Эх, дороги...

Дороги родной сибирской земли.
Как же они мне помнятся!
На чем только не приходилось там ехать...
На легкомысленном маленьком мотоцикле - только красная шоссейная галька из-под колес в разные стороны.
Тоже привычно, но куда более торжественно - на тяжелом темно-зеленом военном "Урале" с люлькой.

Люлька, которая редко возвращалась из летних поездок пустой.
Если не мохнатеньких рыжиков до верху, то воз березовых веников - как закон.
Если не туески из бересты с бабушкиным творогом и сметаной, то хотя бы фляга с водой из заветных таежных родников.

Милое дело летом в Сибири - мотоцикл с люлькой!  Вспомнишь, и голова кругом - как от студеного встречного ветра за его рулем!  Шестнадцатилетней девчонке, дал мне отец возможность освоить искусство управляться с этой серьезной техникой. И как же ликовало мое сердце, когда, бывало, летним вечером подкатывала к своему дому, а там, как обычно в такие вечера, роились ровесники. И было особенно щемяще сладко среди их завистливых взглядов уловить один, восхищенный - самого заметного, самого дерзкого мальчишки на улице.

Запахи, звуки, тактильные ощущения, фотографическая память...  Как сейчас вижу перед собой телегу, на которой приходилось трястись и трястись, направляясь с моим дедом Игнатом на его покосы. А мимо березовые да черемуховые околки мелькают, травы по пояс медом пахнут, шмели жужжат, лошадка впереди дружественно так пофыркивает. Душа летит высоко-высоко над землей, замирает от необьяснимого счастья.

И зиму, и кошеву помню, и запряженного в нее коня Чалку, и себя в этой кошеве, укутанную в безразмерные остропахнущие овчиной тулупы. Зима-зимища во всей её красоте и суровости, мертвецкий лютый мороз. Собственное дыхание становится облаком колючих снежных игл, ресницы куржавеют, покрываются инеем, слипаются.  А вспоминать отрадно, как летелось сквозь дикую белизну нетронутых снегов, через белое беспощадное безмолвие. Как хорошо, что это было в моей жизни, что выпала судьба такое испытать...

В таком же тулупе пришлось когда-то давним апрелем по заданию редакции перебираться через Ангару на старенькой-старенькой дребезжащей моторке - три часа сквозь ледяную шугу по самые борта, и ледяной же встречный хиус резал насквозь, высекал слезы из глаз. О чем тогда думала, почему ни черта я тогда ничего не боялась?  Почему сейчас всё видится в таком лазоревом и баснословно славном свете?

Или вот ещё - не позабыть послевоенной марки "бобик", который так чадил выхлопными газами, что укладывал в стельку, и каждая поездка была пыткой.  И надо было ехать, и останавливаться каждые полкилометра,  и выворачиваться наизнанку.  И снова ехать и останавливаться, и выворачиваться, и стонать, ползти назад в машину. Не помогала придорожная святая васильковая красота, не спасали целомудренные, неповторимые по прелести дремучие пейзажи дремучей девственной тайги...

И мама сокрушенно качала головой:  "Ты собираешься работать в газете. А там вот такие дороги каждый день". Моя всегда вперед смотрящая мама убеждала не сдаваться, терпеть, привыкать. Сейчас она была бы мной довольна. Я привыкла, мама, и с "бобиками" мне давно уже везет - куда та копоть только и девалась!

Вот сейчас ночь, и дорога... и я за рулем, и никакого выхлопного угара нет в помине...
В машине облако любимых духов. Сейчас это "Шалимар". Завтра, может быть, будут другие.

И, может быть, будет другая машина, другая дорога, другая страна... но сотни километров тех первых дорог будут всегда где-то рядом. Будут бежать рядом, расцвечивая дни неувядаемыми острыми счастливыми вспышками.  И отправляюсь я из дома каждый день, как из прошлого в будущее. Вверяюсь дороге.  И вот сейчас дорога такая и машина такая, что хода ее совершенно не чувствую.

Темная ночь, тёмные томные кроны огромных деревьев смыкаются над головой, уютные теплые улочки давно так привычно знакомы. Кажется, закрой глаза и ты или летишь, или плывешь!

Закрой глаза, и ты летишь или плывешь рядом, далекая сибирская дорога - щебенистый таежный тракт от дома моего деда на высоком берегу студеного-студеного озера, где я родилась. Такая далекая и близкая дорога!  Уму непостижимо, какими странными путями и куда ты меня привела...