Страстная пятница

Страстная пятница

Двадцать лет назад довелось мне работать в Дебальцево – пятидневная командировка на небольшую пекарню, открытую в одном из цехов заброшенного завода. Какого? Уже не помню. Да это и не важно. Сколько таких заводов по всей территории бывшего Союза?! Главное, что тогда в пустовавшем много лет помещении снова кипела жизнь, пеклись хлеба, сдоба, пирожные.
Два молодых человека лет тридцати, или чуть старше, активно взялись за развитие производства. Их бизнес поднимался, росли перспективы, а с ними и настроение. Меня пригласили на запуск новых печей. Но и, конечно же, я не смогла оставить без внимания технологию. Засыпала ребят подсказками. После чего наши отношения перешли из разряда рабочих в дружеские. И я без обид могла позволить себе любую шутку.

Шла последняя неделя Великого поста, а с ней – куличная компания. В один из дней на двери в комнату, отведённую под бухгалтерию, появилось объявление: «За авансом приходить с жестяными банками». Фраза меня развеселила и вызвала ответный вопрос: «Мелочью выдавать будете?»
Как выяснилось, привычные по тем временам для россиян пасхальные куличи весом 500 -700 грамм в этих краях всегда выпекали маленькими, стограммовыми, а то и меньше. Поздравлять родных и близких со Светлым Христовым Воскресением здесь принято, угощая не отрезанным куском, а целым маленьким куличиком. За неимением в «молодой» пекарне необходимого инвентаря, решено было использовать «бабушкин» метод выпечки. И жестяные банки получили новое назначение, став проводниками тепла для главного атрибута светлого православного праздника.

Уезжала я в пятницу. Утро в тот день выдалось тёплым, солнечным. Последний, самый короткий день командировки начался со звонкого щебетания птиц за окном гостиницы, и моего отличного настроения. На руках – железнодорожный билет Никитовка-Москва, на сердце радость, что в Светлое Христово Воскресенье я буду дома!
Мой отъезд с места работы планировался на час дня. Все бумаги подписаны, добрые, напутственные слова сказаны. Оставалось только дождаться Андрея – одного из совладельцев предприятия, который, по дружбе, лично вызвался доставить меня к поезду.
Андрей – был депутатом местной Рады, что могло объяснить небольшую задержку его приезда. Понятно, дела. Но, когда время ожидания превысило час, я заволновалась. Оказалось, друзья решили одарить меня домашними гостинцами: самогоном на липовом цвете и копченым салом. Готовность последнего Андрей дожидался в доме их общего знакомого.
Выпив со всем коллективом «отходную», мы отправились в путь. Самогон дал о себе знать, сделав Андрея словоохотливым. За время пути я много узнала о его жизни и поняла, что «отходная» рюмка сегодня у него была не единственной. Благодарность за гостинцы, а запах горячего копчёного сала из моей сумки вызывал слюну, не умоляла вопрос времени прибытия.  Не пугало даже то, что за рулём подвыпивший человек, лишь бы не опоздать.
Когда до отправления поезда оставалось минут тридцать, я спросила: во сколько мы прибудем в Никитовку?
— Как в Никитовку? А я тебя в Донецк везу! – прозвучал ответ и меня накрыла волна адреналина. Фраза «не бойся, успеем» особой уверенности не добавила.
Погода начала портиться, настроение тоже. Остаток пути до Никитовки мы ехали молча. Небо потемнело, крупные капли дождя плевались в стекла, и никакого желания лицезреть природные пейзажи не возникало. Мой взгляд был прикован к часам, а в душе кипели страсти. За пять минут до отправления поезда мы въехали в Никитовку, за минуту – подъехали к вокзалу. Андрей спешно рванул вперёд, схватив мой чемодан. Я – за ним с одной мыслью: можно ли, если опоздаю, воспользоваться его депутатскими полномочиями?
Вот он выход на перрон и ... ни поезда, ни людей, ни чего... От растерянности закружилась голова, затряслись руки, а сердце решило выпрыгнуть из груди… Заметив мужскую фигуру в форме, я обратилась к ней резко развернувшись и, разведя руки в стороны: «Где всё?». Молодой полицейский тоже слегка растерялся, но сообразив о чём речь ответил: «Задерживается на час». И эта фраза прозвучала для меня, как «Христос Воскресе»!
Это потом, устроившись в зале ожидания, я заметила, что вокзал, оказывается, полон народа, а моя сумка с «гостинцами» подмокла и пахнет самогоном. Но всё это казалось таким второстепенным, потому что мысли были только об одном: «Слава Богу!  Слава Богу, в Пасху я буду дома!». Ведь следующий поезд на Москву отправлялся только через день – в воскресенье.
Много ещё было у меня поездок в те края: и в Донецк, и в Алчевск, и в Луганск, и в Горловку... Но пекарня в Дебальцево, с её жестяными банками, самогоном, копчёным салом и полной волнения дорогой на вокзал, оставила в душе особый свет.

И вот спустя двадцать лет, в страстную пятницу, я несу волонтёрам пакет с жестяными банками. Но только не под куличи. У этих тоже будет новое назначение, но другое. Став окопными свечами, они поедут к тем, кто возможно меня уже не помнит. Но я помню их. И пусть эти банки станут проводниками тепла и света моей души, моей негласной молитвой!