Вожди и визири. Глава четвертая

Повесть-сказка, действующие лица и события в которой исключительно выдуманы автором и могут оказаться лишь случайными совпадениями, взятыми из реальной  жизни.


Глава четвертая

Короб с секретом.

Однако, на самом деле все было не так просто с призывами. Ведь, мрачная дробь тревожных тамтамов с Богатого Острова могла разбудить даже мертвого, лишь у себя на ограниченном пространстве – под сенью карандашных пальм. Тогда как за морями-океанами эти звуки часто принимали совсем за иное. Например, за шум привычного прибоя, то и дело, во время приливов и отливов, перекатывающего на каменистом пляже пустые бутылки. Известные на весь свет, это были порожние емкости вездесущей «Дрынцаловки». Напитка, поглотившего в свои перегонные машины остатки заборов и палисадников по всей галактике.
Иногда, правда, когда нынешнему Вождю и его подданным становилось совсем невмоготу без наличных «данайцев», на Большой Земле вспоминали о необходимой гуманитарной миссии. Выручали, чем могли, трудолюбивых заготовителей рогатых длиннохвостых дикобразов.
Подобная неспешность «центра», когда средства кончались, откровенно злила островитян. И тогда самые нетерпеливые из них  шли на хитроумное решение. Они выбирали себе заступников со стороны.
Так было и незадолго до описываемых событий, когда на Богатом острове приняли судьбоносное постановление: «Немедленно наделить высочайшей  шаманской властью кого-либо из чужаков!»
И все знали содержание той части документа, которая хранилась как великая государственная тайна, а в простонародье формулировалась коротко и емко:
 «Дабы он на правах тамошнего столичного жителя, мог чаще напоминать шефам-спонсорам о своих отдаленных морями-океанами доверителях».
Жребий тогда бросили между несколькими претендентами на шаманский бубен. Дольше других в числе лидера ритуальных плясок и камланий у шаманского костра, был известный фокусник и иллюзионист Николя-ни-Двора Ва-Банков. Умевший, говорят, получать «данайцы» прямо из воздуха. И что характерно – голыми руками.
Но так как карманов в бурке и даже на мохнатой папахе факира было больше, чем рук у индийского божества Кали, то эксперимент, проведенный залетным столичным умельцем непосредственно на Богатом Острове, просто-напросто провалился.
Внезапно появившиеся ниоткуда золотые монеты, недолго померцав при отсветах пламени жертвенника, тут же исчезали так же, как и появлялись – ни откуда и никуда. Делая это совершенно необъяснимым образом для окружающих. Убеждая их лишь в том, что настоящие золотые «данайцы», в каком бы ни были количестве, не пахнут. Но никак не в благостных помыслах Ва-Банкова, называемого в простой среде по-свойски «Николяшечка».
Не поверили ему, когда он щедро обещал в предвыборных речах, в случае победы, одарить валютой всех подряд. Не забыв при этом любого и каждого, кто только протянет за него руку!
Да тут еще в спор с «многокарманником» вступилось племя однокрасочных. Было оно  все еще достаточно  многочисленное, хотя и несколько постаревшее от горя за свою святыню, некогда съеденную вместе с постаментом. Однако ти нынче от имевшихся у них «голосов», на выборах зависело немало.
Посчитав, что в будущем им лучше иметь от сюда кого угодно, кроме «профессионала чар и магии», они также активно поддержали всеми своими ритуальными танцами и песнопениями не местных политиков, а как раз наоборот – залётного коммивояжера месье Макароноухого.
И тоже – не просто так. А исключительно за благостные призывы. Как-никак, этот столичный гость обещал в будущем сытую жизнь повсюду, где только появлялся перед избирателями. А в доказательство намерений, он азартно провозглашал несомненные преимущества, горячо любимых им, бананов, над их противоположностью – мачете, срубившим эту гроздь на плантации.
Крепки, заманчивы были надежды этого не совсем простого электората. Но и на старуху бывает поруха. В конце то концов, «хитро – задним числом – мудрые»  однокрасочные просчитались в своем выборе. Имея от электората Богатого Острова уже одного своего представителя среди храмовых жрецов на Олимпе, они наивно полагали, что простофиля – «бананоед» не представляет для них опасности. Будет полезным. Потому что, наверняка, не корысти ради, а просто по недомыслию присоединится в поклонах низвергнутому Основателю.
Однако, не иначе объевшись содержимого банановой кожуры, тот возьми, да и поступи по-своему. Забыл даже об особом,  прежде на его взгляд, таком заманчивом и выгодном применении этой растительной тары, как использовании на корм. Ведь, в прежние времена он, помимо намерений, связанных с увеличений банановодства, еще и ратовал за разведение особого рода мясных крокодилов. Тех самых, что должны были бы питаться одними шкурками от продукта, без особых хлопот круглогодично возобновляемого под открытым тропическим небом.
Теперь иное волновало душу и пытливый ум владетеля чужих чаяний.  Месье Макароноухий направил все чары шаманского бубна, доставшегося ему по счастливому случаю, вовсе не туда, куда бы хотели бывшие союзники в борьбе против мага и факира Ва-Банкова. А для достижения личных целей.
В прошлом остались мгновения, когда при любом собрании апологетов на Лысой горе, вытоптанной при камлании, другими обладателями культовыми бубнами и колотушками, свои занятия, мсье Макароноухий призывы направлял предсказуемо. Адресовал их любимым представителям флоры и фауны. Надеясь, в конце концов, одновременно отведать и нежную мякоть банановой кашицы, и жареный, с сочной кровью, стейк из крокодила, откормленного отходами сферы банановодства.
Теперь ему стало ясно, что на пустое дело израсходовал почти весь, имевшийся прежде, запас чародейств. Без которого не усидеть на равных в тотемном кругу бубноносцев, непосредственно причастных к столь выгодному и почётному клану. Следовало сразу применять их на себя. Не тратить зря времени угождая однокрасочным. И когда убедился, в том числе и благодаря увеличительному стеклу газетной критики, что без возобновления полномочий не обойтись, он лихорадочно засобирался на остров.
Много чего было обещано в прошлый визит к заготовителям рогатых длиннохвостых дикобразов. Особенно - их нынешнему Вождю. Да вот только все так и осталось невыполненным, только иногда напоминая о себе долгим эхом, до сих пор гулявшим по рощам карандашных пальм. И поэтому нужен был особый подход, дабы поднять настроение у разочарованных в конец собирателей коричневых удобрений.
На этот раз, для осуществления своей цели, Макароноухий выбрал маскарад. Занялся подготовкой к нему моментально,  не откладывая вещи в долгий ящик.
Скинув с себя расшитую золотом треуголку, и поставив в угол бананового заводика поржавевшую в борьбе за крокодиловый подрост железную кирасу, он вырядился Санта-Клаусом. На островной, разумеется, манер, где главный приметой «Вожака на празднике» являлись вовсе не борода с красным колпаком. А наоборот – местный обычай босоногости.
Но кое-что осталось от волшебника, приходящего на праздник через печную трубу. Являться следовало похожим образом –  при большом коробе подарков. Ценных вещей, желательно предназначенных  каждому островитянину. Или, на худой конец, в обязательном порядке самому влиятельному Вождю и его сановным Визирям.
Короб у мсье Макароноухого был. Остался с прошлого возвращения от островитян,  напихавших ему иогда в емкость столько всяческих наказов, что пришлось даже пришивать лямки. На манер рюкзака. Дабы без потерь доставить до своего столичного дома в метрополии.
К настоящему времени само содержимое ёмкости из липового лыка совсем пропало. Обратилось в прах и тлен. И своей первозданной пустотой короб навёл шамана на интересную мысль: « Стану сам лучшим подарком!».
Идея понравилась. Наверняка и в реальности роль мультфильмовского персонажа могла прийти по вкусу, охочим до всего интересного, жителям Богатого Острова. Потому, забравшись в липовую емкость, и протоптав в его днище для устойчивости отверстия под босоногие пятки, Макароноухий поковылял к башне, откуда запускались рейсовые «Ковры-самолёты».
Но то, к чему привыкли вечно не имеющие обуви островитяне, сыграло злую шутку с их иногородним шаманом. Ковыляя сначала по холодной брусчатке, а потом и гравию взлётного поля, он от неподготовленности к подобному способу передвижения, опоздал на рейсовый палас. Следующий был не скоро. И впору оставалось бить себя от ярости колотушкой по ритуальному же хвостику волос – оселедцу, оставленному местным парикмахером точно в соответствии с портретом рядового погонщика главной ценности материка – одинокой коровы, оставлявшей после себя замечательную коричневую краску с ценными удобрительными свойствами.
Но, к счастью для загоревавшего обитателя липового короба, членовредительствоваться ему не пришлось. Не подвели зоркие глаза, способные увидеть где угодно лучшие места для посадки бананов и размещения яйцекладки крокодилов. И  теперь они выручили его в трудную минуту. Все же благодаря этим рецепторам зрения, незадачливый путешественник заметил в дальнейшем углу «Ковродромовой башни» готовящейся к вылету новый борт.
Удача продолжилась и далее. Подтверждая замечательные свойства, еще  остававшиеся в волшебном бубне, заканчивавшего свой срок специалиста по камланию на флоре и фауне.
Как сообщил по громкой связи диспетчер, ковёр-самолёт летел прямо на Богатый Остров. Это наводило на очень необходимою при данных непростых обстоятельствах, позитивную мысль.
 – По пути!, – смекнул  Макароноухий. И не ошибся.
Вёзло  туда воздушное транспортное средство очередной гуманитарный дар Большой Земли  в виде нескольких бочонков с наличными «данайцами».
И это было ему на руку.
 – Скажу, что я их лично выбил из государственной казны для островитян!- еще более обрадовался будущий пассажир спецрейса.
Оставалось только попасть на борт, убедив окружающих в собственном бескорыстии и полезности для дальнейшего существования конечной точки маршрута.
Но тут запас удачи, видно, стал подходить к концу.
Прямо на краю взлётной башни у лесенки, ведущей в «Ковёр самолёт» стояла не просто большая, но и очень длинная очередь, однокрасочных. Как тут же выяснилось, в этот момент, лиц, провожавших своего представителя, избранного в  жрецы на Богатом Острове. И теперь тоже вынужденного отбывать туда для восполнения чудесной энергии общения с великими земляками.
Прежде было бы проще. Когда мсье Макароноухий дружил с активом однокрасочных. И даже обещал их руководящих представителей обильно угощать крокодильчатиной. Не простой биомассой, а скоромной – лично  выращенной на банановой кожуре. Но с недавних пор, когда реально запахло жареным на вертеле водоплавающими пресмыкающимися, шаман Богатого Острова от них «отбубнился». Мол,  «Свят. Свят. Не имею с ними ничего общего, а прежняя дружба была только против фокусника Ва-Банкова».
Оказалось, что и однокрасочные не забыли его измены. Так почудилось новому участнику очереди по тому, как его встретили. Не прежними криками, не яростными тычками и затрещинами, а подозрительно вежливо и внимательно.
Услышав рассказ красноречивого оратора Макароухого о его грядущей великой миссии помощи островитянам, некоторые даже вывернули карманы. После чего, нисколько не скупясь, наполнили личными подаяниями липовый короб шамана. И когда тот добрался до стоящего впереди Жреца, ему уже можно было хвастаться перед коллегой своей будущей щедростью.
С этой целью, будто ненароком, шаман оступился. Рассыпав при этом, прямо на каменный пол башни кое-что из презентов однокрасочных.
Тут же обратился за помощью.
 – Помоги, Жрец, собрать подарки, – заявил мсье. – Детям везу!
И тут же добавил:
 – Взрослым  – тоже!
Иначе не мог поступить. Так как увидел, что вместе с прочим добром Жрец поднимал с пола и бросал в его короб пачки контрацептивов. Из коих каждый был упакован в красноречивую обертку с яркой и заманчивой надписью «Анти-СПИД».
Разговор продолжился после того, как с пола подняли все до последнего противозачаточного средства.
 – А я вот маслицем разжился для братьев по племени! – внешне вполне простодушно, но с далеко идущими планами, объявил Жрец. – Терновым.
Он счастливо улыбнулся:
 – Намажусь им вместо одевания колючего венца. Когда поведаю островитянам о гонениях в столице на их Жрецов.
Во время разговора мсье Макароноухий неустанно шевелил собственным «серым веществом», глубоко запрятанным под кудрявую причёску островитянина.
Только не для продолжения диалога с коллегой. Ему хотелось немедленно повторить удачный фокус с просыпавшимися презервативами.
 – Кого бы еще щедростью удивить? – себе под нос прошептал он, оглядываясь по сторонам. Так как именно это, внезапно вспомнившееся качество и должно было поспособствовать в допуске на спецрейс, везущий на истомившийся в ожидании помощи Богатый остров бесхозные «данайцы».
Однако и соперники не дремали.
 – Вот еще кое-кто идет, – раздалось под боком.
Кандидат на проявление щедрости глянул в указанную сторону и заодно дал всему увиденному  необходимые пояснения:
– Из цирка фокусник!
Этой фразой он не ограничился.
 – И за страх, и за совесть работает  на Ва-Банкова, – жарко зашептал возбужденный Шаман прямо в трепетавшее от нетерпения ухо Жреца.
Но такое горячее участие в судьбе явного пассажира от претендента на место в шерстяном персидском лайнере, как тут же оказалось, не было совершенно безвозмездным.
Тот же голос Макароноухого вдруг обрел откровенно заискивающие нотки:
– Будь камрадом, плесни маслица под ноги, чтобы я еще натуральнее упал перед ними. Да попросил помочь собрать рассыпавшиеся подарки для детей...
 – И взрослых! – уточнил Жрец, не без жалости к этому своему, такому важному, ресурсу раскупоривая баночку с терновым маслом.
Ему уже давно и не только в ходе этой неожиданной встречи стало многое понятным. В том числе и расхождении их с Шаманом, интересов. Теперь он точно утвердился во мнении о том, что лично для себя не видит перспективы совместного дальнейшего пути с собеседником. Особенно сейчас, когда на Богатом Острове именно себя можно будет назвать главным «добытчиком» и «выбивателем» гуманитарной наличности, котрую совсем скоро доставят на этом ковре-самолёте. Потому делиться с кем-либо прекрасным
статусом «Верного слуги народа» было бы просто глупо.
Только основное из того, чем обернулись раздумья, так и осталось пока не обнародованным.
 – Сейчас ливну!  – вслух сказал Жрец, пока мысли о мщении обуревали его однокрасочное сознание.
И выполнил свое обещание.
 – На, падай!
Не поскупившись на разливаемое масло, он не стал жадничать и в легкой подножке банановеду и крокодилоеду. И тот, получив еще и дополнительное ускорение, не просто свалился на пол перед заветными помощниками в сборе рассыпавшихся подарков, но и вообще скатился за пределы стартовой площадки, с диким воем улетев с нее вниз.
Другой бы или разбился, или утонул в волнах, плескавшихся далеко внизу у самого подножья башни. Но Макароноухий сам по себе, в соответствии со своей природной сущностью, никогда ни тонул. А на камни у прибойной линии его не пустила, оставшаяся еще магической сила шаманского бубна. Хотя и была она уже так мала, что подвешенное положение короба с шаманом больше походило на западню. Особенно на фоне, таки улетавшего  по назначению, ковра-самолёта с грузом «данайцев» и скопищем – его явных и мифических добытчиков.
Всплакнул, было, от огорчения, незадачливый путешественник. Да вспомнил, как в окружении электората величал себя настоящим джигитом. А кто не верил словам, мог, якобы, спросить у любой наложницы из любого гарема о сексуальных возможностях Шамана.
 – Да я и этих однокрасочных,и всех прочих циркачей-фокусников одним бананом своей фирменной связки перешибу! – воскликнул Макароноухий.
Откусив, не очищая в ярости кусок фрукта с розово-блакитного герба на своем атрибуте избранника народа, он вдруг о чем-то вспомнил. К окончательному выводу пришел, уже отчаянно плюясь банановой шкуркой, внезапно пожалев постоянно ею питающихся, непритязательных племенных крокодилов.