Гордыня

Стоял последний день апреля. Над городом плыли облака. Они мягко клубились, надвигаясь на клочок голубого неба. Он сверкал, как цветок колокольчика в траве. Казалось, у облаков есть крылья, и они летят, как птицы. Они шли курчавыми стадами, тесня друг друга. Бесконечно многообразие летящих облаков.
На улице, над которой шла борьба легкокрылых облаков, люди с весенним настроением делали свои обычные дела. Они двигались шумным потоком, и от их суеты поднимался гул.
 Теснее всего была толпа возле магазина «Одеж-да». Бесконечной вереницей шли люди, а перед витриной с платьями стояла женщина среднего роста и средней полноты.
- Может, это платье не следует покупать? – думала она. – А что, если Степану я не понравлюсь в нём?
Стоявший неподалёку старик с огромным носом заметил эту женщину. Он продавал тут газеты и знал многих прохожих. Наблюдение за ними служило ему развлечением и помогало забывать о больных ногах. Пенсия у него маленькая, и приходилось подрабаты-вать, продавая газеты. Эта женщина иногда покупала у него газеты. Он наблюдал за ней с особым интере-сом, хотя и не старался привлечь её внимание.
- Я уже не первой молодости, у меня взрослая дочь, и я не должна терять привлекательности в глазах мужа. Пришло время, когда следует тщательно следить за своей внешностью, - думала она.
Перед трюмо, в сверкающей глубине которого от-ражалась её фигура, она выяснила, что придётся это платье немного укоротить. Всё же Лиля купила пла-тье.
- «Звезда Прииртышья»! – услышала она.
- Это тот бедняга старик с безобразным носом, - вспомнила Лиля и купила у него газету.
 Лиля перешла через дорогу и оглянулась на лю-дей, стоявших у обочины тротуара. Старик с газета-ми, вздёрнув кверху свой безобразный нос, смотрел на оживлённую улицу.
Лиля свернула с главной улицы на другую, менее оживлённую улицу, и остановилась возле дома, окружённого деревьями. В нём жила её мать и сестра Светлана. Лиля быстро зашагала по асфальтовой дорожке к дому.

 
Возле двери в квартиру лежала маленькая болон-ка. Подняв глаза, собака завиляла хвостом.
- Роза! – позвала Лиля и хотела погладить собачку, но она уклонилась от ласки.
 В этот праздничный день у них собрались гости. Лиля оглянулась. Рядом с молодым человеком стояла её дочь Таня. Молодой человек - сын Светланы, Миша. Молодые люди стояли рядом, обмениваясь взглядами. У молодого человека бледное, гладко выбритое лицо, длинный прямой нос и карие глаза. На Тане зелёное платье. У неё тоже карие глаза, свежее лицо и пушистые светлые волосы.
Здесь уже был и Степан. Глаза Степана, хоть и не злые, смотрят остро и трезво. Волосы его светлые и мягкие. Выпустив изо рта папиросный дым, он по-смотрел на Лилю.
История жизни Светланы довольно сложна. Она родила сына без мужа. Знакомство её с Валерой произошло в парке. Как-то Валера пошёл в парк. Среди травы желтели одуванчики. Ворковали голуби, а на дорожках гуляли младенцы в колясках. На траве сидели перепачканные девочки и нянчили своих кукол. Младенцы в колясках задумчиво сосали рези-новые соски. Солнце садилось. Стоял один из тех дней, что вызывает в сердце томление.
Валера сел на скамеечке. Рядом остановилась де-вушка. На ней была коричневая юбка и белая блузка. Круглое личико, карие глаза, чёрные ресницы, такие же чёрные волосы. Она улыбнулась. Полоса солнеч-ного света тянулась позади её. Девушка стояла на фоне плавающих в воздухе пылинок. Они разговори-лись. Валера узнал, что девушка живёт на Втором Павлодаре и зовут её Светланой.
Девушка запала Валере в душу и он решил по-смотреть,  как  она  живёт.  На  Втором  Павлодаре  тянутся серые улицы с низкими домами, будто они не хотят заслонить небо, к которому нет путей. Улицы уходят в степь. Вот и дом, в котором живёт Светлана. Это деревянный одноэтажный дом, с узеньким пали-садником. В окнах мелькают горшки с цветами.
Улочки тут тихие, по которым и машины не ходят, поэтому дети свободно без опасения катаются по ним на велосипедах. Во дворе дома растут астры. Слева от дорожки огород. Приход гостя разбудил собачон-ку, спавшую во дворе. Первое, что он заметил, -  был рыжий котёнок. Второе, что заметил Валера,  -  была низенькая женщина, стоявшая в двери одной из комнат. Это была мать девушки. Дочери её дома не было. Валера не стал её ждать и ушёл.
- «Павлодарская правда»! – услышал он неподалё-ку от дома.
- Должно быть, тяжело стоять тут целый день? – спросил Валера.
- Пенсии не хватает, приходится подрабатывать.
- Тяжело старому человеку стоять на ногах целый день, - посочувствовал Валера и отправился домой.
Валера – приятный молодой человек. Поглощён-ный делами, он позволял людям злоупотреблять добротой. Он был уже женат, но вскоре брак распал-ся. В глазах многих Валера был безнравственным человеком. В действительности же он разделял мо-раль, установленную законом.
- Я понятия не имею о том, что нас ждёт после смерти, и не хочу этого знать. Но я стараюсь слиться с окружающим миром. Я доверяю собственному разуму и сердцу. А чего я не могу постичь разумом и сердцем, я принимаю, как есть, ибо постичь причины всего  одному человеку не дано. Я не считаю, что брак даёт права собственности. По натуре своей я стараюсь не наносить обиду ближнему. Если я осуж-даю кого-либо, то чувствую, что грешу против поря-дочности. Пустая болтовня наводит на меня тоску, но я готов обсуждать какую-либо проблему этики. Извлекать выгоду из чьей-либо слабости мне против-но. Я хочу быть порядочным человеком, - сказал бы он, излагая своё кредо.
На следующий день после похода на Второй Пав-лодар он после работы задержался в клубе дельта-планеристов. Было уже поздно. Умиротворённые деревья раскинули свои по-весеннему прозрачные ветви. Лёгкие вздохи в молодой листве казались тихим шёпотом. Сразу же за деревьями был мрак, в котором терялись фигуры людей.
Погружённый в свои мысли, Валера не слышал шёпота листвы, не видел тьмы, не видел, что привле-кает к себе внимание женщин, проходивших мимо него, вызывает у них любопытство. Он думал о Свет-лане. Она зажгла в его душе пламя.
Влюблённые начали встречаться регулярно. Свет-лана познакомила Валеру с родственниками. Дело шло к свадьбе. Наконец, Светлана сообщила ему о своей беременности.
- Как не ко времени! – воскликнул он. – Ещё бы немного и я получил бы квартиру. Ну, ничего! Пожи-вём с моей мамой, пока получу свою квартиру.
 Это обидело Светлану, и она перестала с ним ви-даться. Наконец, ему удалось встретиться с ней.
- В чём дело? Почему ты меня избегаешь? Ты хо-чешь, чтоб я пришёл тебя сватать с полотенцами через плечо? Так ты скажи, я всё сделаю так, как ты хочешь.
- Ты меня обманул! Сначала хотел, чтоб я тебе ро-дила сына, а когда узнал, что я беременна, недоволен.
- Но я же хочу, чтоб ты стала моей женой!
- Уходи! Чтоб больше я тебя не видела!
Он начал целовать её лицо и руки и почувствовал ответные поцелуи. Они сжали друг друга в объятии. Потом разжали руки. Больше они не обменялись ни словом, ни взглядом. Валера ушёл.
 Он пытался понять её душу, но так и не понял. Почему она такой враг своему счастью? Она мятеж-ная и дисгармоничная. Она отказывается подчинить-ся зову чувств, разрушая своё собственное очарова-ние.
 Вернувшись домой, он долго сидел, погружённый в мысли. Затем он открыл окно и высунулся наружу. На деревья и крышу лунный  свет опускался, как стая голубей. Ничто не шевелилось. Город спал в холод-ном свете Луны.
Степан по выходным или рыбачил, или читал кни-ги. Он хороший отец, но его можно упрекнуть в недопонимании жены. Он ни разу не усомнился в своей правоте, поэтому с самого начала они с Лилей плохо ладили. Заимев дочь, они оба больше не хотели иметь детей. Сейчас Степан с женой сидят за обедом, и каждый думает свою думу. Лиля немало усилий прикладывает на приготовление обеда: Степан любит вкусно поесть. Они кушали салат и курицу. Это были отлично приготовленные окорочка, откормленные где-то в Америке.

 

Степан дважды пересмотрел имеющиеся данные о Валере. Интерес Валеры к Светлане налицо. Надо бы поговорить с ним. Поэтому в субботу после работы он поехал, не задерживаясь, домой. Людские волны затопляли улицы города. Один поток выливался из дверей магазина, другой вливался в него. Людская река двигалась по улицам. Гул голосов уходил ввысь и там, в безграничных просторах, достигал слияния звука и тишины. Степан шёл, и весенний ветерок, который заставил шептаться деревья, пытался шёпо-том рассказать ему о цветах, которые он опылил. Рассказать о листьях, которые он развернул, о тенях, брошенных на землю, о том, как он своим благоуха-нием пробудил в сердцах людей желания и тоску. Но Степан его не понял. На пороге своего дома он встре-тил Валеру.
- Пройдёмся? – спросил Степан Валеру, взяв его под руку.
- Пройдёмся, - ответил Валера.
- Лиля мне рассказала, что ты встречаешься со Светланой, - сказал Степан.
- Да, я с ней встречаюсь. И у нас будет ребёнок, но она отказывается выходить за меня замуж.
- Ты только не теряй головы, - сказал Степан.
Они подошли к реке. Молодёжь каталась на лодке. Брызги воды сверкали на солнце. Валера перегнулся через оградку.
- Мне, Степан, судьба её не безразлична. Понима-ешь? – сказал Валера. – Мне не хотелось бы, чтобы мой ребёнок рос без отца.
- Я понимаю. Не думай, что я тебя осуждаю, со-зерцания реки, и они оба пошли по Набережной. Степан избегал смотреть в лицо Валере. В нём заго-ворило уважение к нему.
- Чертовски неприятно, что тебе приходится вол-новаться из-за этой истории, - проговорил Степан. – Светлана своенравная и гордая. Может быть, она потешит свою гордость и всё уладится.
- Извини, Степан, здесь мы с тобой распрощаемся. Я хочу всё обдумать, - сказал Валера.
Он сел лицом к солнцу. Валера долго сидел на солнце. Мимо него шли люди, но они не могли на-долго отвлечь внимание Валеры. Он раздумывал над сложившимся положением. Степан его раздосадовал. Но, может быть, он прав?  Он не хотел обидеть Свет-лану. Он хотел её оберечь от неприятностей.

 

В седьмом часу Валера вернулся с Набережной домой. Он подошёл к своему дому. Кусты сирени источали аромат. Заходящее солнце покрывало их золотой сеткой. Как разгорается пламя почти угасше-го костра, так в душе Валеры взметнулось стремле-ние ещё раз ощутить радость жизни, пока жизнь не пошла под уклон. Он решил навестить друзей. На улице было много народу. Все толпились возле ос-вещенных киосков. В воздухе плавали речи и смех. Только Валере было не до смеха.

В середине этого дня Светлана лежала на диване и смотрела в потолок. Такова уж была судьба Светла-ны, что природа её с избытком наделила гордостью. Гордость довела её до полного отчуждения от люби-мого человека.
- Живи своей жизнью, - заявила её гордость. – Я бы считала себя опозоренной, если б ты увидел, как мне больно.
Гордость её скрыла, что она жаждет любви. Гор-дость скрывала от окружающих её состояние. Гор-дость не дала даже Валере понять, что погубило их отношения. Сотни раз он пытался преодолеть стены, окружающие Светлану. Каждый раз чувство его всё более увядало, постепенно любовь засохла. Светлана истощила терпение терпеливого сверх меры челове-ка.
За внешним спокойствием скрывалась трагедия женщины, которая хочет быть любимой и сама уби-вает в человеке любовь к себе. Любовь к Светлане в Валере угасла. Для Светланы же трагедия продолжа-лась. В её душе не угасало желание быть им люби-мой. Был бы Валера грубее, он сломал бы стену, которой она себя окружила. И это рождало в ней обиду на него.
Гордость была уделом Светланы. Гордость сопро-вождала даже её добрые поступки. Светлана совер-шала их втайне, и сама высмеивала свою доброту. Она ни за что не призналась бы, что хочет нравиться Валере.
Валера познакомился с другой девушкой, и жизнь в душе как будто обрела спокойствие. Он пошёл к реке, остановился возле берёзки, прислонившись к её прохладному, белому телу. Внизу плескались в воде купающиеся мальчишки.

 

И вдруг Валера ясно услышал, хотя издали, тро-гающий человеческое сердце звук: ку-ку! Зачем эта птица пронзает криком его сердце и заставляет его томиться? Она встречает приход весны. Какой каприз природы послал её сюда куковать? Болезненная спазма сжала сердце Валеры, и он, прогнав мысль о кукушке, спустился к самой воде. Светлана в это время пошла в парк, где солнце лило лучи на клумбу с высаженной рассадой цветов. Была Троица. Город стал воплощением веселья. Повсюду толпами шли празднично одетые люди. Светлана забралась в ро-щицу в стороне от людей. Тут росли клёны. Их ветви трепетали на ветру. Между деревьями, оглядываясь, шла женщина. Она села неподалеку от  Светланы и бросала взгляды по сторонам. Вскоре Светлана уви-дела того, кого ждала женщина. Рядом с ней сел молодой человек. Светлане был слышен их нежный шёпот. У них было тайное свидание.
Светлана двинулась прочь. Она вышла из парка. По улицам гуляли пары, держась под руку. Их вид не кольнул Светлану так больно, как вид влюблённой парочки в парке. Она пошла к Лиле. Ей хотелось отдохнуть, но не у себя дома.
Лиля поцеловала вошедшую сестру, а Степан по-жал ей руку. Степан продолжил чтение статьи вслух.
- Светлана пришла потому, что несчастлива, - ду-мала Лиля. – Вот бедняжка! И Валера бедный.
Светлана, тонко подмечавшая чувства в других, увидела, что она тут не очень желанная гостья. Она слушала чтение Степана, но внутри у неё всё дрожа-ло. Почему её никто не любит? Чтение Степана не доходило до её ушей. Она всё думала о том, что она везде лишняя. Не уйти ли ей из жизни?
Светлана ушла от сестры. Лиля вышла вслед за ней, но не успела увидеть её лицо. Взошла Луна. Она скользнула на тёмное небо. Её свет проник в комнату Светланы. Её глаза, казалось, пили лунный свет. Светлана старалась побороть беззвучные рыдания. Лунный свет наполнил её комнату. Светлана разры-далась. Луна покинула комнату, и Светлана переста-ла рыдать.

У Лили в воскресный день никто никуда не спе-шил. Воскресный день у них ничем не отличался от будней, кроме того, что не надо было идти на работу. Но при всей решимости Лили ничем не отмечать праздники, обед она всё-таки готовила, не спеша и более обильный. Обед съедали с аппетитом. Но у Лили аппетит был плохой. Она ела мало и с неохо-той. По воскресеньям Лиля трудилась больше обыч-ного. С утра готовила завтрак, потом обед, потом занималась уборкой, стиркой. В обычные дни она весь день проводила в суде, все домашние дела от-кладывала на воскресенье. В это воскресенье Лиля решила почитать. Она читала книгу. На улице одно-временно было и солнце, и  ливень, и цветущие деревья.
 
Наступило то время года, когда всё живое стре-мится к размножению. Лиля это ощущала своим сердцем. Какое удовольствие испытывала она оттого, что родила дочь! Какое желание охватывало её каж-дую весну родить ещё одного ребёнка!
Вспомнив о книге, Лиля опустила глаза на стра-ницу, и перед ней возник образ Светланы. Она только и делала, что думала о ней с того момента, когда Степан передал ей свой разговор с Валерой. Неужели между Валерой и Светланой произойдёт полный разрыв?
 Лиля, знавшая Светлану лучше кого бы то ни бы-ло, со школьных лет помнила, как бушевала Светла-на, когда считала, что её обидели. Как ни старалась Лиля убедить себя в том, что история эта закончится свадьбой, но это её тревожило, как никогда. Она вздохнула и встала. Сладко потянувшись, она повер-нулась в лучах солнца, будто хотела в них выкупать-ся. Затем она зевнула и вскинула подбородок так, что солнце залило ей всё лицо. Волосы её заблестели в лучах солнца.
 День подходил к концу. После ужина Степан за-нялся коллекцией монет. К ним он обращался в те моменты жизни, когда дух его ослабевал. Общение с коллекцией давало ему радость. Как пьяница, Степан тянул маленькими глотками наслаждение, какое давали ему монеты. Он им отдавал ту часть души, которая не довольствовалась работой, рыбалкой и чтением книг. Монеты лежали в ящичках. Степан стал вынимать их одну за другой. Он слышал, что Лиля стоит у него за спиной, глядя на него.  Казалось, она сомневается в том, что любит этого человека, который уделяет столько внимания и проводит столько вечеров со своей коллекцией. Степан рас-пахнул окно и глубоко вдохнул свежий воздух. Он увидел на скамеечке под мягкой тёмной листвой тополей, под тонким серпом Луны парочку, мечтав-шую о счастье.
Валера готовился к свадьбе. Он решил прогулять-ся по Набережной. Неожиданно он встретился со Светланой, стоявшей на берегу реки. Для всех посе-тителей этой рощи эти двое были видной парой, наслаждающейся приятным досугом, ибо человече-ство ещё не обладает способностью угадывать, что происходит в сердцах других людей.

 

Правда, во всём городе нашлось бы немного людей, которые смогли бы в подобной ситуации вести себя так корректно. Став чужими, готовые расстаться, они до конца вели себя любезно друг с другом. Не было у  них  ссор, обвинений и упрёков. Они не стремились отравить друг другу жизнь. Им это даже в голову не приходило. Для их изболевшихся сердец не было облегчения. Они с уважением относились к чувствам друг друга, как будто не было позади времени, когда они сначала любили, затем разошлись в силу какой-то дисгармонии.
- Я женюсь. Я всё подготовил к свадьбе, но если ты передумала, мы можем с тобой пожениться, - сказал Валера.
- Нет, обо мне забудь.
Вдоль берега реки гордо шёл катер. Следом за ним двигалась лодочка. Два мальчугана, владельцы ло-дочки, тянули к ней прутики. Невидящими глазами смотрела Светлана на них. На шее у неё висела тон-кая золотая цепочка. Резким движением Светлана сунула её за вырез платья. Цепочка под её рукой разорвалась надвое. Они не произнесли больше ни одного слова. Валера, опустив голову, пошёл прочь, подозвал такси и сел в него. Светлана смотрела вслед ему, и горячие слёзы обжигали её глаза. Когда такси скрылось из виду, в сердце Светланы родилось ощу-щение чего-то утраченного.
Она вернулась домой, села в кресло и некоторое время сидела в нём. Потом стала бродить по комнате, касаясь рукой стен, книг, всех тех знакомых предме-тов, среди которых она жила столько лет. Так прошёл весь день.
Потом она села у открытого окна. Ей казалось, что комната полна народу. Это расшатались её нервы. Этой ночью стены не могли защитить её от людей. Она сидела в кресле, закрыв глаза, а призраки окружали её. Они издавали шорохи, как шелест сухой соломы. Она выпря-милась, и призраки исчезли. Но стоило ей закрыть глаза, и призраки снова окружали её. Она чувствовала, что сходит с ума. Светлана долго смотрела на лунный свет, падаю-щий на землю.
Всё же она благополучно перенесла стресс и в поло-женный срок родила сына. Как тяжело растить сына одинокой женщине, знают только те, кто испытал это на себе. Правда, Светлане помогала мать. Миша заканчивает учёбу в школе. Куда он будет поступать учиться дальше, пока не решил. Он подружился с Таней. Они много вре-мени проводят вместе. У них есть много общего, им интересно быть вместе.
Лиля работает адвокатом, Таня учится, Степан на заводе работает инженером – все заняты. Теперь, когда Таня стала взрослой девушкой, Лиля почувст-вовала, что обрела большую свободу. Теперь у неё больше времени для Степана и для личной жизни, но в сердце образовалась пустота.
 Будет ли её дочь такой, как она сама? Почему Степан подшучивает над короткими  юбками дочери, над дружбой с мальчиками? Его шуточки раздражали Лилю, ибо она инстинктивно ощущала вокруг себя перемену. Молодые люди как будто уже не влюбля-ются в девушек, как бывало в дни её юности. Теперь они относятся к девушкам по-иному. Лилю это бес-покоит. Она чувствует, что отстала от жизни. Если молодых людей мало волнует, какого цвета у Тани глаза, волосы, платья, тогда что же ещё может их интересовать в ней? Не то, чтобы Лиле не терпелось выдать дочь замуж, об этом ещё будет время поду-мать. Но в её собственной жизни всё было по-другому. В юности её мысли были заняты молодыми  людьми. Многие молодые люди заглядывались на неё. А теперь в молодёжи будто и не осталось ничего, что вызывало бы взаимный интерес.
- Если девушки и дальше будут  укорачивать юб-ки, то у них скоро не хватит ног, - шутит Степан.
Лиля не придала значения этой шутке. Её больше волновало понравится ли Степану новое платье. Лиля, сняв блузку, стояла перед зеркалом. Надев новое платье, Лиля подошла к окну, которое выходи-ло на улицу. Из него небо на закате выглядело не-обыкновенно красиво. На город опускалась ночь.

С утра пораньше Таня тихонько выскользнула из дома. В воскресенье занятий в школе нет, но тут её личные интересы сталкивались с интересами родите-лей. Мать хотела, чтобы дочь провела это время с ней. Отец рассчитывал, что она поедет с ним на рыбалку. Но она решила потихоньку улизнуть от них. Таня шла, подняв голову. Если на неё кидали восхи-щённые взгляды, она, казалось, не замечала их. Не-подалёку её ждал Миша.
- Опять опоздала, - сказал он.
Они шли, молча, по длинной улочке. Весенний ве-тер шевелил клочки бумаги у забора. Они зашли в магазин. На прилавке лежали пироги, колбасы, око-рок, конфеты. За прилавком продавщица отпускала покупателю сыр.
Они купили конфет и вышли. На подоконниках домов стояли цветущие растения. Они шли по улице, обсаженной деревьями.
Весна была в сердцах людей. Весна взяла всё в плен. Это она заставила стариков оборачиваться на хорошеньких женщин. Это она заставляет молодых мужчин и женщин тянуться друг к другу. Это она заставляет птиц наигрывать свои мелодии. Солнеч-ный свет расцвечивает листья светлыми пятнами, зажигая лица горожан необычным румянцем.
Жители Второго Павлодара сидят на скамеечках под карагачами, греясь на солнышке, а над их голо-вами, раскачиваясь под весенним ветерком, шелестят и поскрипывают ветви. Приятно внимать шелесту листьев и смотреть на них. Трепет их на ветру непо-вторим.

В следующее воскресенье вечером Таня вышла из дому, ведя одной рукой велосипед. Думы юной де-вушки подобны весеннему лесу: сейчас это цветущие ландыши, а через минуту – роняющие слёзы деревца. Вечер тёплый, ни малейшего ветерка. При свете уличных фонарей можно разглядеть Таню и рядом с ней – Мишу.
- Поедем за город,  - предложила Таня.
- Поедем, - ответил Миша.
По обеим сторонам дороги росли деревья и кус-тарники, а над головой раскинулось небо. По обе стороны дороги за посадками тянулась степь.
 

Всходящая Луна льнула к ветвям высокого топо-ля. Над степью властвовали далёкие звёзды. Над головами юных велосипедистов, мчавшихся по доро-ге, медленно плыли облака, словно чайки, изнемо-гающие от усталости. Молодые люди, молча, удаля-лись от города.
- Ну, как, достаточно далеко мы уехали? – спро-сил, наконец, Миша.
 Таня помотала головой. В канаве возле дороги в лунном свете блестела лужа.
- Я пойду, умоюсь, - сказала Таня, - а ты оставайся здесь.
Она слезла с велосипеда и пошла к воде. Луна мирно плыла на синеве неба, словно сомкнувшая лепестки большая водяная лилия. Это была такая ночь, когда мечта становится явью. Воздух так тих, что листья невысокого куста, касавшегося щеки Миши, не шевелились. Миша окликнул Таню. Она подошла к нему. Луна лила потоки света и растрево-жила сердце молодого человека. Мишу, неожиданно оказавшегося ночью вдвоём с юной девушкой, охва-тило смятение. Он обнял её за плечи. Пальцы его сжимали её плечо сквозь тонкую блузку. Прикосно-вение этих пальцев значило больше слов, как эта залитая лунным светом ночь значила больше, чем тысяча трезвых ночей.
Наконец, Таня высвободила плечи. Лунный свет ушёл дальше. Миша слышал запах Таниных волос. Они были  рядом, и Мишу охватило желание стис-нуть девушку в объятиях. Он протянул руку и кос-нулся её волос. Если бы Таня отпрянула, он бы обнял её, но она не оттолкнула его руки. В Мише страсть погасла. А за полоской воды луна кралась между деревьями, уходя на покой.
Лиля хватилась, что дочери нет дома. Это её встревожило, но не удивило. Материнские глаза заметили, что в дочери появилось что-то новое. Её тревожила частая смена её настроений. Она пробова-ла вызвать дочь на откровенный разговор и не стала делиться своими наблюдениями с мужем. Обнаружив отсутствие дочери, Лиля расстроилась. Во дворе ночь, а где её  юная, хорошенькая дочурка? Ей даже дурно стало. Лучше лишиться всего, что у неё есть, но только не родной дочери.
Внезапно ей пришла в голову мысль, от которой у неё застыла кровь в жилах. Недавно у соседей похи-тили племянницу, завезли в посадки за город, там издевались над ней, а затем привязали камень на шею и бросили в Иртыш. Камень из петли выскользнул, и она всплыла, но уже была тогда мёртвой.
Что, если с Таней случилось что-нибудь подоб-ное? С нетерпением и страхом Лиля прислушивалась, не щёлкнет ли дверной замок. Она обрушилась на Степана с обвинениями, что он не понимает дочери, строг по отношению к ней и даже груб. Степан заме-тил, что Лиля дрожит. Он не мог считаться с чувст-вами других, поэтому волнение жены его раздража-ло. По своей натуре он был агрессивен. Лиля всё ещё не измерила до глубины душу Степана и не могла почувствовать, что его оскорбило в отсутствии Тани дома. Она не понимала взглядов мужа, какую боль причиняют ему непредвиденные поступки других.
- Это влияние Миши. Болван!
- Степан, что же нам делать? Где её искать?
По лицу Степана пробежала тень, как будто он до сих пор ещё не осознал, что случилось.
- Лучше подождём. Может, она где-нибудь с Ми-шей. Он же её двоюродный брат, ничего страшного не произойдёт.
Под утро Степан проснулся. Тишина. Чуть виднеется полоска серого рассвета за гипюрными шторами. Внутреннее «Я» Степана стало звать его на помощь. Неужели его дочери суждено погибнуть? Сохрани Господь от такой беды! Он поднялся на локте в постели и посмотрел на ту, что подарила ему дочь.
Где-то возле открытого окна чирикнул воробей. Неизвестно почему, Степану вспомнилось утро, когда он после окончания первого класса проснулся от чириканья воробьёв, вскочил, достал рогатку с горохом и выстрелил в птиц. Сейчас он увидел это как будто наяву. Он почти ощущал горошины на ладони.
- Степан! Ты уже проснулся? – показалось ему, что он услышал голос матери.
Степан повернулся на другой бок. В комнате свет-лело. Он ещё долго лежал, прислушиваясь к лёгкому дыханию Лили.
К завтраку пришла Светлана. Степан и Лиля обра-довались тому, что сулит им возможность отвлечься.
- Что случилось? – спросила она, взглянув на сест-ру.
- Таня не ночевала дома.
Степан заметил, что это сообщение озаботило Светлану. Втроём они сели за стол. Лиля заметила то, чего Степан в своей озабоченности не заметил: Свет-лана тоже расстроена. Но ей не хотелось расспраши-вать сестру. Не хотелось ей говорить об их беде, раз сестра сама чем-то расстроена. Поэтому они болтали о посторонних вещах. К еде они почти не притрону-лись и пили чай. Подняв глаза, Степан вдруг увидел в дверях Мишу. Он был бледен и весь в пыли.
- Мы с Таней прогулялись в степь, - сказал он, по-дойдя к Лиле.
- О, Миша! – смогла только еле прошептать Лиля, почувствовавшая облегчение и огромную радость.
- Где она? – вскочил Степан из-за стола.
- Пошла к себе в комнату.
- В таком случае, может быть, ты объяснишь, что это за выходка? – сказал Степан.
- Она сама решила поехать вечером в степь. Я её только сопровождал.
Светлана и Лиля поднялись со своих мест. Насту-пило молчание. Степан пошёл к двери. Лиля протя-нула руки к Мише.
- Ты должен понять, как мы беспокоились.
- Ладно, тётя Лиля. Ты, мама, прости меня, что так получилось, - сказал Миша и, нагнувшись, поцеловал её в лоб.
Светлана с Мишей ушли. В прохладной кухне, где царил аромат лососины и ветчины, стало тихо. Лиля пошла в комнату к Тане. Степана охватило желание броситься к своей дочурке, обнять её, но он подавил в себе этот порыв. Им овладело ощущение благопо-лучно минувшей опасности. Лиля в открытую дверь увидела Степана, глядящего в окно. Она тихо подо-шла к мужу и прильнула к нему. Степан посмотрел на неё. Глаза их встретились. Лиля прижалась щекой к его щеке.
Он стал думать о Валере. Хороший парень! Един-ственным его недостатком была его чрезмерная доброта. Из-за неё у него и не удалась семейная жизнь. Из-за неё он не смог утвердить себя перед Светланой. А хорошо было бы, чтобы они пожени-лись. У Миши был бы отец, а без него получается какое-то однобокое женское воспитание. Всё-таки мальчика должен воспитывать отец. И виновата во всём Светланина гордость. Хорошо быть гордой, но надо знать меру. Чрезмерная гордость – это уже не гордость, а гордыня. Она ничего хорошего не сулит.