Размышления в день скорби

Не спите, бодрствуйте, молитесь;
Ибо не знаете, когда наступит это время…
Мк XIII, 33

Сегодня был серый день. Очень серый. Говорю я про сегодня «был», потому что не хочется об этом дне говорить в настоящем времени, хотя он ещё не закончился. Он «был», а потом пройдёт. Сегодня всегда уходит незаметно. Это как мгновение. Иногда даже думается, зачем вообще нужно это мгновение, что за него можно успеть?
Но это «сегодня» тянулось уже бесконечно долго и никак не желало уходить. Время от времени казалось, что оно останется с нами навсегда.

Монахи шли неторопливой чёрной толпой. Лица их были скорбны и немы. Впереди несли гроб. Отец Антоний был чудесным человеком; нет, он был великим человеком. Я думаю, что он был даже святым. И смерть ничуть не покоробила его благородного светлого лица. Его любили все, к нему шли тысячи людей на исповедь, для благословения или просто за советом. Он не был гордым, никогда не злился, не ругался, никого не отталкивал, был добрым, чутким и отзывчивым. Он верно служил Господу Богу. А сейчас Бог забрал его от нас.

Почему он это сделал? Отец Антоний не был стар, не был болен. Он нёс людям любовь, утешение и добро. Разве это плохо? Почему Господь отнял отца у нас, почему Он не дал ему нести свет в этот чёрный мир?

Несколько сотен людей шли за монахами. Все скорбели об этой тяжёлой утрате. У некоторых на глазах стояли слёзы. Всё вокруг тоже будто было в невыносимой печали. Небо было сплошь покрыто тучами; ни один лучик солнца не проглядывал сквозь эту сплошную завесу. Моросил дождь. Тяжелый ветер раскачивал деревья.
Странно как получается: люди творят зло и живут долго, продолжая свои чёрные дела и радуясь их результатам; а человек, который сеет только добро, умирает рано, лишая мир своего тепла. Конечно, на всё промысел Божий. Но мне он не очень понятен. Мы, конечно, всего лишь простые смертные и не можем постигнуть всех замыслов Его. Но всё же этот вопрос никак не идёт у меня из головы.

Я понимаю, это большой грех, что я сомневаюсь в справедливости Его решений или, что совсем ужасно, осуждаю их. Но я просто хочу понять. Ведь я так искренне любил отца Антония. Мне тягостна, очень тягостна кончина его.

Смерть – это, конечно, не зло, а переход в мир иной, явно более хороший для отца Антония. Он, наверное, сейчас уже в раю, бесконечно счастье и неземное блаженство наполняет его душу. Может, действительно, смерть – это не потеря, а награда. Может Господь просто наградил отца вечной жизнью? Наверное, это и есть тот промысел Божий…

Один из монахов взглянул на меня, а затем подошёл:

- Брат Варфоломей, тебя что-то беспокоит?

- Да, брат Михаил. Меня тяготит смерть нашего отца Антония. И вот я задаюсь вопросом: почему Господь так поступил с ним и со всеми нами? Зачем? И самое ужасное, брат, что мне не нравится этот выбор Господа…

- Да, брат, мысли твои очень грешны. Разве можно сомневаться в правильности дел Господа нашего? Самый справедливый судья человеческий не может судить так справедливо, как Господь. И разве можно осуждать деяния Его? Нет, брат. Он и Он один поступает всегда правильно. Все мы не без греха, но ты, брат, может поспешил надеть монашескую рясу, раз сомневаешься в самом Господе Боге?

- Нет, брат Михаил. Моя душа только и живёт, что в стенах этого монастыря. И я искренне люблю Бога и верю в его справедливость. Но меня сбила с колеи смерть нашего духовного отца, а он мне был так дорог!

- Отец Антоний не умер, он просто ушёл в мир иной. И он всегда будет с нами; ты же знаешь это не хуже меня. Тебе просто нужно исповедаться, брат Варфоломей. И тогда на душе станет легче.

«Да, наверное», - подумал я. Почему-то слова брата Михаила благотворно повлияли на меня, хотя и я думал примерно так же. Наверное, мне передалась его уверенность.

Мне вспомнился последний мой разговор с отцом Антонием. Мы говорили как раз о моих сомнениях, которые время от времени терзали меня какому-нибудь религиозному вопросу.

«Путь света тернист и тяжёл для человека, ещё не полностью посвятившего свою жизнь добру, – говорил мне отец отец Антоний. –  Вот когда ты всей душой и все сердцем примешь этот путь, когда он станет единственным, что будет двигать тобой, вот тогда для тебя идти этим путём будет очень легко. И запомни: главное условие для этого пути – правда. Никогда не лги никому и, в первую очередь, самому себе. Ложь перед собой – это ложь перед Богом. Но Бога ты никогда не обманешь, сын мой. Так что не лги себе, что ты во что-то веришь и разделяешь, если это не так. Лучше приди к вере другим путём, но никак не ложью. Лживая вера хуже неверия. Я не могу дать тебе логического объяснения того, в чём ты сомневаешься. Вера рождается не разумом, а сердцем. Потому мои слова будут мало что для тебя значить, хоть ты и будешь согласен с их логичностью, если твоё сердце не готово к этому, не приемлет это.

Не всем суждено прийти к Богу, полностью слиться с ним. Но ты идёшь в верном направлении, сын мой, но ещё не дошёл до конца. Но минет время, и ты обязательно дойдёшь и сердце твоё полностью откроется перед Богом.»

Да, я действительно ещё не пришёл к Господу, раз меня терзают столь сильные сомнения. Но все мы живём под этим небом, все мы дышим этим воздухом и все мы дети Господни. Обо всех Он заботится, каждому просящему помогает. И все мы люди, всего лишь люди, тёмные и слепые. Мы лишь суетимся и играем с переставляемыми кем-то другим декорациями. Но мы даже зачастую не понимаем, кто мы, для чего рождены, где живём и куда идём. Лишь Господь Бог знает всё. Но мы не слышим Его, мы слышим лишь своё эго, которое говорит нам, кто оно, чего хочет и что надо делать. Но оно на самом деле глухо и незряче. Оно ничто, лишь Бог – всё. Узнать правду можно лишь придя к Господу. «Истина – это Я», – говорит Иисус. Познать Бога значит познать истину, ибо это и есть настоящее блаженство.

Дождь усилился, порывы ветра зашумели в осенней желтой листве. По лицам людей стекали крупные капли, но никто, казалось, не замечал этого. Всё в том же молчании шли они за гробом святого человека…