Не пара

Колька Рыбин стоял в кассе за получкой. Народу было немного, но никто не хотел ждать, у каждого на этот вечер свои планы. Мужики стояли небольшим табунком и нетерпеливо переминаясь  с ноги на ногу, посматривали в сторону магазина. Вот-вот должны подойти первые гонцы.
      Магазин  был совсем рядом, и с обратной его стороны уже начинал толпиться народ. Несколько кленовых   деревьев, дающих тень, и огромные горы разбитых ящиков, были излюбленным местом для местного  контингента любившего выпить. Колька не учавствовал в этих попойках, всегда  в день получки брал водки и шёл домой. Жена  Валентина ожидала его к ужину.
      Бог не дал им счастья иметь своих детей. Сколько Валя ни ходила по врачам, ни ездила по  бабкам-повитухам, результат был один. Прожив вместе больше десяти лет, они так и не нажили  ребёнка. Вердикт врачей гласил -женщина бесплодна.
      Широкоплечая, высокого роста, она выделялась даже из мужиков. Костистые большие руки и по-мужски крутой подбородок, выдавали в ней женщину, от которой исходит не только внутренняя  сила. Родом она была из семьи староверов, что жили на окраине села. Родители умерли, едва Валя закончила десятилетку и оставшись одна, она готова была выйти замуж за первого встречного.
      Им-то и оказался Колька Рыбин, в то время пришедший из армии и щеголявший по деревне в тельняшке и широченных клешах. Морячок девушке понравился сразу, хотя и был небольшого роста,  но выглядел очень прилично. До блеска начищенный ремень, бескозырка-чудом державшаяся на  круглом затылке и красивое лицо с голубыми глазами - явно произвели на девушку эффект.
     Ещё никогда не ходившая на свидания, на предложение морячка прогуляться до речки, охотно  согласилась. Колька же, не державший девушку даже за руку и ещё не познавший женщину, сразу  потерял голову. Он без передышки сыпал словами, хвастался армейскими подвигами и неотрывно  смотрел в большие серые глаза Валентины. Ближе к вечеру, Колька так распалился, что сделал ей предложение. Девушка скромно помолчав, кивнула головой.
       Едва проводив Валентину до калитки, Колька стремглав бросился домой. Радостный и окрылённый своей удачей, он с порога заявил  родителям, что женится. Они приняли это сообщение весьма настороженно. Отец молчал, говорила  лишь мать:  - Сынок, она же из староверов, из кержацкой семьи, не будет тебе с ней счастья. Не пара она тебе, ох, не пара! Да ты погляди на неё, она же как статуя, на целую голову выше тебя...
   -  Ну и что, мышь копны не боится. Нравится она мне и всё! - как отрезал сын.  -  Жить то где будете?  - подал голос отец. - У нас то, сам видишь, кухня да комната. Нешто в летнике? Подумав, Колька сообразил: - Так ведь у неё дом-то пустой, без хозяина. Перейду к ней, и вам свободней будет. Пойду на трактор работать, вам же легче, где дрова привезти, где картохи с поля. Ох и заживём, батя!
      На следующий день Колька перетащил к Валентине чемодан со своим не хитрым скарбом. Для молодых началась новая неизведанная, но счастливая жизнь. В миру и согласии прожили они пять лет, и ни разу между ними не пробежала чёрная кошка раздора. Развели скотину, растили поросят, куры и гуси тоже были большим подспорьем в хозяйстве.
       И всё бы хорошо, но мысли о ребёнке всё чаще не давали им покоя. Сторонние люди тоже начинали злословить. Бабы в деревне за глаза называли Валентину пустышкой. Поначалу она говорила, что всё у неё впереди, но со временем стала часто в себе замыкаться. Всё чаще и чаще, придя с работы домой, Николай видел заплаканные глаза Валентины.
      Успокаивал как мог, но в конце концов начал выпивать. Напившись, плакал как ребёнок, проклиная всех и вся, по-страшному ругался матом. Однажды ударил жену по лицу. Тихо заскулив, зажав разбитую губу рукой, Валентина ушла в спальню. Отец её, тоже иногда поколачивал мать.
      Стоя на коленях перед иконой, та шептала как молитву: - Прости его Господи, не со зла он... Бьёт, значит - любит. Да убоится жена мужа своего...Так и повелось с тех пор: напившись, Колька бил жену и это вошло уже в привычку. Не единожды было, что Колька спьяну не мог дотянуться до лица Валентины и лишь вскользь задевал по подбородку - рост не позволял.
       Тогда он скрипя зубами от негодования, вскарабкивался на табуретку, и чувствуя себя на высоте, словно коршун перед цыплёнком - нещадно наносил удары. Голова Валентины моталась из стороны в сторону. Всхлипывая  и закрыв лицо руками, жена беспрекословно сносила побои, до тех пор, пока обессилевший муженёк не сваливался со своего пьедестала.
       Изрядно вымотавшись, словно после утомительной тренировки, Колька тут-же засыпал на полу. Закрыв синяки платком, Валентина молча уходила на работу. Бывало, что за день она не проронила и словечка. На бабские распросы не отвечала, а просто уходила прочь. Получив зарплату, Николай рванул в сельмаг. Сегодня он не спешил домой - у напарника Витьки, с которым уже несколько лет работали вместе, наконец-то родился сын.
       Колька был искренне рад за Витьку - четверо девчонок, мал мала меньше и вот долгожданный пацан. Чувство зависти появлялось в нём всякий раз, когда он слышал детские голоса и смех раздающийся на улице, увидев счастливые лица молодых родителей, катящих коляску с маленьким существом.
       Взяв две бутылки водки, Колька заспешил к своему корешу. На ящиках, расставленных полукругом уже сидели завсегдатаи. Как всегда, среди них были и братья Гусевы. Опустошившись, стакан быстро шёл по кругу. Народ начинал гулять. В ту пору, в деревне верховодили, или как говорят уголовники - держали мазу, два брата близнеца Гусевы, Генка и Васька.
      Оба, не успевшие закончить среднюю школу, но не однократно побывавшие на зоне, они были настоящим чирьем на теле этой небольшой деревни. Драки, кражы и любое хулиганство не обходилось без их участия. Сельчане жаловались, писали заявление на них, но проку было мало. Увезут  в райцентр, отсидят они там суток по десять, и опять берутся за свое...
       Лет по тридцати с гаком, физически крепкие, оба выше среднего роста, братья были обсолютными фаворитами - верховодили среди местной шпаны. Числу наколок на их телах, могла бы позовидовать даже государственная картинная галерея Эрмитажа.
       Между магазином и кучкой мужиков сидящих на ящиках, блестела лужа, оставшияся после вчерашнего дождя. Не желая её обходить, Колька решил срезать путь. Оттолкнувшись он прыгнул через неё. Надо же, случилась такая напасть - каблук сапога попал в самую жижу. Под ногой чавкнуло и струя грязи вырвавшись наружу, со свистом прилетела Генке прямо между глаз. Повисла напряжённая тишина, разговор резко оборвался.
      Обернувшись назад, Колька виновато улыбнулся.
    - Ты чё сделал, сука ? Порву как свинья фуфайку! - заревел Васька, засучивая рукава. Генка молча умывался в луже. 
   -  Мужики, я не хотел. Изви... - не успел договорить Колька. Ударом в подбородок он был брошен наземь. Встав на четвереньки, попытался встать, но получив пинком по рёбрам, решил оставить эту затею. В дело включился Генка. Били жестоко, с чувством и расстановкой. Кто-то из мужиков попытался вмешаться, но получив пару оплеух, быстро ретировался.
      Свернувшись калачиком, закрыв голову руками Колька тихо постанывал. Закончив своё неприглядное дело, братья посадили Кольку на ящик, и вытащив из его карманов водку - тут же продолжили дармовое веселье. День задался на славу.  Всё это избиение видело Колькина соседка Дашка, девчонка лет девяти, жившая в доме напротив. Спрятавшись за магазином и боявшаяся выйти раньше времени, теперь она опрометью бросилась  к своему дому.
       Забежав во двор к соседям, Дашка, размазывая по лицу слёзы, истошно завопила: -Тетя Валя, там на дядю Коля напали, избили. Девчушка в подробностях рассказала Валентине о том, что видела. Наспех надёрнув галоши, женщина решительным шагом направилась в сторону магазина.
       Колька лежал на земле, лицо сплошь было залито кровью, из носа сочилась юшка. Изрядно охмелевшие братья стоя рядом, о чём то громко спорили. Увидев женщину, Васька процедил сквозь зубы: - Курица твоя пришла. Сейчас рёву будет на всю деревню...
       Подойдя в плотную, Валентина резко дёрнула Ваську за левую руку и развернув к себе спиной, со всей мочи ударила кулаком между лопаток. Почти не касаясь земли ногами, словно гусак перед взлётом, Василий, обращённый в неуправляемый снаряд, торпедой врезался в огромную кучу ящиков. Раздался треск ломающегося дерева. Из разваленной наполовину кучи торчали по колено ноги с разорванной штаниной. Васьки не было видно совсем.
       От увиденного Генка потярял дар речи. Затем, прийдя в себя, двинулся на Валентину. Однако увидев её побледневшее лицо и глаза полные гнева, на миг оторопел. Этого мгновения хватило на то, чтобы зажатый за спиной мощный кулак, врезался Генке в скулу. Как-то по-свиньячьи утробно хрюкнув, Генка
свалился на землю вниз лицом - словно  боксёр в глухом нокауте.
       Закинув мужа на плечо, словно мешок с картошкой, Валентина пошла домой. Проснувшись утром, Колька кое-как встал с кровати и пошёл умываться. Лицо было распухшее, в волосах запеклась кровь и очень болели рёбра.        Валентина была на работе. Николай с трудом проглотил пару холодных пельменей, стоящих в тарелке на столе и осторожно присел на табуретку. Он вспомнил весь вчерашний день. Достал из холодльника полбутылки водки и залпом выпил.
      Чувство стыда охватило его, ком подкатил к горлу и он, уронив голову на стол, заплакал навзрыд. Сколько же времени терпела Валя его бесконечные побои и унижения. Могла бы сразу всё прекратить. Надо было молиться на неё, а он - дурак, с кулаками все лез. Николай встал, собрал кое-что из своих  пожитков, и насовсем ушёл к матери.
      Прийдя с работы, Валентина не застала мужа дома. Лишь на столе лежала короткая записка. "Прости меня за всё, что ты от меня вынесла. Виноват я перед тобой пожизненно, и  нет мне прощения даже перед Богом. Не ищи меня, я не вернусь. Твой бывший муж, Николай".
      Так и не вернулся Колька к Валентине, сколько она ни обивала пороги у дома его матери. Николай, порой таясь за простенком, украдкой поглядывал на неё в окно. В груди его щемило. Видно, слишком большое было чувство вины перед этой женщиной. 
      Ну, а спустя какое-то время, к большому изумлению односельчан, Валя сошлась с Генкой Гусевым. После того случая Геннадия как подменили, бросил пить, устроился на работу - в общем стал нормальным человеком. Что стало причиной этого можно только догадываться. Ещё через год Валентина родила двух сыновей, прекрасных и здоровеньких близняшек.