Ментоловая близость

Он не помнил, как заснул накануне. Он не помнил, где заснул. Слабо помнил вечер в том странном заведении у дороги и изумрудные глаза напротив. Они о чем-то непринужденно болтали... кажется, о свободе. Она смеялась, откидывая волосы назад. Странная.
Еще более странно, когда вдруг просыпаешься посреди пустыни, с твоей кожи идёт тонкими струйками пар. Жара невыносимая. Жарко настолько, что каждую порцию воздуха ты не втягиваешь в себя, но словно бы отгрызаешь, как кусок до хруста прожаренного мяса. Приподнявшись, он осмотрелся. Взглянул на свои руки — буйное солнце настолько невыносимо палило, что руки казались ему столь же белыми, как и песок, как и лучи самого солнца. Опаленная кожа должна была нестерпимо саднить. Но, странно, боли не было. Не было ни опасений, ни мыслей.
На горизонте вздымалась едва заметная дымная дорожка над землей. Странно, откуда бы, в пустыне ни глотка свежего ветра... Ему не хотелось ни воды, ни пива, ни пищи. Голова пуста и бесплодна, как и пуста окружающая панорама... Впрочем, там, вдали, где струился по воздуху песок, кто-то неопределенно клубился, словно сон раскаленной земли.
Неясный белый силуэт казался то ближе, то дальше, вился по воздуху, словно едва уловимый след бога ветра, века назад покинувшего эту землю...
Задумчиво побрел он по пескам дальше, все дальше и дальше по несменяющейся панораме. Менялись лишь его мысли, земля – она и оставалась землей.

- В пустыне — говорила та зеленоглазая в вечернем баре, поводя кончиком пальца по краю бокала, - живет Игуана. Не в простой пустыне, а в пустыне очень далекой.
- Ты любишь путешествовать?
Она поднимает взгляд от бокала:
- В некотором роде, - внезапно смеется. - Ты меня гипнотизируешь? Ты меня так тянешь, что я не в силах этому противостоять. Даже не то что не в силах... Мне не хочется пытаться, мне так лениво... Боги-боги...

Долго, очень долго он бродил по пустыне. Жажды не было по-прежнему, солнце не двигалось. Казалось, оно уснуло там, в своем зените. Песочная дорожка струилась все ближе и ближе. Может быть, оживший песок в состоянии также испытывать любопытство. Впрочем, не любопытство, нет. Скорее притяжение.

- Когда кто-то приходит, пустыня дышит чаще...

Так и есть, пустыня дышала, и он ощущал ее дыхание на своем позвоночнике. Он ощущал, как игривая призрачная рука коснулась его волос. Коснулась с любопытством, осторожно, будто пытаясь проверить, настоящий ли он, ее внезапный сон.
- Ты мне снишься. - Убежденно шептал на его коже незнакомый ветер. - Не оборачивайся — вдруг, пропадешь.
Он обернулся. Чуть поодаль, вздымая барханы песка из-под абсолютно босых ног, ходила светлокожая девушка, совершенно раздетая, если не считать потрепанной черной шляпы. В руке — посох, которым она лениво вздымает песочных джиннов. Она не поднимает глаз, но ее веки, это он видит, изумрудно-зеленые и, словно бы, облеплены чешуей коралловых рыбок. А ее волосы — прозрачно сияют, скатываясь с груди и лопаток, словно вода, легко разлетаются при каждом шаге на струи, лавируя на воображаемом ветру, словно чайки... ветра он не чувствовал, но он кожей чувствовал след каждого ее движения, каждой мысли. Внезапно в нем проснулась жажда — но нет, не жажда воды или вина, не жажда женского тела, скорее жажда абсурдного познания: внезапно ему непреодолимо захотелось коснуться изумрудных век незнакомки. Век, похожих на мятные леденцы... Ему казалось, под веками спали незнакомые истории. Эти веки — это лепестки африканской саванны, далекие галлюциногенные соцветия, экспериментальные психоделические сны латентных мечтателей и психопатов, мед инопланетян...
Поглощенный созерцанием живой переливчатой зелени на лице пустынной незнакомки, он и не заметил, как они стали ближе. Кто к кому подошел, никому уже не было дела до таких мелочей. Перламутровые волосы окружили его шатром, солнце блестело где-то далеко, не проникая во внезапный полумрак их странного убежища. Близость ее зачарованного сном смутно знакомого лица порождала какие-то неясные колебания, похожие на перекаты песочного моря, внутри него. И тут, словно почувствовав его нарастающее напряжение, незнакомка с зелеными, рельефными, как кожа земноводного, веками открыла глаза...
Пустыня опала, словно бы ее и не было вовсе. Он вновь очутился в заброшенном баре в компании странной смешливой девушки.
- Притяжение похоже на ментоловый леденец в жаркой пустыне — шепнул он в бокал, полный темного пива.
Девушка напротив слегка улыбнулась, от неожиданности уронив зеленую оливку в недопитый стакан.