Трагедия

               
  - Давно это было - в начале 30-х годов прошлого века, - рассказывал Андрей Викторович Курпеев, большой знаток древесины, старейший житель села Андреевка, многое повидавший в своей жизни.
 - Я закончил лесной институт в конце 20-х годов прошлого века.Однажды случился пожар в моем доме, не досмотрел я за дымовой трубой. Дети ревели ревмя,холод не тетка,чего  уж тут? Все домочадцы живы, тушили пожар снегом.Многие мужики получили довольно сильные ожоги. Поскольку  к дому невозможно было подойти, но односельчане  смелые, не струсили, навалившись дружно на  огненный смерч.
Погоревали, а потом я с семьей переехал к брату, надо же как-то жить, не на земле же спать, холод – не тетка.
  Будучи мастеровым человеком, я умел все, за что брался, мало того, все дома в деревне не миновали моих рук. Я знал дерево, а это не дело простое: куда, какое дерево применить: дуб, сосну, липу, березу. Прежде чем пилить дерево для строительства дома я изучал его со всех сторон. В молодые годы немало построил деревянных домов для состоятельных людей.
  Председатель колхоза Хитров Алексей Петрович решил, что слезами горю не поможешь, и направил несколько экипажей для заготовки леса под моим руководством. А тут, как в сказке, зима, январь, снегу в лесу, наверно, по пояс.
Раннее утро, облачно, ветерок, холодно. Дым валил из печных труб селян невысоко, свиваясь в колечки и, расстилаясь у самой земли, исчезал над  снежным покровом.
  Выстроились восемь упряжек у конного двора. Кони, запряженные в сани, нетерпеливо жевали удила и ждали хозяев, последовала команда: «Ну, голубушки, трогайте!» И вот – поехали, крестьянская артель тронулась в путь на выделенную делянку в ближайшем лесу.Зимняя дорога поблескивала следами полозьев, а местами уже дорогу уже запорошило. Да, ну – это ничего, на то и зима, она должна показать свой крутой характер. Люди сидели на санях. Лошади справные, «Черемуха», которой правил колхозный бригадир Ивантеев Семен Гаврилович не простая лошаденка, о ней знала вся деревня. Бывшая скаковая лошадь, а сейчас уже старый мерин, но резвости еще хватало.
   Сам Ивантеев тоже не прогуляться вышел. Он из господской семьи, самый младший. Себе он цену знает. И вроде особой охоты в лес ехать в такой холод у него не было, но должность обязывает. Он намного лучше экипирован, чем простые колхозники. На ногах валенки - самокаты, не казенные, одет в мягкую, теплую меховую шубу, валенки. Шея обмотана теплым шерстяным шарфом, ватные брюки, ловкие, плотно облегающие тело, рукавицы из мягкой кожи с теплым мехом.
Ивантеев обладал немалым опытом пребывания в зимних условиях, так как его отец был когда-то хозяином этого леса, но во время революции попал под раздел. Сзади едут еще 7 упряжек: мужики человек 12 на санях бывалые, работящие. Кажется, что многовато людей, да ведь работы немало, надо напилить, погрузить все на сани, очистив деревья от веток. Да и зимний день не велик. Дорога проходит по степной дороге. Долго ли коротко ли шли, но вот и лес.
  Я хлопнул в ладоши, и крикнул:
- За работу, хлопцы! Я отметил мелом сосны, которые на пилку. Мужики хваткие, тут же приступали к работе. Лес-то надо пилить умеючи. Он, как ответственный, следил за техникой безопасности, то и дело приговаривая: «Эй, Савва, смотри, чтобы сосной не придавила людей, подоприте вагой дерево, чтобы оно падало в противоположную от людей сторону. Да возьмите вагу подлиннее». Кипела работа.
   Пилы поют, топоры тюкают. Очистка спиленных деревьев трудоемкая, непростая. Люди работящие крепко знают свое дело. Длинные сосны, чтобы их можно было уложить в специальные сани с прицепами, надо распилить пополам, а в этом у крестьян сноровки не отнять. Бригадир Ивантеев особо себя не загружал работой, в основном следил за собой, чтобы не замерзнуть. Я часто и с нескрываемым беспокойством смотрел на небо, а небо не синее, а грозное, черные тучи хмурятся над головой, нет-нет да молнией проносится холодный, злой ветер завывая и стращая людей.
Зимний день быстро клонится к закату, но все-таки управились быстро, погрузились и поехали восвояси. И тут поднялся ураганный ветер, над лесом кружит темная пелена, лес грозный, как царь Иоанн. Да и то правда, он  хранит свои вековые тайны от посторонних, а тут пришли гости непрошенные. Вот и получайте в подарок темный и злой смерч.
Потемнело, не видно ни зги, а тут еще и вой ветра страх наводит.  Поднялась пурга, стоит дикий стон. Глянешь на макушки деревьев, которые качает злая непогодь, а кружится голова человека от ужаса, да и мороз крепчает. Я  торопил обозы с лесом, чтобы быстрее выезжали из леса.  «Посмотри, - говорю я бригадиру,- на небо, какие тучи кружат над нами – это смерч,  завьюжит, нас всех раскидает, да к тому же мороз невиданный, пожалуй, под  40 градусов. А ты, что-то не сильно беспокоишься. Люди начали замерзать, а тебе хоть-бы что! Все можем сгинуть в этой снежной круговерти».
Смерч, кружащий над нами, что ворон, погасил день. Людей собрал вместе, возы с лесом тоже скучили. Надо что-то делать. Но что?
Решили жечь костры. Правда, это не просто. Ветер гасит огонь, а тот, который теплится, гасит мощным своим дуновением. Но, однако, костер разожгли. У костра немного согрелись. А вьюга все не унимается еще сильнее вьюжит и морозит.
   Я кричу: "Ребята, надо ехать, у нас нет еды, лошадям корм уже скормили, авось, выедем из леса, будет легче, так как на просторе снега меньше, да мы всё же ближе к дому будем. Константина и Егора пошлем верхом на лошади просить помощь у председателя".
   Выбрались кое-как из леса, вокруг хоть глаз выколи, косой снежный ураган  вовсе замел пути-дороги. Константин и Егор все же решили пробиться в деревню, ориентируясь, полагаясь на авось. А кругом тьма кромешная, отъехали километра два и решили вернуться назад, основательно замерзнув, да и обратную дорогу потеряли.
Столпившись в одну кучу сильно замерзшие мужики, старались больше двигаться, но силы не беспредельны. Люди начали коченеть от холода.Люди были сильно встревожены  растеряны, не ожидали такой круговерти. По рассказам старожилов,побывавшим в зимних передрягах, на морозе, в снежной буре может случиться всякое. Люди более опытные спокойные вели себя серьезно и ответственно, помня поговорку: «Собирайся в зимний путь на короткий, но бери припасов на долгий».
Но память, словно отшибло, никто не ожидал такого поворота. Молодые ребята не робкого десятка  не унывали, много двигались, но пыл постепенно тоже остывал, начинали мерзнуть. Сильно оплошали: опытные, бывалые люди, очень продуманно готовятся к такому путешествию. Готовят себе укрытие, заготавливают дрова для костра, берут достаточное количество еды для себя и корм для лошадей, чтобы можно было, где согреться и прокормиться.
Тут что главное? Главное, смотреть друг за другом, работать мозгами, как поршни у двигателя автомобиля.Взяли мало корма для лошадей,нет палатки- нигде согреться, нет даже чайника, которые помогли бы выживать.Думали, сделаем все быстро, одним махом. И тут совсем люди оробели.  Нечем укрыться, согреться, нет запасов еды и воды, они замерзают. Что делать?
А что делать? Ехать, чтобы не замерзнуть окончательно. Вперед! Проехали километра два, теперь возврата назад нет, а руки уже деревянные, разжечь костер не способны.
  У Ивантеева покраснели щеки, он начал жаловаться, что пальцы не чуют. Мало того, что не может помочь замерзающим людям, так еще и ведет себя как-то по-барски, обособленно.
Но все же идем. Куда? Никому неведомо, нет дороги. Некоторые  работники совсем ошалели: раздеваются наголо. И это при таком-то морозе. Лезут под сани, чтобы укрыться. Я думаю, что мои работнички совсем с ума сошли. Сам уже чует, что обморозил уши, лицо щиплет и горит огнем, пальцы рук и ног, словно чужие. Люди двигаются медленно, напала на них апатия. Некоторые  разделись до пояса.  По лицам и не узнать кто есть - кто, некоторые уже и не подают признаков жизни.
Так ведь и то сказать: зверьки роют норы,чтобы укрыться от холода. Живой мир леса прячется в листве, в снегу,в землю зарываются. Когда  человек начинает терять разум, он делает тоже самое.
   Что тут поделать? Замельтешил перед нами человек верхом на лошади и двое его сопровождавшие. Я начал бредить, чудится мне, что уже хорошо, тепло, даже жарковато,но я не сдавался. Смотрю – это председатель Хитров Алексей Петрович нашел нас. Его охватила страшная паника:  лежат  замерзшие люди, почти голые, с многочисленными ушибами, ранами на теле. Тела их покрыты коричневым загаром только не солнечным, сильно опухшие. Тут и председатель струхнул, а я сам еще в памяти, хотя тоже сильно был обморожен. Руки, ноги не мои. Мне председатель помог утеплиться и приказал не падать духом. Два воза освободили от леса, скинув лес, положили трупы, словно бревна. Буран стал затихать, лошади ожили. Перед выездом дали им овес и оставшееся сено.
Продолжаем идти вперед, шесть повозок с лесом и две повозки с замерзшими трупами. А дорогой нашли ребят, которые погибли от переохлаждения, и  лошади их околели.
Вот и "справили" избу. Трагедия невиданная, вместо леса привезли трупы, сдали их в милицию. В милиции председателя, меня и бригадира давай  допрашивать, как и что? После допроса меня  отправили в больницу. Пальцы рук и ног я потерял, трупы отправили в морг. Состоялся суд. Судебные документы готовили следователи и эксперты от медицины. Когда я выписался, то подгадал аккурат под раздачу.Судья, сурово брови насупив, меня спрашивал, почему люди оказались раздетыми? Судебный медицинский эксперт объяснил следователям, что человеческим организмом управляют клетки мозга: по мере охлаждения тела  происходит сужение сосудов. Для сжатия мышечных клеток требуется энергия, но она не беспредельна. Периодически сжимающие сосуды мышцы на короткое время расслабляются. Теплая кровь спешит на помощь к периферийным тканям, и человек ощущает мощный прилив тепла – людям жарко, они начинают раздеваться. Разоблачение от одежды не единственная вещь, которая происходит с умирающими от переохлаждения.  Они получают раны, царапины, ссадины на руках, коленях и локтях, а сами трупы находят в позе, которая указывает на отчаянные попытки защититься – в углублениях, в укрытиях, под санями. И вот суд вынес постановление. На разные сроки за безответственность, приведшую к смертельному исходу были отправлены в заключение председатель колхоза,Ивантеев и я. В общем, все мы получили по заслугам. Но погибших уже не вернуть.Мы просили прощения у семей погибших.Люди молчали и с укором и осуждением смотрели на нас, оставшихся в живых.
А вроде и делов-то: поехали на заготовку леса, не подумавши. А все обернулось тюрьмой и страшной душевной драмой на всю их оставшуюся жизнь.