Меня укусила акула

Успел на последнюю электричку из Твери.
Пустые вагоны загромыхали по расхлябанным рельсам веселой ночной гурьбой, то и дело наталкиваясь друг на дружку. И я мотался вместе с ними, как кукла. Мыслей никаких в голове не было. Лучшее положение в пространстве и времени: сидишь, ни о чем не думаешь, ничего не предпринимаешь и, в то же время, движешься вперед.
На каком-то полустанке вошли четверо ребят с гитарой. Одеты бедновато. Один, явно постарше и поздоровее.
Ни слова не говоря, расселись прямо напротив меня. А самый щуплый пристроился у меня за спиной. Я только успел заметить нездоровый цвет лица и блеск в глазах.
Тут мне почему-то вспомнился калмык из "Капитанской дочки", деловито снаряжавший виселицу.
В воздухе поселилась смесь запахов подростковой компании: нестойкого перегара, резины от кедов и сапог и вонючих носков.
Тот, что с гитарой, выставил мосластое колено в трениках и забямкал по отвратительно настроенным струнам.
Это было адресовано мне. Пришлось слушать.
Песня была про то, что они «с подводной лодки». По содержанию  современная разновидность "Ярославские ребята захотели молока, Им сказали под корову - они сели под быка".
Остальные пытались подпевать, но не всегда попадали и шлепали губами по воздуху. Зато на припеве наверстывали и старательно кричали: «А это мы — с подводной лодки!!!», топырили пальцы и таращили в меня и без того выпуклые белесые глаза.
Пропели два куплета. Я позы не менял. Потому что устал, потому что в узлах переплетения рук и ног накопилось немного тепла, не хотелось его упускать.
А еще, говорят, при встрече с дикими зверями лучше притвориться мертвым.
Они же не самодеятельный ансамбль, который, в отсутствие репбазы, вынужден распеваться по пустым вагонам.
Вот сейчас допоют, может быть, скажут пару слов и приступят. Который сзади меня, совершенно истомился, я это чувствовал затылком.
Эта игра ненадолго. Скоро они перейдут к основной фазе. Потом усталые, с еще дрожащими от возбуждения руками и поджилками, разбегутся по домам. А вот моим родителям придется тяжко. Да и та, с которой я сегодня расстался, потом всю жизнь будет себя казнить, что отпустила меня на ночь глядя...
Ребята доорали третий раз припев про лодку. Продребезжал последний расстроенный аккорд. Песня мне откровенно не понравилась. Дурацкие слова вызывали отвращение. Это было сильное чувство.
Я, неожиданно для самого себя, наклонился, потянул гитару и сказал:
- Х-ня это все. А вот я вам сейчас нормальную песню спою.
К счастью, эта песня у меня как раз всю неделю крутилась в голове.
Гитарист опешил и выпустил инструмент из рук. Я начал настраивать, прислушиваться и подтягивать колки. Гитара была дешевая, какая-то обшарпанная и вспученная.
«Не, ну, как вы поете, ваще?!» - я совсем обнаглел.
Который позади, весь изъерзался.
Но в ответ он получал успокоительные жесты от старшего: мол, погоди, успеем.
Я разобрался, наконец, кто мой главный зритель. И еще я понял, что если хоть немного провожусь с настройкой, на меня же эту гитару и наденут.
Набрал побольше воздуху, как Садко у Морского царя, и ударил по струнам.
Энергичный затакт придал решимости.
"Меня Укусила Акула!
Когда я стоял в океане!
Но Я Оставался Спокоен! -
Терпел, но не бросил работу!!!..."
Меня слушали так, будто песня была на другом языке. Я с самого начала невольно старался, чтобы каждое слово вколачивалось в каждую голову. Как кумулятивный снаряд. Смысл взорвется внутри и немного погодя.
"Но тут подоспели ррребята
И эта акула узнала,
Что значит ррумяные паррни
Из третьей ррремонтной брригады!.."

Один покосился на дверь: мало ли, в тамбуре, может, целая ремонтная бригада прячется? Румяная, с монтировками и разводными ключами в натруженных ладонях.
Слово «ребята» подкупало.
Тут и апелляция к настоящей мужской дружбе. И намек лично для них: мол, вы бездельники, без минуты грабители и убийцы, а где-то — люди делом занимаются. К тому же, пышущие здоровьем и достойные всякого уважения. Настоящие ребята, а не бледно-зеленые упырики, как вы.
Стесняться мне было некого. Во всем поезде сейчас не набралось бы и десяти человек. Это был 97-й год. Милиция в наш вагон не заглянула ни разу.
Идеальная ситуация для выступления: просторный, но вполне камерный «зал», а главное, подходящая аудитория.

"Прротивник на нашу погибель
Готовит глубинные бомбы.."

Образ врага тоже оказался к месту: бороться со злом все-таки лучше, чем убивать и грабить припозднившихся пассажиров. Когда правда на твоей стороне, жить намного легче.

"Это не играаа! Дааа!!!"

У вас игра дурацкая и глупая. А у них-то все по-взрослому.
На рефрене у меня крылья вырастали:

"И взрослые знают и дети:
Мы рррадость творим на Планете.."

Иронический и абсурдный соцарт, очищенный от всяких там хиханек и аллюзий, получив совсем несвойственную ему аудиторию, вдруг превратился в проповедь.
Знаете ли вы, ребята из депрессивного пригорода, что такое творить радость? От этого такая полагается душе эйфория, что ни с каким клеем не сравнить.
Есть место на земле, где хорошо, и где какие-то ребята поступают правильно и получают от работы и от жизни удовольствие.

"Меня укусила акула!
Тебя укусила акула!
Его укусила акула!
Нас всех укусила акула!!!!!"

Я оглядел всех поочередно. Так и получилось, что акула как бы их всех символически укусила, сделала прививку, что ли.
Даже покосился через плечо, встретил там ненавидящий взгляд.
Аплодисментов не было. Но песня явно произвела впечатление. Потому что я не получил сразу резиновым сапогом в лицо, даже напротив - мне протянули сигарету.
Я отказался. Сзади послышалось еле сдерживаемое яростное рычанье.

Но остальные приняли мой отказ с уважением. Особенно, когда узнали, что я три года уже не курю.
И дальше пошел разговор со старшим. Остальные кивали и поддакивали.
- Ну, ты молодец. Мы думали, начнется: «Ну ребят, ну ребят...»
В таком разговоре все реплики  мелькают быстро, как молнии. Любое слово, любое движение и даже выражение лица — имеют значение. Я, совершенно неожиданно для себя, в общих чертах изложил, почему так поздно еду и что у меня на душе. Мне даже посочувствовали.
Но надо было что-нибудь сделать и для потенциальных жертв.
Адреналин вперемешку с алкоголем толкали разговор к рискованному повороту.
- А вы, когда подсели, чего хотели-то?
Зверек за моей спиной рванулся:
- Чоо, сука?!! Нос, давай я его...
Если передавать языком Дюма, смысл был такой: «Сударь, что вы себе позволяете? Позвольте, друзья, я с ним уже что-нибудь сделаю!»
Как хорошо, что не он тут лидер. Иначе, живым бы мне точно не уйти.
Главарь по кличке Нос его утихомирил ("Санек, остынь!") и рассказал, что назавтра собирается в армию, а сегодня ночью они решили поискать приключений.
- Сегодня можно что угодно! - сообщил он доверительно и широко улыбнулся. - Уйду на два года — ищи ветра в поле.
- А остальные?
Остальные заухмылялись нерешительно. Ропот за спиной снова возрос. Но планы кровожадного Санька терпели крах.
Оставшаяся далее мы говорили на тему, что такое грех и почему уход от наказания никого и никогда не спас. Ребята были ознакомлены в общих чертах с понятием «карма» и с приблизительной моделью мира(в основном, в части "ад").
На одной из промежуточных станций они встали. Прощались мы уже почти друзьями. Только Санек, что сзади был, угрюмо смотрел в пол и руку мне подал очень неохотно. Она была узкая и липковатая. Впрочем, будь его пальцы сухими и теплыми, их все равно было бы неприятно ощутить на своем горле.

***
Я иногда думаю: где они сейчас?
Живы ли, или спились-скололись-стаскались по тюрьмам, как сотни тысяч их сверстников?
Может быть, только мне повезло, а они все-таки осуществили задуманное? Пусть не в электричке — она была последней, - а где-нибудь на плохо освещенной дорожке их депрессивного ПГТ...
Или, напротив:
Нос ушел в армию с чистой совестью, и с нею же вернулся оттуда. И благодаря нашему ночному разговору он, будучи "дедом", не стал уж очень лютовать над салагами. А его дружок-садист попил-таки кровушки и стал таким отъявленным разбойником, что из ориентировок не вылазит.
Впрочем, вполне вероятно, харизматичный и циничный Нос  быстро все забыл, заматерел и превратился в крупного и жестокого бандюка. Ездит на гелендвагене, владеет сетью супермаркетов и парой кладбищ.
А злобному Сане, наоборот, что-то запало в голову, этот клинышек нашей встречи разбух и дал неожиданный росток, и превратил его в милейшего парня; у него жена и четверо детей, и о своих похождениях по электричкам он вспоминает изредка и с содроганием... И рад, что его однажды укусила акула.
Так это или иначе, — но слава Богу за все!