Сказка о больной душе

Подумав с минутку, я честно ответила, что такого, как с ней, со мной не случалось. Но было вот что:
- А ты когда-нибудь встречала своего Альтер Эго?
- Если ты имеешь в виду того парня из бара...
- Подожди, ты мне рассказала за последний час уже о нескольких парнях, и это не считая тех, у кого ты при мне свистнула пиво… Я говорю не о парнях, а о человеке, таком же, как ты. Только талантливее, добрее, красивее...
- А ты? Ты его встречала?
- Встречала. Её. Однажды вечером она пришла ко мне домой из цветочной долины. Открыла дверь, не нуждаясь в ключе. Мы сварили глинтвейн и пошли на террасу, смотреть на ночных мотыльков. Когда наутро она оказалась по-прежнему у меня, я поняла, что теперь она никуда оттуда не денется. Еще я поняла, что так лучше.
- Мило. А оборотень, я так понимаю, был у вас третьим?
Я сделала вид, что углубилась в воспоминания и не расслышала её вопрос.
- Она любила по утрам бродить по дальнему лугу...
- Ты мне скажи, был у вас секс со зверьем или нет? - Взвилась с сидения эта дурочка.
- Всему. Свое. Время! - Акцентируя каждое слово. - Если тебе не интересно, поехали молча. Я не против.
- Окей, заткнулась.
- У меня и с ней-то ничего не было. То что было – это совсем не то... Мне просто было с ней очень хорошо: и говорить, и завтракать, и гулять. Она не была лишней в моем доме, не мешала мне писать... Скажем так, это было настолько гармонично, словно бы я жила с самой собой — только не потрепанной, а настоящей, такой, какой всегда хотела быть.
По утрам она обычно вставала раньше и гуляла одна на дальнем лугу. Я же засоня, и часто засиживаюсь допоздна. А после — довольно долго сплю. К ее возвращению я как раз вставала, мы вместе завтракали. Но однажды утром она задержалась. Пришла ближе к обеду в своем похожем на белое облако плаще, заляпанном красными пятнами, с разодранным, как у тебя, подолом платья... Такая тихая, потерянная. Устало усевшись на стул, она сказала только, что повстречала в поле оборотня... Едва услышав, я схватилась за ружье и выбежала из дому. Разумеется, никого там не было. Только пустое поле, все в перешептывающихся колосьях.
С тех пор она бросила ходить на поле. Говорила, что ей больше нравится дома, бывать со мной. Она старалась показать мне, что все хорошо, по-прежнему варила кофе... но потом садилась на кровать, и позади нее гуляли на стене тени. Частенько — тень угрюмого животного. Стоило ей выйти из задумчивости, как тени пропадали. Она страдала страхом.
Со страдающей женщиной очень тяжело находиться рядом. Если радостная она могла создать праздник на пустом месте, то теперь каждый наш день был похож на поход по зыбучим пескам, где мы увязали все глубже и глубже. Я злилась на нее, потому что там, где раньше был дом, полный творческих затей, мой дом, мой безопасный мир, полный моих фантасмагорий, теперь жили ее пустота и отчаяние. Я злилась на нее и ее жалела, пыталась как-то возродить ее к жизни.
Чтобы она не тосковала по дальнему полю, я выращивала цветы под нашими окнами — удивительные сады Семирамиды. Не знаю как, но мне удалось поселить весь кельтский гороскоп в нашем саду: ирисы и подсолнухи, горечавка и вереск, магнолия, нежный лотос и неприступный эдельвейс — цветы, проживающие в разных уголках земного шара чудом встретились в нашем саду.
И она, бывало, улыбалась, глядя на них через окно. Я думала, что ей станет легче. Это вопрос времени, думала я. И продолжала жить с ней в беснующейся волчьим призраком хижине посреди неистово горящего огня живых цветов...
- Немного похоже на страшную сказку. О Красной Шапочке — ту, что не рассказывают детям.
На секунду я задумалась: ведь она говорила сейчас о себе, моя попутчица. Если подумать, это она — крещендо, страсть, напряжение на грани боли, противоестественный фейерверк в волосах, противоборствующий кругу людского безразличия, вечной душевной мерзлоты... опять же, вишенка её помады, ее выбор напитка — такой же «руж», как и пятна на ее подоле, такой же кармин, как ее цыганские ленты... Но продолжим.
- Вскоре ее рыжеватые волосы и алые, как у тебя, губы, припорошил пепел. И в тот день я уехала, как ей сказала, за поющим тростником для нашего сада. Кто-то мне рассказывал, что поющий на ветре тростник с далекого Тростникового поля отгоняет злых зверей.
- Ты принесешь мне этот тростник, если найдешь?
- Если найду, принесу обязательно... - Я секунду подумала, а после сняла с пояса черный ремень из змеиной кожи, с пиратским черепом на пряжке. - Пока же возьми вот это.
- Ну, и зачем мне этот кошмар?
- Нацепи на пояс. Это знак «стоп» для волка. Если не поймет, сними и угости его хорошенько пряжкой по голой заднице.
- Окей. Но когда мы в следующий раз встретимся попить пива, когда ты приедешь ко мне в Вавилон с поющими цветами, у меня уже будет кто-то, кому я по-настоящему доверяю. И я с легким сердцем верну тебе эту страхолюдину.
- Надеюсь, что так.