Глава 11. Владимир

Глава 11. Владимир



Другим русским клиентом, который появлялся и исчезал из Джон Хьюс Хауса и в конце концов получил запрет на посещение Джон Хьюс Хауса за несоблюдение требований приюта, оказался Владимир Кузнецов. Он пришёл в Джон Хьюс Хаус в 1994 году. На нём были брюки, рубашка, туфли. Судя по его мятой одежде, небритому лицу, взъерошенным и спутанным белокурым волосам и истощённой фигуре, напрашивалась мысль, не заяц ли он с парохода из дальнего плавания. Лицо пришельца было красное, будто после долгой пьянки, веки голубых глаз вспухшие и сонные, всё его поведение выражало взбудораженность, волнение и тревогу. При нём ничего не было, так что охранник проверил лишь его карманы, которые были пусты, у него не было никаких документов и авиабилета. Владимир сказал, что его ограбили в парке Мэдисон-сквер-гарден в день прибытия в Нью-Йорк. Как он попал в Мэдисон-сквер-гарден и какой был день его прибытия в США, только Бог и он знали. Владимир пытался говорить на непонятном, ломаном английском языке, и Игорю пришлось помочь Барту, принимавшему русского клиента, получить информацию о нём, переводя речь Владимира с русского на английский язык. Информация Владимира была следующая. Всю свою жизнь, за исключением периода учёбы в консерватории в Санкт-Петербурге, он, русский, провёл на Украине. Родился Владимир в Киеве в 1958 году, отец его умер, мать была жива. Он сказал, что окончил консерваторию с дипломом скрипача, но не преуспел в карьере по причине, которую он не хотел раскрывать. Перед прибытием в США из-за плохих жизненных обстоятельств на Украине он работал плотником, строителем, слесарем, считая себя мастером на все руки. Владимир был разведён, на родине у него остались мать и четырнадцатилетняя дочь. На вопрос, есть ли у него какие-либо проблемы со здоровьем, он ответил отрицательно, он также отрицал склонность к наркотикам и алкоголю. Лишь позже выяснились отрицательные черты Владимира, как-то: притворство, пристрастие к спиртному и беспорядочному образу жизни. Он умышленно говорил на ломаном английском языке, хотя мог на самом деле бегло и хорошо говорить по-английски, всё понимая, что ему говорили американцы.
На родине Владимир был горьким пьяницей, подрабатывая в ресторанах. Он попробовал марихуану и коноплю, не считая себя пристрастившимся к ним. У него и не было мысли к осуществлению американской мечты (мечты о богатстве) в американском смысле слова. Он приехал заработать и потратить деньги таким же путём, как он делал на Украине, но там было сложнее найти случайные заработки для удовольствий и развлечений. Через неделю жизни в Джон Хьюс Хаусе Владимир заметно поправился, лицо у него округлилось, и он похорошел. Его уединённость и осторожность к окружающим исчезли, особенно после того, как Барт заверил Владимира, что никто не информирует иммиграционную службу об отсутствии у него законного статуса. В первый же день пребывания в Джон Хьюс Хаусе Владимир познакомился с Джимом, долговязым клиентом, который в течение двух лет приходил и исчезал из Джон Хьюс Хауса. Джим появился в приюте в день поступления Владимира. Джим был славным парнем, добрым, дружелюбным, открытым и простодушным. Сероглазый, с копной рыжих волос, Джим обладал чувством юмора; на лице у него играла постоянная улыбка. Его девиз звучал: все люди обладают одними и теми же инстинктами, для него было неважно, какой национальности является его друг. Джиму, как и Владимиру, было тридцать шесть лет. У него была слабость: пристрастие к алкоголю. Но никогда он не приходил в приют выпившим или пьяным. Джим прекрасно сознавал свою слабость, но у него не хватало силы воли или желания противостоять ей. Джим раздавал на улицах рекламные листовки для супермаркетов. На следующий день он взял Владимира с собой и попросил своего хозяина принять русского мужчину на работу. После двухнедельной работы с Джимом Владимир купил кожаную куртку, кроссовки, пару джинсов, шёлковую рубашку и был одет с иголочки. Он был гладко выбрит, выглядел красивым и уверенным. Владимир оказался очень общительным человеком. По возвращении с работы в Джон Хьюс Хаус Владимир подходил к Игорю и делился с ним своими впечатлениями о Нью-Йорке и людях, которых он встретил в течение дня. Разъезжая по городу с листовками-рекламами, Владимир через две недели знал районы Нью-Йорка гораздо лучше Игоря, который прожил там уже три года.
Джим показал своему другу все питейные заведения, где он сам бывал. Они возвращались в Джон Хьюс Хаус с красными лицами, возбуждёнными движениями и жестами. Ясно было, что их поездки по городу заканчивались походами не в музеи и картинные галереи, а в бары с крепкими алкогольными напитками. Русский и американский друзья работали вместе три месяца до проверки на алкоголь. Джим исчез из поля зрения, Владимир работал самостоятельно. В бригаде раздатчиков рекламных листовок у хозяина работали наркоманы, пьяницы и сводники. Один молодой человек из членов бригады уговорил Владимира пожить с ними бесплатно в комнате, но они устраивали такие оргии, от которых Владимир так устал, что у него не было сил таскать тяжёлые мешки с рекламными листовками, и он, убежав от парней, вернулся в Джон Хьюс Хаус. Вечерами он возвращался в приют часто крепко выпивший. После того как его нашли спящим в помещении для мусора Джон Хьюс Хауса, Барт отправил его на пять дней в вытрезвитель на Статен-Айленде. Владимир вернулся в Джон Хьюс Хаус с огромным желанием вести трезвый образ жизни. Он продолжал работать с листовками и приходил сразу же в Джон Хьюс Хаус. Но трезвость Владимира длилась недолго, ровно неделю. А потом он снова запил и исчез. Пришёл он в Джон Хьюс Хаус в одних трусах без рубашки и во вьетнамках. Барт послал русского на лечение от алкоголя на три месяца; после его нового запоя Владимира решили послать на лечение на шесть месяцев. Он убежал в Гарлем к своим знакомым-наркоманам и остался у них. Владимир приходил в Джон Хьюс Хаус, чтобы забрать свою почту.