Обыкновенное чудо. Глава 11. Трубки

Ирина сказала, что сегодня в больницу не поедем, чтобы не тревожить его после сложнейшей операции. "Пусть отдохнет, наберётся сил, может к утру он очнется! А нам нужно немного поспать! Самое страшное уже позади, раз он жив, значит все в порядке! Я с ног валюсь, Настя 2 дня в одном платье, ей нужно переодеться, принять душ, я, как сестра, прошу не тревожить его! У всех сегодня был трудный был день!"
"Пожалуй, Ирочка, ты права! Поедем по домам! День был трудный!"
"Вы уверены? Мне, кажется нужно в больницу, ему нужна наша помощь!"
"Настя, чем мы ему сможем помочь? У него открытые раны, только наложенные швы и мы со своими микробами... Я могла бы через подругу устроить посещение, но зачем, подумай сама!" - сказала мама.
Настя после некоторых раздумий согласилась, что пожалуй сегодня навещать не стоит.

Через час Настя, с мокрыми волосами, сушить сил уже не было, лежала в постели. Очень хотелось спать, глаза слипались.
"А ведь это наша первая брачная ночь..." - подумала она.
Я здесь, дома, он там, в какой-то там коме... что делает он там?"- сквозь сон промелькнуло в ее голове.
Он сидел на берегу реки с удочкой, Настя тихонечко подкралась к нему и ласково обняла.
"Муж мой! Гришенька! Скучаю без тебя очень!"
"Любимая, здесь так интересно! Такая рыба огромная ловится! Я там никогда не мог поймать приличной рыбы!"
"Любимый, а я жду тебя! Ты придешь ко мне?"
Через реку перекинулась радуга, Гриша взяв ведро и удочку, встал, улыбнулся ей, и пошел по ней на другую сторону, дойдя до самого конца обернулся и помахал рукой.
"Ты придешь ко мне?" - крикнула она.
Он закивал.
"Я буду ждать!"- закричала она.
Сон не скоро выпустил ее из своих липких объятий, она проснулась, едва уловив его содержимое.
Посмотрела на циферблат, 2 часа ночи.
"Проспала всего полтора часа, надо поспать еще! Но уснуть больше не могла. Настя вспоминала все три ночи, что выпали на их долю.
"Как глупо мы использовали то, что преподнесла нам в дар судьба... Если б тогда знать, что будет такое... Настя вспомнила первую ночь, тогда они еще стеснялись родителей и ради них соблюдали приличия, вторую, которую они просидели в обнимку, боясь спугнуть такое внезапно обрушившееся на них счастье! Как же тогда они были счастливы! Вся жизнь была у них впереди...
И третью, ту самую, страшную, когда он прогнал ее.
"А ведь сейчас во мне могла зарождаться новая жизнь!" - подумала она с сожалением.
"Нет, я не должна так думать! Это все у нас еще впереди!"
Но перестать думать о ребеночке она не могла.
"Как жаль! Как жаль, что ничего не было, ведь теперь может уже никогда и не будет... " - вертелось в ее голове, сводя с ума.
"Безумцы, мы самонадеянно откладывали все на потом, думая, что все в будущем... А что есть у человека, только сегодняшний миг! Здесь и сейчас! Нельзя ничего откладывать на потом, его может просто не быть!" Домучившись до 5 утра, она увидела, что начинает светать.
Настя встала, оделась и выйдя из квартиры, тихонечко прикрыла со собой входную дверь.
Ей нужен был воздух, простор, прогулка. Находиться в замкнутом пространстве не было сил.
Настя шла по улочкам, светлело на глазах.
"Какой нынче длинный май! Те, яблони, на которые мы смотрели с Гришей отцветают, а эти только открывают первые, единичные, бутончики. А вот черемуха, цвет которой начал облетать, она пахнет, но запах ее слаб гораздо слабее, сирень же, напротив, только начинает цвести.
Природа вместе со мной меняет белое кружево невесты на скромный сиреневый наряд жены.
Жена! Я жена... Бедный мой, Гришенька! Это ужасно! Ужасно! Какая несправедливость, что их всех людей мира, это случилось именно с тобой! Моим мужем! Моим счастьем! Моей любовью! Моей жизнью! - горевала она, - Нет! Мои мысли полны уныния, а так быть не должно! Мне нужно срочно к нему! Зря вчера не поехала!"
Настя пребывала в душевном смятении, она подошла к остановке, дождалась первого автобуса, едущего к больнице и поехала к нему, своему мужу.
Сначала ее не пропускали, тогда Настя позвонила в ординаторскую, и попросила к телефону хирурга.
"Пропустите меня к нему! Я умоляю вас!"
"Милая девушка, а вы готовить увидеть его в таком состоянии?"
"Конечно! Я на все готова, лишь бы увидеть!" - горячо убеждала она.
Настя в белом халате, на три размера больше ее, прошла в реанимационную палату.
В ней было холодно, и она поежилась, озираясь вокруг. Стояло три кровати, на одной из которых лежал старичок, надсадно кашляя, девушка с каким-то прозрачным мешком, наполненным на треть янтарной жидкостью с примесями красного. Она постоянно поправляла его.
А на третьей, на ней неподвижно лежал он. Ее муж. Ее любимый Гришенька.
Сердце Насти сжалось!
Он был весь в трубках, они росли из него, из рук, из груди, из рта и носа. Его самого почти не было видно под паутиной датчиков и прозрачных, медицинских змей, по которым перетекали вперед, назад жидкости.
Все вокруг пищало, скрипело, дышало. Меха аппарата были его легкими. Монитор - его сердцем. Казалось Гришу разобрали на запчасти, вытащив из него всё, расставив все по углам, заменив внутренности на холодные медицинские приборы, соединив все проводами.
Она в ужасе зажала ладошкой рот. К такому зрелищу она не была готова. Она видела такое по телевизору, но действительность, когда в главной роли твой любимый человек, оглушила ее. Она смотрела и слезы снова текли по ее щекам.
"Гришенька, родной мой!" - прошептала Настя.
Девушка подошла к нему и погладила руку, там где не было трубок, она была неожиданно теплая.
Это придало ей сил.
"Родной мой! Как же здесь холодно! А ты такой теплый, такой живой, просто ты спишь! Я понимаю, тебе сейчас очень непросто! Но ты стараешься! Просто тебе нужно время! Я должна подождать! И я буду ждать тебя, пусть даже и целую вечность!
Как ты мне и говорил: "жди меня и я вернусь, только очень жди!"
Через 10 минут медсестра, сидевшая в этой палате, подошла к ней и шепнула, что ее ждет врач.
Настя зашла в ординаторскую.
"Не испугались?" - спросил он, стоя спиной к ней, отвернувшись к окну.
"Сначала.- ответила она, - потом привыкла"
"Сильная значит, хоть и молодая, значит выдержишь.
Анастасия, дела не очень хороши. Он в глубокой коме, и за ночь положительных сдвигов не произошло, скорее всего, это надолго".- он помолчал.
"Скорее всего навсегда. Очень маловероятно, что он выйдет из нее."
"Вы говорили мне это по телефону. Но ведь шанс есть?" - с надеждой спросила она.
"Призрачный...Поймите, я не могу вводить вас в заблуждение, напрасно обнадеживать... ".
"Если есть хоть один шанс даже из миллиона, значит будем ждать и надеяться!"
"Даже если он когда-нибудь и очнется, то сохранить разум не удастся. И я очень хотел бы ошибаться, но опыт показывает обратное! Сестре я уже сказал, но оказалось, что ближайший родственник по закону теперь вы, и именно вам решать, когда отключать его от аппаратов, черт побери эту работу! Мы не всесильны, увы!"
"О чем вы, доктор! Мы не будем отключать его никогда! Я не дам на это согласие! Внутри него сейчас идет трудная работа по восстановлению разрушений, нанесенных ему опухолью! И он справится! Вот увидите!"
"Настя, я обязан был предложить! Тебе придется непросто, потребуется много душевных сил, но я вижу, что ты справишься! Кто знает... а вдруг..."
"Ты знаешь, он счастливчик. С тем что он имел в своей голове обычно не выживают. Я долго думал, почему не произошло катастрофы и понял, работай бы он физически, быть может и не выжил бы. Но у него было только умственное напряжение. Аспирантура...
Знаешь, Настя, хорошо, что вас не расписали раньше. Физическое усилие, даже такое небольшое, как занятие сексом, убило бы его."
"Как хорошо, что у нас ничего не произошло! Значит я зря горевала о незачатом ребеночке! Доктор, он и в самом желе счастливчик! А шМожно я еще раз зайду к нему?"
"Я выпишу тебе пропуск, ты сможешь приходить когда захочешь! Удачи нам всем!"
Настя просидела у него до самого вечера.
А после пошла на набережную. Вода в реке поднялась еще. Вдруг она услышала разговор двух мужчин: "Так сильно Тура не разливалась уже 15 лет, угроза затопления очень высока, в заречном микрорайоне вода стала сочиться сквозь свежесооруженную дамбу, пришлось разрушить в одном месте тело дамбы, что ее не разрушило всю и спустить воду, Ватутино, Лесобаза тоже под угрозой, а она все прибывает."
Насте стало еще тоскливее, плюс небо, с одной стороны серое-серое, а с другой с белыми облаками на голубом давило на нее.
Природа будто переживала вместе с ней.
"Что все такое тоскливое и страшное вокруг?"
Позавчерашнее счастье было так же как город, под угрозой наводнения боли.
Ее внутренняя дамба, удерживающая ее, начала подтекать, а отчаяние тихо, незаметно, как повышается уровень воды в реке, подкрадываться к ней.
Внезапно тучи на горизонте как-то незаметно разошлись и выкатилось красное солнце, озарив все небо. Там где было серым-серо, появился розовый оттенок, а сбоку от круглого диска ярко коралловый. На горизонте заполыхал красный пожар. Языки пламени лизали облака, оставляя на них багровые полосы.
А все небо расскрасилось в оттенки крови, но это было лишь миг, цвета стали мягче, появились оранжевые и желтые всполохи, а серость полностью заменила нежно-нежно розовая дымка.
Этот закат напомнил ей тот, который дарил она видела с ним. Он так же дарил надежду.
Настя смотрела во все гдаза и восхищалась им.
Она ощутила тепло от огня, горевшего вдали, где-то у самого горизонта, как будто снова держалась за его теплую руку.
Действо продолжалось около получаса, прежде чем краски стали бледнеть и угасать.
Настя почувствовала прилив сил. Ее дамба выдержала напор и не сломалась.
Она ощутила то самое счастье, которое ощущала, находясь рядом с ним.
Внезапно она поняла, что нужно делать.

Продолжение http://www.proza.ru/2016/05/17/308