограничники никуда сообщать об инциденте не стали.

Ну всё, мы готовы к работе. Судно вышло из Салмы и пошло поиском.
На мостике капитан, рулевой и гидроакустик. Теперь все зависит от них.
Если команда по время поиска косяков мойвы отдыхает, то капитан и акустик могут сутками находиться на мостике.

Аппаратура в то время была не то что сейчас. Это гидролокатор Судак и эхолот Омуль. Запись сигналов отображалась на специальной термической бумаге, на которой трудно было что разобрать.

Все зависело от опытности гидроакустика, который мог услышать отраженный от косяка сигнал на слух. Косяк засекали за километр...полтора. Звучала общесудовая тревога. Моряки быстро одевались и выбегали на корму, где лежал приготовленный кошельковый невод, напряженно ждали команды - пошел невод.
Наступал ответственный момент облова косяка, акустик выдавал данные, расстояние, курс, глубину нахождения косяка мойвы. Капитан определял как ему зайти на косяк и когда начать замет невода. Я стоял в сторонке что бы никому не мешать, набирался опыта, наблюдая за работой капитана и гидроакустика.

Не дай бог никому присутствовать на мостике, если замет невода был неудачным, капитан кричал на акустика, акустик на капитана, команда вполне законно возмущалась, впустую проделанной работой, поднимать на борт пустой кошелек нет ничего хуже. Но у нас такое случалось крайне редко. Но доставалось всем.
Рыбу мы сдавали на плавбазы, которых было до десяти штук во время путины. В Баренцево море на путину приходили суда из других флотов и стран, но основная группа судов конечно была Севрыбы и Запрыбы, очень много было суденышек норвежских. Если мы сдавали мойву прямо из кошелька, то были суда которые сами заливали ее в трюма и бежали сдавать рыбу своим ходом.

Помню рыбачили в районе Варангерфьорда...я стоял на мостике
разглядывал в бинокль корабли на промысле, обратил внимание на норвежское суденышко которое полностью загрузилось рыбой так, что палубы практически над водой не было.

Подумал, так и утонуть можно. Когда через минуту повернулся что бы снова посмотреть на него, траулера уже на воде не было... утонул. Только пять красных точек качалось на волне. У норвежцев уже тогда были гидрокостюмы... такие у нас на судах появились только лет через 15.

К рыбакам быстро подошли норвежские суда и подняли на борт моряков.
Тогда же случилась трагедия и с нашим СРТ-213 «Саку», он взял рыбу наливом в свой трюм. Трюм в этом случае был разгорожен несколькими переборками, изготовленными из досок, что бы при качке рыба не переливалась с одного борта на другой.

Встав под разгрузку к борту плавбазы, судно стало сильно качать и подбрасывать, переборки в трюме не выдержали и сломались. Рыба стала свободно перекатываться в трюме, судно дало сильный крен и практически упало на бок, вода стала поступать на судно. С плавбазы пытались удержать траулер тросами, но ничего уже не помогло, команду сняли, швартовые полопались и судно затонуло.

Мы же перед сдачей подбирали кошелек к борту, рыба оставалась в сетях. Потихоньку могли давать ход и плавбаза швартовалась к нам. Если на море волна 3-4 балла, то когда судно становиться к борту его кидает так, что кажется выбросит на палубу ПБ, однажды так приподняло на волне, что мои натянутые антенны оказались на стреле ПБ, а когда судно пошло вниз, они натянулись как струны, и оборвались.
Выгрузка длилась несколько часов. Мы с плавбазой в это время обменивались книгами и фильмами.

Я радист, отвечал за это. На берегу я получал книги и фильмы. Когда получаешь фильмы, если подкатить к девушкам с шоколадкой, то они дадут пару фильмов совершенно новых. Так я в этот раз получил новый фильм, который только вышел в прокат и в Мурманске еще не шел, а были только афиши когда мы уходили в рейс.

Фильм «Москва слезам не верит». В рейсе мы уже пересмотрели все фильмы, когда закрутили «Москва слезам не верит», начало всем не понравилось: кричат, давай наше заряжай. Была у нас бобина с пленкой где были собраны и склеены вырезанные из разных лент «горячие» моменты из разных кинофильмов. Попурри. И когда нечего было смотреть, свободные от работы моряки частенько крутили этот «шедевр». Я когда увидел эту бобину подумал, сколько же фильмов понадобилось подрезать чтобы собрать целую бобину. Но фильм был собран и склеен профессионально и его часто смотрели.


При швартовке с базой мы обменивались списком фильмов, на время стоянки и работы обменивались одним, двумя. Их киномеханик прибежал, вызвал меня...что у вас есть Москва слезам не верит? Да, есть. Дайте нам пожалуйста посмотреть, я подумал вот откуда знают, что это хороший фильма, берите не жалко. Заинтересовался... и когда они его нам вернули, сами стали смотреть, фильм действительно оказался хорошим и всем понравился. Ну вы и сами теперь знаете этот фильм выдержал проверку временем.

В те годы ни телевизоров, ни тем более видеомагнитофонов на судах не было, во время отдыха смотрели фильмы и читали книги, по возможности прямо в море обменивались ими с другими судами. Брали бочку, туда складывались книги или фильмы, бочка запечатывалась, к ней привязывали кухтыль (это своего рода большой поплавок)выбрасывали за борт, случались и потери когда погода вдруг становилась совсем плохая.

В этом рейсе на судне кроме экипажа были и два стажёра, один стажер акустика, он учился у нашего, а второй стажёр начальника радиостанции, Женька Полозков.
Стажер акустика пробыл у нас где то месяц, полтора и мы его передали на другое судно, где что-то случилось со штатным акустиком.
Женька же мой старый знакомый и я удивился встретив его на судне. Он должен был уже давно закончить училище. Впервые его я увидел когда поступал в мореходку, он тогда не поступил и приехал на следующий год. Учился он на курс младше, но дружил с моими однокурсниками.

В то время когда мы оканчивали училище, он загулял с нашими ребятами и залетел, его отчислили из училища, он уехал к себе на родину в Могилев. И через два года восстановился на последний курс и попал на практику ко мне на судно. С ним мы на судне заготавливали рыбку для себя, вялили икряную мойву, а когда перешли на донный промысел то и другую рыбу, особенно ёршика.

После путины мы заходим в Териберку. Собственно в Териберской бухте было два населенных пункта, Лодейное и Териберка. Само старинное поморское село Териберка состояло из деревянных старых домов, а в Лодейном были каменные дома, почта, портнадзор и радиостанция принадлежащая Мурманрыбпрому. Также здесь была причальная линия, судоремонтные мастерские, рыбная фабрика. Если и не процветал поселок, то все равно здесь была бурная жизнь.

Лодейное и Териберка два разных поселка, в то время они даже не соединялись дорогой между собой, потому что не было моста через речку с одноименным названием Териберка. Из Лодейного в Териберку ходила большая моторная лодка - Дора. Мне даже пришлось прокатиться на ней, мы ездили со старпомом туда в магазин, за спиртным. Был только ром «Негро» отвратный, как мне показалось напиток, больше одной рюмки я выпить не смог.

Недавно я побывал в Териберке – полная разруха сейчас. Когда мы стояли там я гулял по Лодейному, заходил в гостиницу моряков, там были застелены ковровые дорожки, в кадках стояли фикусы, все было прилично и уютно.





Недалеко было здание портнадзора, здесь оформлялся приход и отход судов. В Териберке был и рыболовецкий колхоз, у причалов стояло много сейнеров.
Когда мы стояли там, пришел теплоход Вацлав Воровский, встал на рейде и к нему на дорах переправлялись люди с чемоданами, уезжающие в отпуск или по делам на материк.

Стажер мой Женька сходил на почту, купил там посылочные ящики и стал их заполнять вяленым ершом...я его спросил зачем? Он ответил, что из рыбного порта ничего не вынести, а здесь он отправит посылки домой в Могилев...сообразил.
И правда из рыбного порта, в то время нельзя было вынести ни хвоста, на проходных стояли милиционеры, а вдоль забора, огораживающего территорию порта, бегали на проволоке огромные злые псы.

Из Териберки мы пришли в порт Мурманск получать тару, соль и дизтопливо. Кое-кто списался с судна.
На берегу также оставался и акустик, их брали в рейс только на путину, два раза в год.
Этот рейс на треску не длинный всего на 30 суток. Здесь я увидел как ставят и поднимают трал на судах этого типа. Траулер то бортового траления, у него нет слипа на корме, а трал спускают с правого борта, затем прицепляют траловые доски, одна в носовой части судна другая на кормовой и судно делает крутой разворот так, чтобы доски разошлись и трал мог раскрыться.

Улов выливали в рыбный ящик, который сооружали на палубе судна, здесь же устанавливали и рыбодел. Прямо на палубе под открытым небом шкерили рыбу, отбирали печень и собирали головы трески. Наглые чайки кружили прямо над головами моряков, выхватывали рыбную требуху прямо с рыбодела.

Обработанную рыбу складывали в трюма, где ее пересыпали солью. Головы трески собирали в специальные сетки-авоськи, туда помещалось около тонны голов. Печенью тески заполняли бочки. Через несколько дней промысла, авоськи и бочки сдавали на плавбазу.

Спутниковых систем определения GPS тогда не было, чтобы найти ПБ в море ее вызвали на связь и просили поработать на пеленг. Я запеленговал плавбазу точно, но вот сторону определил не верно, и мы часа два бежали в обратную сторону. Мой прокол, я его и почувствовал. Вызвал радиста, и попросил, что бы он нас запеленговал, я поработал на пеленг на частоте 410 кгц, точно мы бежали в другую сторону, о чем я и сообщил капитану.

Пришлось разворачиваться и бежать обратно, база пошла нам на встречу. Как мы передавали свою продукцию? С плавбазы по слипу спускали трос, на конце которого был кухтыль, мы вылавливали его и поднимали на борт, и к концу крепили свои авоськи, а их набиралось до десяти штук.

На плавбазе выбирали канат по слипу и передавали нам радио квитанцию, получено столько то авосек. Случалось что во время штормовой погоды, авоськи отрывались их уносило просто в море.

Однажды после очередного шторм, я наводил порядок в своей каюте, решил разобрать всю свою койку, вытащил ящики из-под кровати, снял верхний настил и что я увидел там? Лежали ящики с новыми немецкими радиолампами и целая пачка термической бумаги для рыбопоискового эхолота.
Лампы то мне не нужны, немецкой аппаратуры на судне уже нет. А вот бумага очень кстати.

Наш рыбопоисковый эхолот "Омуль" с нашей же термической бумагой еле показывал дно, я пытался как то его получше настроить, но капитан сказал, оставь он всегда так пишет, мне главное глубину знать.
Я пошел на мостик, поменял бумагу на немецкую и о чудо! Появилась идеальная эхограмма, как в учебнике по гидроакустике. Было видно даже отдельную рыбу, треска кстати на эхограмме отражается как галочка похожая на чайку...и сейчас на современных дисплеях тоже самое.
Капитан придя на мостик очень удивился, ты что с прибором сделал, он никогда так не показывал!

Я ему рассказал историю с бумагой и что еще есть целая пачка в десять рулонов.
Выполнив рейсовое задание, мы вернулись в порт Мурманск. Побыв дома...утром я уже был на судне, на трюме лежала огромная псина, вахтенный матрос сказал вчера вечером прибилась, он ее покормил и теперь она не уходит, лежит на трюме и никого чужих не пускает – несет вахту.

Своих она очевидно определяла по запаху, я с причала по трапу спустился на палубу, она только посмотрела на меня и все. А вот когда кто-то с берега попытался пройти на судно, пес злобно оскалился, человек отступил и переговаривался с вахтенным с причала.

Стоим на мостике я, капитан, старший механик – по трапу спускается матрос первого класса, одет по парадной форме, в кителе, фуражке, с дипломатом в руке.
На погонах капитанские нашивки. Капитан :– "Это еще кто такой?" А надо заметить, одевались на СРТ-тешке, по- простому, в робу...капитан стоял на мостике в сапогах, шапке ушанке, уши вверх – вид как у боцмана.

А здесь какой то франт по форме. Стармех тут же подколол...Иваныч это тебе замена пришла. Какая на х… замена, я не просил, разволновался не на шутку. Стармех пошел на попятную, да нет, это ж наш старший матрос, просто по форме пришел. Кэп витиевато выругался и успокоился.

Я же собирался в отпуск и ждал замену. В этом же Олимпийском 1980 году я еще сходил интересный рейс на старом СРТ-4226 Капитан Арбузов. Судно было переоборудовано под доставку живой рыбы в порт.
Об этом рейсе я расскажу в следующий раз.