Монолог о заплутавшей Рассказ

Тогда она пришла ко мне дня за три до Нового года с розой и вином и после обычного: «Ну, как ты теперь? (Не виделись года два), «А ты как?..», стали вспоминать годы работы (Она тоже была режиссером), потом набрели на «тему» счастья, и я услышала: 
- Да нет, были, были и у меня радости… минуты радости… секунды… доли секунд. (Усмехается) В общем - были, но знаешь… (Снова наполняет бокальчик вином.) Давай-ка еще, а?.. Вот и хорошо, что не сказала хватит, молодчинка, а то мой… моя радость… (Ухмыляется, отпивает глоток.) как что, так сразу: «А, может, хватит?» Ржавчина. (Замолкает. Тянется к розе, которую принесла для меня, поглаживает лепесток и говорит уже ей.) Какая же ты молодая да красивая! Вот и я когда-то такой… (Опять – глоток…) «Вечером синим, вечером лунным был я когда-то красивым и юным…» И влюблялась!.. как и Есенин*. (Ставит бокал на стол, почему-то отодвигает его к розе.) Но ненадолго... Да потому, что все они… ну, эти, в кого я… обязательно вяли… или увядали?.. или я их увядала? (Усмехнулась, взглянула на меня вопросительно, но, не дождавшись ответа…) В общем, не хватало в них… Чего-чего. Не знаю, чего, но не хватало и всё… Ой, да была, была я счастлива, но всегда вначале, когда через розовые очки - на них… О первом тебе?.. (Берет мандарин, кладёт на ладонь и словно любуется им.) Не очень красив был мой первый, но знаешь... (Молчит какое-то время.) Было в нём что-то… А что?.. уже и не помню… а, может, и не было… а, может, и не знала, или не хотела знать о том, что – в нём, а просто влюбилась. (Улыбается мандарину.) Ведь если знать… (Другой рукой перебирает пальцами, словно нащупывая что-то.) Вон, сороконожка захотела узнать, как ползает, так сразу и разучилась. (Пытается улыбнуться, но…) Так что лучше без всяких там анализов. Любится, и всё. И - радость… Ну а потом… (Сжимает мандарин в ладони, разжимает, начинает чистить.) Слушай, не хочу - о «потом». Давай я тебе еще об одном, а? (Бросает в рот дольку мандарина, запивает вином.)

А другой… кра-асивый был! Ну какой же красавец! (Наклоняет бокал, покачивает, любуясь цветом вина). Помню, шли по улице, а навстречу - парни, и вдруг слышу: «Красивая пара!» О нас… Как звали? А простенько звали… Васей, но я Василём называла… звала… кликала. А-а… (Махнула рукой.) Помню, он всё Есенина мне читал: «Выткался над озером светлый свет зари…» Алый? Ну, пусть алый. «Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог, сядем в копны… кажется, свежие, под соседний стог. Зацелую допьяна…» Да нет, не пил, но знаешь, лучше б пил, а то… (Кивает на бокалы.) Может, еще понемногу? (Налила пригубила.) Я и стихи-то эти потому помню, что Василь вдолбил их в меня… Конечно, отличные, но гру-устные, как и он… был, поэтому и бросила. Бросила, и вскорости влюбилась еще в одного… Нет, не в поэта. В режиссера… Да приехал он хор мой снимать, мы тогда на конкурсе первое место заняли… Ага, для телевидения, вот и покорил… (Неожиданно смеется) Ну, Сашка веселый был, иногда даже и отчаянный. Помню, были с ним на озере, а он… Представляешь, озеро широче-енное, с килоието, а он и захотел его перемахнуть! И поплыл, хоть и отговаривала. Перетряслась за него!.. Ага, были у него и еще подвиги, но… Нет, тоже чего-то не хватало. А, впрочем, не чего-то… а всё мне казалось, что он словно летит над всем, порхает (Взмахнула руками.) и ничегошеньки его не трогает, ни к чему он – душой… и похоже, что все свои маленькие подвиги совершал только для себя… А как ты думаешь, конечно хотелось, что б - для меня. (Допивает вино, переворачивает бокал вверх ножкой, опускает на блюдечко.) Да были, были и еще влюблённости, и даже не припомню, чтобы – без взаимности, но… Слушай, завари-ка кофейку, от вина что-то расчувствовалась  не в меру.

Ну вот, а теперь можно и - дальше… здраво, трезво, а, вернее, отрезвлённо… (Отпивает несколько глотков кофе.) Нашла ли героя? Ой, так и не нашла… А что мой суженый? Подвигов не совершал, но жить с ним можно… вернее, и жила, (Хохотнула.) не ожидая подвигов. (Берет печеник, надкусывает.) Слушай, а, можа-а я умею только влюбляться, а не любить? (Смотрит, растерянно улыбаясь.) Вот эти мои печеники отличные… ведь отличные?.. То-то ж. Печеники умею печь, а любить… Ведь всё надо делать умеючи, а я в любви не-у-ме-ка. Ну нету у меня таланту-у любви. Фь-ють!.. и улетел мой талант куда-то, потерялся, и осталась только способность влюбляться. (Выпивает глоток кофе, усмехается.) Влюблялась и сразу начинала искать… Что искала? Не знаю. (Еще – глоток…) Но хотелось, чтобы тот, кого встречу, сказал есенинское: «Я б навеки пошел за тобой хоть в свои, хоть в чужие дали…» Да и не только сказал, но и пошел… сделал нечто такое!.. (Ставит и чашечку вверх дном на блюдце.) Не знаю, как твои… а мои только говорили, говорили, а что б делать… Да нет, по мелочам… да. Но не больше. (Замолчала, снова хотела прикоснуться к розе, но почти отдернула руку.) Иногда видишь по телевизору… этот ради своей возлюбленной замок отгрохал, тот – поэму нацарапал, тот… А мои, ушедшие в прошлое… (Встала, подошла к пианино, подняла крышку.) Нет, не повезло моей любви, не повезло. (Присела, взяла несколько аккордов.) Где-то затерялась моя любовь, сбилась с пути ко мне, заплутала, поэтому и… (Обернулась, засмеялась как-то невесело.) Правда смешно? Заплутавшая любовь… Ну да, было б смешно, когда бы не было столь… Да я и не грущу. (Заиграла мелодию «Историю любви»*.) Не грущу и даже хочу найти для своего хора что-то… (Склонилась над клавишами, словно вслушиваясь.) что-то вроде «Оды к радости» Бетховена*. (Усилила высокие ноты.) Чтобы пропел он Осанну… вернее, пел Осанну моей заплутавшей любви. (И уже на затихающих аккордах обернулась, улыбнулась.) Может, услышит, а?

*Сергей Есенин (1895-1925) – поэт, представитель новокрестьянской поэзии и лирики.
*Франсис Ле (1932-201) - Французский композитор и исполнитель.
*Людвиг ван Бетховен (1770-1827) - Великий немецкий композитор и пианист.