Сказки для вампира. Глава 21

Иероним Фарго фон Эшвард

Какого черта Ольга здесь делает? Да как она посмела явиться ко мне, даже не предупредив? Что она возомнила о себе?
В груди клокотала ярость, но я смог удержать на лице маску с самой вежливой улыбкой.
Ольга была не одна, а с Рудольфом.
Интересно, чего ей от меня нужно?
Впрочем, уверен, я совсем скоро это узнаю.
Пока же Ольга лишь попросила угощенья. От этой ее просьбы девчонка чертовски перепугалась.
Глупая.
Я не позволю отделаться ей так просто. Сейчас она только моя и даже Ольга не изменит это. Для нее у меня есть горничная.
Вызов прислуги по телефону позволил мне отправить смс и Севастьяну.
Возможно, стоило сделать это еще на подходах к замку, как только я понял, что Ольга ждет меня. Но ярость смогла затмить мои чувства, а за таким знакомым запахом Ольги я не сразу ощутил еще и вонь Рудольфа. Уж с одной жалкой вампиршей, считающей себя истинной правительницей, хотя в ней нет должной жесткости, я легко бы справился. Но с двумя… без Севастьяна точно не обойтись.
Он жил неподалеку от меня, самый верный мой друг, который впрочем, так же не знал всей полноты моей неприязни к Ольге.
Конечно, она не станет кидаться на меня в открытую. Но будет прощупывать почву, надавливая на меня. А я не хотел бы поддаваться ей и отступать даже в малом. Когда здесь будет Севастьян этого и не придется делать. Против нас двоих Ольга не посмеет идти всего лишь с Рудольфом.
Девчонка продолжала все так же трястись, и я в очередной раз удивился, как же это она не рухнула в обморок, а наоборот, поддерживала отстраненное выражение лица, хотя, разумеется, никого не смогла бы обмануть этим здесь.
Ольга, вместо того, чтобы сразу перейти к делу, начала с разговора.
Ну-да, ну-да, она бы не посмела кинуться на меня вот так, просто потому, что ей захотелось.
И конечно разговор привел нас к девчонке. Ольга успела прочитать моих слуг, хотя никогда не занималась этим, считая бесполезным занятием. По крайней мере, так она  объясняла это, ведь многие вампиры полагали унижением для себя узнавать людские мысли. Думаю, на самом деле, ей просто жалко людей, беззащитных против наших способностей.
Ольгу не обрадовало то, что она увидела. Разумеется, ведь все в замке были уверены в том, что эта девчонка будущий вампир. Причем, и я планировал ее обращение. Шуткой, или игрой это считала лишь сама девчонка.
Ольге явно все это не понравилось. Еще бы, ведь я хотел нарушить ее глупый запрет. Впрочем, подтверждать свои намерения сейчас, при девчонке, было опасно. Она еще не согласилась принять вечность.
Уверен, пока Ольга будет раскачиваться, соревнуясь со мной в изобретательности словесных выпадов, Севастьян успеет прийти на помощь.
Все вышло именно так.
Пока Ольга, жалкая в поиске нелепых оправданий для собственных действий, распиналась передо мной, вынуждая прислушаться к ее воле и сделать так, как она велит, я тянул время, уворачиваясь от прямых ответов.
А потом, заслышав Севастьяна раньше, чем Ольга (я знал, с какой стороны он придет и особенно тщательно вслушивался во все звуки, доносящиеся оттуда), перешел к отказу.
Эта прямая дерзость, ослушаться главу собственного клана, своего прародителя. И она спровоцировала Ольгу к уже решительным действиям. Ведь сейчас с ней был Рудольф, а при нем она не могла позволить себе отступить и потерять лицо. Может именно для этого она и прихватила его с собой? Чтобы не передумать и не убежать от меня, поджав хвост, как это происходило обычно?
Рудольф начал первым, не оставляя Ольге даже намека на выбор, и она кинулась на меня следом, но я был готов и отразил атаку, как ее, так и Рудольфа. Я был старее и сильнее его, а с Ольгой наши силы были равны, ведь она обратила меня сразу же, едва вошла в возраст «совершеннолетнего» вампира.
Некоторое время я управлялся с ними двумя и даже успел нанести Рудольфу травму, пусть не серьезную для его здоровья, но вполне приятную для моего самолюбия. А потом подоспел Севастьян.
И, разумеется, Ольга тут же испугалась.
Она выставила все произошедшее лишь недоразумением, но я чувствовал, как она недовольна подобным исходом. Что ж, еще камешек на чашу моих весов. А что будет, когда я обращу девчонку… она уже не сможет остаться в стороне и, выступив против, потеряет власть над кланом вместе со своей никчемной жизнью.
Уж в этом я ей с удовольствием помогу.
После прибытия Севастьяна, Ольга и Рудольф поспешили раскланяться.
А девчонка, наконец, смогла вздохнуть спокойно. Удивительно, как она выдержала все это, не впав в истерику, или слезы без моего принуждения.
Прирожденный вампир.
Проводив этих нежелательных визитеров я, захватив девчонку, вместе с Севастьяном прошел в гостиную.
На самом деле, теперь я понял, Ольга сделала мне одолжение. Она невольно доказала девчонке на своем примере, что я куда как лучше. И теперь я видел, что не зря выставлял ее чудовищем. Девчонка уверилась сегодня в правильности всех этих слов. И скоро она возненавидит Ольгу.
Я видел, что девчонка боялась не только за себя, но и за меня.
Наверно мне даже стоило позволить Ольге ударить себя немного сильнее (я действительно пропустил один ее удар, но он был таким же жалким, как и она сама и даже не сбил меня с ног, не говоря уже о серьезном вреде). Тогда бы девчонка жалела меня еще больше.
Но я не смог бы опуститься до такой слабости. Всему есть предел и как бы я не лелеял свои планы, они не стоят того, чтобы позволить Ольге ощутить надо мной хоть какое-то преимущество.
Перед Севастьяном я ничем не выказывал своих планов в отношении девчонки и вел себя с ней так, как обычно веду себя с гостями. Она же посчитала, что я просто не решаюсь открыться даже своему другу. А значит, я так одинок. Ха, она считала меня несчастным, хотя единственное мое несчастье на данный момент заключалось лишь в том, что Ольга все еще жива.
Кажется, мне больше не нужна Джесс. Теперь девчонка сама додумывает мотивы моих поступков и приписывает мне несуществующие качества.
Сказки, которые мне уже надоело слушать, показались Севастьяну забавными. Ха, уверен, ему это наскучило бы еще быстрее, чем мне, хотя я и продолжал тратить на них время по необходимости.
В конце наших посиделок я подал девчонке идею на счет ее и меня в одной постели.
И вовсе не в смысле сна.
Когда об этом говорили слуги, она была не готова рассматривать подобное, как нечто возможное. И лишь злилась от того, что кто-то мог предположить, что она делает ЭТО с вампиром.
Но сейчас, когда она уже призналась себе в своих чувствах ко мне, завистливые разговоры среди слуг о моей с ней близости как назло затихли. А мне надо было, чтобы она начала думать об этом.
Поэтому я воспользовался случаем, и с помощью Севастьяна напомнил ей о возможности секса со мной.
Когда она вышла из гостиной, я не стал идти за ней следом, давая ей время.
Я был уверен, что теперь она будет думать об этом. Вспоминать моменты, которые ничего не значили для меня, но от которых ее сердце билось чаще.
Уже пора.
Ольга сегодня разошлась, и я должен закончить с девчонкой как можно скорее. Сотворить из нее вампира.
И переспать с ней, прежде чем это произойдет, но при этом сделать это добровольно с ее стороны. Чтобы она осталась верной мне.
Чтобы сама прыгнула в мою койку, пусть пока еще и не допускает мысли о подобном.
Это ненадолго.
Я заставлю ее возбуждаться от одного моего вида, от каждого моего прикосновения, от взгляда.
Она не устоит.
А когда я заполучу ее тело, то сделаю из нее вампира.
И буду продолжать пользоваться ей, пока мы вместе не свергнем Ольгу.
А потом я просто вышвырну ее, как ненужную тряпку. Но об этом ей пока знать совсем необязательно.

***

Я специально пропал на следующий день, давая девчонке время подумать.
Сначала, проводив Севастьяна, я занялся приятным. Я легко нашел по запаху тех двоих людишек, что посмели помешать мне вчера.
А потом с удовольствием растерзал их на куски.
Я медленно кромсал их, еще живых и наблюдал за выражением ужаса и отчаяния на их лицах, слушал их мольбы о пощаде и крики о помощи, словно самую сладкую музыку. Я действовал, смакуя каждое мгновение, не торопясь, чтобы смерть не пришла за ними слишком быстро.
Я делал это голыми руками, не касаясь их своими зубами, вырывая из них целые куски живой плоти, а потом пил из ран теплую и такую вкусную кровь, пряную от пережитого ужаса и боли, подставляя ладоши ковшиком под эти восхитительные алые ручейки.
Теперь они не превратятся в упырей, и Ольга ничего не узнает.
Какое же наслаждение мне это доставило. Особенно после того, как я вот уже столько времени вел себя хорошо, притворяясь перед девчонкой.
Закончив с приятным, я вернулся в замок.
Как я и думал, девчонка вовсе не переживала из-за моих слов, насчет обещания ее убить, что я дал Ольги. Она уже верила мне, поэтому плескалась в ванной, наслаждаясь уходом за собой.
Конечно, я мог бы прочитать ее мысли и убедиться в том, что она считает меня не кровожадным вампиром, а добреньким слабаком. Но мне захотелось поиграть.
Поэтому я ворвался к ней и устроил допрос.
О, как же она смешно стеснялась.
Я держал лицо каменным, успевая полностью оглядеть ее обнаженное и вполне неплохое тело. Я напирал на нее, прямо спросив, почему ее не волнует ее же собственное убийство.
Она ответила мне так же прямо. И именно то, что я хотел услышать.
Что эта глупая девчонка верит в меня и мою доброту.
Как же мне хотелось расхохотаться над ее наивностью прямо ей в лицо. Но вместо этого я продолжил играть.
Я показал ей облик настоящего вампира, оскалив зубы и позволив жажде сделать из меня хищника.
Но девчонка, как я и надеялся, не испугалась этого. Она верила в меня беззаветно, так, что я даже немного удивился тому, НАСКОЛЬКО же мне хорошо удался мой замысел.
А потом она меня поцеловала.
Она стояла совершенно обнаженная и ЦЕЛОВАЛА меня.
Я рассчитывал, что она сделает этого, но не думал, что так скоро.
Я чувствовал, как воспламенилось ее тело, и отвечал ей с такой же страстью. Но при этом разум мой оставался чистым, и я полностью контролировал себя. Еще бы, ведь стоит расслабиться, и я сожму ее так, что сломаю все кости.
Но заглянув ей в глаза, я понял, что лучше немного подождать.
Да, ее тело хотело меня каждой клеточкой.
Но после она бы сожалела об этом.
Пф… Женщины.
Они сами не знают, чего хотят и вечно сомневаются в своих же решениях, а потом и вовсе съедают себя ненужными угрызениями, раздувая из мухи слона. Вот уж точно, их нельзя оставлять наедине со своими мыслями.
Поэтому я остановился.
Во-первых, я не хотел, чтобы какой-то человек ЖАЛЕЛ о сексе со мной.
Такое должны вспоминать с восторженным придыханием и желанием повторять это снова и снова (если конечно останутся живы), а не с сожалением.
Ну и, во-вторых, я понял, что если остановлюсь сейчас, то это повлияет для нее на многое.
Потом я все равно получу ее тело, просто на несколько дней позже. А вот она убедится в «искренности» моей души и моих намерений.
И тогда я смогу позволить себе обратить ее в вампира быстрее.
Я слышал, как бьется ее сердце и как она растеряна от того, что НЕ произошло.
Да, определенно я сделал все верно!
Теперь я решил некоторое время не появляться, чтобы дать девчонке возможность все обдумать и по достоинству оценить мой изящный поступок.
Три дня я ночевал в гостевой спальне и скрывался, едва почувствовав ее запах. Я видел, как она изнывает без меня, как осознает глубину своих чувств, как хочет увидеть меня, поговорить со мной. Я слышал, как она обходит этаж, комната за комнатой, и спрашивает обо мне у слуг. И как же она переживает.
А еще я знал, какого поведения она от меня ожидает.
И поэтому, когда я снова появился перед девчонкой, то вел себя, как ни в чем не бывало. Но я смог прочитать в ее мыслях все то невысказанное, что в ней накопилось.
Как же она желала убедить меня перестать притворяться плохим.
Как хотела помочь выйти из-под «гнета» Ольги.
Что ж, у нее будет такая возможность уже очень скоро.
Неделю я старательно избегал оставаться наедине с девчонкой.
Конечно, если бы мы остались, я бы смог обуздать себя. Она ведь всего лишь человек и секс с ней хоть и приятен, но не настолько, чтобы я мечтал о нем и не находил себе места.
Но девчонка думала иначе, и я подыгрывал ей, выпивая ее кровь без своих обычных прелюдий.
А в ней крепла решимость обсудить все это со мной. Но едва она начинала разговор, как я убегал от нее по делам.
Еще слишком рано для этого.
Теперь Джесс больше не нужна была мне и даже мешала тому, что я задумал. Поэтому я послал ее к девчонке с просьбой поговорить со мной. Якобы ее вымышленной сестре стало хуже и ей срочно надо покинуть замок вместе с моей кровью. А потом Джесс действительно покинула замок.
Ногами вперед.
Я же не совсем идиот, чтобы оставлять ее в живых.
Тем более что она принадлежит мне уже по закону. Поэтому я с наслаждением отобедал Джесс, выпив ее до дна. Я сделал это подальше от замка, чтобы девчонка случайно не подсмотрела.
А потом подкараулил ее у озера.
Она как раз завела разговор о Джесс. И о последнем поступке, который должен убедить ее в моей доброте.
А я читал ее мысли.
Да, она думала, что Ольга обратила меня вопреки моей воле. Что будь у меня выбор, я предпочел бы смерть.
Ха. Глупая.
Но конечно я не стал ее разубеждать.
Тем более что я увидел в ее мыслях главное.
Добровольно она никогда не согласится стать вампиром. Возможно, я бы и смог изменить ее убеждения, но боюсь, Ольга просто не даст мне на это время.
А вот если я обращу ее против ее воли…
Она простит меня.
Еще бы. Ведь она прирожденный вампир и ее тело знает это. А все остальное лишь глупая шелуха. Никчемные убеждения, которые она сама себе и навязала.
Теперь, когда я знал это, я мог действовать.
Сперва я сделаю то, чего поначалу она так боялась, но теперь хочет куда сильнее меня.
А потом я обращу ее, якобы в порыве гнева. Гнева, в котором выставлю ее виноватой.
И у нее не останется выбора, кроме как простить меня и возненавидеть Ольгу еще сильнее.
И поэтому я поцеловал ее.
Стоило ей только почувствовать вкус моих губ, как ее тело воспламенилось от желания. Правильная реакция. Именно так и должно быть.
Человек не может устоять перед вампиром и его красотой.
Я чувствовал, как под моими пальцами по ее телу пробегают мурашки. И вовсе не холод моей кожи этому причина. Наоборот, ей нравился этот контраст, эта ледяная мучительность моих прикосновений, которая сжигает ее дотла. Она откликалась так страстно и отчаянно, словно хотела меня больше всего на свете.
Правильная реакция. Здоровый организм. И «любовь», существующая лишь в ее девичьем воображении, здесь вовсе не при чем.
Я перенес девчонку, прислонив ее спиной к дереву. И сорвав с нее эту ненужную футболку, принялся ласкать ее.
Конечно, я знал, как сделать это так, чтобы она вопила от наслаждения. Мои руки и губы находили те сокровенные места, прикосновения к которым приносят наибольшее удовольствие.
Тысяча лет на практику, неплохо, правда?
И девчонка сама сделала этот символический жест – первой потянулась к моим штанам.
Я даже спросил, уверена ли она?
Ха.
Конечно, я читал эту уверенность в ее мыслях, ее желаниях, ее движениях. Том, как она стонала, позабыв про мир вокруг и том, как она выгибалась мне навстречу точно дикая кошка.
Но я спросил это для нее.
И она согласилась, не словами, но поцелуем.
Еще бы!
Я приступил к делу.
Можно было бы сказать, что я полностью отдался страсти, но это было бы неправдой. С людьми так невозможно и мне приходилось всецело контролировать каждое из своих движений. Зато ее кровь, разгоряченная ласками, была гораздо вкуснее, чем обычно.
Секс – отличная приправа.
Девчонке тоже это нравилось. Вампирская слюна – мощный эндорфин.
И она оказалась не так плоха. Вот уж точно, удивлять меня – это ее особенность. Я думал, что она будет теряться, ведь все-таки я немертвый. Иногда даже самые отвязные девицы тушевались, когда я обнажал клыки.
Но она взрывалась страстью в моих руках, она была раскованной и откровенной, она показывала мне свои желания и наслаждалась каждым движением.
Это завело меня еще сильнее.
Я перенес ее в замок, на кровать и мы продолжали по кругу.
Я с трудом оторвался от ее горячей крови, ведь мне нужно было оставить ей немного сил на завтра.
Закончили мы далеко после восхода солнца.

***

Я специально ждал, пока девчонка проснется. Пришло время открыть ее, как вампира. Я больше не буду ждать.
Мне даже не пришлось напоминать ей про Джесс. Вчера она начала говорить о ней, но я не дал ей закончить. И сейчас она вернулась к этому. Надо же, какая похвальная ответственность.
И я сказал ей то, что она хотела услышать. Сказал, что отпустил служанку, но, разумеется, не потому, что я добрый, а потому, что мне так захотелось.
И она тут же начала убеждать меня в обратном.
Ведь она уже давно готовилась к этому разговору. И без сомнений стала внушать мне, что знает мой характер лучше, чем я сам. Что в душе я хороший и мне просто надо признать это, забыв про власть Ольги.
А я сделал вид, что безумно разозлился.
Я показал ей клыки, зарычав, но глупышка лишь мотала головой и кричала, что я не такой. И что она ненавидит Ольгу за то, что та со мной сделала.
Я знал, насколько далеко могу зайти. Я прочитал это в ее мыслях, и выходило, что девчонка может простить мне практически все. Крепко же она увязла во мне.
Глупая.
Поэтому я оторвался по полной.
Я с наслаждением разорвал двоих слуг прямо на ее глазах, и ужас на ее лице доставлял мне настоящую радость.
Ужас, отчаяние и бесконечная наивная вера в меня и скрытые мотивы этих поступков.
Я мог бы не делать этого, ограничившись чуть меньшей жестокостью. Но зачем, если она все равно меня простит? Так стоит ли лишать себя такого удовольствия?
Она продолжала считать меня добрым даже после этого, хотя я стоял, оскалив клыки, полностью покрытый кровью мертвых слуг.
И ничто не смогло бы переубедить ее в обратном.
Ни мои слова, которыми я с наслаждением бил ее в отместку за скуку. Ни даже ее собственная смерть от моих рук.
Моя – душой и телом. В моем полном распоряжении.
Вдоволь насладившись ее беспомощностью и своей полной властью над ней, я заставил ее выпить кровь.
А потом свернул ей шею.
Теперь девчонка, прирожденный вампир, станет немертвой уже по-настоящему.
Оставшись при этом моей.
Мучительное обращение и она очнется обновленной, чтобы помочь мне разобраться с Ольгой, а после, став ненужной, будет учиться жить в том мире, которого она предпочла бы избежать ценой своей жизни.
Кажется мне даже ее немного...
Жаль?