Гоголь. Як лыхо стало - так сразу батьку вспомнил!

ПОДРАЖАНИЕ  Н.В.ГОГОЛЮ.

"Ей-богу, надоело рассказывать! Да что вы думаете?
 Право скучно: рассказывай и рассказывай, и отвязаться нельзя!
 Ну, извольте, я расскажу - но только в последний раз!"
(Рассказ дьячка Ан. КАПЛЯ из города Середина-Буда).

*** У нас, господа и товарищи, не извольте гневаться, издревле такой обычай - как дадут люди кому какое прозвище, так оно вовеки веков и останется. Да и то сказать,  люди не простого десятку, и не какие-нибудь там хуторяне с-под Диканьки или Нежина, иные, надо полагать, самые что ни на есть настоящие казаки, запорожцы, да еще из рода тех молодцев, что писали письмо турецкому султану, прочитав которое он сломал в ярости свой кривой меч и язык прокусил!
Вот, например, знаете ли вы Мыколу Гасько?
 А  Пудей Иваныча? А Фому Григорьича?

Все они чем-то знамениты. Придет время - я вам про них более кратко расскажу. А пока не изволите ли познакомиться с моим соседом - Мыкола Рудой. Он никогда не носил пестрядевого костюма и широченных шаровар, как все прочие казаки. Не носил он и балахон цвету застуженного картофельного киселя, как всему женскому сословию известный дохтур Мыкола Чуб. Никто не скажет, чтоб он вытирал нос рукавом, как то принято у нас на хуторах. Всегда он вынимал из пазухи приятно пахнущий платочек, кем-то любовно вышитый по краям красной каймой.

А уж как любил выражаться!
Вычурно да хитро, как в разных печатных книжках, таких срамных и мудреных, что плюнь да разотри - их наш сосед Моисей за пригоршню пахучего нежинского табаку тайком давал почитать некоторым не старым еще мужикам. А сам он их брал на время у нашей шинкарки, истинной дщери вавилонской Фроси.
Иной раз слушаешь Рудого, слушаешь - да и раздумье нападет: и откуда он слов таких понабрался?! Все слова у него мудреные да крученые. Лопата у него - лопатус, баба - бабус, вода - водеус.

Ну всем хорош, только вот батьку своего он зовет БРАТ МУСЕЙ.
А все началось с того, что братья так его звали. Откуда пошла такая кличка или, как сейчас говорят, ПОГОНЯЛО, никто толком припомнить и не может. Знал про то десятник Виктор Викторович Приходько, да только он недавно сьехал в Гулькевичи. Знали еще знаменитые бондари Мыкола Шепотько да Анатолий Зрада, да они тоже чи в Конотоп подались, чи в Батайск.
Так что, уважаемые, нам остается либо молчать, либо гадать.

Может приклеилось то прозвище из-за его любимой поговорки: БРАТ МУСЕЙ, ГОНИ ГУСЕЙ!? Сначала, когда Мыкола был маленьким и во всем подражал взрослым, все смеялись. Потом призадумались. Потом плюнули.
Вырос Мыкола, а все равно батьку зовет БРАТ МУСЕЙ.

Надоело старому это - а к старости Рудой "уважать себя заставил" почти всех соседей, - и решил он проучить неблагодарного сына. Поехали они как-то раз в яры за дровами: батька, известное дело, впереди - волам дорогу кажет, а сынок Мыкола - на возу.
 Ему оттуда далеко видать. Да и воздух там не такой пыльный, как внизу у дороги. А волы, надо вам сказать, животные умные, то есть неторопливые, задумчивые. И хоть говорить они не умеют (ошибка Создателя - иначе человек много бы умного от них услышал), но по глазам видно: а куда нам спешить - все одно до вечера дрова возить?!

На повороте старый Рудой опрокинул воз с дровами - и откуда у него силы взялись?! И навалились дрова на сынка Мыколу. Лежит он - ни вздохнуть, ни шевельнуться! А старый черт бегает вокруг, мечется, что-то шепчет, а сынке помочь и не спешит.
И взмолился тогда Мыкола:
- Батьку, батьку, да помоги мне вылезти!

Взял старый Рудой жердину, подсунул ее, принатужился и - с божьей помощью приподнял. Вылез сынок, отряхнулся, оглянулся, но на воз взбираться раздумал!
 - Ну что, вражий сын, - сказал ему старик, - як лыхо стало, так сразу вспомнил, як меня зовут!
 - Ага, - огрызнулся в ответ блудный сын, потирая ушибленный бок, - ежели б тебя воз с дровами придавил, и ты б меня батькой назвал, Брат Мусей!!