Игры гормонами. Глава 14

Под прикрытием Райли отработал больше года. За это время он стал частью отлаженной преступной машины, занимающейся работорговлей. Ребята Баргаса поставляли живой товар по всем борделям страны, не ограничивая поле деятельности. Помимо этого, существовал канал, доставляющий элитный товар на подпольные аукционы. С молотка уходили дети, подростки и прочие редкости, которые мог предложить богачам только Баргас. Все структуры работали чётко, как швейцарские часы, используя ресурсы по максимуму. Из партии девушек, ввезённых из стран третьего мира, единицы отбирали для аукциона, привезённые по предзаказу шли на органы, часть отправляли работать в элитное сопровождение, некоторых отдавали в агентство по подбору домашнего персонала. Основная же масса оседала в борделях и на улицах, где большинство девчонок от безысходности подсаживались на наркоту и тем самым загоняли себя в могилу. Либо клиенты или сутенёры, озверевшие от вседозволенности, забивали их до смерти. Но ни один человек, попавший в цепкие пальцы опытного дельца, не ускользал из них, не окупив затраты, как минимум, в тройном размере.

Окунувшись в эту грязь, Райли увидел улицы изнутри. Да, он никогда не жил в благопристойном районе. Не понаслышке знал, как обстоят дела в городских трущобах, но так глубоко не вникал ни разу. Он видел многое. И вряд ли когда-то сможет простить себя за то, что не всегда мог помочь. На его глазах убивали, насиловали, калечили. Но что-то сделать значило выдать себя, и он молчал. Те единицы, что были спасены, благодаря его поступкам, никогда не окупят невмешательства. И даже тот факт, что только вследствие переданной им информации перерезаны два крупных канала, а количество угробленных жизней резко сократилось, не мог пролить успокаивающий бальзам на его воспалённую совесть. А тут ещё это… Вчера позвонил связной и назначил встречу в задрипанном наркоманском притоне. Это было не по плану, значит, что-то случилось. И теперь Райли стоял у окна обшарпанного номера, незряче таращась в темноту за грязным стеклом и постукивая пальцами по откосу.

В дверь постучали. Янг не шевельнулся, считая до пяти. На цифре пять снова раздался стук. Он резко развернулся и пошёл открывать. На пороге стоял Картер и как-то виновато улыбался. Патрульный нахмурился, пропуская гостя в комнату, и плотно закрыл дверь.
– Здорово! – Картер присел на стул. – Как сам?
– Нормально, – ответил Райли, усаживаясь напротив. – Что-то случилось? Где Блэк?
– Бюро сворачивает операцию, поэтому пришёл я, а не он.
– Что?! – Всегда спокойный Янг, вскочил с дивана.
Картер отпрянул от резкого движения коллеги, и с недоумением смотрел на него. Кулаки полицейского сжались с такой силой, что побелели костяшки, слегка раскрытые губы словно свело судорогой, придав рту сходство со звериным оскалом. Раскосые глаза зажглись волчьим огнём. От всегда невозмутимого Янга сейчас веяло такой сумасшедшей агрессией, что не почувствовал бы её только чурбан.
– Что с тобой? – отойдя от первого испуга, обеспокоенно спросил Эван.
Райли будто не услышал вопроса. Он с трудом заставил себя прикрыть глаза.

Раз. Нужно дышать глубоко и спокойно. Да, вот так. Так будет легче.
Два. Кровь перестаёт пульсировать в висках, поддаваясь ритму дыхания.
Три. Нужно расслабиться. Губы расслабились, прикрыв зубы.
Четыре. Нельзя сейчас срываться. Картер не должен это видеть.
Пять. Стиснутые пальцы разжались. Руки расслабленными плетьми висели вдоль тела.

Вот теперь можно открыть глаза. Картер всё ещё смотрел на него с недоумением.
– Извини, – буркнул Янг, плюхнувшись обратно на стул. – Так что случилось? Почему меня отзывают?
Спецагенту потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя от внезапной вспышки коллеги. Наконец, он собрался с мыслями и продолжил:
– Тёрнера арестовали и будут судить. Доказательств хватит, чтобы посадить его до второго пришествия. Понятно, что его тупо подставили, но подняться выше нам не дадут.
– С чего ты взял? Если мне позволят поработать дальше, я смогу подобраться к верхушке, – в голосе копа звучала такая уверенность, что Картер улыбнулся.
– Извини, Рай. Не выйдет. На нас давят сверху. Мэр связался с директором, и нам перепало люлей на ровном месте. Было велено ограничиться поимкой Тёрнера, а остальное дело спустить на тормозах. Не в моей власти продолжить расследование.
– Но я мог бы…
– Нет, не мог. Во-первых, без прикрытия работать там опасно. Да и чем ты будешь тогда отличаться от них? И понимая, что это для тебя не причина, я назову, что во-вторых. За неподчинение приказу тебя уволят из полиции. Это затронет и твоего отца. Помимо всего, любому, кто продолжит заниматься этим делом, осложнят жизнь вполне законные структуры вроде налоговой. Поверь мне, когда дают такую отмашку, лучше подчиниться. Мы продолжим, но чуть позже. Когда волна поутихнет.
– Тогда уже не будет толку, – покачал головой Райли.
– Что ж, я не могу с этим ничего поделать. Мне приказано вывести тебя.
– И как ты собираешься это сделать? Я же не могу просто взять и исчезнуть. Они сразу поймут, в чём дело, и не остановятся, пока не найдут меня.
– Да, всё так. Поэтому ты умрёшь.
– Что? – брови Райли удивлённо взлетели.
– Станешь жертвой взрыва. Говард Эшби геройски падёт в схватке конкурентов и навеки покинет этот бренный мир, – со смешком ответил Картер.

Ему предложили остаться в ФБР. Благо зарплата и статус у них лучше, чем в обычном полицейском участке далеко не мегаполиса. Картер уговаривал его принять предложение, но Райли наотрез отказался. Во-первых, он не мог оставаться работать в агентстве, где вся верхушка куплена теми, против кого он несколько месяцев собирал компромат. И во-вторых, здравый смысл подсказывал ему, что лучше быть королём в деревне, чем крестьянином в столице. Таким образом, патрульный Янг вернулся в родной город, получив повышение до детектива, заручившись поддержкой ФБР и тем самым лишив капитана возможности уволить его. Только поэтому расхлябанный внешний вид до сих пор продолжал действовать на нервы Гонзалесу, который ничего не мог с этим поделать. Впрочем, терпел его капитан не зря. Этот шалопай – единственный, у кого настолько широкая сеть осведомителей, что против него даже начинали негласное внутреннее расследование, прекратившееся благодаря усилиям ФБР и ещё кому-то, пожелавшему остаться инкогнито.

Райли дочитал бумаги, что дал ему отец и откинулся на спинку стула, прикрыв глаза. Очевидной связи между двумя случаями в психиатрической лечебнице и звонком знакомой его отца детектив не разглядел. Но годы жизни рядом с офицером Блумом научили доверяться интуиции родителя. А это значило, что нужно начинать копать. Янг невольно скривился. Сегодня очень неудачный день для начала расследования. Он как раз собирался свалить с работы пораньше. А теперь…впрочем, нет. Он не станет менять планы. Расследование подождёт. Сегодня слишком особенный день, чтобы что-то менять из-за необоснованных подозрений. Детектив решительно поднялся и уверенным шагом покинул кабинет.

***

Бежевые стены ещё сохранили еле ощутимый запах краски, который обычный человек вряд ли уловил бы. Узкая кровать, стоящая слева, прикручена ножками к полу. По правой стороне – небольшой стол и стул. Всё металлическое, холодное неуютное. В торце прямоугольника почти под самым потолком – маленькое окно, напоминающее бойницу в замке. Для надёжности оно закрыто матовым многослойным стеклом, пронизанным тонкой проволокой. Но даже если забыть о том, что в эту жалкую прореху человеку не протиснуться, на той стороне толстыми прутьями красовалась прочная решётка. В изголовье кровати расположилась дверь в уборную, которая открывалась и закрывалась удалённо на электронный замок. Не было необходимости маскировать этого металлического монстра какими-то декоративными панелями. И он красовался отсутствием внешнего замка и глянцевой пупырчатой поверхностью. Напротив окошка, с торца комнаты, ещё одна дверь. Ещё массивнее той, что у кровати. Ещё неприступнее. В потолок вмонтированы сейчас не горящие лампы дневного света. Во всех четырёх углах под потолком – камеры.

Марсела сидела на кровати, поджав ноги и бездумно таращась в стену. Ей позволяли читать книги. Одна из них сейчас лежала рядом корешком вверх, раскрытая посередине. Но слова не желали укладываться в голове. Ей даже позволили пользоваться ноутбуком, который стоял без дела на столе. С него она могла смотреть фильмы, скинутые неусыпной охраной на флешку. К интернету её, конечно, не допускали. Чёртовы гуманисты!

Сколько дней прошло с момента её заточения? Она не знала. Неделя? Месяц? Год? Ей казалось, прошла вечность с той минуты, как она очнулась в клетке, в лаборатории этого психа. При одной мысли об учёном, сердце забилось быстрее, пальцы судорожно сжались в кулаки, а в висках запульсировала кровь, заслоняя красным мороком злости взгляд. Нет. Нельзя. Не сейчас. Она прикрыла глаза и, стараясь дышать спокойно, стала считать вдохи и выдохи. Через минуту сердце перестало колотиться о рёбра. Особо настырный луч света каким-то образом проник через матовое стекло. Ярко блеснув на объективе одной из камер, полоснул по закрытым векам и задержался. Девушка открыла глаза и, щурясь, посмотрела на яркого хулигана. «Там, наверное, всё ещё лето», – с глухой тоской подумала она. – «Не мог же он меня тут уже три месяца держать?» По измождённому лицу стекли две капли. Надо же. Она ещё не разучилась плакать. Губы сами собой изогнулись в кривой усмешке.

Она предпочитала не думать о том, что ей пришлось пережить за время заключения, но едва закрыв глаза, картины вставали перед глазами. И не было спасения от бесконечного кошмара, начинающегося во сне и не заканчивающегося наяву. Этот повёрнутый ублюдок чуть не круглосуточно проводил исследование её крови, взятой в разных ситуациях. И что же нужно было сделать, чтобы спровоцировать разнообразные реакции организма? Её били, резали, вырывали ногти, обдирали кожу…насиловали. Как она всё пережила и не свихнулась? Зверь внутри её стойко охранял то разумное, что ещё осталось в этом теле, в этом сознании. Был день в самом начале, когда она подчинилась зверю, который требовал испробовать все способы, чтобы обрести свободу. Благо сил тогда ещё было достаточно. Она руками раскурочила свежевыкрашенные стены, но под листом податливого гипсокартона и слоем чего-то мягкого шумоизолирующего оказались стальные листы, проломить которые она не смогла, как ни старалась. Только сбила в кровь и без того повреждённые руки. Она пробовала выбить дверь, вывести из строя охранников… Пять попыток побега успехом не увенчались. Максимум, куда она смогла добежать – конец длинного коридора на этаже с лабораторией. Отчаявшись, она попыталась убить себя. Разбив фаянсовую раковину в ванной комнате, осколком полоснула по горлу. Но зверь внутри, видимо, решил, что для такого разрешения ситуации ещё рано. Организм без её на то воли перешёл в спящий режим, позволив продержаться как раз столько, чтобы операция по спасению увенчалась успехом. После того, как относительно поправилась, её снова вернули в эту уже отремонтированную комнату. И сумасшедший ублюдок  продолжил свои исследования.
– Через пять минут будьте готовы, – из ниоткуда раздался мужской голос, искажённый микрофоном.
Она практически подпрыгнула на кровати, тут же вжавшись в стену. Глаза девушки сами собой распахнулись, отражая животный ужас. Что на этот раз? Образцы брали только вчера. Так быстро… Нет, пожалуйста, нет! У меня же должна быть пара дней. Пожалуйста…! Она замерла, как статуя, не в силах пошевелиться, слушая кровь, шумящую в ушах.

Марсела так и сидела, вжавшись в стену, когда входная дверь щёлкнула электронным замком и начала медленно открываться. Цепкий взгляд насторожившегося зверя тут же впился в незваных гостей. Двое мужчин деловито зашли в комнату. За их спинами маячила охрана. Но ближе всех стоял один худощавый и ничем непримечательный человек. Едва скользнув взглядом по первым двум, Сэл подметила вальяжность и свободу, свойственную хозяевам. Наверняка, какие-то большие шишки. Больше её заинтересовал, а точнее даже напугал тот, кто молчаливой тенью стоял за спиной одного из главных. Однажды в детстве, гуляя по лесу, она наткнулась на гремучую змею. Несмотря на детский возраст, инстинкты точно ей подсказали, что это не обычный уж, и её лучше обойти стороной. Этот не был похож на гремучку, но она точно знала, что перед ней смертельно опасная змея. Поймав его взглядом, она больше ни на кого не смотрела, отслеживая каждое движение, каждое подёргивание мышц мужчины, казалось бы совершенно расслабленного, но при этом невероятно смертоносного.
– Видишь, совсем обычная, – будто продолжая прерванный рассказ, сказал Эскобар, махнув в её сторону. – Никто даже не поймёт, с чем столкнулся, до тех пор, пока она не разозлится.
– Хочешь сказать эта дистрофичная особа способна вырубить мужика? – Баргас окинул девушку оценивающим взглядом и рассмеялся. – Не смеши меня.
– Это просто проверить, – наркобарон недовольно поморщился. – Ударь её, и увидишь, что будет.
Пускать в ход кулаки Баргас не спешил. Он пристально, взглядом опытного торговца осматривал девушку. Она не казалась ему чем-то особенным. Симпатичная, но не более того. Если бы его кто-то спросил, он бы, не колеблясь, отправил её в ближайший бордель. Даже на элитную девочку она не тянула. А уж если брать в расчёт её физическое состояние… Вырванные и не успевшие до конца отрасти, ногти. Шрамы на бледной коже видной из-под коротких рукавов помятого лабораторного халата. Ссадины и раны на худых ногах. Лицо, впрочем, осталось нетронутым, хотя на шее в районе артерии красовался побелевший, но всё ещё грубый шрам. Над ней явно очень хорошо поработали местные садисты из челяди коллеги.
– Слушай, – он повернулся к Эскобару, – что ты мне тут паришь? Даже если я отправлю её на панель, она протянет там не больше месяца. Хочешь сказать, тебя устроит сумма, которую она там выручит? – он недоверчиво ухмыльнулся. – Мне как-то до лампочки, но ты сам-то понимаешь, что много за неё не выручишь, а я не золотая рыбка, чтобы выполнить три желания. Это – единственное.
Эскобар с трудом сдержался, чтобы не выпустить раздражение наружу. Так, как этот прогнивший насквозь работорговец, с ним никто не смел говорить. Он помог ему выйти на мэра, когда возникли трудности с бизнесом, а теперь вынужден выслушивать хамство?
– Во-первых, я тебе не мелкий торгаш, желающий продать товар подороже. Имей уважение. Не заставляй меня жалеть о сотрудничестве с тобой. – Скрипнув зубами, Баргас всё же промолчал и кивком дал понять, что осознал. – А во-вторых, – продолжил Эскобар, – прежде, чем истерить, как одна из твоих шлюх, послушай меня и проверь её.
Баргас снова с недоверием посмотрел на девушку, выглядевшую чуть не заморенной.
– Что ж, давай проверим, – со вздохом, отозвался он, ничуть не веря в успех. – Только не с твоими дуболомами, после которых её по кускам собирать придётся.
– Без разницы, – Хавьер безразлично пожал плечами, – выбирай сам. Только вначале мы выйдем. Наблюдать за всем будем в мониторы, – он указал вверх, в один из углов комнаты. – Так безопаснее.
– Хорошо, – Баргас согласно кивнул. – Дерек, – он жестом подозвал телохранителя. – Всё слышал?
Тот только кивнул.
– Отлично. Останься.
Оба босса покинули комнату. Тяжёлая металлическая дверь без звука закрылась. Раздался щелчок электронного замка.



Глава 15
http://www.proza.ru/2016/05/18/753