Ефросиния - 9. Салантари

******************************
Салантари.
Глава из романа "Ефросиния"
******************************

Краткое содержание предыдущих глав:

 Таврия - Родина Ефросинии. Там она родилась, там вышла замуж, потом вместе с мужем и маленьким сыном попали по переселению в Предуралье, где смогли наладить обеспеченную жизнь и благодаря труду иметь хорошее хозяйство. Там родилась и дочь, Паша. Но возникшее напряжение с коренным населением вынудило семью Фроси, вместе с другими переселенцами, покинуть этот край.
Обратная дорога была для переселенцев очень трудной. Несколько  налётов бандитских отрядов кочевников  унесли большую часть скота и зерна. По дороге вспыхнула эпидемия чумы и холеры, в результате которой погибли многие  переселенцы, в том числе и муж Фроси.  Она осталась одна с двумя детьми.




Солнце катилось к закату, когда  несколько  повозок с людьми и поклажей подъехали к большому селу.  Оно простилалось у подножия невысокой горы, на которой остановились путники, и  в это время было почти не видно.  Влажный, густой  туман, изменяющий всё вокруг,  обволакивал землю  холодом. Осень давно уже вошла в свои права. Не слышно было ни пения птиц, ни дыхания ветра.  Далёкое светило погружалось за горизонт.

Повозки остановились, уставшие люди вышли и начали советоваться куда дальше ехать.  Устали  и лошади, им  нужен отдых, а значит, надо искать  постоялый двор или проситься на постой к кому-либо.  К селу вела крутая дорога вниз, но из-за тумана её не было видно.

- Опасно спускаться по такой дороге, - сказал  Тимофей,  Фросин племянник, -  если бы не туман, то можно было бы… Надо подождать  до утра.

Но  и оставаться  в поле было нельзя.  Дети плакали, устали, замёрзли и хотели кушать. Женщины  настаивали на том, что надо  ехать, ещё одну ночь  в холоде под открытым небом  им не вынести. 

Вдруг, невдалеке послышался  звук  приближающейся телеги и голос возницы:  «Но-о-о!»   Телега, запряжённая  волами, приближалась, и вот  она уже рядом. Удивлённый возница  остановился.
- Ого!  Что это за цыганский  табор?
- Здравствуйте, дядя! – сказала Фрося, которая ближе всех оказалась к телеге, -  Мы не цыгане, мы крестьяне, ищем место, где бы нам остановиться на одну ночь.
- Хотим в село проехать, но  дорога крутая и незнакомая,  в туман по такой боязно спускаться, - сказал  подошедший  к телеге Тимофей.
- Да,  дорога не простая.  Там ещё и овраг есть, когда видно, то и ничего, а так  опасно.  А вы тут подождите, - предложил  возница.
- Да мы бы и подождали, но дети сильно замёрзли, давно едем, надо бы в хату их, да  к печке, - Фрося  умоляюще посмотрела на возницу, - может вы нам поможете, дядя?  Вы же эту дорогу знаете, и нас бы провели… Я бы за вас молилась и у Бога просила бы  милосердия для вас и здоровья. Как вас зовут?
- Та я на здоровье не жалуюсь!  А зовут меня Герасим, но это по культурному, а тут меня называют Гарасым – сказал возница, -  а вот  за  нашего соседа деда  Макара Кушныря  помолиться   не помешало бы.  Пятый день от боли корчится и кричит, лежит, встать не может, и никто  ему не поможет. Захворал так захворал,  даже за доктором  ездили, но и он не помог.  А крепкий был мужик, работал много, на здоровье не жаловался.  А вот оно как случилось…
- А что  с ним?
- Та кто же его знает? Доктор сказал, как эта болезнь называется по-научному, но я и слово такое не выговорю.
- А я бы посмотрела его, может быть с божьей помощью и помогла бы вашему  соседу…
- А ты что,  ещё молодайка, а уже людей лечишь?
- Лечу…  В нашем селе, на Урале докторов и близко не было.  А я лечила.

Герасим и знать не знал, что это за места такие – на Урале.  «Видать, плохо там, - подумал, - раз люди сорвались с места»

Хутор, куда ехал  Герасим находился совсем рядом, здесь же на горе, но из-за тумана его не было видно.  Подъехали к маленькой хатёнке.

- Это моя хата. Там места мало, но для детей хватит, заводите их.
Вошли в убогий крестьянский дворик.
На пороге хаты их встретила   женщина. Она приветливо улыбнулась и пригласила зайти. На вид ей было лет тридцать, а может и меньше, тяжёлые крестьянские работы и домашние заботы делают женщин старше. Одета она была бедно, но опрятно. Лицо, покрытое веснушками, курносый нос, задранный кверху, не по-крестьянски блеклая кожа, не позволяли назвать её красивой. 
 
В маленькой хатке была лишь одна комната,  перегороженная напополам русской печью.
- Пусть детвора на полати залезает, греется, а я сейчас приготовлю им  вечерю.  Небось, голодные…  А вы уж не обессудьте, детей покормлю, а вас много, не хватит у меня продуктов.

- Меня Ониська зовут, а это наша детвора, -  Ониська показала  рукой вглубь  тёмной комнаты, где на лавках сидели  дети, - Трое их у нас, два хлопца и дивчина.

Оставив детей у доброй женщины, Фрося в сопровождении Герасима  пошла посмотреть больного.   Они  подошли  к большому дому,  Герасим  постучал  в ворота.  На стук вышел  молодой  мужчина,  поинтересовался, с чем пожаловали гости?  Даже в темноте, Фрося видела,  с каким любопытством и удивлением  он посмотрел на неё.

В доме всё было устроено скромно, без напыщенности, но уютно, чисто и тепло. Фросе это  напомнило их дом в Оренбуржье, только  там у них пол был деревянный, а здесь глиняный, покрытый разноцветными  дорожками. 
Прошли в просторную комнату, которую освещала  керосиновая лампа. На покути  висели иконы, покрытые  вышитыми рушниками. Горела лампадка и пахло ладаном.

- Тятько,  Гарасым вам лекаршу привёл, - сказал  молодой мужчина, встретивший  их.
Ничего не ответил отец, лишь тихо застонал. Ефросиния  подошла к святому углу и помолилась.  Затем, попросила переложить отца на широкую лавку, стоящую тут же. 
- Как же его можно  переложить? Он же не поднимается, его и с места не сдвинуть, - хотел возразить сын.
- А по-другому не получится, - настаивала   Фрося, - нужна твёрдая поверхность, чтобы помогло. На перине нельзя. 
- Меланька! – позвал  мужчина.
В комнату заглянула не старая ещё женщина,  в простом, но чистом платье с передником.
- Что, Андрей, вы хотели? – спросила.
-  Позови Гарасыма и найди ещё кого-то из мужчин, кто тут есть поблизости, пусть подойдут сюда. Помочь мне надо.

Меланька  ушла, а немного позже в комнату вошли двое мужчин, один из них был Герасим.  Втроём, они подняли  деда Кушныря,   перенесли на лавку и положили его на живот, как и попросила  Ефросиния. Мужчины ушли, остался только  Андрей.  Он сидел на стуле и не сводил глаз с лекарши.  Фрося перекрестила больного, прочитала молитву и сначала медленными, а затем быстрыми движениями не прекращая молитву начала массажировать спину.  Она никогда заранее не знала с чего будет начинать, но каждый раз,  чувствовала,  словно её руки водил кто-то.  Закончив со спиной, Фрося начала  массажировать  ноги да поочерёдно поднимать их до упора.

- А теперь ему надо немного полежать вот так, - сказала она, - надо только  укрыть  хорошенько чем-то тёплым. Найдётся ли у вас в доме большая шерстяная шаль? Дайте мне.
Андрей достал из сундука  красивую большую шаль и протянул её  Фросе.
- Моей покойной матушки шаль…
- Ну, теперь она согреет и отца, -  Фрося  укрыла больного и села рядом на табурет. Больной молчал, и казалось даже, что он спал.

Андрей предложил  Фросе повечерять у них и провёл её на кухню. Там уже сидел Герасим  в ожидании обещанного ужина. Меланья усадила гостью за стол да  подвинула к ней  тарелку с  горячей кашей, от одного  запаха которой у Фроси заурчало в животе.  Андрей  сидел   напротив неё.

Только начали  трапезу, как  дверь открылась и на пороге кухни показался  дед Кушнырь.  Все с удивлением посмотрели на него, не веря в произошедшее  чудо.

- Нет, нет! Нельзя ещё. Надо полежать, - сказала  Фрося,  и пояснила, - Это ещё не всё. Сейчас его отпустило, но ненадолго.  К утру ему вновь будет плохо. Уложите его в постель. Можно и на перину.
- Спасибо тебе, дочка. Я уж и не думал, что удастся справиться с этой хворью…  - он с благодарностью посмотрел  на свою спасительницу, - Тебя как звать-то?
- Ефросиния.
- Ага, Приська, значит.
-  Приська…  А муж мой  Фросей меня всегда  звал. Завтра я вас снова полечу, но этого тоже будет недостаточно. Надо  раз десять и тогда  всё пройдёт.

Больного вновь уложили и продолжили ужин. С большим аппетитом  Фрося  ела кашу и запивала  молоком. Она была поглощена  едой, но от неё не скрылось и то, как Андрей бросал на неё горячие да долгие взгляды. Он почти ничего не ел, сидел, улыбаясь, и думал о чём-то  своём.
- А мужик твой тоже тут? - спросила Меланья.
- Вдова я. Одна с двумя детьми…
- Так тебе надо мужа хорошего найти, - Меланья всплеснула руками, - Как же одной с детьми управиться можно? Без мужика не выжить нам, бабам.  Я тоже вдова,  но меня мой муж оставил с уже взрослыми детьми. Сейчас они свои семьи имеют, живут в Большой Крепке, это  деревня под горой. А я вот тут, при работе, прислуживаю Кушнарям.  Считай, повезло. Крыша есть над головой и работа не трудная, убрать, приготовить.
- Сейчас многие женщины без мужей остались, много в войну сгинуло,- Фрося хотела добавить, что не найти сейчас  мужиков, но встретившись взглядом с Андреем, замолчала.
- А откуда же вы едите? – продолжала выпытывать Меланья, - Издалека, наверное.  Где ваши родные места?
- Вообще-то, мы  все родом  из Таврии, но долго жили в Оренбуржье. Попали туда, как переселенцы, землю там получили, работали на ней, дома построили.  Неплохо жили.
- Так, а зачем же уехали, раз там так хорошо было? – удивился Герасим, - От земли своей уехали.
- Так получилось… - вздохнула Фрося, - Хозяевами этой степи казахи были, они  и не хотели мериться с нами. Пришельцами считали.  Да и земля  давала хорошие урожаи лишь первое время, а потом степь оскудела, урожаи намного уменьшились и речка Орь, на которой хутор наш стоял, обмелела и  уже не могла накормить нас своей рыбой, её почти не стало. А земли там хотя и много, но не хватает ей влаги, а поливать нечем. Но мы бы и с этим смирились. Главное, что полукочевые племена казахов начали показывать, кто в степи хозяин.  Страшно стало…
- Даааа, так вот… - задумчиво произнесла Меланья, - правильно говорится, что где родился, там и пригодился.
      

После ужина Фрося и Герасим засобирались уходить, но Меланья остановила их, предложила  Фросе  остаться в её комнате. Фрося не могла принять это предложение, сославшись на то, что ей лучше быть со всеми, не гоже отделяться  от  всех.  Поняв в чём дело, Андрей  велел Герасиму привести часть людей в их дом, а часть в дом брата. Все путники были приняты и накормлены, о лошадях тоже побеспокоились.  И только дети остались в доме Герасима, так как уже спали.

На второй день хозяину было значительно лучше, но боли пока  ещё чувствовались. Фрося продолжила лечение, которое продлилось гораздо дольше  предыдущего.  А на третий день он уже ходил по  дому и обходился без посторонней помощи.  Фросины попутчики  хорошо отдохнули и засобирались ехать дальше. Надо успеть до морозов  и гололёда  добраться до места.  Фрося же понимала, что для  деда Кушныря  проведённого ею лечения было недостаточно, хотя и чувствовал он себя уже  хорошо.  Она начала просить  своих попутчиков  остаться ещё хотя бы на пару дней.
- Пусть едут, коль торопятся, а ты оставайся у нас, - предложил  Макар Иванович, - не обидим тебя и детей поможем вырастить.  Куда ж ехать тебе? Кто там ждёт вас всех? А тут лишней не будешь, и куском хлеба тебя никто не попрекнёт.

Фрося вопросительно посмотрела на Тимофея, племянника своего и в его глазах прочитала, что это был бы для неё неплохой выход.  Если люди её берут, то для неё и её детей это будет хорошо.

Наутро  попутчики  решили уезжать.  В ту ночь ей спалось плохо. Она обдумывала  предложение и боялась ошибиться.  А вдруг, её приглашают ради  своих мужских утех? Ведь, и отец, и сын вдовцы.  И что тогда будет с ней?  Ей понравился этот хутор с таким странным непривычным названием Салантари, люди, которые здесь живут, но она должна убедиться, что не рискует своими детьми.  А ещё, было бы хорошо, если бы они оставили и Василину,  жену её брата. Она же тоже вдова, и тоже с детьми. Дети у Василины хотя и взрослые уже, но и что.  Если Василина будет рядом, то Фрося тогда была бы спокойной.  Они бы друг дружке помогали.   
 
 Утром, чуть свет, все собрались, чтобы двинуться в путь. Фрося тоже собрала свои вещи, она решила, если Василину не оставят, то и она поедет дальше.
- Что же ты, дочка, вещи приготовила? Неужто,  у нас плохо тебе? – подошёл к ней дед Кушнырь.
- Нет, Макар Иванович, не плохо. Мне нравится у вас. Но…  - несмело начала Фрося, - Я же не одна.  Здесь и Василина есть, она вдова моего брата. Я бы с ней хотела. Всё же родной человек…
- Так пусть и она остаётся, -  не задумываясь  ответил Макар Иванович.

Подошедший  к ним Андрей молчал, но Фрося увидела в его глазах надежду и поняла,  что он хочет, чтобы она осталась.

Василина с сыновьями оставаться не захотели. Туда, куда они направляются, была её родина,  и она там всё знает,  а также надеется на помощь родственников.

Фрося подошла к отъезжающим, попрощалась со всеми  по очереди, а потом  долго стояла и смотрела им вслед,  пока  не скрылась  из вида последняя подвода.  На глаза выступили слёзы, и она не могла их сдержать, как не старалась.  Получится ли свидеться?

Подошёл Макар Иванович, постоял немного, потом тихо сказал:
- Ну, пойдём, дочка, там Меланька тебе комнату готовит.
Они прошли в дом.
- Вот, пока  в Меланькиной комнате  будешь жить с детишками, а Меланьку переселим  в другую, в меньшую.  А летом мы новый дом построим, так вам большую комнату выделим, а может, и две. Не пожалеешь, что осталась.  Детям твоим у нас нравится, а это немаловажно, -  Макар Иванович открыл дверь   в Меланьину комнату.

Меланька наводила порядок, доставая из сундука простыни и наволочки да застилая постель.  Андрей тоже был здесь. Как раз в это время он, нагнувшись,  устанавливал детскую  кроватку. Увидев вошедших, встал.
- Вот, немного не успел. Сейчас закончу, и можно будет переходить сюда. Хорошая комната. Маловата, но светлая и тёплая.

Фрося  задержала  на нём свой взгляд дольше  обычного,  что смутило их обоих и щёки молодой женщины густо покрыл румянец. Андрей  замолчал   и  поспешил  вновь опуститься на землю, чтобы продолжить работу. В его несколько худом  теле угадывалась энергичная натура, вечно  стремящаяся к  работе  и разным познаниям, не любящая терять ни минуты времени без пользы.  Фрося  обратила внимание, что он сбрил бороду и сразу же стал выглядеть моложе, но виски его уже покрылись сединой. Интересно, сколько же ему лет?  Меланья рассказала, что два года назад жена Андрея умерла при родах. Роды были тяжёлые, не выжил и ребёнок. Жену он любил и, как не старался отец  кого-то сосватать для него,  Андрей жениться не торопился.   

День прошёл в хлопотах.  Фрося доставала вещи из  дорожных  сундуков и раскладывала их  по полкам.  Петя занимался маленькой Пашей.  Он, как старший, отвечал  за неё, следил, чтобы она не шалила, развлекал разными играми.  Новое  жильё  детям, видно, понравилась.  Паша, то и дело, кружилась по комнате, представляя себя принцессой из сказки, и напевала какую-то песенку.

Вечером собрались  все за ужином.  Пришёл и старший сын Макара Ивановича, Егор  с женой Авдотьей.  Фрося  уже успела с ними до этого познакомиться и осталась довольна ими.  Простые, работящие люди, которые  добились благополучия своим трудом.
Всем было интересно, как это у  Фроси  получилось  избавить от боли их отца.  Удивились, что она нигде не училась этому и даже грамоту не знает.
- Наверное, в твоей семье  были лекари и тебе передали? – Поинтересовался отец.
- Нет, никто у нас дома этим не занимался. Я не знаю, как это получилось.  Помню, я ещё девчонкой была лет тринадцати,  у нашей соседки живот заболел, сорвала  его, тяжести поднимая.  Пришла она к нам в гости, сидит,  рассказывает и плачет. А я рядом была. Жалко её стало, и что-то меня заставило подойти к ней и потрогать её живот.  Вот, как вроде бы кто-то меня подталкивал и подсказывал, что надо  ей помочь. Она удивилась, когда я попросила её лечь на лавку, но легла.  Я перекрестила её и начала с молитвой массировать. А ведь даже никогда не видела, как это делается.  Но, наверное, мне Бог помогает. Я очень хотела помочь и просила его об этом. Вот Бог и помог. Женщине стало лучше. А потом ещё пришла, другая. И ей помогла. Да, я ли? Всё это божья воля.
- Приська! Ты и простуды лечишь? – поинтересовалась  Авдотья.
- Нет, Дуня.  Я трав не знаю, и настойки и отвары делать не умею.  Когда в семье кто простынет, лечу, как и все,  готовлю картошку в мундире и даю подышать паром и ноги парю. И роды я не принимаю, не умею.  А у кого спина, ноги болят, живот сорван – этим могу помочь. А ещё я испуг  лечу. Получается.

Засиделись допоздна. Всем было интересно узнать, как люди в других краях живут, чем там занимаются.  Задавали вопросы. Фрося охотно  отвечала.      

А второй день  прошёл буднично и незаметно.  Полечила хозяина, помогала Меланье на кухне. Ничего особенного не происходило. Фрося помнила, что видела странный сон, и, как ей показалось, очень важный, но смысл его стёрся из памяти и она вновь и вновь напрягалась, чтобы вспомнить его.  Это мешало ей думать  о  чём либо, планировать что-то.  Сон заполнил все мысли, но  проявляться не хотел.

Последующие дни были заняты  разной работой по хозяйству. Фрося, а здесь она стала Приська,   вставала рано,  доила коров, потом разливала молоко по глэчикам (глиняные кувшины) и выносила их в погреб. В её обязанности входило делать творог, собирать сливки и сбивать из них масло в специальной небольшой деревянной маслобойке.  Работа не трудная и знакомая ей по прежней жизни.  Всё это приходилось делать  Фросе и раньше. Но то было  в своём хозяйстве и делалось для себя.  Конечно, и тогда она старалась делать всё хорошо, но знала, что её никто не упрекнёт, если сделает что-то не так. Сейчас же совсем другое дело. Фрося  боялась не угодить,  переживала, что её работа не понравится хозяевам.  И этим были заняты её думы. А тут ещё и сон, который  по-прежнему не отпускал её. Периодически он повторялся, но утром вновь она не могла вспомнить его.   

В свободное время Фрося вместе с Меланьей занимались рукоделием. Меланья штопала да латала  одежду и бельё, а Фрося вышивала наволочки, подзорники да скатерти,  пряла  на старой прялке пряжу,  вязала всем тёплые носки.  В это время Меланья  рассказывала  Фросе о всех жителях хутора и деревенских жителях. Слобода Большая Крепка была рядом с Салантарями, надо только спуститься с горы и сразу в слободу попадёшь.   Она простиралась между горой и речкой Крепкой, от которой и название получила.  Меланья многих знала в слободе, там сыновья её живут там и сама она жила раньше, пока не овдовела.
- Тебе, Приська, мужа надо найти, не будешь же ты век у чужих людей жить, - сказала  Меланья, - Я вот  скоро пойду в слободу, так поспрашиваю там. Есть у меня на примете один.  Хозяйственный мужик, серьёзный, и не старый ещё…
- Не надо, Меланья, - прервала её Фрося, - Мне о детях думать надо, а не о мужьях.
- Так  как раз для этого и замуж надо выходить!  Детям батько нужен. Так что, не отказывайся. Оно-то, конечно, и Андрей  мужик хороший, но слышала я, что дед Макар нашёл уже ему невесту.  Городская. Брат деда Макара  в Ростове табачную фабрику имеет, так он посоветовал свою крёстницу. И Андрей, якобы, согласился.  Так что, есть у него уже невеста.

В это время  птичка постучалась в окно. Маленькая, серенькая  птичка. Какую же весть принесла? Хорошую или плохую?  Меланья даже внимания на неё не обратила, а Фросе стало как-то тревожно и сердце сильно забилось в груди, и не могла она понять, то-ли птичка повлияла, то-ли  Меланьин рассказ.  Закружилась голова и Фрося  вспомнила часть сна. Там тоже была птичка. Она долго сидела на подоконнике и смотрела на Фросю, а Фрося на неё.  Во сне она спросила птичку:
- Ты с чем пожаловала? Хорошую весть принесла? – и птичка  закивала головкой.
- Или плохую?  - Птичка замотала головой.

Прояснилась только эта часть сна, но что-то было там ещё. Вспомнить бы…